По своей сути религиозный экстремизм, вырастающий на чувстве несправедливости существующего миропорядка, стал инструментом в руках определенных политических сил. Прикрываясь религиозными догмами и используя радикальную риторику, эти силы разжигают религиозную ненависть и вражду, призывают к насильственному изменению существующего конституционного строя и политической системы той или иной страны для установления теократического государства.
Говоря об этом, теолог Арай Бакирова отметила, что религиозно-политический экстремизм отвергает любые компромиссы и возможность мирного разрешения противоречий, а его последователи отличаются крайней нетерпимостью по отношению к тем, кто не разделяет их взгляды, в том числе своим единоверцам.
Для Казахстана, как и для остальных центральноазиатских республик, наибольшую актуальность представляют вопросы, связанные с распространением в регионе идеологии и практики религиозного экстремизма под влиянием внешних сил. Исходя из своих геополитических интересов, некоторые международные игроки намеренно дестабилизируют социально-экономическую и политическую ситуацию в Центрально-Азиатском регионе. Обострение ситуации в ЦА происходит посредством распространения радикальной идеологии, манипулирования национальными и религиозными чувствами местного населения. Теолог-консультант представительства Информационно-пропагандистского и реабилитационного центра Aqniet в Карагандинской области Арай Бакирова
Наиболее крайняя форма экстремизма – терроризм, являющийся самым жестоким силовым методом достижения целей. При помощи террористических актов экстремистские организации пытаются достичь, и иногда небезуспешно, намеченных целей.
Религиозный экстремизм может существовать в разных типах религиозных организаций. Также субъектами религиозного экстремизма могут быть отдельные фанатично верующие личности, отметила эксперт.
Такие лица, как правило, не входят ни в никакие религиозные сообщества, и их радикальная экстремистская направленность обусловлена широким распространением иных, находящихся вне традиционных вероучений, форм религиозности. Несколько реже встречаются религиозные экстремисты-одиночки. Однако общей характерной чертой для таких явлений остается наличие какого-либо заимствованного или разработанного самостоятельно учения религиозного толка и стремление любыми средствами подчинить этому учению окружающих. Арай Бакирова
– Для Казахстана так же, как и для других центральноазиатских стран, наибольшую актуальность представляют вопросы влияния внешних сил на процессы распространения религиозного радикализма и экстремизма в регионе, – говорит теолог. – Переплетение геополитических интересов некоторых республик в Центральной Азии привело к тому, что деятельность радикальных религиозных течений постоянно подогревается и периодически выражается локальными проявлениями в виде игры на национальных и религиозных чувствах.
В настоящее время Казахстан является наиболее стабильным государством в регионе и реализует многовекторную политику, направленную на сохранение и дальнейшее укрепление стабильности, а также эффективное решение внешнеполитических и внутриполитических проблем в Центральной Азии. Арай Бакирова
Вместе с тем, считает эксперт, географическое положение Центральной Азии предполагает влияние исламской культуры, и этот фактор является особенно важным в свете распространения исламского радикализма. Само понятие «исламский радикализм» очень сложное и неоднозначное.
Исламский радикализм зачастую представляется в качестве идеологии, и базирующаяся на ней политическая деятельность характеризуется распространением так называемого чистого ислама по отношению к «неистинной вере в мире неверных». Однако такая форма исламского радикализма представляет собой не реальный ислам, а его искаженную форму. Именно поэтому неприемлемо ставить знак равенства между исламом как мировой религией и исламским радикализмом, использующим веру в качестве инструмента, воздействуя, в основном, на малограмотное население мусульманских государств. Арай Бакирова
Как прокомментировала теолог, радикальные, экстремистские исламские течения руководствуются идеологией тоталитарного типа, которая не приемлет светских принципов, не признает другие религии и нередко прибегает к силовым методам для достижения своих целей.
Радикальными исламистами отрицается всеобщая грамотность, равенство по половому признаку и свобода совести. Все это провозглашается «истинным» традиционным исламом, что позволяет вовлекать в борьбу с «неверными» множество этнических мусульман, живущих как в западных, так и мусульманских странах.
– Радикальные экстремистские исламские течения стали по-своему трактовать аяты (положения) Корана, – разъяснила эксперт. – Так, по Корану джихад в буквальном смысле означает «путь усилий и рвений на пути к Богу», тогда как сам путь Бога является путем добра и ненасилия, путем всеобщей справедливости. Поэтому в реальности джихад означает интеллектуальное совершенствование и работу над своим сознанием, а рвение в джихаде предполагает исключительно мирное действие. Между тем благодаря религиозным экстремистам такое слово в общемировом дискурсе стало синонимом насилия, экстремизма и терроризма.
Таким образом традиционный ислам не предполагает какого-либо экстремизма и имеющиеся в Коране ссылки на экстремистские действия являются реакцией того времени на политические действия насильственного характера со стороны язычников и потому адресованы тиранам. В реальности ислам является религией добра и справедливости и призывает людей вести праведную жизнь.
Основные положения традиционного ислама сводятся к следующим элементам:
– все люди являются одной семьей;
– мусульмане являются братьями и сестрами по отношению друг к другу;
– приоритет социальной справедливости;
– необходимость жить честно и достойно;
– богатый не должен стремиться стать еще богаче, если другой остается бедным.
Возникшие из корней традиционного ислама радикальные экстремистские течения используют религию в качестве инструмента, по своему интерпретируя аяты Корана, что наносит существенный морально-политический ущерб конфессии и является угрозой общественной безопасности, считает эксперт.
