Ермек Серкебаев: Москва меня очень любила

Редакция Zakon.kz. опубликовала одно из последних интервью выдающегося человека, патриарха оперы и эстрады Ермека Серкебаева.

В Алматы прошло прощание  с Ермеком Серкебаевым. Последний раз в Москве он выступал в Большом зале консерватории 21 сентября 2006 года с сольным концертом в связи с 80-летним юбилеем. Незадолго до этого он дал интервью журналисту Торгын Нурсеитовой  и это интервью стало одним из последних    в  жизни  этого замечательного, выдающегося человека, патриарха оперы и эстрады. Предлагаем  это   интервью вашему вниманию без изменений и сокращений.

Ермек Серкебаев - выдающийся казахстанский певец, исполнитель народных  песен, романсов и главных оперных партий советского и современного периода. Ермек Серкебаев - лауреат 4-го Всемирного фестиваля молодежи и студентов в  Бухаресте, Всесоюзного конкурса вокалистов и артистов балета в Москве, народный артист СССР, лауреат Государственных премий СССР и КазССР, Герой Социалистического труда, кавалер орденов Ленина, Октябрьской революции,  Трудового Красного Знамени, «Отан». Выступал с концертами  в более чем 50 странах, снимался в фильмах «наш милый доктор», «Песня зовет», «Ангел в тюбетейке». Жена Альфия Усмановна - заведующая литературной частью ГАТОБ им. Абая. Старший сын Алмас - композитор, автор балетов «Аксак-Кулан», «Брат мой Маугли», симфоний и фортепианных концертов, музыки для художественных и документальных  телефильмов и мультфильмы. Живет в США, работает в Бостон-балете музыкальным руководителем, пишет балет «Демон» и оперу «Томирис». Второй сын Байгали - солист группы «А-Студио», играет на клавишных инструментах, известен еще как  композитор и аранжировщик. На днях, 4 июля, патриарху оперы и эстрады Ермек-ага исполнилось 80 лет.

«Славно поешь, мой мальчик»

- Ермек-ага, благодарим вас за интервью и поздравляем с юбилеем! Интересно, что человек чувствует, ощущает в 80 лет?

- Я ощущаю старость, но стараюсь держаться. Что ни говори, 80 - это один из финальных моментов человеческой жизни, и не все доживают до этого возраста. У меня родители были долгожителями. Папа умер под 90, мама - в 91 год. Жизнь пролетела быстро, я многое увидел, и многое не увидел. Человек - существо ненасытное,  ему еще чего-то хочется посмотреть, еще раз куда-то съездить, что-то сделать.

- Что, по вашему мнению, значит для казахстанской культуры и казахстанского народа обладатель прекрасного лирического баритона, лучший в мире Фигаро?

- Как-то мой старый друг, бывший первый секретарь ЦК комсомола Казахстана, ныне депутат Парламента Серик  Абдрахманов сказал мне: «Ереке,  ваше достоинство казахи оценивают недостаточно, они не знают, кто вы на самом деле, каков ваш истинный вклад в песенное искусство Казахстана. Я им говорю: «Аллах Ермека послал в этот мир один раз, для вас, второго такого Ермека не даст, поэтому сегодня, пока он жив, ваше внимание к нему должно быть очень высоким». Люди могут сказать,  вот расхвастался, зазнайка. Нет,  это не хвастовство. Это 80 лет и я подвожу итоги. Наше будущее поколение хорошо должно знать своих выдающихся предков, и речь здесь не только о личности Серкебаева. Мы должны всячески пропагандировать ярких представителей национальной культуры, о них должны знать в республике и мире.

- Ваш блестящий талант передался вам по генам? Кем  были ваши родители?

- Отец Бекмухамед Хусейинович был учителем казахского языка, редактором газеты «Кедей  сози» в Петропавловске, писал статьи, сценарии для казахских спектаклей, которые шли в Оренбурге и Омске. Мой отец был одним из первых казахских интеллигентов, одним из первых членов Союза писателей Казахстана. Его хорошо знал ученый мир того времени, академики, писатели-классики Сабит  Муканов, Габит Мусрепов и другие, его лучшим другом был Магжан Жумабаев, которого расстреляли в годы  репрессий, а мой отец чудом остался жив. Он был духовно развитым человеком, окончил  в  Уфе знаменитое медресе «Галия»,  затем гимназию в Омске, там он повстречался с Мухтаром Ауэзовым. Когда мы в 1937 году переехали из Кокчетава в Алма-Ату, я  часто на спектаклях видел Мухтара Омархановича, и он рассказывал мне, что хорошо знал моего папу и говорил: «Обращайся к своему  отцу с уважением, береги, цени его».

Мою маму звали Залиха. по национальности она была татарка, но с папой стала такой казашкой, что казахский язык, народные традиции и обычаи знала лучше  иных казахов. Она тоже была образованным человеком, училась у самого  Магжана Жумабаева, обладала тонки музыкальным слухом и красивым голосом.

