ИЗВЛЕЧЕНИЯ И КОММЕНТАРИИ К ОТДЕЛЬНЫМ СУДЕБНЫМ АКТАМ

Материал подготовлен по инициативе Программы GIZ. Программа GIZ работает в Казахстане по поручению Правительства Германии.

К. Ильясова, доктор юридических наук

Г. Казиева, кандидат юридических наук

В настоящих комментариях к отдельным судебным актам авторы обосновывают свою позицию, которая может не совпадать с мнением GIZ, Верховного Суда РК и других правоведов и специалистов в этой сфере.

11. Судом установлено, что истцом расчет экономического ущерба был рассчитан согласно Правилам экономической оценки ущерба от загрянения окружающей среды, утвержденным постановлением Правительства от 27.06.2007 года № 535, где при расчете экономической оценки ущерба от загрязнения окружающей среды берутся ставки платы за выброс (сброс), размещение отходов I условной тонны загрязняющих веществ, утвержденные местными представительными органами на текущий год (условная тонна).

Однако согласно новому Налоговому кодексу РК от 11.12.2008 г. ставки платы определяются исходя из размера месячного расчетного показателя, установленного на соответствующий финансовый год законом о республиканском бюджете (ст. 495 НК РК).

Кроме того, в соответствии с п. 10 ст. 495 Налогового кодекса РК за эмиссии в окружающую среду сверхустановленных лимитов ставки платы, установленные настоящей статьей, увеличиваются в десять раз. Согласно же п. 2 этой же статьи за выбросы загрязняющих веществ (пыль, зола) от стационарных источников ставки платы устанавливаются в размере 5 МРП за одну тонну. Однако в приведенных расчетах истец необоснованно применил ставку в размере 7,5 МРП за 1 тонну, при этом сославшись на решение маслихата области от 10.01.2009 г. № 158/12 «О ставках платы за эмиссии в окружающую среду на 2009 год по области», хотя по новому Налоговому кодексу при расчете должны применяться ставки, установленные п. 2 ст. 495 Налогового кодекса.

Таким образом, в настоящее время правила не приведены в соответствие с Налоговым кодексом РК и содержат параметры, не предусмотренные кодексом. В правилах за одну из основных единиц расчета применяется условная тонна выбросов загрязняющих веществ в атмосферу, в Налоговом кодексе такое понятие отсутствует.

ГУ «Департамент экологии Комитета Экологического регулирования и контроля Министерства охраны окружающей среды РК» обратилось в суд с иском к ТОО «А» о возмещении ущерба в сумме 50 763 452 тенге и о приостановлении эксплуатации стационарного источника выбросов в атмосферу (дробильно-сортировочной установки), расположенного в сельском округе области (месторождение «B»), до установления аспирационной установки, оформления паспортов и регистрации в уполномоченном органе и устранения нарушений природоохранного законодательства. Иск мотивирован тем, что для локализации пылевыделений запыленного воздуха проектом «Разработка месторождения (B) строительного камня открытым способом» предусмотрено устройство аспирационных систем, которые обеспечивают отсос запыленного воздуха от укрытий технологического оборудования (дробилок, грохотов). Проверкой, проведенной Департаментом экологии 07.07-11.08.2009 года было установлено, что в нарушение требований п. 1 ст. 203 Экологического кодекса РК и п. 11 ст. 48 Закона «О недрах и недропользовании» ответчик осуществляет эксплуатацию дробильно-сортировочной установки (ДСУ) без аспирационной установки, на которых не заведены паспорта и не зарегистрированы в уполномоченном органе по охране окружающей среды. Таким образом ТОО «А» были нарушены интересы государства, выразившиеся в несанкционированном загрязнении окружающей среды - вследствие сверхнормативных выбросов, загрязняющих веществ в атмосферу пылью неорганической (код 2908). Согласно экономическому расчету размер ущерба, причиненного окружающей среде, составил 50 763 452 тенге.

