Роль традиционной правовой системы
в регулировании семейно-брачных отношений
Чтобы понять ценности традиционной правовой системы, надо глубоко анализировать правовые порядки, закрепляющие родственные отношения. Традиционная общественная организация казахов представляет сочетание как племенных групп, связанных узами генеалогического родства, так и сословных групп, стоящих вне генеалогии. Тему раскрывает декан юридического факультета университета «Туран-Астана», доцент Ж. Ибрагимов.
Сущность и значение традиционной правовой системы особо заметно в регулировании родственных отношений. Родственные отношения - это основа этноса, общества, государства. Родственные отношения берут свое начало из маленьких ячеек. В традиционной племенной структуре семейно-родственные группы существовали как подразделения племени. Современник Ш. Уалиханова Л. Мейер, характеризуя политико-правовую жизнь родов Младшего жуза, отметил внутреннюю связь родственных отношений: «Этого разделения на поколения и роды киргизы и по настоящее время держатся строго, несмотря на то, что еще до владычества русских, не только поколения, но и орды соединялись часто под одной властью, так, например, во время бывших народных сеймов первородство Алимулинцев строго соблюдалось; их мнения и приговоры были обязательны для Баюлинцев и Семиродцев. Но не нооборот; на приговоры бия Семиродского или Баюлинского в частном деле можно было некоторым образом аппеллировать бию Алимунскому, и он имел право уничтожить приговор» /1, с. 8/.
Традиционная общественная организация казахов представляет сочетание как племенных групп, связанных узами генеалогического родства, так и сословных групп, стоящих вне генеалогии. Родственные отношения регулировали на нижнем уровне взаимоотношения родственников, на среднем уровне - отношения внутри рода, а на верхнем уровне - государственные проблемы. В разной отрасли жизни и общества используются такие понятия, как род, родные, двоюродные, родная страна, семь поколений, патрономия и т.д.
Исследователь Н.И. Гродеков особо отмечает соблюдение принципа кровного родства: «При каждом сватовстве не высчитывают, сколько поколений (ата) прошло после общего предка обоих сватов, ибо всегда известно, какие колена могут заключать между собою браки (кыз алысады), так как они представляют седьмые или более дальние поколения общего предка. Равно известно, какие колена и подколена не могут заключать браков (кыз алыспайды), потому что со времени разделения их прошло меньше семи поколений. Между коленами, не заключающими браков, не принято отвечать друг другу пением на свадьбе» /2, с. 119/.
В законах казахских ханов, правовых обычаях были введены специальные нормы, соответствующие требованиям того времени. Основное условие: вступившие в брак не должны иметь родственных отношений до седьмого колена.
Чем выше семи колен, тем место кровных родственников занимают социально-политические родства. Эти отношения закрепляются родственными связями, но здесь доминируют политические интересы. В связи с этим научные источники называют организации, связанные узами генеалогического родства, фундаментом государственности. Ученый-востоковед Н.А. Аристов отметил следующие родственные отношения казахов: «родовые союзы народным сознанием приравниваются к родовым единицам кровного происхождения, хотя в состав их входят нередко части разных родов и даже семей и группы иноплеменников» /3, с. 393/.
Высказывая такую научную позицию, Н. Аристов отмечает, что основной причиной возникновения союзов различных уровней являются хозяйственные интересы, что дает основание отождествлять генеалогические связи с соседско-общинными.
Один из известных исследователей обычного права казахов С.Л. Фукс, развивая такую же позицию, писал: «И там, где кровная связь фиктивна, и там, где она реальна, она является лишь идеологической основой единства общины, фактором же, обеспечивающим реальность обьединения, является власть, сосредоточенная в руках родовой знати» /4, с. 232/.
В такой сложной обстановке для регулирования общественных отношений пользуются тремя родственными узами: первое - родственники отца (оз журты), второя - сторона матери (нагашы журты), а третье - сторона супруги (кайын журты). Эти взаимоотношения регулировали не только проблемы родственные, но и региональные проблемы.
