Талибы смогли эффективно использовать консолидирующую роль ислама
— Ержан Курмангалиулы, как известно, движение «Талибан»* неоднородно с точки зрения религиозных и политических установок, а также по этнической принадлежности. Особенно сложной является его религиозная структура, куда входят различные радикальные группы с противоположными зачастую религиозными взглядами. И сегодня хотелось бы поговорить с вами о том, как события в Афганистане могут повлиять на Центральную Азию и Казахстан.
— Прежде чем ответить на ваш вопрос, хотелось бы сказать вот о чем. Недавно мы стали свидетелями, как турецкая провинция Анталия была охвачена крупными пожарами. Первая мысль, возникшая у большинства из нас, была, что причиной катастрофы стала аномальная жара. Однако позже «Рабочая партия Курдистана»** взяла всю ответственность на себя, признав запланированность поджога лесных массивов и ее направленность против турецких властей.
После этого, конечно, никого не удивляет усиление ответных шагов и комплексных военных операций со стороны властей Турции. Ожидается, что будут нанесены ответные удары не только против курдских сепаратистских группировок внутри страны, но и против курдских сил в соседнем сирийском регионе Идлиб.
Эксперты относят акции, подобные совершенным «Рабочей партией Курдистана», к виду экологического терроризма. В истории человечества уже случались подобные акты. Яркие примеры — массовое истребление бизонов как часть геноцида индейцев в Северной Америке в 1830-х годах, а также использование американскими военными во Вьетнаме в 1961 году химического оружия для распространения различных заболеваний среди местного населения, а также уничтожение двух миллионов гектаров леса и 43% всех имеющихся сельхозугодий.
В настоящее время становится актуальной другая сторона этих форм борьбы террористических группировок. Методы такого вида терроризма могут постоянно совершенствоваться в современных условиях, и мы не можем исключать их применение и в Центральной Азии с учетом ее географических особенностей.
Природную специфику и ландшафт Центральной Азии можно считать слабыми местами региона с точки зрения потенциального применения экологического терроризма.
Как известно, группировки террористической организации «Исламское государство»***, потерпевшей поражение в Сирии и Ираке, переместили остатки своих сил на территорию Афганистана, ближе к границам Центральной Азии. Это не может не вызывать озабоченность стран региона с точки зрения обеспечения антитеррористической защищенности. По словам секретаря Совбеза РФ, численность боевиков этой организации на территории Афганистана составляет от 2000 до 4500 человек.
Небезосновательность опасений подтвердили события в приграничных с Афганистаном странах. В частности, 6 ноября 2019 года вооруженные боевики «Исламского государства» атаковали погранзаставу «Ишкобод» в Таджикистане.
— Почему в качестве цели террористических атак выбор пал на Таджикистан?
— По этому поводу существуют разные мнения, одно из них – идея создания халифата «Хорасан». Провинция Хорасан – регион, имеющий важное значение в истории исламских завоеваний, является одной из крупнейших административно-территориальных единиц Ирана. В VII и VIII веках территория, куда вошла значительная часть Центральной Азии, перешла под полный контроль Арабского халифата. Основными жителями региона были таджики.
Можно сказать, такие исторические перипетии способствовали активизации некоторых религиозных радикальных групп, желающих создать халифат «Хорасан» в Центральной Азии. Понятно, что подобные инициативы в основном выдвигаются таджикскими боевиками, которые хотят начать создание халифата с территории Таджикистана.
Другая группа экспертов связывает выбор Таджикистана с удобными возможностями применения методов экологического терроризма со стороны радикальных группировок. Таджикистан, 93% территории которого составляют горы, обладает одним из крупнейших водных ресурсов в Центральной Азии. Многие трансграничные реки — Вахш, Пяндж, Амударья, Зарафшан — берут свое начало в горах Памира. На этих реках расположены крупнейшие гидроэлектростанции с крупными водохранилищами.
