— Асылбек Каримович, какую роль сыграли наши религиозные лидеры в процессе преодоления январского кризиса?
— Их роль, я бы сказал, можно признать позитивной, отдельно следует упомянуть выступление Верховного муфтия Наурызбая-кажы, призвавшего к миру и спокойствию. Правда, лично мне кажется, что здесь можно было в большей степени опереться на потенциал собственно исламской религии.
Например, можно было жестко сказать, «қаза болған бұзақылар жаназасыз көміліп қалады», что в переводе на русский язык означает «погибшие из числа смутьянов будут похоронены без жаназы». И одно это могло бы остановить многих участников январских беспорядков.
Есть такое расхожее стереотипное мнение, что «казахи – поверхностные мусульмане». И в самом деле, многие казахи слабо привержены соблюдению религиозных обрядов, но все же в глубине души казах остается мусульманином. И угроза лишить права быть похороненным по-мусульмански отрезвила бы многих.
— Неужели настолько жестко? На самом деле таково установление ислама?
– Да, большую роль в мусульманском праве и социальной доктрине играет принцип повиновения правителю. Согласно суннитскому положению, которое господствовало в период золотого века ислама, правитель – халиф нес личную ответственность в управлении общиной, непослушание правителю считалось проявлением фитны, то есть смуты в государстве. Это преступление по тяжести было равноценно вероотступничеству.
Оглядываясь на январские события сейчас, когда прошли первые эмоции и шок, мы можем вновь утвердиться в истинности исламской максимы, согласно которой «один день анархии и беззакония хуже, чем 60 лет угнетения». Увы, мы на страшном опыте убедились, что так оно и есть. Поэтому мусульманские ученые в этом вопросе были достаточно строгими.
— Но разве граждане демократического государства не имеют права на мирный протест?
— Разумеется, имеют, но в рамках разрешенного законом.
К сожалению, мы видим, насколько тонка грань, отделяющая мирный протест от немирного, и насколько легко мирным протестом могут воспользоваться темные силы, не имеющие ничего общего с народом – от обычных мародеров до криминалитета и даже террористов.
Поэтому я не сомневаюсь, что большинство религиозных мусульман в эти дни предпочитали сидеть дома, рядом со своими семьями, оберегая своих близких и свое имущество, не участвовать не то что бы в погромах и терактах, но и в мирных протестах вообще.
Есть также информация, что в некоторых городах верующие старались помочь полиции успокаивать толпу.
— Большинство, но не все?
– Видите ли… Помимо псевдорелигиозных экстремистов и террористов, о которых отдельный сказ, я хотел бы с особым сожалением отметить, что в последнее время некоторые имамы, по всей видимости, находясь под воздействием учения ихванов (так называемые «Братья-мусульмане»), еще с 2019 года делали провокационные заявления, призывали людей к выходу на митинги, говорили «халық қолдамаса шариғат қолдамайды». Фактически они отрицали исламское повиновение правителю.
Опаснее всего то, что эти люди выступали, прикрываясь традиционным исламом ханафитского мазхаба.
— Почему это так опасно?
— Кроме дискредитации традиционной религии, есть еще одна сторона этой медали, ведь политизация религии – это совсем не обязательно призыв строить «исламское государство». В частности, в условиях Казахстана гораздо опаснее обращения к верующим с призывами поддержать светскую оппозицию. Такой призыв может найти во много раз более серьезную поддержку. Именно за этим занятием засветились отдельные лица, выступающие якобы от имени традиционного ислама. Причем, еще раз подчеркну, это можно было наблюдать еще с 2019 года.
Интересно, что сказали бы об этом наши великие ученые, такие как аль-Фараби или Юсуф Баласагуни, автор бессмертной поэмы «Кутадгу билиг», как раз об отношениях правителя и общества...
— Так что все-таки лежит в основе пресловутого «политического ислама»?
— Идеология так называемых «Братьев-мусульман» (Ихвану-ль-муслимин), разработанная в прошлом столетии такими теоретиками, как Сейид Кутб, Хасан Аль-Банна и некоторые другие. Выражаясь проще, эти люди поставили политику впереди религии и пришли к выводу, что «истинный» мусульманин якобы должен двадцать четыре часа в сутки заниматься построением исламского государства в любой точке земного шара, особенно у себя в стране. Прийти к власти, а там «остальное все приложится».
Наиболее радикальной формой ихванизма стал так называемый такфиризм, основанный на безосновательном обвинении мусульман в неверии. Именно это лежит в основе деятельности большинства террористических организаций.
Однако социальная практика, предложенная в свое время Пророком Мухаммадом (мир ему и благословение Аллаха!) и апробированная первыми поколениями мусульман, исходила из того, что первоочередной заботой человека является очищение и спасение души, а не политическое действие, которое в определенные исторические периоды было лишь способом, инструментом, который сам по себе не приводит к достижению цели. Конечной целью религии всегда остается Человек с его бессмертной душой, предназначенной для Вечности.
К сожалению, в определенный период идеи ихванизма распространились столь широко, что многими, в том числе исследователями, они стали восприниматься как собственно «исламский» взгляд на политику и общество, хотя на самом деле это далеко не так.
— Какова, на ваш взгляд, основная проблема сегодня на религиозном поле Казахстана?
— Первое, как отметил в своем выступлении в Мажилисе Парламента президент Касым-Жомарт Токаев, основной проблемой в данной сфере является сращивание религиозного экстремизма с обыкновенным криминалом.
Так, в исправительных учреждениях Казахстана много лет шло слияние криминала и псевдорелигиозного экстремизма. Формальное приобщение к исламу не приводило к тому, что люди исправлялись и становились законопослушными верующими. Они, наоборот, становились отморозками, которые начинали просто прикрываться религией.
Особо хочу подчеркнуть, что сегодня между исламом и светским государством в Казахстане вполне может быть реализуем долгосрочный социальный договор, в рамках которого верующие смогут иметь религиозную мотивацию для лояльности к светскому национальному государству, основываясь, прежде всего, на принципах повиновения правителю, сохранения социальной стабильности, избегания фитны (смуты), а также проявления истинного патриотизма.
Государство, со своей стороны, может видеть в традиционном исламе стержень цивилизационной идентичности страны.
Важно понимать, что стабильность и мир в обществе занимают центральное место в социальной доктрине ислама. И это полностью совпадает с генеральным курсом политики казахстанского государства.
