Айзат родом из Экибастуза. До седьмого класса учился в павлодарском Казахско-Турецком лицее. Окончив школу, поступил в алматинский КБТУ, прошел языковые курсы в Сингапуре по программе «Болашак», а затем окончил бакалавриат в Манчестере. По специальности Айзат айтишник. Но творчество его привлекало больше еще с подросткового возраста.
Он проработал по специальности небольшой период – был аналитиком в строительной компании. В 2015-2016 годах открыл свою компанию, снимал рекламные видеоролики, а также клипы для музыкантов.
– Айзат, расскажите, вам всегда было интересно заниматься съемками видео и продвижением музыки?
– Я пришел к тому, что хочу заниматься продвижением казахстанской музыки и артистов. Думаю, у нас неплохо получается. Увлекался музыкой в детстве. В 11-12 лет, когда появились первые домашние компьютеры, мне было интересно изучать разные программы, а не играть в игры. Изучил Photoshop и первые программы по написанию музыки. Мы пытались записывать, сочиняли музыку, помогали другим, обрабатывали. Появился опыт, желание, тогда сформировался вкус.
Видеосъемками начал заниматься, когда появились первые доступные камеры. Instagram повлиял на развитие фото и видео. Раньше мы собирались с ребятами и увлекались мобильной фотографией. Зародилось желание заниматься и этим. Съемки нравились больше, чем моя основная работа.
Когда женился и у меня появился ребенок, я понял, что, чтобы добиться чего-то в жизни и стать кем-то, нужно заниматься тем, что ты любишь.
Когда родился ребенок, супруге выплатили деньги. Она отдала их мне, и я купил первую камеру. С ее помощью открыл свою компанию и начал выполнять заказы и полноценно заниматься творчеством с 2015 года.
Процесс съемок. Фото из личного архива Айзата
– Поначалу были разговоры, сейчас уже нет.
Наши родители хотят, чтобы у нас в жизни все было хорошо, чтобы мы могли себя прокормить. Когда мама увидела, что я могу себя прокормить и зарабатываю больше, чем на предыдущей работе, тогда она успокоилась.
– Расскажите, когда вам пришла идея создать музыкальный лейбл õzen?
– Мы никогда не позиционировали себя как музыкальный лейбл, может со стороны это выглядит так. Мы до сих пор ищем свой формат. С каждым днем понимаем, куда идем. Мы не знаем, как это работает у профессионалов, скажем, в Америке или в России. По своим ощущениям, желанию в том или ином направлении двигаемся.
Мы начали снимать музыкальные клипы для начинающих артистов. Это было абсолютно бесплатно. Мы начали верить в казахстанскую музыку, понимали, что она развивается. Мы сами начали слушать, хотели, чтобы казахстанских исполнителей услышали другие люди.
В начале на съемки клипов не было никаких средств, привлекали знакомых, которые могли помочь бесплатно. Все строилось на человеческих отношениях.
По мере возможностей стали арендовать камеры получше. Со временем какие-то средства начали появляться, где-то получали с дистрибуции, где-то приходили рекламодатели. Вначале все понимали и видели, что это просто творчество, было не до коммерции.
Для продвижения музыки самое простое и очевидное решение – музыкальные клипы. Начали помогать ребятам, и появился интерес в этом направлении. Мы создали компанию, которую назвали õzen. Мы понимали, что в сферу пришел музыкальный стриминг. С помощью дистибуции стало возможным зарабатывать.
Команда õzen начала дистрибуцию музыки казахстанских исполнителей через Apple Music, Spotify и «Яндекс.Музыку». Они смогли заключить договор с французским агрегатором Believe, который напрямую загружает песни отечественных артистов на крупные платформы. Все артисты, сотрудничающие с õzen, заключают договоры и получают процент с продаж своих записей.
Третий год мы загружаем казахстанских исполнителей на музыкальные площадки и помогаем монетизировать их труд. У нас уже появляется культура платить за стриминг. Появляются казахстанские хиты. Казахстанские слушатели уже по-другому смотрят на казахстанскую музыку. За это время мы загрузили около 700 треков.
Съемки клипа. Фото из архива Айзата
– Мы не выбираем жанр трека. Если бы в Казахстане были развиты лейблы и площадки, скорее всего, мы бы заняли определенную нишу, которая нам нравится. Но нам нужно придерживаться таланта, неважно какого жанра.
По своему усмотрению выбираем, советуемся с ребятами. По-разному. Где-то какой-то контент мы сами производим, с артистами вместе. К примеру, на 175-летие Абая подготовили песню Boiy Bulgan, которая набрала более миллиона просмотров. Она стала популярной не только в Казахстане, но и в России, Украине, Турции.
Где-то нам приносят демо-записи, где-то мы сами обращаемся к музыкантам, которых видим в соцсетях, а затем приглашаем поработать с нами.
Еще один пример – исполнитель ARO. 21-летний парень с аула Шиели Кызылординской области, который до сих пор проживает там. Он приезжает с Шиели в Алматы на неделю с сочиненными песнями, записывает их и уезжает обратно.
