Поиск казахстанцев – жертв политических репрессий продолжается

В этом районе до сих пор находят останки репрессированных. С конца 2018 года здесь работает Музей памяти жертв политических репрессий. Его руководитель Меиржан Мусабаев рассказал, что в годы Большого террора именно в этих местах были захоронения людей, которых расстреливали в Алма-Ате.

Расстреливали в подвале НКВД, в день двадцать-тридцать человек. Тела привозили сюда, здесь было тогда пустынно, рядом нет поселков, копали траншею и засыпали останками. Меиржан Мусабаев

Репрессиям подвергались самые разные люди. Это были не только политики, представители интеллигенции, но и простые сельхозрабочие, плотники, бухгалтеры. Национальности репрессированных тоже разные – корейцы, японцы, есть много немцев.

Музей памяти жертв политических репрессий активно сотрудничает с самоорганизацией немцев «Возрождение», постоянно пополняет списки, а редакция немецкой местной газеты их публикует.

Среди репрессированных – люди разных религий. Когда человек умирает, надо читать молитву, а советская власть этого не разрешала. Вот и убивали тех, кто читал молитвы. Меиржан Мусабаев

Установлено, что здесь в братской могиле похоронено много православных священников. Сейчас шесть из них считаются православной церковью мучениками, потому что приняли мученическую смерть.

В 1989 году в этих местах стали выдавать земли под дачи. Люди начали рыть котлованы под строительство домов и стали находить останки. И уже потом в результате расследования из архивов НКВД стало понятно, что это место массового захоронения.

В том же году была организована общественная организация «Адилет» – это потомки репрессированных и историки-исследователи. Ее цель – реабилитация репрессированных и исторические исследования того периода. Благодаря этой организации земли освободили для музея.

В 2000 году здесь возвели мемориальный комплекс. А в 2018-м по программе «Рухани жангыру» построили музей при поддержке акимата Алматинской области. В музее находится история репрессированных Алматинской области. Останки репрессированных на этих землях находят до сих пор.

В 2018 году местный житель копал траншею, проводил воду из дома до бани, и наткнулся на кости. А когда полностью выкопали, то оказалось, что там захоронены 163 человека. Мы точно не можем знать, кто именно там лежал. Экспертиза показала, что среди тех людей пять – женщины, остальные мужчины. Половина славяне, половина – монголоиды. А чтобы определять, кто из них кто, нужны анализы ДНК, но у нас такие исследования не проводятся. Меиржан Мусабаев

В планах сотрудников музея археологическая экспедиция в Бурундай. Ученые предполагают, что там есть место захоронения.

Об этом специалисты узнали со слов водителя, который возил туда тела расстрелянных, но никаких документальных подтверждений данного факта пока нет.

Там могут быть захоронены Темирбек Жургенов, Жанадай Садвокасов, председатель ЦИК Узакбай Кулумбетов. Мы хотели бы провести там археологические исследования. В Японии могут сделать точные ДНК-тесты. Дочь Кулумбетова жива, можно взять ДНК и сравнить. Меиржан Мусабаев

Сегодня на стенах музея – имена 4125 человек. Это те люди, которые были репрессированы, и их имена уже известны. Но список постоянно дополняется. Потомки репрессированных дают информацию о родных, и сотрудники музея составляют дополнительные списки с краткой информацией про каждого.

К примеру, номер 3353 – Стамбеков Сердалы. И вот информация по нему: где родился, кем работал, когда арестовали и за что. У него статья 58-10, шпионаж и антисоциализм. А еще бывает 59-10 – бандитизм, эти две статьи самые «популярные» здесь. Сейчас изучаем историю. Ведь здесь указаны не только расстрелянные, но и отправленные в разные лагеря. А их дальнейшая судьба тут не пишется – осужден в трудовой лагерь на пять лет – и все. Мы узнаем, умер ли он в лагере, бежал или вернулся. В апреле я съездил в Карлаг. Там я нашел много информации о репрессированных из нашей области. Многие в этих лагерях умерли. Были те, кто сбежал, кто освободился и вернулся домой. У умерших в анкетах указано – умер такого-то числа, сбежал такого-то числа. Если после побега его не находили, то писали – осужденный убежал, не найден, дело отправлено в архив. Меиржан Мусабаев