ОПР в Казахстане: зачем нам вкладываться в развитие других стран?

М.Ашимбаев, являющийся главой комитета по международным делам, обороне и безопасности, в своем выступлении указал, что «за последние годы на эти цели (оказание помощи другим странам – прим. авт.) было выделено более 350 миллионов долларов США. Это достаточно весомая сумма. Но мы не всегда видим системность в этой работе».

При этом Ашимбаев сделал упор на том, что несмотря на существование критиков проектов ОПР и общий рост изоляционизма в мире, оказание официальной помощи развитию может и должно войти в число наиболее эффективных инструментов внешней политики Казахстана.

В целом, с этими заявлениями трудно не согласиться. ОПР для многих государств мира – это не просто благотворительность, а многофункциональный механизм, позволяющий решить целый комплекс задач: от продвижения собственной «мягкой силы» до формирования безопасного и стабильного окружения вокруг своих границ.

Однако вопрос о том, насколько такая работа по силам Казахстану – как организационно, так и финансово – остается открытым. Во всяком случае, для рядовых налогоплательщиков, которые к потраченным на помощь $350 млн имеют не последнее отношение. Поэтому имеет смысл разобраться, что именно скрывается за указанными проектами ОПР, как они финансируются, нужно ли это Казахстану и насколько эффективно наша страна сможет организовать этот процесс.

Судя по подаче упомянутой выше информации, многие наши журналисты далеко не всегда способны увидеть грань, отделяющую гуманитарную помощь и благотворительные проекты от официальной помощи развитию. Похоже, чаще всего это воспринимается просто как процесс «раздавания денег».

Если вкратце, ОПР отличается от остальных видов помощи тем, что, во-первых, речь идет о тщательно подготовленных и просчитанных проектах, направленных на развитие экономики и человеческого капитала развивающихся стран. То есть гуманитарная помощь направляется для преодоления тех или иных бедствий, имеющих чаще всего разовый характер, а ОПР – это вложения в развитие страны.

Во-вторых, официальная помощь развитию необязательно предоставляется безвозмездно, хотя и такой вариант возможен. Главное условие – наличие грантовой составляющей, или, иными словами, доли, предоставляемой безвозмездно.

Согласно нормам Организации экономического сотрудничества и развития (сокращенно – ОЭСР), такая доля в рамках оказания ОПР должна составлять не менее 25 %. В казахстанском законе «Об официальной помощи развитию» от 10 октября 2014 г. конкретные цифры не прописаны. Однако в свете заявляемой официальными казахстанскими спикерами приверженности стандартам ОЭСР, можно предположить, что и в отечественных проектах будут фигурировать схожие критерии. Кроме того, в соответствии со стандартами ООН, принятыми резолюцией Генеральной Ассамблеи за номером 2626 от 24 октября 1970 года и поддержанными ОЭСР, объем ОПР должен стремиться к показателю не менее 0,7 % от валового национального дохода государства, предоставляющего такую помощь. Осведомленность Казахстана о таких требованиях как члена ООН (с 1992 года) и приглашенного члена (с 2015 года) Комитета содействия развитию ОЭСР закреплена документально.

В-третьих, цели и сферы ОПР определяются не столько нуждами страны-получателя, сколько интересами и целями внешней политики государства-донора. То есть Казахстан, выделяя средства на те или иные проекты, в первую очередь, прагматично обосновывает это своими стратегическими приоритетами. И ключевые решения здесь принимают не экономисты или общественники, а именно дипломаты и эксперты по внешней политике.

Согласно «Основным направлениям государственной политики Республики Казахстан в сфере официальной помощи развитию на 2017-2020 годы», утвержденным указом Президента от 31 января текущего года, в числе подобных стратегических приоритетов РК «стабилизация социально-экономической и политической ситуации в странах-партнерах, предотвращение незаконной миграции, борьба с терроризмом и экстремизмом, формирование пояса добрососедства, укрепление международных позиций и позитивного имиджа Казахстана».

Цели, надо отметить, действительно, имеют первостепенное значение для развития и стабильного существования в первую очередь самого Казахстана, а также всего региона Центральной Азии.