Очень талантливый парень. Его даже приглашали на американскую программу, мы предлагали ему помочь с поездкой. Но он сказал, что ему нужно стать лучше и круче.
Эта программа NPR Music с 7 млн подписчиков. Студия располагается в Лос-Анджелесе. Там выступали Джастин Бибер и Дуа Липа.
ARO – реальный талант. Очень аутентичный исполнитель. Мы можем показать миру даже не какие-то песни на английском в тех же форматах, которые есть на Западе, а аутентичность. То, чего не слышал мир.
– Могут ли наши исполнители «стрельнуть» на мировом уровне? Представим, что в нашей стране есть талантливый артист, который с вашей помощью станет популярным не только в Центральной Азии и России, но и в Европе, США и Китае, как тот же Димаш Кудайберген.
– Если бы мы не думали о зарубежных рынках, мы бы этим не занимались. У нас нет барьера раскручивать артистов только в Казахстане. Есть мировые амбиции, это наша цель, мы к этому идем.
Музыка на казахском языке, как у того же Димаша, может «стрельнуть». Это человек, который пробил нам дорогу и может доказать, что музыка на казахском будет звучать в мире. Я думаю, мы к этому идем и придем в свое время.
Часто я говорю, что некоторые песни артисты делают на мировом уровне. Бывает такое, что даже мы не доросли до их уровня. Дай Бог, мы сможем продвигать такие вещи, однако наши руки тоже не могут легко до англоязычного слушателя «дотянуться». Но мы стараемся.
– Вы упомянули о том, что с развитием проекта начали появляться и крупные игроки. Вы начали сотрудничество с известными брендами. В чем заключается ваше сотрудничество?
– Пока что наш единственный крупный конкретный кейс – сотрудничество с Coca-Cola.
Они обратились к нам в феврале 2021 года с четким запросом. Компания видела, что казахстанская музыка развивается, и они хотели ее поддержать. Мы придумали идею, нам дали полную свободу, и мы создали альбом-коллаборацию с артистами.
После нам предложили еще один проект в Узбекистане. После успешного кейса к нам начали обращаться как к видеопродакшену – узбекистанские банки, зарубежные образовательные учреждения, бренды по технике.
В Казахстане к нам также обратилась компания в сфере гаджетов.
Фото из архива Айзата
– Нас Актоты Раймкулова, уже бывший министр культуры и спорта, пригласила к себе. Мы с правительством в принципе не связаны, в первый раз нам было интересно, что они хотят предложить.
Мы приехали, нам сказали, что они нас знают, им нравится, чем мы занимаемся. Актоты Рахматуллаевна спросила, чем они могут нам помочь.
У меня уже давно была мысль, что на музыкальных площадках нет большинства старой казахстанской музыки. Мы являемся музыкальным дистрибьютором и можем ее добавить и продвинуть, чтобы взрослые тоже подключались к стриминговым платформам.
В министерстве я узнал, что еще в 90-х годах больше половины казахского архива было затоплено на «Казахрадио». Очень стало в тот момент неприятно, что больше половины наших архивов, нашей музыки, просто затонуло по случайности.
Дальше я узнал, что в архивах осталось около 5 тыс. произведений. Они хранятся в разных архивах.
Я предложил оцифровать все записи бесплатно. Там не нужны средства – нужен оцифровочный аппарат, нужно только время. Кроме этого, можно монетизировать композиции и выплачивать дивиденды либо авторам, либо их родственникам, если авторов уже нет в живых. Найти договоры, сделать все правильно, и всем будет хорошо.
Недавно мне рассказали, что у «Дос Мукасан» есть альбомы на площадках, но они не имеют к этому отношения и не получают дивидендов.
Актоты Рахматуллаевна позвала своего помощника, все передала ему, и как только мы с ним сели, я понял, что будет тяжело работать. Сама Актоты хороший человек, продвинутый. Но когда она передала дела команде, там полный «стоп».
Человеку нужно было просто соединить нас со всеми архивами, сделать пару звонков. Это можно было сделать за час рабочего времени, и процесс оцифровки был бы запущен.
Нам бы хотелось оцифровать наши произведения, чтобы они не пропали. Но я думаю, что мы это сделаем так или иначе.
– В завершение хотелось бы спросить у вас, какой совет вы можете дать начинающим артистам? Вы говорили об аутентичности казахстанской музыки…
– Важно адекватно оценивать себя и свои возможности. От адекватности появляется понимание себя, где вы находитесь, что вы делаете и кем вам быть.
Бывает очень много о себе возомнивших ребят. Они отправляют свои песни и думают, что произведения гениальные. Но послушаешь и понимаешь, что это посредственная музыка. Мы бы не выпустили такое. Бывают и очень талантливые артисты, но они себя недооценивают.
В первую очередь, нужно найти себя, понять. Это, конечно, философский совет, но адекватно оценивать свои силы очень важно.
