В специализированном межрайонном суде по уголовным делам ВКО завершился процесс по двум делам, которые способны повергнуть в шок любого — случившееся просто не укладывается в голове. Ублюдок на протяжении четырех лет насилует родную дочь. О жутких истязаниях становится известно, лишь когда на школьном осмотре девочке говорят, что она беременна. Выясняется — от собственного отца. Другой извращенец, изнасиловав собственную дочь, заражает ее несколькими венерическими заболеваниями, а на суде притворяется невменяемым. Жутко, но нелюдя пытаются выгородить и оправдать родная мать и мачеха пострадавшей девочки. Можно ли помочь юным жертвам и что мерзавцам, насилующим собственных детей?
Корреспонденты YK-news.kz не раз поднимали тему насилия над детьми. Но два громких процесса, завершившиеся в течение последних недель, даже на фоне самых диких историй — просто из ряда вон. В большинстве случаев педофилами становятся отчимы либо совершенно незнакомые жертвам мужчины — какой отец пойдет на жуткую, противоестественную связь с ребенком? Оказывается, реальность может быть страшнее самого кошмарного триллера.
«Я жду ребёнка от отца»
Небольшой аул в одном из районов области. Большая семья: мать, отец и пять дочерей. Самой младшей в этом году исполнилось девять лет. Глава семейства занимается животноводством. Мать без устали хлопочет по хозяйству, девочки целиком посвятили себя учебе. Крепкая дружная семья.
На первый взгляд.
Никто даже не догадывается, что «любящий» папа с 2011 года насилует старшую дочь Гульжамал (здесь и далее имена изменены по этическим причинам). Страшную правду знает младшая сестра девочки-подростка тринадцатилетняя Сабина — в этом же году отец впервые домогался ее, грубо трогал. В приговоре это опишут как «развратные действия».
— Когда мужчина изнасиловал старшую дочь, ей еще не исполнилось шестнадцати лет, — рассказывает председатель специализированного межрайонного суда по уголовным делам ВКО Адиль Бакин. — Изверг запугал девочку словами: «Скажешь кому-нибудь, будет еще хуже и тебе, и матери». Гульжамал боялась за себя, за мать, за сестер — и молчала. Еще говорила, что ей было стыдно рассказывать об этом. Девочка считала себя опозоренной.
Она молчала почти четыре года. Тайное стало явным внезапно. Гульжамал вместе с одноклассницами проходила медосмотр. Врач с удивлением диагностировал у отличницы беременность. Девушка чуть не лишилась чувств от ужаса. Она сразу поняла, от кого этот ребенок.
— Девушку отвезли в районный центр, — поясняет Адиль Бакин. — Там УЗИ-исследование подтвердило факт беременности сроком в девятнадцать недель. Вызвали мать Гульжамал. По телефону женщине сказали, что дочке потребовалось обследование и присутствие матери необходимо. Она приехала почти сразу же.
Мать сразу же попыталась распросить Гульжамал, кто отец ребенка.
Девушка, не в силах справиться с чувствами, разрыдалась и ответила: мой отец! Когда мать пришла в себя от услышанного, то решила действовать решительно — обратилась в полицию, а затем немедленно увезла двух старших дочерей в областной центр к родственникам.
В городе Гульжамал сделала аборт. Нужно ли объяснять причины?
— Генетическая экспертиза плода бесспорно показала: девушка зачала ребенка от родного отца, — заявил Адиль Бакин. — Конечно, остается открытым вопрос: как мать могла не замечать происходящего в семье? Но в ходе разбирательства женщина встала на защиту дочерей и требовала самого сурового наказания для мужа.
Несмотря на веские доказательства, извращенец не признал свою вину. Факт беременности Гульжамал объяснил в своих показаниях так: «Если и было, то по пьяни, поэтому ничего не помню».
— Суд приговорил его к семнадцати годам в исправительной колонии строгого режима, — подытожил Адиль Бакин. — По всей видимости, отец будет обжаловать приговор.
Пока изверг сидит за решеткой, дочери пытаются начать жить заново. Гульжамал и Сабина теперь живут в Усть-Каменогорске, поступили в колледж. О прошлом стараются не вспоминать. Вскоре в город планирует перебраться и мать с тремя младшими дочками — оставаться в ауле после пережитого очень тяжело.
«Он хороший отец»
Семей. В 2013 году из мест лишения свободы на волю вышел тридцатидвухлетний Алексей. За спиной у него одиннадцать лет срока за разбойное нападение. В настоящем — неопределенность и дочь-подросток Алена. Когда Алексея закрыли в колонии, малышка отметила свой первый день рождения, когда он вышел на волю — ей исполнилось двенадцать. С матерью девочки Алексей развелся еще до того, как его посадили. Женщина уехала искать счастье в другой город, Алену оставила на воспитание бабушке.
Мужчина стал налаживать быт. Женился вновь, один за другим родились два сына. 13-летняя Алена, по-прежнему жила у бабушки. Но приходила в гости к отцу, нянчилась с младшими братьями.
— Возможно, ей не хватало родительского тепла, и дочка очень сильно привязалась к отцу и его новой семье, — предполагает судья специализированного межрайонного суда по уголовным делам ВКО Раушан Игишева.
В 2014 году мачеха Алены вместе с сыновьями уехала погостить в соседнюю область. Девочка пришла к папе. Алексей задерживался, и Алена уснула в зале.
