Сколько оснований уголовной ответственности? (Саламатов Е.А., кандидат юридических наук, доцент)

Сколько оснований уголовной ответственности?

 

Саламатов Е.А.,

кандидат юридических наук, доцент

 

В Концепции правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 года, утвержденной Указом Президента от 24 августа 2009 года № 858 закреплено, что уголовная политика является важнейшим звеном правовой политики государства и ее совершенствование должно осуществляться путем комплексной, взаимосвязанной коррекции уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права.

Уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, как известно, характерны тесной взаимосвязью, обусловленной тем, что процесс является средством реализации материально-правовых отношений. В современной юридической литературе по этому поводу сказано, что особенностью уголовно-процессуальных отношений является то обстоятельство, что они возникают на фоне существующих материально-правовых отношений и являются вторичными по отношению к ним. Неразрывная связь материального и процессуального права проявляется на всем протяжении уголовного процесса[i].

В трудах казахстанских ученых раннего периода также отмечалось, что если материальное право - это ключ к пониманию существа совершенного противоправного деяния, система квалифицирующих деяние признаков, то процессуальное право - это совокупность унифицированных методов и средств, позволяющих установить обстоятельства совершенного деяния, наличие вины и степень виновности[ii].

К этому можно добавить, что уголовно-правовая норма может быть реализована только благодаря норме уголовно-процессуальной.

Однако наличие исходной тесной внутренней взаимосвязи между указанными двумя отраслями права еще не гарантирует их гармонию на уровне законодательства. Дифференциация уголовного и уголовно-процессуального права и науки повлекла за собой не только раздельное рассмотрение смежных категорий, но и породила неоднозначное их отражение в нормах закона, в том числе на уровне действующих Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов.

Так, согласно статье 4 УК: «Единственным основанием уголовной ответственности является совершение уголовного правонарушения, то есть деяния, содержащего все признаки состава преступления либо уголовного проступка, предусмотренного настоящим Кодексом».

Данное положение о составе преступления (уголовного проступка), как единственного основания уголовной ответственности, в настоящее время является устоявшимся и никем не оспаривается в уголовно-правовой среде.

Однако, у разработчиков действующего Уголовно-процессуального кодекса иной взгляд. Часть 2 статьи 121 УПК гласит: «Обязанность доказывания наличия оснований (выделено автором статьи) уголовной ответственности и вины подозреваемого, обвиняемого лежит на обвинителе».

Следует заметить, что данная коллизия была и ранее. Норма действующего УПК почти без изменений продублировала часть 2 статьи 124 УПК 1997 года, с той лишь разницей, что слово «подозреваемого» ранее не было. За подобное размывание единственного основания уголовной ответственности представители уголовно-процессуальной науки неоднократно подвергались критике.

Однако, виновниками введения процессуалистов в заблуждение являются сами материалисты. Ретроспективный анализ показал, что вопрос о содержании основания уголовной ответственности в середине прошлого столетия среди юристов вызывал многочисленные споры. Одни ученые вкладывали вину в основание уголовной ответственности[iii], другие считали основанием уголовной ответственности сам факт совершения преступления[iv], параллельно развивалась теория о составе преступления как единственном основании уголовной ответственности[v].

Известный ученый того периода Герцензон А.А. верно подметил, что это было временем, когда наука уголовного права лишь начинала складываться и в работах советских ученых содержалось немало добросовестных заблуждений и ошибок[vi].

Масло в огонь подливал и законодатель. Так, статья 3 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 года имела заглавие «Основания уголовной ответственности», а содержание статьи гласило: «Уголовной ответственности и наказанию подлежит только лицо, виновное в совершении преступления, то есть умышленно или по неосторожности совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние».

Принятый в 1959 году Уголовный кодекс Казахской ССР без изменений воспроизвел статью 3 Основ.

Данная норма лишь активизировала споры среди ученых-юристов, так как из ее заглавия логически вытекала возможность существования нескольких оснований уголовной ответственности. Это и объясняет позицию некоторых авторов, рассуждавших об объективных и субъективных основаниях уголовной ответственности.

К моменту принятия первого Уголовного кодекса независимого Казахстана рассматриваемая проблема среди ученых-материалистов на постсоветском пространстве была полностью преодолена. Как и в законодательстве других бывших советских республик в казахстанском УК 1997 года статья 3 называлась «Основание уголовной ответственности», а ее содержание гласило: «Единственным основанием уголовной ответственности является совершение преступления, то есть деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом. …».

Казалось бы, проблема решена. Однако, как уже отмечено выше, часть 2 статьи 124 УПК 1997 года закрепляла следующее: «Обязанность доказывания наличия оснований уголовной ответственности и вины обвиняемого лежит на обвинителе». Тем самым, в процессуальной плоскости сохранялась мысль о наличии нескольких оснований уголовной ответственности.

Вместе с тем, ошибочно считать, что процессуалисты отстаивали идею о множестве оснований уголовной ответственности. Это не сфера их научных интересов. Причина скорее в том, что при разработке УПК ее авторы не учли современные достижения уголовно-правовой мысли, а в последующем не придавали этому значение.