Например, если одна из ГЭС в верховьях реки Вахш взорвется в результате террористического нападения, то обрушатся и ГЭС, расположенные ниже по течению рек Пяндж и Амударья, угрожая затоплением территориям Таджикистана, Узбекистана, Туркменистана и Казахстана.
Кроме того, если будет осуществлено отравление этих рек, биосфере Центральной Азии может быть нанесен катастрофический урон, пострадает все население прилегающих регионов.
В таком же положении находится и Кыргызстан. В стране, территория которой на 90% состоит из горной местности, также придается большое экономическое значение водно-энергетической сфере. То есть угроза экологического терроризма актуальна и для трансграничных рек Нарын и Сырдарья.
Подобные потенциальные риски и угрозы со стороны деструктивных сил, расположенных на территории Афганистана, необходимо рассматривать в контексте вопросов, связанных с движением «Талибан».
В целом следует отметить, что движение «Талибан» неоднородно с точки зрения религиозных и политических установок, а также по этнической принадлежности. Особенно сложной является его религиозная структура.
В вопросах фикха «Талибан» придерживается Ханафитского мазхаба, по вопросам вероубеждения — учений Матуриди и Ашари.
Вместе с тем «Талибану» удалось объединить и мобилизовать в свои ряды различные радикальные группы, часто с противоположными им религиозными взглядами.
— Например?
— В частности, в их ряды влились различные псевдосалафитские организации, не признающие традиционные суннитские мазхабы. По имеющимся данным, сейчас в состав «Талибана» входят сторонники таких террористических и экстремистских организаций, как «Исламское государство», «Аль-Каида», «Лашкар-и-Тайба», «Джамаат-Ансаруллах», «Исламское движение Узбекистана», «Хизбут-Тахрир» и «Исламское движение Восточного Туркестана»****.
Талибы смогли эффективно использовать консолидирующую роль ислама и найти оптимальные точки соприкосновения интересов различных групп. Среди объединяющих факторов — исламоцентризм, борьба с наркобизнесом, освобождение страны от западных сил и создание теократического государства.
Эксперты особенно отмечают, что в Афганистане на территориях с преобладанием суннитского населения талибов встречали очень радушно, многие города и селения сдавались без боя. Основные протесты прошли в районах с шиитским большинством. Соответственно, противостояние с шиитами также можно выделить как фактор объединения суннитов.
Для создания сильного государства талибам нужно отказаться от радикальных взглядов и вывести из своих рядов террористов
— Можно ли сказать, что война в Афганистане – это национально-освободительная война, как заявляет руководство «Талибана»?
— Есть основания полагать, что у «Талибана» нет единого мнения в плане политического развития, системного видения национального строительства. Они действительно заявляют, что война в Афганистане – это национально-освободительная война и не нанесет вреда зарубежным, в том числе соседним странам.
Однако, как мы видим, экстремистские и террористические взгляды псевдосалафитских группировок — сторонников талибов на территории Афганистана — противоречат официальным заявлениям руководителей движения «Талибан». Например, отдельные террористические группы нацелены установить халифат в Центральной Азии, в том числе отмеченный выше халифат «Хорасан». А в рамках идеи халифата «Исламское движение Узбекистана» считает, что центром будущего халифата должна стать Фергана. Организация «Исламское движение Восточного Туркестана» стремится объединить Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая («Восточный Туркестан») и Семиреченский регион Казахстана («Западный Туркестан») для создания уйгурского исламского государства.
Таким образом, цели и интересы группировок внутри движения «Талибан» выходят за границы территории современного Афганистана и направлены на захват регионов Китая и стран Центральной Азии.
— У многих талибы ассоциируются с террористической организацией. Или это уже мирная созидательная сила?
— На различных переговорных площадках талибы дают официальные обещания сформировать собственное эффективное государственное управление после полного захвата всей территории Афганистана.