- С чьей легкой руки вы вышли на большую сцену?

- Когда я первый раз исполнил арию Евгения Онегина из оперы Чайковского «Евгений Онегин», у нас оперным классом заведовал профессор Московской консерватории Григорий Столяров, который высоко оценил мое пение. Он был потрясающей личностью, приехал к нам во время эвакуации в годы войны вместе с другими своими российскими коллегами. Григорий Арнольдович поставил оперу «Биржан-Сара», и львиная доля  ее успеха  принадлежит именно ему. Я не задеваю достоинство моего друга Мукана Тулебаева, также внесшего свою лепту в мою судьбу. Когда я пришел работать диктором  на Казахское радио, он был там  художественным руководителем. Услышав меня, сказал: «Эй, бала, ты по радио что-нибудь спой». Ну я  спел арию из  «Евгения Онегина». Это услышали люди, сразу заволновались, началась реакция. Дирекция театра Абая тут же пригласила меня на  работу, предложила солидный оклад и паек. А я испугался, не пошел. Посмотрел на сцену, а она размером 600 квадратных метров, думаю, батюшки, где я буду петь?! И убежал от греха подальше.

Потом все же поступил в консерваторию и учился у известного русского певца Александра Матвеевича  Курганова, тоже приехавшего к нам с многотысячной толпой эвакуированных. Он был партнером Шаляпина, Собинова, Неждановой, открыл у нас класс по усовершенствованию голосов. В 1949 году его учеников - Кенжетаева, Жалыспаева и Серкебаева вызвала Москва на смотр студентов консерваторий со всего Советского Союза. Ректор нашей консерватории Ахмет Жубанов на свой страх и риск посадил нас, бедных студентов, в элитный вагон-класс. Он был сделан из красного дерева, шикарно отполирован, всюду ковровые дорожки, мягкая постель… Потом, говорят, Ахмету  Куановичу попало от минфина за нарушение  финансовой дисциплины. А он рассудил по-своему: «В Москву же едут ребята, так пусть по-человечески едут, а не как сиротливые ягнята».

В Златоглавой я познакомился с ректором Московской консерватории Александром Васильевичем Свешниковым, там я спел русскую народную песню «Не бушуйте, ветры буйные» в обработке Матвеева. И когда спел ее, весь огромный зал аплодировал мне стоя.  Меня поздравляли знаменитые русские певцы Иван Семенович Козловский и Антонина Васильевна Нежданова. Помню, они стояли у входа в зал, и я подошел к ним, такой  худенький, скромный, и задрожал от  страха.  Матвеев с гордостью сказал: «Это мой ученик Ермек». Антонина Васильевна  погладила меня по плечу и произнесла: «Очень славно поешь, мой мальчик». Среди наших только я вырвался на заключительный  концерт, на котором присутствовал сам Климентий Ворошилов и  исполнил эту же песню.

- А почему вы пели русскую народную песню, а не казахскую или татарскую?

- Я говорил Свешникову: «Я представитель Казахстана,  может быть, вы мне  дадите исполнить казахскую песню, вот у меня ария  Абая есть».  А он улыбнулся и ответил: «Я с большим уважением отношусь к вашему народу, к вашим музыкантам, но понимаете,  когда молодой казах блестяще исполняет русскую народную песню на самой большой сцене страны, в центре  музыкального гнезда Союза - вот в чем заключается смысл твоего выступления».  Возможно, он был прав.  Старые москвичи до сих пор помнят тот концерт. Однажды, спустя много лет,  когда я приехал в Белокаменную уже народным артистом, известным певцом в качестве члена жюри Международного конкурса вокалистов имени Глинки, мне кто-то  постоянно приносил огромный букет цветов. Ухожу на перерыв - никого нет, прихожу - на стуле цветы, и так каждый день. В конце ко мне подошел пожилой интеллигентный мужчина и сказал: «Ермек, здравствуйте. Я ваш поклонник. А поклонником вашим я стал в 1949 году, когда вы спели у нас «Ветры буйные».

«Дикарь», привязанный к дому

- Ермек Бекмухамедович, в свое время Москва приглашала вас в Большой театр солистом, но вы не пошли, и многие это расценили как безумие. Почему  отказались?

