Жительница Уральска, которую 28 ноября удерживал в заложницах собственный муж, по ее словам, даже после освобождения она не чувствует себя в безопасности, сообщает zakon.kz со ссылкой на портал Уральская неделя.
На лице и руках Ираиды Суюнбаевой до сих пор пятна синяков. На шее следы от пореза ножом.
— Мы зарегистрировались 29 августа, а насилие началось с 1 сентября. Практически на другой день после свадьбы. Он показал, какой он на самом деле, и это продолжается уже два года. Я два года пытаюсь развестись и… у меня не получается. Он контролирует меня, мою жизнь. Он два года держал меня рядом с собою, угрожая убийством моих детей. Причем не то, чтобы это было однократно. Это происходило каждый день. Он не давал смотреть в сторону моих детей. Он пытался напасть на моих родителей. Вот все это… я же пыталась жаловаться…
— Как отреагировала полиция на ваши жалобы?
— Нет, вы видите, это же бытовое насилие, и я так понимаю, что не я одна в такой ситуации. Когда кричишь и никто тебя не слышит. Он человек очень расчетливый, предусмотрительный и на людях создается впечатление что он совсем другой. Даже мои соседи сейчас говорят – "Мы даже не думали, что он может вести себя вот так, что он способен на такое". Его коллеги, наши соседи, знакомые, если вы спросите их о нем, наверняка все скажут только хорошее. С посторонними людьми он вежлив, может быть обаятельным. А дома он мне запрещал уделять внимание моему младшему сыну, который учится в школе. Всякий раз, когда ему казалось, что уделяют внимание сыну, он открыто угрожал его убить. Вот расскажи об этом нашим соседям – наверное не поверят.
— Он набрасывался с угрозами и криками на вас и сына?
— Нет! В том-то и дело – он очень спокойно и детально рассказывал, КАК он это будет делать. И говорил так, что трудно было в это не поверить. Я говорила об этом, жаловалась, но мне не верил никто. Я пыталась, но я не могла его остановить. Он прекрасно знал, что меня защитить некому, он так и говорил: "Твои родители мне не помеха, ты никуда не денешься". И я действительно никуда не могла деться. Все спрашивают меня: "Почему ты затянула эту ситуацию?". Я не затянула. Я два года кричу, что я хочу развестись. Что он садист, что он убийца. Меня никто не слышит. Все говорят… меня это больше всего убивает – что это чувства, что это он так любит. Но это не чувства, это садизм. Это безнаказанность. Произошедшее 28 ноября, это результат того, что его два года никто не мог остановить. У меня было несколько защитных предписаний, он смеялся над этим.
— А почему? Разве эти защитные предписания не должен был как-то отработать участковый? Проверять, как они выполняются.
— Нет! Участковый все что мог делал. Он приходил. Находил Ерлана, заставлял его расписываться. Но его это не останавливало. Я вот охрану наняла даже. Ребята из охранного агентства со мной везде ходили. И вот знаете, числа 23 или 24-го, точно не помню, он внаглую к ним подъехал и сказал: "Ребята, не охраняйте ее. Вы ей ничем не поможете. Это бесполезно". И он знал, о чем говорит. Потому что 28-го числа он зашел в офис и сделал все, что он хотел сделать.
— А вы охрану наняли офиса или себя?
— Себя.
— То есть рядом с вами всегда были охранники?
— Да.
— А 28-го ноября рядом с вами тоже была охрана?
— Да, один охранник был.
— А если он был, то, что он делал в момент, когда ваш муж напал на вас?
— Ну как? Ерлан, он физически сильный, резкий, подготовленный. Понимаете, человек постоянно готовится к войне. Он постоянно твердил, что не сегодня-завтра на нас нападут китайцы и нужно быть готовым. Это без шуток. Он на полном серьезе готовил себя к войне. Он очень подготовленный человек.
— В физическом смысле подготовленный?
