- Каково вообще быть священнослужителем в XXI веке, когда в борьбе за умы людей включились
соцсети?
- Каждая эпоха имеет свои особенности, а с людьми работать всегда было сложно. XXI век в этом смысле уникален лишь тем, что всевозможные искушения приобретают более масштабный характер. Вы знаете, что религия пытается противопоставить нездоровой пропаганде в соцсетях свои доводы: к примеру, священники-блогеры активно ведут страницы.
И все же наиболее эффективный путь подсказывает история: христианство распространялось и утверждалось самой жизнью подвижников, благодаря их образу жизни. Поступки всегда говорят больше, чем слова. Вспомните Сергия Радонежского. Он не расклеивал объявления на опушках леса. Он ушел подальше от мира, но мир сам его нашел, люди сами потянулись.
- Говорят, что пандемия сильно повлияла на деятельность религий вообще и Православной церкви, в частности. Чувствовалось ли это в Караганде?
- Произошел определенный отсев паствы. И хотя ковидные ограничения давно сняты, но некоторые люди попросту отучились ходить в храм. И это касается даже людей, которые годами посещали церкви. Видимо, двух лет им хватило, чтобы что-то изменилось внутри. Иногда встречаешь их где-нибудь в городе, спрашиваешь: "Почему тебя нет в храме?". Человек смущенно пожимает плечами и ничего ответить не может.
Фото: mitropolia.kz
- Меняется ли как-то состав прихожан по полу, возрасту?
- Да, некоторые изменения действительно наблюдаются. Стало больше мужчин среднего возраста, которых раньше религия мало интересовала. На этот счет у меня есть гипотеза влияния ислама. Дело в том, что у мусульман наиболее активная часть – мужчины, которые в последние годы глубоко погружаются в религию: посещают мечети, соблюдают пост, читают намаз. Все это очень заметно со стороны.
Видимо, это заставляет и некоторых православных задуматься о своей вере, что приводит их в храмы. Это, безусловно, положительное влияние. Другой вопрос, что у верующего это должен быть естественный путь, а не некое соревнование.
- С какими проблемами обращаются прихожане?
- В основном просят советы по бытовым вопросам, касающимся отношений с супругами, детьми, родителями. Вообще же, увы, многие попросту не понимают и не знают базовых вещей о христианстве. К примеру, приходят крестить ребенка. Мотивируют решение тем, что, мол, после крещения у малыша все будет хорошо. Приходится объяснять, что крещение – про другое, и оно налагает на ребенка определенные обязанности в его дальнейшей жизни. Как правило, после таких бесед родители сильно удивляются: "Нам такого никто не говорил!".
- Что, по вашему мнению, самое страшное для христианина?
- Главное – бояться лицемерия и не быть лицемером. Что посоветовать верующим? Начинать с себе, спасаться самому и всегда помнить о смерти.
Эхо Карлага
Помимо церковной службы, отец Ахия Рахимжанов – историк, он возглавляет отдел религиозного образования и катехизации Карагандинской епархии. Одно из исследований протоиерея было посвящено судьбе узников Карлага.
"В середине 1990-х архиепископ Алма-Атинский и Семипалатинский Алексий (Кутепов) поставил задачу перед алматинскими историками, в частности, перед известным церковным историком Верой Королевой (ныне – монахиней Сергией), начать сбор информации обо всех православных христианах, репрессированных в годы гонений. И поскольку Караганда являлась центром гонений, как мы называем, Голгофой Русской Церкви, то возник интерес и к судьбам тех, кто здесь пострадал", - рассказывал отец Ахия.
Фото: shahtinsklib.kz
Он отмечал, что из России и Украины
приходило множество запросов о людях, следы которых терялись где-то в
Казахстане. В архивах протоиерей сверял имена из предоставленных списков с материалами
дел, совершая порой жуткие открытия.
"Нужно заметить, что большинство дел были очень похожи одно на другое. Становилось очевидно, что эти протоколы заполнялись самими следователями, потому что формулировки ответов со стороны подсудимых были не характерны для них и написаны канцелярским, казенным, совсем нецерковным языком", - пояснил отец Ахия.
Другое наблюдение протоиерея – находившиеся под следствием женщины зачастую вели себя тверже и отважнее мужчин.
"Если мужчины чаще всего пытались доказать, что они невиновны в том, что им инкриминируют, что это наговор, и единственная их вина состоит в том, что они веровали в Бога, то женщины нередко принципиально отказывались отвечать на вопросы. Даже по протоколам было видно, что они провоцировали следователя, не оправдывались, а говорили о том, что эту безбожную власть они легитимной властью не считают и что, если будет возможность, они и дальше будут заниматься религиозной деятельностью", - констатировал отец Ахия.
Фото: АПН
По его признанию, даже нескольких
часов работы с делами заключенных Карлага достаточно, чтобы почувствовать
разительный контраст между эпохами.
"Смотришь на людей, удивляешься, почему они такие счастливые, беззаботные. Ты словно вышел из другого мира. И тогда начинаешь понимать, что жизнь очень сложна. В голову приходят мысли о том, как такие же люди, как и те, которые ходят сейчас по улице, способны были на такие поступки, о которых ты только что читал? И неужели это все может повториться?" – вопрошает протоиерей Ахия Рахимжанов.
Ранее Иеромонах Иаков рассказал, почему вел службу на казахском языке.
Николай Иващенко, АПН
