Как депортированные осваивались в новых для себя условиях и за что они благодарны Казахстану, узнал корреспондент Zakon.kz.
Из добротного дома – в степи
"Я знаю своих родственников до четвертого поколения. Они постоянно проживали в Житомирской области Украины. По линии отца прапрадед Людвиг, прадед Иван и дед Бронислав. Во время первой мировой войны дедушка Бронислав служил под руководством генерала Брусилова и участвовал в "прорыве Брусилова", видел известных людей того времени – императора Николая II, А. Керенского и многих других. В 1930 году родился мой отец Леонид Брониславович. В это время дед и отец построили добротный дом, рассчитывая на долгую и спокойную жизнь, в нем жили три поколения: прадед Иван, дедушка Бронислав и отец Леонид. Занимались сельским хозяйством, обрабатывали землю", – рассказывает Виктор Радомский.
Фото из семейного архива Виктора Радомского
Но счастье было недолгим: в 1936 году началось принудительное переселение поляков. Семье Радомских дали несколько дней, чтобы они собрали все необходимое для переселения и самостоятельно добрались до ближайшей станции, откуда их отправили в Казахстан.
"Ехали больше недели. По дороге умер младший брат отца. По рассказам старших родственников, в дороге погибло много младенцев и детей. На станциях их забирали конвоиры или сами поляки хоронили в местах, где останавливался эшелон. В мае состав с депортированными прибыл на станцию Тайынша Кокчетавской области (сейчас Северо-Казахстанская область). Несколько дней они жили на привокзальной площади. Видимо, решался вопрос, куда их направить", – добавляет собеседник.
Фото из семейного архива Виктора Радомского
В итоге на грузовиках их вывезли в степь за 40 километров от станции. Оставили на берегу степного озера и объявили, что им надо до осени самим построить себе жилье. Дали лопаты, какой-то строительный материал. Основным материалом для постройки стал саман – глина, смешанная с соломой. Первоначальным жильем у депортированных были полуземлянки, выкопанные в земле. Так появилось село, которое назвали Озерное. И постепенно в местах проживания польского населения стали образовываться колхозы. Трудностей было немало, но климат стал самым главным испытанием для депортированных поляков: зима с сильными морозами и обилием снега, жаркое лето с небольшими дождями.
"Первая зима 1936-1937 года была морозной, с большим количеством снега. Однажды, по словам отца, утром они проснулись, а поселка не было видно, так как все занесло снегом. Люди ездили на телегах прямо по крышам домов. Были сложности и с медицинским обслуживанием, но село нельзя было покидать без разрешения руководства колхоза. Да и документов у депортированных не было, их отобрали, обосновывая, что людям они без надобности", – делится Виктор Леонидович.
В то время началась эпидемия дифтерии. Лекарств и лечения почти не было. Заболевших детей забирали якобы в районную больницу, но их потом никто так и не видел и не знал об их судьбе. Депортированные стали прятать детей и не отдавали их, даже если те болели, старались не показывать их местным врачам.
Фото из семейного архива Виктора Радомского
"Мой отец тоже болел, была высокая температура, но во время обхода врачей мать ему сказала, чтобы он играл и молчал. Так его не забрали. Лютовали в то время и органы НКВД: они все время искали врагов, пытались завербовать в осведомители, держали в страхе население. Приезжали только ночью, если останавливались напротив дома, все знали, что утром жильцов уже никто не увидит. Раз в месяц, несмотря на погоду, состояние здоровья и другие трудности, депортированным надо было идти 15 километров от села, чтобы отмечаться в комендатуре. Если кто-то не пришел на отметку, ему могли дать один год лагерей или иное наказание", – добавляет собеседник.
Фото из семейного архива Виктора Радомского
По словам Виктора Леонидовича, во время депортации семью Радомских разделили: прадеда Ивана не включили в список и оставили в Украине. Почти 30 лет семья ничего о нем не знала, и только в 1960 годы стало известно, что его арестовали. Уже в 2001 году на запрос Виктора Радомского из Житомирского архива прислали справку о том, что через три месяца после депортации семьи Иван Людвигович был арестован "за злодеяния перед советской властью". Несколько месяцев он провел в следственном изоляторе, а в 1938 году по решению "тройки" его расстреляли, но место захоронения осталось неизвестным. В справке имеется описание хозяйства прадеда: много скота, сельскохозяйственных построек, инвентаря, 10 гектаров земли. Но на самом деле семья находилась между "нищетой и бедностью", а хозяйство было надуманным. Все это было сделано для того, чтобы показать борьбу с кулаками и "антисоветскими элементами". В этом же документе указано, что в 1989 году Ивана Радомского посмертно реабилитировали.