— Да. Ну и во всех остальных смыслах тоже. Человек не пьет, не курит. Витамины ест. Он очень сильный. И как-то все быстро случилось. Он схватил меня, приставил нож к горлу, достал гранату. Сказал охраннику, чтобы тот вышел и закрыл дверь. И, с одной стороны, хорошо, что именно так все произошло. Потому что, если бы Ерлан приехал, а охранника не было, тогда он меня просто увез, как неоднократно он до этого делал. И ничего бы этого не было бы, не было бы шума, полиции и всего остального. Все продолжалось бы, как и раньше. Я бы жаловалась, рассказывала о его агрессии и мне бы по-прежнему никто не верил.
— Когда вы говорите "он бы меня увез", то, что вы имеете в виду? Как это происходит? Он просто берет вас за руку и увозит?
— Да, совершенно верно. Он вытаскивает меня из кресла, закидывает в машину, связывает руки и увозит. Так обычно и происходило раньше.
— Вы говорили, что он садист. То есть он вас избивал и по вашим словам неоднократно. Что вы в таких случаях делали? Звонили в полицию?
— Я пыталась его остановить. Особенно плотно я этим занималась в 2018 году. Обращалась в полицию, писала заявления. Но… все всегда заканчивалось штрафом, предупреждением, еще один штраф, профилактические разговоры в полиции. Он не боялся этого. Он прекрасно знал, что по закону я беззащитна, а он безнаказан. И потом он всегда полицейским говорил: "Я ее люблю, жить без нее не могу". И… я не знаю, это мужская солидарность что ли, но мне в полиции обычно говорили: "Ну он же вас любит. Все от этого. Ну что тут поделаешь? Ну любит он вас так". Понимаете? Нет у них… как вам объяснить? Это не любовь. Это рабство что ли такое. У меня слов нет. Я два года пытаюсь с ним развестись, остановить его. Но его развод не остановит. Никак не остановит. Он очень расчетлив и рационален. Он никогда не делает необдуманных шагов. Когда он держал меня заложницей, он ведь все прекрасно понимал. Я плохо помню последние два часа того вечера. Но когда он меня выпускал, он сунул мне в руки все – гранату, пистолет, нож и вытолкал меня за дверь. Почему? Потому что он перед этим внимательно прочитал эту 261 статью (сейчас Ерлану Ислямгалиеву предъявлено обвинение по статье 261 УК РК – "захват и удержание человека в заложниках", — прим.ред). Он прекрасно знает, что по этой статье не будет максимального наказания в случае добровольного освобождения заложника. Поверьте мне, он все прекрасно осознавал и готовился к этому. И вот перед тем, как меня освободить, он мне сказал тогда "Я выйду, заберу тебя, мы уедем жить далеко, в другую страну, где тебя никто не найдет". Даже если ему дадут срок, он выйдет и найдет меня. Он никогда не оставит меня в покое. Никогда не остановится он.
Когда в тот день он пришел ко мне в офис, я была стопроцентно уверена, что я оттуда не выйду. Я точно понимала, что он меня живой уже не отпустит. Потому что если он такое решился, значит ему терять нечего. Так я думала в те часы. Но когда время прошло время и он собрался меня отпускать (он, кстати, все это время между окном и собой держал меня, потому что боялся, что его снимет снайпер), он приказал мне спросить у прокурора, что ему будет если он отпустит меня. Потребовал, чтобы ему передали уголовный кодекс и еще какие-то кодексы. Затем он потребовал, чтобы снова подключили интернет. Когда появился интернет, он стал там читать все эти законы. А вообще, когда он пришел ко мне в офис и схватил меня, он сказал, что пришел за мной, потому что ему терять нечего, он сам умрет и меня с собой заберет, потому что жить без меня якобы не может. Но я повторюсь – у него не было никакой любви. Это просто мания какая-то.
— Так это правда, что он ранее шантажировал вас тем, что покончит с собой?
