– На сегодняшний день банковское кредитование бизнеса является наиболее болезненной темой для последних. Но у банков своя правда, у бизнеса – своя. Есть ли тут золотая середина?
– В целом, нужно смотреть на кредитование экономики как со стороны предложения кредитных ресурсов, так и со стороны спроса на них. Последние два года эта проблема особенно актуальна. Выросла инфляция. Для борьбы с инфляцией Национальный банк РК последовательно повышал базовую ставку. Сейчас инфляция с уровня более 20% снизилась до 13% по итогам августа текущего года. Соответственно, мы видим, что началось снижение базовой ставки, которая в числе прочего определяет и ставку для кредитования бизнеса.
Если говорить о ставках, то, конечно, они повысились. Я помню на конец 2021 года средневзвешенная ставка составляла от 12 до 12,5%, сейчас это порядка 18,5-19%. Конечно, такое дорогое заимствование, особенно если берутся кредиты на долгосрочный период от трех лет и выше, становится невыгодным для бизнеса. Поэтому мы и видим определенное ослабление спроса по таким ставкам.
С точки зрения предложения кредитных ресурсов у нас ежегодно значительно растут активы банковской системы – депозиты населения, депозиты бизнеса. Можно сказать, что кредитные ресурсы у банков есть. Поэтому в условиях ослабления спроса на кредитные ресурсы выросло розничное кредитование, прежде всего потребительское. Также большой рост мы наблюдаем в ипотечном секторе. После принятия решения об использовании пенсионных накоплений для финансирования строительства жилья значительно вырос и данный сегмент. Он сейчас составляет порядка 3,5-4 трлн тенге в портфеле коммерческих банков. И, конечно, с учетом улучшения макроэкономический ситуации, с учетом снижения инфляции и базовой ставки и после нормализации денежно-кредитных условий есть ожидания, что спрос на кредитные ресурсы восстановится.
– Но ведь у нас есть инструменты поддержки бизнеса. Принимаются ли со стороны Агентства по регулированию и развитию какие-то стимулирующие меры для кредитования бизнеса? Глава государства говорил о необходимости выработать дополнительные рычаги и стимулы вовлечения банков в кредитование реального сектора экономики.
– Да, очень важно, что в течение всего периода, когда происходило ужесточение денежно-кредитных условий, со стороны правительства была оказана большая поддержка для кредитования МСБ через различные государственные программы. Это, прежде всего, программа "Дорожная карта бизнеса". МСБ может получить субсидирование по процентной ставке. Для конечного заемщика ставка составляет 6%, разницу через "Дорожную карту бизнеса" субсидирует фонд "Даму".
Также есть очень важный инструмент – это инструмент гарантирования. Он наиболее востребован. Здесь большой и важный вопрос, который влияет на наращивание кредитования, – это наличие залогового имущества у бизнеса. И механизм гарантирования позволяет бизнесу получить доступ к кредитам через предоставление гарантий. Другие важные инструменты, которые позволили МСБ иметь постоянный доступ к кредитным ресурсам, – это различные виды залогов, которые принимаются в качестве залогового обеспечения. Здесь мы включили офтейк-контракты, которые признали в качестве твердого залога.
Также были повышены коэффициенты оценки залогового имущества. Практически по каждому виду залогов мы пересмотрели, какая историческая цена была по реализации этого имущества. И было принято решение повысить коэффициенты, по которым банки оценивают залоговое имущество. К примеру, для недвижимости коэффициент был повышен с 0,7 до 0,85. В качестве залогов были признаны будущие денежные поступления по офтейк-контрактам. Пересмотрены были в сторону повышения коэффициенты по залогам в виде земельного обеспечения. Вот эти меры позволяют бизнесу, имея залоговое обеспечение, получить больше кредитных ресурсов.
Со стороны Агентства также был принят ряд стимулирующих мер для кредитования бизнеса. Прежде всего, это послабление пруденциальных нормативов ("пруденциальный" – от англ. prudential – означает осторожный, благоразумный, дальновидный. – Прим.). Для того, чтобы кредитовать бизнес, банки должны иметь достаточный уровень ликвидности и достаточный заказ капитала, чтобы наращивать кредитование. Каждый выданный займ должен оцениваться банком и должны оцениваться риски по степени вложений. Такие требования для МСБ мы снизили с 75% до 50%. Это очень значительная стимулирующая мера.