Местные жители учили выживать
До депортации родственники Виктора Радомского по материнской линии жили в поселке городского типа Мархлевск, ныне Долбыш Мархлевского района в Украине. Это была большая крестьянская семья, занималась землепашеством. В одном доме жило несколько поколений, что давало возможность обрабатывать больше земли. В 1936 году семью вынудили переселиться в Казахстан, на тот момент матери Виктора Зофие Вольской было шесть лет. Когда их выселяли с Украины, то обещали, что по месту прибытия они получат такие же дома, хозяйство или денежную компенсацию, но это оказалось, конечно, не так. Семью Вольских отправили в соседний населенный пункт от Озерного – село Горького. Через год после депортации главу семейства Ивана Вольского мобилизовали на пять лет в трудовую армию. Он был строителем, возводил дома и предприятия в разных уголках Союза, из трудовой армии он привез орден "Знак Почета", что было нонсенсом для депортированного.
"Моя мама рассказывала, что с 15-16 лет все были обязаны работать в колхозе, на поле, в базах, где содержали скот, даже зимой людей заставляли собирать колоски. Питание было скудным: лебеда, смешанная с небольшим количеством зерна. У депортированных не было теплой одежды, запасов питания. А труд был очень тяжелым, работали практически бесплатно, по словам мамы, они батрачили за "палочки" – трудодни. В течение всего года работали на земле, обрабатывали, косили, собирали, а в конце года им выдавали зерно. Они мололи его в муку, пекли хлеб. Но все зависело от урожая: был урожай – получали зерно, а если не было, то людей могли оставить почти без продовольствия. Как могли, так и выживали", – отмечает Виктор Леонидович.
В то время возле села Горького стояли казахские поселки Жана Тілек и Караағаш, местные жители часто приезжали к полякам, и, несмотря на свои трудности, делились знаниями по выживанию, топливом. Меняли продукты питания на вещи или просто отдавали их. Благодаря этому депортированные поляки освоились на месте и выжили. Такая поддержка простых людей была для них очень важной и нужной, так как долгое время поляки жили в замкнутом пространстве из-за специфики расселения. Для того, чтобы они не перемешивались с местным населением, казахские села стояли отдельно, польские – отдельно.
Еще одним испытанием для депортированных стали годы Второй мировой войны. В 1942 году село Озерное переживало самые худшие времена: был сильный голод. Но однажды ночью жители проснулись от оглушительного шума, вышли на улицу и увидели мощные потоки воды, которые шли со стороны степи. Они разделили село пополам, смыли несколько домов, а озеро наполнилось водой, и в нем появилась рыба. Никто не мог объяснить, откуда появилось такое огромное количество рыбы. Но масштабы ловли были такими, что в село прилетали на самолетах и вывозили рыбу в Караганду для рабочих шахт. Эта рыба спасла не только местных жителей, но и поляков.
Фото из семейного архива Виктора Радомского
По словам Виктора Радомского, таким образом поляки выжили в трудных условиях, в которые их загнала советская власть. Возможно, одним из спасений стала вера, так как поляки тайно собирались на молитвы: до введения комендатуры в села приезжали священники и вечерами молились. Тайно проводили все обряды.
"Ситуацию с появлением рыбы в озере католическая церковь назвала "божественным чудом" и построила в селе большой храм. И до сих пор в Озерном живут потомки депортированных поляков и туда постоянно приезжают паломники из Казахстана, России, Польши и других стран. А мои родители всегда говорили, что, видимо, суждено им было судьбой оказаться в Казахстане. Ведь именно здесь они и мы получили многое, что, возможно, не смогли бы получить на Родине. Кстати, в 1990 годы родителей реабилитировали и выдали справки", – заключил Виктор Радомский.
Фото из семейного архива Виктора Радомского
Стоит добавить, что таких историй предков костанайцев, попавших под гонения, исследователи из Региональной комиссии по сбору и изучению материалов, касающихся политических репрессий в Казахстане, собрали несколько тысяч, но чаще всего они сформированы из коротких строк, взятых из официальных документов.
Историй, которые рассказали сами потомки репрессированных граждан, не так много, одна из них – о предках Аманбая Жунусова, вошедшая в один из многочисленных сборников, выпущенных в процессе трехлетней работы исследователей.
Среди костанайцев есть и те, кто самостоятельно по крупицам собирает истории своих предков, которые не раз подвергались гонениям, но система их не сломала. Немало страшных страниц и в истории Кызылорды, которая "благодаря" репрессиям стала многонациональной.