К примеру, в одном из Комментариев к УПК Казахстана говорится: «Нормы, положения, институты УПК «заставляют работать» нормы УК, устанавливающие понятие преступления, основания уголовной ответственности, виды преступлений и наказания за их совершение. Однако стоит отметить и обратное влияние норм, положений и институтов УК на уголовно-процессуальную деятельность органов, ведущих уголовный процесс. Например, совершенное преступление, как единственное основание уголовной ответственности, то есть деяние, содержащее все признаки состава преступления, предусмотренного УК (ст.3 УК), …»[vii].

В течение всего периода действия УПК 1997 года в него 75 раз вносились изменения и дополнения, но они не коснулись рассматриваемого аспекта. Не решилась эта проблема и с принятием нынешнего УПК, вступившего в действие 1 января 2015 года, часть 2 статьи 121 допускает несколько оснований уголовной ответственности.

Но, если авторы УПК проявляют неточность по причине излишней своей автономности от уголовно-правовой науки и уголовного законодательства, то раздвоение авторов УК сложно объяснить чем-то разумным. Речь в данном случае идет о части 2 статьи 2 действующего УК: «Для осуществления этих задач настоящий Кодекс устанавливает основания уголовной ответственности, определяет, какие опасные для личности, общества или государства деяния являются уголовными правонарушениями, то есть преступлениями или уголовными проступками, устанавливает наказания и иные меры уголовно-правового воздействия за их совершение».

Эта норма кодекса игнорирует десятки научных трудов советских, в том числе казахстанских ученых, в многолетних дискуссиях обосновавших и зацементировавших, в том числе на уровне законодательства, положение о составе преступления как единственном основании уголовной ответственности. Иными словами, это попытка отбросить уголовно-правовую мысль к середине прошлого века.

Чем это объяснить: нелепой грамматической ошибкой, незнанием разработчиками УК элементарных основ уголовного права или лишним доказательством оторванности законотворческого процесса от научной общественности?

Говоря о значимости состава преступления, как единственного основания уголовной ответственности, без преувеличения можно сказать, что он является ядром уголовного права и законодательства. Не что иное, как состав преступления служит тем фундаментом, на котором держится вся Особенная часть Уголовного кодекса. Именно состав преступления оказался той скалой, об которую разбилась неоднократно инициированная идея об уголовной ответственности юридических лиц.

Учитывая изложенное, содержание части 2 статьи 2 УК и части 2 статьи 121 УПК требуют своего совершенствования.

При этом, в часть 2 статьи 121 УПК от прежнего УПК перешла еще одна старая коллизия. Для удобства анализа приведем текст действующей нормы: «Обязанность доказывания наличия оснований уголовной ответственности и вины подозреваемого, обвиняемого лежит на обвинителе».

Дело в том, что в уголовном праве является устоявшимся положение, что вина охватывается составом преступления. Это выглядит так: вина является обязательным признаком субъективной стороны, которая, в свою очередь, является обязательным элементом состава преступления (наряду с объектом преступления, объективной стороной преступления, субъектом преступления).

Именно таким образом преподается Уголовное право во всех юридических учебных заведениях страны. Однако, характер содержания части 2 статьи 121 УПК выводит вину за рамки основания уголовной ответственности, то есть за пределы состава преступления.

Изложенные противоречия в достаточной мере дают повод утверждать о необходимости проведения законодательной работы по их сглаживанию. Предлагается в части 2 статьи 2 УК слово «основания» заменить на «основание», а часть 2 статьи 121 УПК изложить в следующей редакции: «Обязанность доказывания наличия основания уголовной ответственности подозреваемого, обвиняемого лежит на обвинителе».

 

 

Уголовно-процессуальное право Республики Казахстан. Общая часть: учебник / О.Т. Сейтжанов, А.В. Брылевский, С.Н. Бачурин и др. - Костанай: Костанайская академия МВД РК им. Ш. Кабылбаева, 2016. - С.16, 21-22

Уголовно-процессуальное право Республики Казахстан. Часть общая: Учебник. - Алматы, «Баспа», 1998. - С.25

Утевский Б.С. Вина в советском уголовном праве. - М., 1950. - С.103, 130; Сергеева Т.Л. Основания уголовной ответственности по советскому уголовному праву // «Ученые записки ВНИИ советского законодательства» Вып.1 (18). - М.. 1964. - С.15; Никифоров Б.С. Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик. // Важный этап в развитии советского права. Труды научной сессии ВИЮН. - М., 1960. - С.32

Герцензон А.А. Об основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик. - М., 1959. - С.22; Смирнов В.Г. Новый этап в развитии уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик // Правоведение. 1959. №2 - С.65-77

Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. - М., 1957. - С4; Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. - М., 1961. - С.105; и др.

Герцензон А.А. Пути развития советской науки уголовного права за 30 лет // Советское государство и право. 1947. №11. - С.77

Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Республики Казахстан. Общая и Особенная части. - Алматы: Жетi жарғы, 2008. - 888 с.