Во-вторых, были пересмотрены требования к коэффициенту покрытия краткосрочной ликвидности (Liquidity coverage ratio, LCR). Он должен быть установлен в соответствии со стандартом "Базель III" норматив LCR должен быть установлен на уровне 1, но у нас он сейчас составляет 0,8. Соответственно, высвободилась ликвидность. Это требование, сколько банк должен держать постоянно ликвидных активов, для того чтобы в случае оттока капитала предотвратить создание риска ликвидности.
Требования также были снижены к коэффициенту нетто стабильному фондированию, то есть у банков оно должно быть стабильное. Здесь мы тоже снизили коэффициент с 1 до 0,8.
– Но ведь существуют и альтернативные способы кредитования. К примеру, МСБ может получить заем в микрофинансовых организациях. Понятно, что процентная ставка выше, но все же. А крупный бизнес может обратиться в международные банковские структуры – ЕАБР, ЕБРР, АБР и другие. Может, проблема в чем-то ином? Из-за чего у нас возник перекос в сторону потребительского кредитования и проблема с кредитованием бизнеса?
– Если говорить о финансировании со стороны международных банков, то мы наблюдаем значительный рост предложения. Это показывает, что на самом деле в стране имеется большой экономический инвестиционный потенциал. Сейчас происходящее ужесточение денежно-кредитных условий происходит во всем мире. За последние 30 лет мы никогда не видели таких высоких ставок на американском или европейском рынках. Повышение ставок ФРС фактически создало условия для оттока инвестиций с развивающихся рынков. Ставки очень высокие и у Европейского центрального банка. Поэтому сейчас для инвесторов стало привлекательно вкладываться в безопасные финансовые инструменты на зарубежных рынках. Вместе с тем, несмотря на происходящее, продолжается приток инвестиций со стороны международных банков, международных инвесторов на рынок капитала. Но условия, по которым они сейчас предоставляются, надо признать, стали менее привлекательны. Они стали дороже, потому что зачастую они привязаны к ставкам Европейского центрального банка, ставкам, установленным ФРС.
Также надо отметить, что в предыдущие годы капитал нашей банковской системы не позволял финансировать большие крупные проекты внутри страны, то есть у банка могло быть недостаточно капитала для того, чтобы профинансировать крупный проект. Поэтому зачастую большие казахстанские промышленные предприятия, компании брали кредиты у "материнских" зарубежных банков. К примеру, большой кредитный портфель привлекался через российский "Сбербанк" или через российский "ВТБ". В то время как у нас были представлены их "дочерние" банки, кредит брался у "материнской" компании.
Эти кредиты не отражаются в статистике казахстанского банковского сектора. В прошлом году для того, чтобы найти решение по данной проблеме, учитывая, что "материнские" финансовые компании зачастую имеют очень высокий рейтинг, мы признали гарантии "материнского" банка. Фактически это позволяет "дочерним" организациям иностранных банков, которые присутствуют в Казахстане, начать наращивать кредитный портфель здесь, внутри страны, без увеличения своего капитала первого уровня. Это уже дало результаты. Мы видим, что идет увеличение судного портфеля у таких финансовых организаций как "Ситибанк Казахстан", у китайских банков и у корейского банка "Шинхан Банк Казахстан".
Дальнейшие планы по дополнительному увеличению судного портфеля внутри страны с использованием механизма "материнской" гарантии мы думаем продолжатся, и мы увидим хорошие результаты.
– Не могу не спросить об инициативе главы государства о привлечении на казахстанский рынок трех иностранных банков. У нас в стране действует 21 банк. Разве этого мало?
– В прошлом году два банка – "Сбербанк" и "Альфа Банк" – прекратили свою деятельность на территории Казахстана. "Сбербанк" был преобразован в "Bereke bank", а "Альфа Банк" был куплен банком "ЦентрКредит". Я считаю, что это один из таких значительных факторов, который оказал влияние на снижение конкуренции в сегменте корпоративного кредитования. Фактические крупные клиенты из этих банков перешли в казахстанские банки.
Но здесь встает вопрос о том, насколько у казахстанских банков хватает ресурсов для того, чтобы быстро заменить ушедшие с рынка финансовые организации по предложению кредитных ресурсов, по оказанию такого же уровня сервиса, услуг для субъектов бизнеса. Конечно, это оказало эффект, и мы увидели снижение по предложению каких-то новых продуктов, новых кредитных ресурсов, выдачи займов в определенные сроки, одобрение новых займов для субъектов бизнесы. То есть вкупе с ужесточением денежно-кредитных условий уход двух больших игроков с казахстанского рынка, безусловно, повлиял на уровень кредитной активности на рынке в сторону снижения.
