— Калдарбек Жорабаевич, расскажите, пожалуйста, в чем суть дела, о котором систематически пишут в социальных сетях?
— Спорят родственники: бабушка с одной стороны и двое ее внуков с мамой – с другой. Предмет спора – четырехкомнатная квартира в городе Есике Алматинской области общей площадью в 82 кв. м. Вот уже 17 лет в ней живет бабушка. Но документы на эту квартиру были оформлены на ее сына – Ермека, который умер шесть лет назад. С его смертью жилье это, как наследство, должно перейти двум детям Ермека, его вдове и самой бабушке Улжан.
Сноха бабушки считает, что раз квартира была записана на ее покойного мужа, значит, она имеет полное юридическое право на ее наследование. А бабушка требовала признать ее собственником.
С 2016-го года суды вынесли решения по восьми гражданским делам, где стороной выступала мама Барсаева – Улжан.
— А почему Улжан претендует на это жилье?
— В 2002-м, как утверждает бабушка Улжан, она договорилась с Сексембаевым-старшим о продаже ей квартиры. Оформлением сделки занялись их дети – Сексембаев-младший и сын Улжан – Ермек Барсаев. Все как должно быть: заключили договор купли-продажи между собой и заверили его в Центре по недвижимости.
Но в 2015-м Барсаев умер, регистрационное дело на квартиру из-за пожара в архиве не сохранилось. В этом – и вся суть многочисленных споров в судах: оригинала договора купли-продажи квартиры между Сексембаевым и Барсаевым нет.
Чтобы установить факт его наличия, в 2016-м вдова обращалась в суд. И хотя тогда квартира была зарегистрирована за Сексембаевым-отцом, истец представила в суде копию договора купли-продажи квартиры с печатью о его регистрации. Но копия не была заверена.
Наследниками Барсаева признаны вдова и ее дети.
Улжан не претендует на наследство, она считает, что это квартира только ее, целиком т. к. куплена на ее деньги, по ее устному договору со Сексембаевым-старшим.
Вот так эта квартира в течение шести лет была предметом множества судебных разбирательств.
— Брат Ермека Барсаева убежден, что служители Фемиды лишили его 81-летнюю мать квартиры. Он обвинил судей в вынесении неправосудных решений, из-за чего пенсионерка не может оформить жилье, хотя проживает там более 17 лет…
— Чтобы ответить на это, снова обратимся к судебным актам.
Итак, первое: суд посчитал, что пенсионерка Барсаева не доказала факт приобретения квартиры на свои сбережения и своевременно не обратилась в суд за защитой прав. Ключевое слово здесь – своевременно, т. к. срок исковой давности по такому требованию бабушка, к сожалению, пропустила: сделку 2002 года об оформлении квартиры на имя умершего сына она оспорила лишь в 2016-м.
Пропустила она и срок обращения к нотариусу по поводу получения свидетельства на права как наследника. В 2017 году по ее иску суд восстановил срок на принятие наследства. Словом, если бы Улжан Барсаева в свое время обратила внимание на правильное оформление документов при заключении сделки, то 14 лет спустя не возникли бы споры по наследственной квартире.
Во-вторых: суд не признал сделку купли-продажи квартиры недействительной ввиду отсутствия на то оснований. По закону, оспаривать незаконность сделки вправе иные сособственники, т. е. заинтересованные лица – в данном случае члены семьи Сексембаева (сын и дочь) как члены семьи продавца, совместно приватизировавшие квартиру.
Барсаева не доказала факт приобретения квартиры ею самой на собственные средства и наличие у нее обстоятельств по приостановлению срока исковой давности.
И третье. Суд удовлетворил иск пенсионерки и обязал Отдел по регистрации и земельному кадастру аннулировать запись в регистрационном листе правового кадастра о праве собственности за умершим сыном.
Это решение основано на справке Управления юстиции от 2015 года, по которой квартира зарегистрирована за Сексембаевым-старшим, и тот в 1997-м подарил ее своему сыну. Сексембаев-младший продал жилье покойному Еремеку Барсаеву в 2002-м.
Продать-то продал, но фактически собственником квартиры Барсаев зарегистрирован только в 2020-м. До этого жилье числилось за Сексембаевым-отцом.
Аннулировав запись, суд тем самым привел стороны в первоначальное положение. Т. е., простыми словами, собственником на сегодня является продавец. Но и назвать действия суда «лишением бабушки жилья» тоже нельзя. Почему? Потому что она изначально никогда не была его собственником!
— А при чем тут Жанкельды Барсаев, который пишет об этом деле в соцсетях?
— Жанкельды – старший брат Ермека. От имени бабушки в судах участвует именно он.
— Так в чем же проблема у бабушки?
— Чисто по-человечески и как юрист, понимаю сложившуюся ситуацию бабушки. Но здесь я бы выделил два основных момента.
Первое. К сожалению, до сих пор люди не поняли главного: все правоотношения нужно оформлять юридически правильно. А не пытаться всякого рода «серыми» схемами придумывать свое «ноу-хау». Например, дал деньги в долг – получи расписку. Или продал машину – оформи договором купли-продажи. Даже если ты это делал совместно с родным сыном или братом.
Почему? Потому что когда начинаются денежные отношения – тут же заканчиваются родственные или дружеские. Это аксиома! Она была, есть и будет. Все знают известное древнее изречение: «Хочешь потерять друга – займи ему деньги».
Что произошло в данном случае? Бабушка, по ее пояснениям, дала своему сыну деньги на покупку жилья. Но жилье сын оформил на себя, а не на маму. Вроде бы ничего страшного или криминального. Все по закону. Но в жизни бывает всякое, в том числе и трагическое.
Сын умер. Открылось наследство. Теперь наследниками первой очереди стали вдова, т. е. сноха бабушки, и ее внуки. Еще и мать, которой суд восстановил срок для принятия наследства. И опять-таки ничего противозаконного!
Теперь бабушка, убежденная в своей правоте, имея лишь устные договоренности (опять же по ее, но никем не подтвержденным пояснениям), считает эту квартиру только своей, ущемляя интересы снохи и внуков.
Конечно, каждый имеет свои права и их защиту, которые реализуются в суде. И, воспользовавшись своим правом, бабушка подает разного рода иски в суд – о них выше я рассказал. Однако суд всегда руководствуется только законом, достоверными и допустимыми доказательствами.
Здесь нужно отметить такой нюанс: доказывать свою правоту должен каждый сам. Однако из материалов дела следует, что кроме иска и ссылки на устные договоренности, других доказательств суду не представлено. И что интересно: сама бабушка после подачи иска ни разу не была ни на одном заседании суда. А их в течение шести лет по восьми делам можете представить, сколько было!
Какой напрашивается вывод? Судятся родственники. На одной чаше весов – бабушка, на другой – двое ее внуков. Выход только один: примириться! Наша национальная традиция: так было всегда. Просто мы об этом забыли и, к сожалению, переложили свои проблемы на суд. Но суд, повторюсь, руководствуется не нравственными категориями, а законом.