- О, это было так давно!  Я успешно прошел прослушивание, спел два классических произведения из  оперы Чайковского. Меня похвалили, сказали, что я принят и чтобы поехал домой и  привез рекомендацию от райкома партии. Но я передумал и не поехал. В то время у нас только что родился ребенок - сын Алмас. Сейчас он заслуженный деятель культуры, лауреат Госпремии, композитор, живет в  Америке. Мы жили в частной квартире, точнее, ютились в одной маленькой, сырой, холодной комнате, топили печку. Люльку ставили посередине комнаты, потому что по стенам бежала вода. Из-за малыша я и не поехал в Москву. Москвичи сказали про меня: «Дикарь. Как можно не поехать в Большой  театр?». А вообще, я сильно  привязан к дому и во время гастролей всегда тосковал по семье и детям. Как-то мы были в Париже, и  я вскоре заскучал, меня опять потянуло на родину. Ребята из  Большого театра, которые со мной работали, говорят: «Скучный ты какой-то, Ермек, что случилось?». Я говорю: «Домой хочу».

Я женился четыре раза и ко всем  своим женам отношусь  тепло, вспоминаю их с хорошим сердцем, не ругаю их, не виню, что разошлись. Они ко мне тоже  очень хорошо относятся. Ну, как  к Ермеку можно плохо относиться? Как ты считаешь?

- Можно узнать, из-за чего вы расходились с женами?

- Влюблялся в одну, потом в другую. Первая моя жена Тамара Ефимовна Лебедева, химик по специальности, славная была женщина, мать моих сыновей Алмаса и Байгали. К сожалению, она умерла. Потом были сибирячки Лидия Сергеевна и Раушан. Они, слава Богу, живы-здоровы. Четвертая моя жена Альфия Усмановна Байжанова, тоже очень хорошая, интеллигентная, грамотная женщина, работает в театре Абая заведующей литературной частью. Я благодарен судьбе за то, что она на мое счастье вошла в мою жизнь, и буду с ней доживать до конца дней своих. Моей Альфиюше под 50.

- А разница в возрасте не чувствуется?

- Мне хорошо, ей тоже, хотя, если честно, старость потихоньку берет сове. Уже не та осанка, не та походка. Раньше я не ходил, а летал. В оперном театре я со второго этажа прыгал на первый, и костюмерши, которые  меня одевали, говорили: «Ойбай, Ермек идет, отойдите подальше, а то он сейчас кого-нибудь снесет, убьет».

- Вы прожили целую эпоху, дружили со многими выдающимися личностями. Чей образ  бесконечно дорог вашему сердцу?

- С особым трепетом вспоминаю тех, кто встретил меня на пороге театра и балета  имени Абая, куда я пришел весной 1947 года. Это основоположники театра - Куляш Байсеитова, ее супруг, режиссер Канабек  Байсеитов, мой учитель по режиссуре Курманбек Жандарбеков, Курмангалиев, братья Абдулловы, Кенжетаев, Досымжанов, Умбетбаев и  другие.  С той поры прошло почти 60 лет, но я помню всех и все. Я как начал работать в этом театре после войны, так до сих пор и работаю. Правда, сейчас я  советник генерального директора. К сожалению, многие мои друзья, с которыми нас связывала большая творческая и человеческая дружба, ушли в мир иной. Среди них народный артист Советского Союза Рустем Яхин. Мы считали его современным Сергеем Рахманиновым, я спел многие его романсы и песни. И еще у  меня  был друг Серафим Туликов, написавший знаменитую песню  «Родина». Он говорил: «Лучше чем  Серкебаев мою «Родину» никто не исполняет». Много приятных воспоминаний  осталось у меня об известном советском дирижере  Евгении Светланове. Мы с ним получили лауреата на международном  молодежном фестивале в Бухаресте. Мы очень хорошо, бережно относились друг к другу. Однажды он засобирался в Алма-Ату, и музыканты спросили у него: «Что вы там потеряли?». А он ответил: «Там  живет Ермек Серкебаев».

 Должен тебе сказать, что Москва меня очень любила, я выступал на всех больших концертах тех времен, во всех «Огоньках».

- Наверное, поэтому свое главное мероприятие - юбилейный сольный концерт - вы планируете  провести в Златоглавой?

- Действительно, в Алматы и в Астане не будет моих  праздничных концертов. Меня многие  спрашивали, как же так? Но я  отшучиваюсь, наверное, я уже надоел вам, отдохните. Возможно,  мне придется выступить в ряде наших областных центров, но не во всех. У меня сил не хватит везде ездить и устраивать себе той. Моя главная, первостепенная задача сейчас - спеть хорошо и покорить москвичей. Все остальное - на  втором плане. Мой концерт пройдет в Большом  зале  Московской консерватории 21 сентября.  После концерта накроем дастархан, за  которым надеюсь увидеть своих милых, старых друзей - Майю  Плисецкую,  ее мужа, композитора  Родиона Щедрина. Наверное,  приедет мой друг, тоже вечный баритон Иосиф Кобзон, народные  артисты Советского Союза Лев Лещенко, Людмила Зыкина,  Муслим Магомаев, его жена Тамара Синявская - ведущая солистка  Большого театра, и другие  знаменитости, с которыми нас связала и сдружила певческая судьба.

Торгын Нурсеитова