Вообще, Казахстан довольно долго входил в число стран-получателей, или реципиентов, официальной помощи развитию. Однако со временем, на базе улучшения экономической ситуации, повышения веса страны на международной арене и осознания готовности перейти на новый уровень была поставлена цель стать страной-донором. В 2013 году была принята «Концепция Республики Казахстан в сфере официальной помощи развитию». В документе, в качестве обоснования необходимости ОПР, говорится о росте ответственности страны в региональных и международных отношениях и о том, что возможности и возросший авторитет Казахстана позволяют ему выступать в роли активного участника подобных проектов. В декабре 2014 года был принят Закон РК «Об официальной помощи развитию», в котором была заложена основа системы ОПР. Согласно этому закону осуществление помощи развитию возложено на Министерство иностранных дел, оператора в сфере ОПР, которым должно стать Казахстанское агентство содействия международному развитию с рабочим названием KazAID и отраслевые министерства.

На сегодняшний день, по официальным данным, Казахстан предоставляет гуманитарную помощь и помощь, направленную на развитие, странам Центральной Азии, а также, в значительно меньших объемах, Латинской Америки и Тихоокеанского региона. А в феврале текущего года было объявлено о начале реализации пилотного проекта в рамках национальной системы официальной помощи развитию. Речь идет о проекте ОПР для Афганистана.

Согласно информационному сообщению казахстанского МИДа, «проект направлен на укрепление экономической самостоятельности афганских женщин и предполагает обучение граждан этой страны в Казахстане по таким востребованным для Афганистана направлениям, как государственное управление и здравоохранение с особым фокусом на сферу материнского и детского здоровья». Ведущим государственным органом РК, ответственным за реализацию этот проекта, закономерно является само Министерство иностранных дел. Помимо МИД, к проекту также подключены отдельные подразделения Министерства образования и науки и Агентства по делам государственной службы и противодействию коррупции.

Особенностью продвигаемого проекта является то, что финансовая поддержка проекта осуществляется партнерами в лице ПРООН и Японии. Если точнее, проект финансируется правительством Японии посредством Партнерского фонда ПРООН и Японии. Казахстан со своей стороны ответственен за практическую реализацию, то есть за организацию обучения, профессиональную подготовку, передачу ноу хау и т.д. Нужно отметить, что данный проект дополняет казахстанскую инициативу по обучению 1000 афганских студентов в вузах и колледжах Казахстана до 2020 года.

Анализируя продвигаемый проект нужно отметить ряд очевидных положительных моментов.

Во-первых, выбор Афганистана в качестве страны-реципиента для пилотного проекта можно расценить как более чем удачный. Это связано, в первую очередь, с тем, что ситуация в Афганистане на протяжении уже не одного десятилетия занимает лидирующие позиции в списке угроз региональной безопасности. Стабильное развитие Афганистана, в том числе путем решения наиболее острых социальных проблем, находится в русле стратегических целей внешней политики Казахстана.

Более того, вступая в должность непостоянного члена Совета Безопасности ООН, официальная Астана четко определила решение афганского вопроса в качестве одной из ключевых задач своей работы. Будучи первым государством Центральной Азии, вошедшим в СБ ООН, Казахстан заявил о намерении рассматривать афганскую проблематику без отрыва от интересов всего региона, и в данном ключе оказание ОПР Афганистану способно усилить позиции казахстанских дипломатов в обсуждении и продвижении своих аргументов по афганской повестке.

В упомянутом выше документе об основных направлениях ОПР на 2017-2020 годы указывается, что «нестабильность в Афганистане, особенно на севере страны, может привести к росту и без того высокого уровня незаконного оборота наркотиков и организованной преступности, увеличению числа беженцев и активизации деятельности радикальных или преступных группировок, направленной на дестабилизацию ситуации в соседних регионах для продвижения своих радикальных или преступных целей». И здесь, действительно, связи проекта с интересами внешней политики Казахстана безусловна.