В истории человечества важное значение принадлежит системе брачных запретов как первоначальной форме социорегулятивной функции формирующихся обществ. На основе запрета на инцест между близкими и ближайшими родственниками формировались в последующем нормы экзогамии. Необычайно строго следили за соблюдением экзогамных норм в казахском обществе. Формальная структура этноса, основанная на родственных началах, не допускала каких-либо отклонений. Экзогамные нормы нашли отражение в обычном праве казахов, допускавшем самые строгие наказания за эти нарушения.
Нарушение экзогамной нормы «жетi ата» очень сильно отрицалось обществом. За эти нарушения следовало суровое наказание, вплоть до изгнания из общины. Но в связи с ослаблением традиционных правовых обычаев наказания были менее жестокими. Для нашего общества запрет на брак по седьмое колено остается священным. В современном казахском обществе все члены семьи должны хорошо знать свою родословную до седьмого колена. Несоблюдение традиций и незнание своей родословной порицается обществом, про таких говорят: не знающий своих семь поколений - невежда, а знающий будет заботиться не только о своей родословной, но и о судьбе семи стран.
Современной генетикой и медициной доказано, что кровосмешение приводило к возрастанию наследственных пороков. Эти принципы обычно-правовых норм казахского общества в нормативном порядке закреплены в статье 11 Закона Республики Казахстан «О браке и семье»: «Не допускается заключение брака между... прямыми родственниками по восходящей и нисходящей линии (родителями и детьми, дедушкой, бабушкой и внуками, полнородными и неполнородными братьями и сестрами, имеющими общих отца и мать)» /5, с. 2/.
Взаимоотношения между родственниками регулировались не только нормами обычно-правовых, но и системой социальных, моральных ценностей. Неписаные правила четко регулировали некоторые стороны общественной жизни, как, например, отношения между двоюродными родственниками (нагаши и жиен) - жиен мог требовать у нагаши положенное ему вознаграждение (жиендик). Также жиен может трижды унести вещи нагаши без официального разрешения, и за эти действия жиен не несет никакой ответственности: «За воровство у родителей выделенные дети не отвечают вовсе до трех раз, ибо оно считается только тайным отнятием (ясырыб алган). В четвертый раз обязаны только возвратить отнятое. Ребенок замужней дочери, не успев выпросить вещицу у деда, берет ее без позволения и не отдает до трех раз. В четвертый раз бий присуждает к отдаче вещи без штрафа; но штраф назначается за драку при отнятии этой вещи. Все это относится и к близким родственникам вообще. Когда укравший отпирается, то бий допрашивает свидетелей, но не дается между роднею присяга» /6, с. 152/.
В семейно-брачных отношениях особую роль играла передача имущества (енши). Этот институт является важным инструментом не только для казахского общества, но и для всех обществ в целом. Институциональную модель этого института можно встретить в правовых нормах в странах Европейского сообщества, кодексах мусульманских стран, где отношения регулируются нормами шариата. Условие передачи имущества самому младшему сыну не является правовой нормой, но этот прицип строго соблюдается. Такие сведения можно встретить в трудах Н.И. Гродекова: «Когда раздел происходит после смерти отца, то драгоценности и домашняя утварь (ускене) всецело достаются младшему сыну, чтобы не портить обстановки кибитки; но старшие берут по выбору из платья на память об отце (акемнинг кузе). Если в кибитке умершего остались его бездетные жены, то молодые достаются братьям покойного, а старые остаются при тех пасынках, которых они любят, или у которых померли родные матери. Добрые дети, из уважения к покойному, поддерживают своих мачех, хотя бы их несколько пришло к одному пасынку. Если мачеха хочет уйти по раздору, то ей ничего не дают, если она уходит по добру, то старики присуждают ей на пропитание (ас аукат), и она идет к своему роду (туркун) или к своему зятю. Родные матери не могут уйти от детей. Их не пускают дети и бии» /7, с. 162. Гродеков Н.И. Киргизы и кара-киргизы Сыр-Дарьинской области. Юридический быт. Ташкент, 1889. Т. 1. С. 289/.