Они хотят, чтобы их воспринимали не как террористическую организацию, а как обновленную и, самое важное, мирную созидательную политическую силу. На это и направлены двусторонние переговоры лидеров движения с крупными мировыми державами, которые мы наблюдаем с прошлого года.
Например, 29 февраля 2020 года было подписано мирное соглашение между США и движением «Талибан». Согласно договору руководство движения обязуется искоренить все террористические организации, включая «Аль-Каиду» и «Исламское государство», на территории Афганистана.
В свою очередь США и НАТО должны были до 1 мая 2021 года вывести свои войска из страны. Однако в апреле текущего года президент США объявил о продлении сроков вывода до 11 сентября 2021 года. «Талибан» опротестовал это заявление и потребовал ускоренного вывода войск НАТО из Афганистана.
В июле 2021 года лидеры талибов встретились с руководством Китая и призвали направить инвестиции в экономику Афганистана. В свою очередь китайские власти потребовали разорвать отношения и выдворить из страны более 3500 боевиков «Исламского движения Восточного Туркестана». В случае принятия таких условий Китай выразил готовность оказать всестороннюю политическую и экономическую помощь через пакистанских партнеров.
После этого прошла официальная встреча лидеров «Талибана» с представителями Российской Федерации, на которой обсуждалась военно-политическая ситуация в Афганистане и где российская сторона призвала начать «внутриафганские переговоры». Талибы со своей стороны заверили, что их цели направлены на Афганистан и не представляют угрозы для государств Центральной Азии.
Таким образом, исходя из складывающейся ситуации, можно предположить два сценария развития событий относительно будущего Афганистана и движения «Талибан».
Первый — «Талибан» ставит целью создать сильное государство и эффективную систему управления. Для этого, прежде всего, необходимо заручиться поддержкой народа и провести сложные политические, правовые, социальные и экономические реформы. Самое главное и сложное — получить признание и заручиться поддержкой международного сообщества.
Для этого талибам необходимо будет отказаться от радикальных религиозных взглядов, вывести из своих рядов террористические организации и сторонников террористических методов борьбы. Чтобы доказать свой статус созидательной силы, они должны будут не только вывести их из страны, но и провести активные антитеррористические операции. В противном случае будет невозможным широкое признание международным сообществом.
Оборотная сторона подобных шагов — если «Талибан» объявит войну террористическим группировкам — союзникам самих талибов, то это неминуемо ослабит его военный потенциал и увеличит количество внутренних врагов. Соответственно, история может повториться, и период безусловной власти и всеобщей поддержки быстро завершится.
Однако все же вероятным считаем, что талибы изберут путь очищения территории Афганистана от террористических групп и для борьбы с ними воспользуются возможностями и силами международной антитеррористической коалиции.
Второй сценарий — «Талибан» еще долго — до тех пор, пока окончательно не укрепит свою власть в стране — будет использовать консолидирующие возможности религиозного фактора и не откажется от поддержки сторонников террористических организаций.
Таким образом, Афганистан останется «буферной зоной» на неопределенный срок и может стать территорией, привлекательной для различных религиозных экстремистских группировок из Центральной Азии. Этот сценарий и вызывает особое беспокойство у большинства экспертов.
Главный приоритет для нас сейчас — обеспечение безопасности в Центральной Азии
— Как последние события в Афганистане могут повлиять на Центральную Азию и Казахстан?
— Здесь можно выделить вероятность следующих угроз и рисков.
Первое. Из-за этнической, религиозной и политической сложности своего состава руководство «Талибана» не сможет контролировать все силы в равной степени. Соответственно, некоторые из вышеупомянутых террористических группировок могут совершать стихийные нападения на страны Центральной Азии.
Второе. Прецедент признания «Талибана» законной и созидательной политической силой в Афганистане может усилить желание и стремление различных запрещенных экстремистских и террористических организаций в Центральной Азии легитимизировать свою деятельность в глазах международного сообщества.