— Неоднократно. И это было не инсценировка. Вот вам там полицейский какой-то сказал, что он ванну красной краской залил, чтобы напугать меня, мол я вот с собой покончил. Так вот это была кровь. Он никогда ничего не инсценировал. Он все делал по-настоящему. Но это знаете какая была кровь? Он же медик. Он кровь из вены спускает. Этот случай был, когда я в прошлом году пыталась с ним в очередной раз развестись. Смогла скрыться от него. И вот тогда он поймал меня на этой крови. Я тогда реально испугалась, думала, что до моего приезда он уже умрет. Потом, правда, полицейские это дело как-то спустили на тормозах, не знаю, что там, но он снова отделался тогда. Потом он травился несколько раз. Два раза "Скорая" приезжала, один раз я сама лично его в больницу отвозила. У меня тогда даже сомнений не было в том, что он убьет себя, потому что он сразу 50 штук этого феназепама проглотил и говорил: "Если ты не будешь со мной, тогда мне нет смысла жить". Три раза я его вот так вытаскивала. И так было всегда. Когда я была рядом, он постоянно угрожал, что убьет моих детей и моих родителей. Как только мне удавалось вырваться и скрыться, он пытался убить себя. И вот в этот раз он ворвался и начал твердить, что он пытался повеситься, застрелиться и так далее. Он твердил, что ходил к каким-то знахаркам и привораживал меня. Это был такой поток бреда. Это болезнь такая, понимаете?
— Ираида, а вот когда он ухаживал за вами, были с его стороны предпосылки, его проявления, которые бы вас насторожили?
— Тогда меня должен был насторожить один момент. Мы были знакомы полгода и все эти полгода каждые две-три недели он меня убеждал пойти в ЗАГС и зарегистрироваться. И я периодически отказывалась. У меня двое детей и вообще было не до свадьбы и замужества. И вот как-то раз во время такого разговора он начал рыдать. В голос. Он, видимо, плакал от бессилия. Он стоял передо мной на коленях и плакал в голос. И вот тогда мне бы насторожиться, остановиться и прекратить отношения. Он тогда рыдал, твердил сквозь слезы, что ему ничего не надо, что он хочет умереть у меня на руках и все такое. Мол, только ты нужна. И вот тогда мне нужно было насторожиться и понять, что человек не в себе. И потом у меня тогда сын только поступил в университет, у меня в тот период была такая эйфория, хорошее настроение… И в конце июля мы пошли в ЗАГС и подали заявление. И 29 августа мы зарегистрировались, а 1-го сентября он в первый раз запер меня в квартире. И четыре дня он меня не выпускал. Он вспоминал, как долго меня уговаривал за него выйти замуж, упрекал, что я столько раз ему отказывала и все такое. В общем это был совершенно другой, незнакомый мне человек.
— А для чего он вас запер? Из-за чего? Он вас ревновал? Какой был смысл в этом поступке?
— Я раньше тоже пыталась искать смысл в его поступках, как-то найти им логическое объяснение. Потом поняла, что не надо даже пытаться это делать. Единственное, что я делала, следила за тем, чтобы он не причинил вреда моим детям. Сколько раз я ему говорила, спрашивала его: "Как ты собираешься меня с собой рядом удержать, постоянно угрожая моим детям?". Но потом я поняла, что я совершаю ошибку, пытаясь взывать к здравому смыслу и логике.
Я потом и охранникам своим говорила: "Ребята, вы его недооцениваете. Он драться с вами не будет. Он придет с чем-нибудь". Но они мне отвечали: "Нет Ираида, ты не волнуйся. Ты под надежной охраной". И вот 28-го числа я думала:"Ну хорошо, пусть он со мной это сделает, но он хотя бы сядет надолго".
— Если вы охранной фирме заплатили….
— Нет, я ребят тоже понимаю, там другого выхода не было. Я же говорю – он все предусмотрел, он знал, как поставить людей в положение, когда у них другого выхода, как выполнять его требования. Он прекрасно понимает, как сделать так, чтобы выйти из ситуации с минимальными потерями. Он в прошлом году приходил ко мне с обрезом. С незарегистрированным огнестрельным ружьем с четырьмя патронами. Я в тот момент ушла от него к своим родителям. Он выбрал время и приехал сюда убивать. Я успела вызвать в полицию. Приехал участковый и его взяли с обрезом.