Наряду с институтом передачи имущества (енши) в казахском обществе есть обычай погостить на стороне родителей (торкиндеу). Так же как сыновья, дочери казахской семьи имеют право на получение имущества со стороны родителей. Погостить у родителей - как раз выполняет роль института енши в отношении дочери. Это уникальное отношение регулируется обычаями. Традиционные регуляторы заранее готовят преподношения к приходу дочери. Главное условие - после рождения ребенка и по истечении одного года замужества. Второе условие - дочь должна привезти своим родным и родителям подарки. В связи с этим начинаются обычные правила регулирования института торкиндеу. Этот обычай является показателем социального статуса.
Н.И. Гродеков, который жил и наблюдал за всеми событиями казахского общества, указывает на особую роль института торкиндеу: «Когда выданная дочь посещает, по обычаю, отцовский дом (туркундемек), то отец обязан подарить ей, по крайней мере, лошадь или верблюда. По смерти отца это делает наследник отцовской кибитки (улкун уй, акенинг шангарагы). Если у богача несколько сыновей и выданных дочерей, то отец приглашает дочерей на это посещение (туркундаб кельмекке) до того, как производится семейный раздел, чтобы разделаться с долгом, ибо туркундемек считается долгом (карз). Явившимся дочерям он дает по 1-2 головы скота, а для появившихся откладывает такое же количество в сторону (шигарыб кой ады) и оставляет у себя на сохранении. Потом приступает к разделу» /8, с. 145/.
Особо можно отметить, что основополагающее начало в регулятивной функции традиционной правовой системы - возвышение моральных критериев в поведении каждого индивида казахского общества.
Также важнейшим принципом традиционной правовой системы является закрепление экзогамного табу, которое является наиболее эффективным инструментом самосохранения этноса от кровосмешения, результатом которого является формирование здорового поколения для сохранения безопасности казахского общества.
Аннотация
В статье рассматриваются проблемы регулирования семейно-брачных отношений. Автор обращает внимание исследователей на регулятивно-нормативную роль обычаев в казахском обществе. Автор особо отмечает, что основополагающее начало в регулятивной функции традиционной правовой системы - возвышение моральных критериев в поведении каждого индивида казахского общества.
Ключевые слова
Государство, право, закон, правовая система, традиции, источник, позиция, мнение, политическая система, нормы права, история, орда, мероприятия, хан.
Annotation
The problems of the coming into being and development and the peculiarities of the law system of the nomadic empire are dealt with in the article. The author draws attention of the researchers to the inheritance of the traditional law systems of the nomadic states. And, also, analyzing the literary sources the author points out the peculiar features of the law system of the nomadic empire during.
Key Words
State, law, law system, traditions, point of view, political system, norms of law, history, orda, measures, khan.
Литература
1. Мейер Л. Киргизская степь Оренбургского ведомства. Павлодар, 2007. 193 с.
2. Гродеков Н.И. Киргизы и кара-киргизы Сыр-Дарьинской области. Юридический быт. Ташкент, 1889. Т. 1. 289 с.
3. Аристов Н.А. Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей и сведения об их численности. СПб., 1897. 182 с.
4. Фукс С.Л. Очерки истории государства и права казахов в XVIII - первой половине ХIХ в. Астана. СПб., 2008. 816 с.
5. Закон Республики Казахстан «О браке и семье». Алматы, 1998.
6. Гродеков Н.И. Киргизы и кара-киргизы Сыр-Дарьинской области. Юридический быт. Ташкент, 1889. Т. 1. 289 с.
7. Гродеков Н.И. Киргизы и кара-киргизы Сыр-Дарьинской области. Юридический быт. Ташкент, 1889. Т. 1. 289 с.
8. Гродеков Н.И. Киргизы и кара-киргизы Сыр-Дарьинской области. Юридический быт. Ташкент, 1889. Т. 1. 289 с.