Это, в свою очередь, может привести к политизации деятельности религиозных групп, их военно-политической активности в регионе, в том числе в Казахстане.
Третье. В условиях «афганского фактора» отдельные геополитические игроки в качестве доказательства необходимости своего военного присутствия в регионе могут осуществить различные попытки и преднамеренные действия по дестабилизации Центральной Азии, включая вероятность использования своих подконтрольных деструктивных группировок в роли «талибских боевиков».
— Есть еще один важный вопрос, который волнует всех нас: какую политику будет выстраивать Казахстан в отношении талибов?
— В настоящее время Посольство Казахстана в Афганистане продолжает свою работу, несмотря на реальные угрозы и риски после стремительного вторжения талибов в Кабул. Это означает, что наша страна осознает риски и готова обсудить дальнейший алгоритм взаимодействия с руководством «Талибана».
Конечно, в нынешней непонятной и даже опасной ситуации такое решение можно посчитать нерациональным. Но текущая ситуация, возможно, не оставила иного выбора. Казахстанское руководство, учитывая сегодняшнюю военно-политическую ситуацию в Афганистане, приняло "промежуточное" дипломатическое решение, а дальнейшие события должны показать его целесообразность.
Безусловно, сейчас перед Казахстаном стоит задача проанализировать ситуацию в Афганистане и принять политическое решение для определения своей позиции по отношению к движению «Талибан».
С ноября 2019 года нами неоднократно были направлены предложения в уполномоченный орган в сфере религии о необходимости аккумулирования на уровне Совета безопасности РК экспертного потенциала страны для своевременного и качественного анализа ситуации в регионе, выработки рекомендаций по решению внутренних и внешних актуальных вопросов, так как считаем, что только на площадке Совета безопасности возможно принятие таких важных для нашей страны решений.
Очевидно, что в настоящее время главный приоритет для нас — координация усилий по обеспечению безопасности в Центральной Азии. В этой связи 5 августа т. г. состоялась консультативная встреча лидеров пяти стран Центральной Азии, в том числе для обсуждения вопросов, касающихся региональной безопасности в контексте ситуации в Афганистане.
Это событие, возможно, станет важным этапом укрепления дальнейшего сотрудничества в Центральной Азии, в котором вопросы по обеспечению безопасности и устойчивого развития должны решаться самостоятельно пятью государствами региона без какого-либо вмешательства или воздействия внешних сил.
Не исключена возможность создания в ближайшее время отдельной международной организации для объединения интересов и консолидации сил государств Центральной Азии.
В настоящее время в казахстанском информационном пространстве немало пишут о ситуации в Афганистане и движении «Талибан». Однако в этом потоке информации наблюдается острый дефицит аналитических материалов научно-экспертного сообщества, особенно на государственном языке. В то время как активно транслируются или тиражируются материалы, которые отражают текущую позицию России по данному вопросу.
На наш взгляд, отсутствие самостоятельного комплексного анализа проблемы не позволяет объективно оценивать текущую ситуацию, прогнозировать потенциальные угрозы и принимать своевременные и эффективные решения.
Все это показывает, что Центральная Азия и Афганистан не находятся в постоянном фокусе специального и системного анализа казахстанского научного сообщества. Отдельные точечные (не системные, не мониторинговые) анализы некоторых исследовательских структур и определенных авторов не решают существующей проблемы.
В этой связи видится необходимым создание специального института (think tank) по изучению политических, религиозных и этнических процессов Большой Центральной Азии (страны Центральной Азии, Синьцзян-Уйгурский автономный округ Китая, Афганистан, Иран и др.).
В нашей стране уже существуют отдельные центры по изучению межэтнической и межконфессиональной ситуации в стране, которые анализируют определенные сферы в рамках поставленных задач и компетенций.
Однако, на наш взгляд, необходимо расширение фокуса исследования и масштабов географического охвата, привлечение к работе компетентных регионоведов, востоковедов, переводчиков и других специалистов для осуществления качественного мониторинга и предоставления своевременной аналитики по региональной ситуации.