— Девочка проснулась от того, что отец приставил нож к ее горлу. Оказалось, он пришел домой пьяным, — рассказывает Раушан Игишева. — Школьница напугалась, пыталась вскочить и убежать из дома. Но Алексей не позволил. Отобрал у нее телефон, закрыл входную дверь, спрятал ключи. За ночь он трижды насиловал дочь. Бил. Следствие установило: он закрывал голову девочки подушкой, как он потом объяснит, чтобы не видеть лицо родной дочери во время насилия.
Утром истязатель отпустил Алену. Истерзанная девочка выбежала из квартиры. Позвонила матери. Ошарашенная женщина тут же связалась со своей сестрой. Тетя Алены забрала девочку к себе и, когда та смогла хоть немного успокоиться, повела подростка на медицинское освидетельствование.
— Молекулярно-генетическая экспертиза подтвердила: Алексей изнасиловал родную дочь, — сообщила Раушан Игишева. — Доказательства были неопровержимы. Мужчину задержали.
Оказавшись в кабинете следователя, насильник начал ломать комедию — стал вести себя как психически больной человек. Требовал провести психиатрическую экспертизу.
— Суд расценил это как попытку избежать ответственности за содеянное, — продолжает Раушан Игишева. — Преступник был ранее судим и хорошо знал, как относятся к осужденным по таким статьям в колониях. Когда суд отказал ему в назначении стационарно-психиатрической экспертизы, он сразу поменял тактику и «стал вменяемым». Оправдывался: «Был пьян, ничего не помню».
Слабо укладывается в голове, но мать Алены просила о снисхождении к бывшему мужу. Мачеха школьницы и вовсе обвинила девочку в клевете.
— Почему мать так повела себя, понять сложно, — рассуждает госпожа Игишева. — Одно могу сказать, что ребенка воспитывала бабушка. Родная мать Алены вышла замуж второй раз, бывшего супруга посадили в тюрьму, затем она вступила в брак в третий раз. Мачеха девочки рьяно заступалась за мужа, просила не лишать его свободы, чтобы он мог содержать семью. Кратко ее позиция выражалась так: «Девчонка все врет, он хороший отец».
Несмотря на мольбы обеих заступниц, суд сурово наказал извращенца.
— За изнасилование заведомо несовершеннолетней и лишение ее свободы отца приговорили к восемнадцати годам лишения свободы в колонии особого режима, — подытожила Раушан Игишева. — Раскаяния у обвиняемого не заметили, на суде он держался спокойно.
Алена уехала жить к матери. Думала, что все позади, но настоящий кошмар начался, когда девочка попала в больницу.
У нее обнаружили сразу три опасных венерических заболевания.
Недуги — мерзкое наследство отца.
Впереди у 13-летней Алены долгий курс лечения. Врачи обещают помочь ребенку. Когда затянутся душевные раны — не берется сказать никто.
В самом финале судебного заседания Алена сказала, что простила отца.
Ничего не видим и ничего не слышим
Судьи нашего региона признают, что количество сексуальных преступлений против детей за последние несколько лет увеличилось. Чтобы остановить извращенцев, в стране значительно ужесточили законы, в ближайшем будущем преступников перестанут освобождать из тюрем условно досрочно. Народные избранники предлагают применять к педофилам химическую кастрацию или даже исключительную меру наказания — смертную казнь.
Эти жуткие истории не нуждаются в комментариях. Понять, почему самые настоящие мрази решились на свои преступления, — невозможно. Предупредить такие случаи — практически нереально. О том, как бороться с педофилами, страна решает вот уже 20 лет. К единому мнению, чтобы оно «было и гуманным, и суровым одновременно», прийти пока не могут.
Примечательно, что психологи и социальные работники давно бьют тревогу — за последние три года в Казахстане все чаще насилуют детей и все чаще над ребенком измываются самые близкие, а матери встают на сторону истязателей.
— Преступления нередко совершают не отчимы, а именно родные отцы детей, — рассказывает председатель правления ОЮЛ «Союз кризисных центров Казахстана» Зульфия Байсакова. — Таких примеров можно привести очень много. Например, в Алматы папа насиловал дочку несколько лет подряд. Когда девочка стала старше, начала сопротивляться. Отец избил ее и сказал: «Узнают, будут считать тебя гулящей, молчи». Девочка обратилась за помощью к бабушке и дедушке. Те пришли в наш центр, а следом и в полицию. Мать заявила: «Напишешь на отца заявление — ты мне не дочь». Психологам нашего центра женщина рассказала, что дочь с раннего детства играла с половыми органами отца на ее глазах. Тут сложно что-то прокомментировать.
Специалисты убеждены: многие из жутких трагедий можно было бы предотвратить или сразу же пресечь надругательство над ребенком. Но взрослые предпочитают не замечать тревожных признаков.
— В одном из поселков Алматинской области учитель заметила беременность пятнадцатилетней ученицы, — приводит пример Зульфия Байсакова. — Педагогу она призналась, что ее и старшую сестру насилует родной отец. Оказывается, девочка пыталась рассказать обо всем матери, другим родственникам, но никто ее не слушал. Пока отцов-педофилов в Казахстане будут покрывать их жены, ситуация станет только усугубляться.
Елена Балова