Во-вторых, вызывает симпатию акцент на образовательной сфере и повышении уровня человеческого капитала. Несмотря на то, что Законом об ОПР утвержден целый комплекс областей оказания помощи, и образование и здравоохранение указываются лишь в конце первого десятка, их выбор представляется очень удачным. Это связано с тем, что даже ведущие государства-доноры в сфере ОПР в настоящее время пришли к тому, что вложения в инфраструктуру и конкретные экономические проекты можно осуществлять и в рамках других каналов финансирования, в то время как реальная и эффективная помощь развивающимся странам должна быть переориентирована на социальную сферу и развитие внутреннего потенциала для преодоления тех или иных проблем.

Более того, здесь также налицо связь с интересами и возможностями самого государства, ведь область передачи знаний, опыта и конкретных механизмов управления теми или иными сферами жизни страны – это одна из сильных сторон Казахстана.

В-третьих, нельзя не отметить, что партнеры, оказывающие Казахстану финансовую поддержку, тоже были подобраны крайне удачно. Япония, как известно, входит в число наиболее активных государств-доноров в сфере ОПР. Так, по состоянию на 2015 г. Япония занимала четвертую позицию в списке стран, оказывающих подобную помощь. При этом значимость помощи развитию прописана в законодательстве Японии в качестве ключевого инструмента внешней политики страны. К слову, получателем такой помощи от Японии является и сам Казахстан, которому японское Агентство международного сотрудничества JICA предоставило средства на ряд инфраструктурных и экологических проектов.

Япония, за несколько десятилетий практики оказания ОПР прошла в ее становлении, наверное, все этапы, включая несколько волн критики внутри страны, внешнюю критику, работу с общественным мнением, модернизацию направлений ОПР, реструктуризацию операторов и совершенствование механизмов финансирования. И сегодня JICA выражает готовность передать Казахстану накопленный опыт в области оказания помощи развитию, что для наших дипломатов будет очень ценным.

Наконец, очень удачным представляется заявляемый акцент на региональной проблематике. Все государства Центральной Азии входят в составленный ОЭСР список стран-реципиентов ОПР. Казахстан, ставший экономическим лидером региона, способен использовать это преимущество, чтобы содействовать решению ряда как ключевых общерегиональных проблем, так и конкретных проблем развития государств-партнеров.

Несмотря на то, что продвижение национальной системы ОПР – процесс безусловно нужный и полезный для Казахстана, есть ряд моментов, на которые хотелось бы обратить особое внимание.

Во-первых, уже сегодня нужно проводить работу для объяснения не только населению, но и госслужащим целесообразности и особенностей осуществления официальной помощи развитию. Ведь даже в упомянутом выше выступлении депутата Маулена Ашимбаева акцент был сделан на то, что «есть мнение, в том числе среди наших депутатов-коллег, что Казахстану нет необходимости оказывать внешнюю помощь, когда у нас у самих в стране достаточно проблем».

С учетом того, что для Казахстана подобная работа еще довольно новая, а также в связи с не самой просто экономической ситуацией, хотелось бы, чтобы дипломаты, достигающие очевидных успехов в работе по развитию ОПР, не забывали о соответствующем освещении. К примеру, запущенный пилотный проект совершенно точно не «бьет по бюджету», принося при этом пользу и Казахстану, и Афганистану, однако судя по публикациям в СМИ, данный факт необходимо всё же акцентировать сильнее.

Хотя, надо оговориться, что планы по информированию общественности прописаны и в Законе об ОПР, и в «Основных направлениях ОПР на 2017-202 годы».

Во-вторых, остается открытым вопрос о времени и особенностях создания профильного органа, о котором писалось выше. Агентство по оказанию официальной помощи развитию, рабочее название которого прежде озвучивалось как KazAID, призвано стать национальным оператором в сфере ОПР и совместно с МИД разрабатывать, осуществлять и контролировать выбранные проекты. И по этому вопросу также налицо отсутствие определенности.

В итоге, необходимо признать, что осуществление проектов ОПР – это действительно крайне полезный для Казахстана инструмент укрепления своего положения как в регионе, так и в мире. Формы и направления помощи развитию, выбранные дипломатами, соответствуют интересам и специфике Казахстана, а подготовленная документальная и концептуальная база прекрасно отражает позицию и приоритеты страны. Дело за продолжением информационной работы и сформировать у всех причастных сторон понимание важности и целесообразности развития системы ОПР.