Как известно, 16 августа текущего года Президент Касым-Жомарт Токаев провел совещание с руководителями ключевых министерств и ведомств, где были обсуждены меры оперативного реагирования на ситуацию в Афганистане с учетом национальных интересов Казахстана. Такие встречи наряду с проработкой текущих вопросов внешнеполитического вектора еще больше актуализируют необходимость дальнейшего укрепления внутренней безопасности страны, так как только внутренняя стабильность является гарантией уверенной внешней политики.
Поэтому в деятельности государственных органов важной остается работа по системному совершенствованию государственной политики в сфере религий, особенно по профилактике и противодействию религиозному экстремизма и терроризму.
— Как руководитель Института анализа религиозной ситуации и религиоведческой экспертизы какие меры вы считаете важным реализовать в первую очередь?
— Во-первых, необходимо в регионах осуществить цифровизацию результатов и деятельности по мониторингу религиозной ситуации. В настоящее время у нас нет централизованной электронной базы данных по религиозной сфере. Мы до сих пор, как в советские времена, запрашиваем данные по телефону, отправляем письма и иногда месяцами ждем информацию из регионов. В сегодняшнюю информационную эпоху это должно быть доступно каждому специалисту по одному клику рабочего компьютера. То есть проект цифрового мониторинга нацелен прежде всего на осуществление сбора информации и анализа текущей ситуации в оперативном режиме.
Во-вторых, для руководства и сотрудников Комитета по делам религий, региональных управлений по делам религий, центров исследования проблем религий, членов республиканских и региональных информационно-разъяснительных групп, а также преподавателей кафедр религиоведения и исламоведения на системной основе необходимо организовать повышение квалификации по актуальным вопросам в сфере религий. Считаю важным и возможным организовать такие курсы на базе Академии государственного управления при Президенте Республики Казахстан, так как формирование компетенций по решению множества сложных и многовекторных задач в сфере религий во многом зависит от уровня профессиональной подготовки специалистов.
В-третьих, для решения проблемы текучести кадров и привлечения квалифицированных специалистов необходимо повысить заработную плату сотрудников региональных центров исследования проблем религий.
В-четвертых, в структуре нашего Института необходимо сформировать подразделения, которые будут в организационном и методическом плане координировать вопросы качественной реализации информационно-разъяснительной и реабилитационной работы в регионах.
В-пятых, считаю важным и необходимым создать республиканский научно-экспертный совет, который будет участвовать в разработке рекомендаций по совершенствованию государственной политики в сфере религий.
В-шестых, необходимо обеспечить кафедры религиоведения и исламоведения современными учебниками и передовыми методиками обучения, обновить их материально-техническую базу.
В-седьмых, необходимо усовершенствовать механизмы взаимодействия с неправительственными организациями в сфере религий для их дальнейшего эффективного привлечения к деятельности в данной области.
В-восьмых, необходимо укрепить деятельность и расширить компетенции уполномоченного органа в религиозной сфере — Комитета по делам религий. Усложнение религиозной сферы требует от государственного органа более широких полномочий, мобильности при принятии решений.
В-девятых, в целях устранения причин для необоснованной критики со стороны деструктивных религиозных течений и укрепления единства традиционного мусульманского сообщества Духовному управлению мусульман Казахстана целесообразно обеспечить максимальную финансовую прозрачность деятельности своего центрального аппарата и мечетей, а также строгое соблюдение принципов меритократии при назначении имамов и других религиозных служителей.
Все эти задачи выполнимы.
«Талибан»*, «Рабочая партия Курдистана»**, «Исламское государство»***, «Аль-Каида», «Лашкар-и-Тайба», «Джамаат-Ансаруллах», «Исламское движение Узбекистана», «Хизбут-Тахрир», «Исламское движение Восточного Туркестана»**** — запрещенные на территории Казахстана террористические организации
