Международные эксперты рассказали, почему в Казахстане мало оправдательных приговоров
Фото: zakon.kz
Международные эксперты из Европейского университета провели анализ судебной системы Казахстана. Свой отчет они представили на круглом столе на тему: «Актуальные вопросы совершенствования качества уголовного правосудия в Казахстане» в Верховном суде, передает корреспондент Zakon.kz.
По их данным, доля оправданных и реабилитированных граждан по уголовным делам в Казахстане составляет 0,12% на следствии и 0,15% в суде. Причем, эксперт подчеркнул, что речь идет именно о реабилитации лица, а не о прекращении уголовных дел по нереабилитирующим основаниям, или о прекращении по реабилитирующим основаниям уголовных дел, по которым лицо не было установлено. В то время, как в европейских юрисдикциях процент оправданных и реабилитированных в суде и на досудебной стадии измеряется, как правило, двузначными цифрами.
Руководитель проекта Кирилл Титаев отметил несколько причин такого положения дел. Среди них - отбор (фильтрация) дел при передаче из полиции в следствие, где обвинения предъявляются преимущественно по очевидным делам, когда нет сомнений в виновности и качестве доказательной базы.
«Все остальные дела либо не расследуются, либо по ним не предъявляется обвинение. Характерно, что количество уголовных дел, рассмотренных судами на 100 тысяч жителей, в РК в два с половиной раза меньше, чем в России, и почти в пять раз меньше, чем в Германии. Важным фактором здесь является палочная система, сохранившаяся на практике. Хорошей иллюстрацией ее сохранения являются «пики» по количеству дел, переданных в суд правоохранительными органами, они образуются в конце каждого месяца. Так, если в среднем правоохранительные органы направляют в суд 120 дел в день, то в последний рабочий день июня количество переданных дел достигает почти 700», - прокомментировал эксперт.
Он объясняет это сохранением в стране формальной отчетности, по которой фактически оценивается деятельность подразделений.
«Система отчетности, особенно негативные показатели, связанные с оправданиями и реабилитациями, заставляет сотрудников на ранних этапах максимально откладывать привлечение лица к ответственности, а на втором добиваться нереабилитирующего исхода любой ценой», - добавил он.
Вторая причина - широта прокурорской и судейской дискреции в прекращении дел по нереабилитирующим основаниям. По этим основаниям прекращаются на досудебной стадии дела в отношении 62% лиц, привлеченных к уголовной ответственности, и на судебной – в отношении 27% обвиняемых, представших перед судом (для дел публичного обвинения).
«Сам по себе этот механизм имеет сугубо позитивную и гуманистическую функцию. Однако в условиях низкой правовой грамотности населения становится «квази-оправданием», позволяя правоохранительным органам не передавать в суд дела со слабой доказательной базой, но и не реабилитировать подозреваемого», - отметил Титаев.
Третья причина – слабость адвокатуры и ее привязка к правоохранительным органам. Он обратил внимание, что с одной стороны, уровень оплаты работы адвоката «по назначению» демотивирует серьезных профессионалов участвовать в этой работе. С другой – эффективная работа адвокатов «по назначению» требует учитывать интересы следственных и судебных органов, быть «удобным» для них.
«В этой ситуации адвокат скорее работает на обвинение, стремясь выйти на «непроблемные» для правоохранительных органов исходы – осуждение к небольшому сроку или наказанию, не связанному с лишением свободы, прекращение дела по нереабилитирующим основаниям», - сказал Титаев.
Четвертая причина – некоторая степень внепроцессуального влияния органов прокуратуры на суды. По отзывам судей, именно органы прокуратуры фактически координируют противодействие коррупции в судебной системе, поэтому для судей важно избегать конфликтов с правоохранительными органами, и даже в ситуациях, очевидно требующих реабилитирующего решения, у них есть основания ограничится «квази-реабилитацией».
«При этом понятно, что внимание органов прокуратуры привлекают не только судьи, уличенные в злоупотреблениях. Внутри юридического сообщества есть убежденность в том, что при необходимости силовые структуры могут сфабриковать дела против неугодных судей. Мы не знаем, насколько это мнение обоснованно, однако такое убеждение делает осторожными не только отдельных судей, но и весь судейский корпус», - выразил обеспокоенность он.
Также, по его мнению, важным контекстом является сохранение в РК советского рудимента – следствия, которое стоит между полицией и прокуратурой и создает лишний слой ответственности. Так, принимая решение о реабилитации, прокурор создает негативные стимулы не только для себя, но и для следственных органов. Он убежден, что наличие системы отдельного следствия, это важное препятствие на пути к повышению уровня справедливости системы.
«Успешное развитие правоохранительной сферы предполагает высокопрофессиональную полицию, которая готова противодействовать современным криминальным угрозам. Существующая же модель, наоборот, ориентирует полицию и прокуратуру практически только на противодействие простым очевидным преступлениям с явным подозреваемым. Одновременно для экономики невозможность оправдания ухудшает инвестиционный климат, поскольку лишает надежды на эффективную правовую защиту на следственной и судебной стадиях, давая, в частности, коррумпированной части правоохранителей инструменты для шантажа граждан и бизнеса. Частичная декриминализация преступлений, совершенных в ходе экономической деятельности, верное, но недостаточное решение», - сказал он.
Татьяна Ковалева, Астана