— Если его взяли с обрезом, то почему нет уголовного дела?
— Я вам еще раз говорю – он умнейший человек. Не то, чтобы он умнее вас или меня, но он все просчитывает. То есть до приезда полицейских он угрожал обрезом и говорил, что пришел нас убивать. А когда приехала полиция, он знал, что его снимают полицейские на свои камеры, и тут же сказал, что только что подвозил ночью каких-то людей, на желаевской трассе остановился и нашел обрез. "Я этот обрез положил в машину и ехал сдавать его в полицию, просто по пути забыл об этом, потому что думал о том, как приеду к жене и буду с ней мириться", — вот что он тогда сказал. Хотя я кричала, что он приехал меня убивать. Но со стороны выглядело так, будто бы я истеричка неадекватная, а он говорит вполне логичные вещи.
— И чем все закончилось?
— Штрафом.
— В полиции сообщили, что ранее он привлекался к уголовной ответственности.
— Неоднократно. Я сама об этом узнала, когда пришла в полицию в первый раз писать заявление на него. Тогда я узнала, что за бытовое насилие он привлекался последние несколько лет. Там даже были фотографии, когда он был совсем молодой. То есть задолго до знакомства со мной.
— До вас у него были отношения с другой женщиной?
— Я его третья супруга. С первой он прожил около года. Со второй два месяца. И вот я третья. А сколько было гражданских жен, я даже не знаю.
— И кто-то из них обращался в полицию из-за домашнего насилия?
— Я не знаю. Я не то что его бывших, я до свадьбы никого из его родных не знала. Ни родителей, ни брата, ни сестру. Сколько раз я до свадьбы спрашивала его, почему он не знакомит меня со своей семьей? Он мне отвечал: "Ничего страшного. Ты их на свадьбе увидишь. Там хвастаться нечем". Понимаете, это такой человек. Он одинок. Вокруг него и в его жизни нет никого хорошего. Кругом одни враги, сейчас китайцы нападут. Он ни за кого не держится. Даже мои дети для него враги. Моему младшему сыну 10 лет. И вот этот человек на полном серьезе считает, что ребенок против него строит заговоры. Представляете? Мой сын до того его боится, что начинает заикаться, когда видит его фотографию.
— Он бил его?
— Нет. Но он его запугал. Повторюсь – он очень умело манипулирует людьми. Он знает, как запугать людей, внушить им страх.
— А среди его родственников есть люди, которые для его являются авторитетными?
— Ни одного.
— Просто полиция сказала, что привлекла его брата для переговоров.
— Это бесполезно! Он смеялся, когда узнал, что привезли его брата. Это было абсолютно лишнее. Я понимаю, что полицейские как могли тянули время. Первые три часа он с ума сходил. Он и резал меня, и крушил все. Но он все понимал и это был холодный расчет. Я же говорю вам – он знает, как внушить человеку страх и заставить его делать то, что ему нужно. Он именно тогда ударил меня ножом в ногу, и после этого полиция поняла, что он настроен серьезно и это не какой-то подвыпивший мужик устроил разборки с женой.
— Он порезал вам ногу на глазах у полицейского?
— Когда тот заглядывал в окно и вел переговоры.
— А после первых трех часов он успокоился?
— Нет, просто он начал готовиться. Он стал говорить, как он меня убьет, стал прицеливаться ножом в меня, в шею. Говорил, как и что он будет делать, когда начнется штурм, куда воткнет нож, почему эта рана будет смертельной и все такое. Он ведь с самого начала все держал на контроле. Сказал, чтобы никаких шумовых гранат, газа. Он все контролировал.
Если бы его кто-то за два года остановил… Сейчас меня поражает, что за два года никто не мог справиться с одним отморозком. Из всего того ужасного дня я запомнила его слова: "Даже если я сяду, я рано или поздно выйду. Я приеду за тобой, где бы ты ни была. Я найду тебя. Мы уедем в другой город. Помни об этом". И зная Ерлана, я могу точно сказать, он это сделает. Я знаю, что это не конец.