Вместе с тем, несмотря на эти факторы, рост кредитования продолжается. Если смотреть в части выдачи новых займов для МСБ, для крупного бизнеса у нас наблюдается положительный рост. Думаю, что сейчас необходимо сконцентрироваться на увеличении конкуренции между коммерческими банками для роста предложения кредитных ресурсов.
– И все же, какие иностранные банки могут зайти в Казахстан?
– Есть интерес со стороны иностранных банков, которые хотят зайти на наш рынок. Есть предложения от инвесторов с Ближнего Востока, из ОАЭ. Есть определенный интерес со стороны стран Восточной Европы. Даже банки из стран СНГ тоже заинтересованы в приходе на казахстанский рынок. По-прежнему российские инвесторы проявляют интерес к казахстанскому рынку. Поскольку РФ является нашим большим торгово-экономическим партнером, то для обслуживания торговых отношений между нашими странами это вполне закономерно, если придут новые российские инвесторы, которые не включены в санкции.
– Три иностранных банка, о которых упоминал глава государства, это минимум или это требование рынка? То есть большее количество иностранных банков для нашего рынка будет слишком много?
– Я думаю, речь идет о том, что необходима большая конкуренция, чтобы банки активно конкурировали за клиента, предлагали новые инновационные продукты. И скорее тут даже вопрос не в количестве банков, а в качестве их работы.
– По итогам 2022 года в Казахстан переехало 35 крупных иностранных компаний и был привлечен рекордный за 10 лет объем прямых иностранных инвестиций в размере 28 млрд долларов. Но ведь это дело временное или нет?
– Я думаю, что, во-первых, необходимо создавать условия для того, чтобы бизнесу было выгодно оставаться в Казахстане на долгосрочной основе.
Во-вторых, должны быть созданы необходимые условия с точки зрения налоговой политики. У нас достаточно высококвалифицированная рабочая сила. Поэтому иностранному бизнесу должно быть выгодно оставаться в нашей стране на долгосрочной основе. В нашу страну они должны приходить не только потому, что их ограничили санкциями или ограничивают их деятельность на территории России.
– Но в связи со вторичными санкциями казахстанские банки уже начали вводить ограничения для иностранного бизнеса.
– Здесь, наверное, нужно смотреть от компании к компании. Мы видим, что большое количество счетов как юридических, так и физических было открыто в наших банках. Все эти компании должны пройти установленный комплаенс в банках для обслуживания их операций. И здесь наоборот статистика показывает, что очень много компаний открыли счета в наших казахстанских банках и продолжают обслуживаться. Если и есть какие-то отказы, то это, видимо, единичные случаи.
– Очевидно, что в любом деле, в том числе и в финансовом секторе страны,должны работать рыночные отношения. Но государство оказывает поддержку в виде субсидий, гарантирования и прочих инструментов. Как вы считаете, не мешает ли это развитию нормальных рыночных отношений?
– Здесь необходимо четко проводить грань между прямым финансированием экономики, прямым вмешательством или оказанием дополнительной стимулирующей поддержки. На самом деле, действительно есть определенные инструменты господдержки, которые напрямую конкурируют с рыночными. В данном случае это сильно искажает рынок и создает какую-то параллельную финансовую систему. Мы считаем, что от этого надо постепенно уходить.
К примеру, возьмем рынок ипотеки. У нас сейчас есть государственный "Отбасы банк", который финансирует ипотеку по льготным ставкам, но фактически большинство коммерческих банков ушло с этого рынка, поскольку они не могут конкурировать по ставкам с "Отбасы банком".
Второй важный сегмент – это прямое финансирование со стороны Банка Развития Казахстана (БРК) и крупных промышленных проектов. Здесь мы создали условия для расширения синдицированного кредитования. Если идет кредитование крупного бизнеса, нужно, чтобы оно происходило совместно с участниками рынка или шло финансирование через банки второго уровня.
Третий пример – это лизинг. Развитие лизинга какое-то время тоже напрямую оказывалось через Фонд развития промышленности БРК. Так вот по нашим предложениям, по предложениям финансового рынка сейчас частные лизинговые компании тоже получили доступ к таким ресурсам.