Когда я пыталась об этом рассказать другим, все смеялись. Говорили – это любовь, что за сказки ты говоришь. Поэтому я сейчас еще раз вам говорю – то, что его взяли, это не конец.
— Когда вы говорите, что говорили людям и они вам не верили, то кого вы имеете в виду? Это полицейские? Это люди из вашего окружения? Ваши друзья? Родные?
— Я не буду показывать пальцем. Просто поймите, что, когда я обращалась в полицию, он этого не боялся. Он знал, что останется безнаказанным. И потом он же очень умен. Когда мы полгода встречались до свадьбы, он же как-то меня очаровывал. Он также действует на людей – шутит, смеется, сочувствует, умеет располагать к себе.
У меня были попытки как-то жить с ним. Предложила ему – давай гостей позовем. Он же никогда к себе домой гостей не звал. Он согласился. Но… как бы вам это объяснить, он вроде со всеми гостями вежлив, но никого близко к себе не подпускает. В душе он всех ненавидит. Родственников, друзей, окружение. Вокруг все для него ничтожества и враги. Когда он у полицейских потребовал пистолет с двумя магазинами, я спросила его: "Зачем тебе два магазина патронов?". Он мне совершенно спокойно ответил: "Я тебя убью, а перед тем, как меня убьют, я еще и этих захвачу. Я уйду как герой. Я в Казахстане буду как герой. Думаешь, меня после этого запомнят из-за того, что я тебя удерживал. Меня запомнят, как героя, который убил ментов".
В один момент он мне сказал, что если бы хотел меня поймать, чтобы забрать, то он бы сделал это в безлюдном месте. "А тут-то они штурмовать не будут. Здесь вон сколько людей". Все эти часы, несмотря на чудовищность ситуации, я не переставала удивляться, что он предугадывал каждый шаг полиции.
— Так пистолет ему дали с патронами?
— Дали пустой. Они же тянули как могли. Он же торговался с полицией. Они дали ему пистолет в обмен на нож. Он нож отдал, а они-то не знали, что у него есть второй нож. Он все время злился. Говорил мне: "Они разговаривают со мной, как с дебилом. Я понимаю, что они тянут время, но почему они со мной разговаривают как с ребенком?". Знаете… Это от того, что его недооценили. Он в глубине души таит эту свою обиду на мир за то, что его недооценили. Жизнь, окружение, начальство, родные, я в конце концов. По его словам, он должен был занимать должность на уровне как минимум акима.
— Система государственной защиты жертв бытового насилия, как мы видим на вашем примере, не очень эффективна. Что именно лично вам кажется особенно неэффективным?
— Защитные предписания. Да, у меня было несколько защитных предписаний. Но участковый один на участке. А таких как я, может быть несколько. Он же не будет сидеть рядом со мной или ходить по пятам за Ерланом. Да и Ерлан прекрасно все понимал. Он смеялся над этими предписаниями. Он мне говорил: "Понимаешь, я по закону должен три раза нарушить это защитное предписание. И не просто нарушить, ты должна это еще и зафиксировать. Снять на свою сотку, найти свидетелей. А участковый это еще должен доказать". Знаете, что самое обидное? Даже если бы участковый и поймал трижды Ерлана на нарушении предписания, то максимум ему грозил бы штраф. Штраф! Не арест, не уголовное дело. А всего лишь административный штраф! И все!
28 ноября в обед мужчина пришел в офис супруги с ножом и предметом, похожим на гранату. Муляж он незадолго до этого купил в оружейном магазине. К месту ЧП были стянуты едва ли не все спецслужбы города. Переговоры шли больше шести часов. Мужчина периодически выдвигал какие-то требования, правда, чего именно он хотел, пока в интересах следствия не разглашают. Операцией по освобождению заложницы руководил сам министр внутренних дел Ерлан Тургумбаев. Сюда же из соседнего города Аксая привезли родственников мужчины. В итоге он поддался на уговоры и отпустил заложницу.