Вместе с тем, другие, так называемые косвенные инструменты поддержки, наоборот, очень востребованы и применяются во всем мире. Они меньше искажают рынок и создают дополнительные возможности для бизнеса получить доступ к кредитным ресурсам, которые предоставляются частными, а не государственными финансовыми организациями.
Поэтому в данный момент мы, наоборот, поддерживаем то, что должно расширяться предоставление инструментов гарантирования, нежели прямое финансирование за счет государства, проектов реального сектора экономики.
– И в заключение хотелось бы задать еще один вопрос о закредитованности населения. Скажите, предусматриваются какие-то нормы в регулировании этой проблемы? Быть может, они касаются микрофинансовых организаций (МФО) или коллекторских компаний?
– В настоящее время разработан ряд законодательных и нормативных поправок, которые ужесточают регулирование потребительского кредитования. Одна из мер по поручению главы государства касается введения запрета на предоставление кредитов заемщикам, которые уже имеют просроченную задолженность.
Во-вторых, планируется ввести запрет на продажу просроченных кредитов от банков и МФО коллекторским организациям, если по ним не проведено урегулирование. В настоящее время также рассматривается введение полного запрета на продажу просроченных кредитов физических лиц коллекторским организациям. Это действенная мера, которая приведет к тому, что банки и МФО при оценке платежеспособности заемщика будут более ответственно относиться к выдаче займов.
Кроме того, будет введено требование к коллекторским организациям по процедуре проведения урегулирования по тем кредитам, которые они приобрели. На самом деле проблема очень значительна, поскольку почти 1,5 млн человек имеют просроченную задолженность. Такие задолженности по займам есть у банков, МФО, но также большое количество просроченных задолженностей накопилось и у коллекторских организаций.
Когда коллекторские организации приобретают права требования по таким кредитам, к ним также должны переходить права кредитора. Они должны проводить процедуры по урегулированию задолженностей с проблемными заемщиками. Советующие законодательные изменения были приняты в 2021 году, и там говорилось, что финансовые организации обязаны по заявлению заемщика предложить ему более льготный график платежей. С учетом финансового состояния, положения заемщика – это может быть списание штрафов, пени, может быть пересмотр процентной ставки или более льготный график погашения по кредиту.
Кроме того, для того, чтобы облегчить долговое бремя для заемщиков, которые имеют просроченную задолженность, были введены по поручению главы государства индивидуальные планы по урегулированию вопроса с просроченными задолженностями для всех финансовых организаций. В настоящее время мы совместно с финансовыми организациями на ежемесячной основе проводим контроль и мониторинг реализации таких индивидуальных планов. Сейчас порядка миллиона заемщиков уже охвачено. То есть финансовые организации, видя, что их заемщик вышел на просрочку, должны предложить ему такие условия по реструктуризации кредита или фактически снижения его долговой нагрузки, которые позволят заемщику продолжать обслуживать взятый им кредит. Частично также происходит списание по таким просроченным кредитам. Но, несмотря на реализацию этих индивидуальных планов, на фоне выдачи новых займов у нас количество заемщиков, находящихся на просрочке, все еще остается высоким.
– А вот такая помощь заемщикам, допустившим просрочку, не порождает ли иждивенческие настроения?
– Здесь, как регулятор, мы считаем, что финансовая организация должна правильно оценивать риски при выдаче потребительского займа. Должна проводиться адекватная оценка платежеспособности заемщика.
Если финорганизация без должной оценки финансового состояния, доходов заемщика выдала кредит, а он выходит на просрочку спустя 2-3 месяца, это значит, была неправильно выстроена система управления рисками банка, и он должен нести полную ответственность за урегулирование задолженности этого клиента.
Также важно соблюдение всех требований, установленных законодательством по защите прав заемщика со стороны финансовой организации. Это касается соблюдения условий договора, коэффициента долговой нагрузки для заемщика. Мы видим здесь большое количество нарушений, прежде всего со стороны МФО, потому что у них не на должном уровне выстроены системы управления рисками. Это следующая задача, которая ставится по микрофинансовому сектору, – внедрить полноценную систему управления рисками и риск-ориентированый надзор в микрофинансовом секторе. Они должны будут правильно и адекватно оценивать риски и закладывать в свою бизнес-модель необходимость урегулирования просроченной задолженности по потребительским займам, по которым на этапе выдачи они неправильно оценили риски.
– Спасибо за беседу.