В решении специализированного межрайонного экономического суда области от 8 декабря 2009 года № 2-5414/2009 по искуГУ «Департамент экологии Комитета экологического регулирования и контроля Министерства охраны окружающей среды РК» к товариществу с ограниченной ответственностью «А» о возмещении ущерба, причиненного окружающей среде в сумме 50 763 452 тенге, и о приостановлении эксплуатации стационарного источника выбросов в атмосферу отмечается, что «судом установлено, что истцом расчет экономического ущерба был рассчитан согласно Правилам экономической оценки ущерба от загрязнения окружающей среды, утвержденным постановлением Правительства от 27.06.2007 года № 535, где при расчете экономической оценки ущерба от загрязнения окружающей среды берутся ставки платы за выброс (сброс), размещение отходов I условной тонны загрязняющих веществ, утвержденные местными представительными органами на текущий год (условная тонна). В частности, речь шла об ответственности вследствие сверхнормативных выбросов загрязняющих веществ в атмосферу пылью неорганической (код 2908). Согласно экономическому расчету размер ущерба, причиненного окружающей среде, составил 50 763 452 тенге.

Однако в приведенных расчетах истец необоснованно применил ставку в размере 7,5 МРП за 1 тонну, при этом сославшись на решение маслихата области от 10.01.2009 г. № 158/12 «О ставках платы за эмиссии в окружающую среду на 2009 год по области», хотя по новому Налоговому кодексу при расчете должны применяться ставки, установленные п. 2 ст. 495 Налогового кодекса.

В соответствии с п. 1 ст. 6 Закона РК «О нормативных правовых актах» при наличии противоречий в нормах нормативных актов разного уровня действуют нормы акта более высокого уровня.

Следовательно, до устранения противоречий с Налоговым кодексом РК правила не могут быть применены при расчете экономической оценки ущерба от загрязнения окружающей среды.

Согласно п. 24 нормативного постановления Верховного Суда РК № 16 «О практике применения судами законодательства об охране окружающей среды» от 22.12.2000 г., при рассмотрении дел, связанных с нарушением законодательства об охране окружающей среды, суды должны принимать меры к выявлению характера допущенного нарушения, установлению правовых оснований заявленных требований, а также истребовать от сторон представления соответствующих расчетов и методик их проведения, актов замеров, результатов лабораторных анализов и другие данные, которые в силу ст. 64 ГПК РК могут быть признаны доказательствами по делу.

Суд считает, что в рассматриваемом деле истец не доказал свои требования достоверными, допустимыми и относящимися к делу доказательствами и не представил суду обоснованный и соответствующий действующему законодательству, т.е. Налоговому кодексу РК, экономический расчет.

При данных обстоятельствах оснований для удовлетворения иска о возмещении ущерба, причиненного окружающей среде, не имеется».

Между тем, принимая данное решение, суд не учел, что правовая природа возмещения вреда в соответствии с Правилами экономической оценки ущерба от загрязнения окружающей среды, утвержденными постановлением Правительства от 27.06.2007 года № 535, и плата за эмиссии в окружающую среду, предусмотренная в НК РК, является разной. Так, из ст. 55 НК РК следует, что плата за эмиссии в окружающую среду - это обязательные платежи в бюджет, и цель их уплаты не заключается в возмещении ущерба, причиненного окружающей среде.

В статье 494 НК РК предусмотрено, что объектом обложения является фактический объем эмиссий в окружающую среду в пределах и (или) сверх установленных нормативов эмиссий в окружающую среду. Ставка платы для данного случая равна 5 МРП за 1 тонну пыли или золы (п. 2 ст. 495 НК).

В отличие от изложенного, Правила экономической оценки ущерба от загрязнения окружающей среды, утвержденные постановлением Правительства от 27.06.2007 года № 535, предусматривают положения об экономической оценке ущерба от загрязнения окружающей среды. Они приняты на основании ст. 16 ЭК РК и при экономической оценке ущерба, например, от загрязнения атмосферного воздуха от стационарных источников, загрязнения водных ресурсов, размещения отходов производства и потребления сверхустановленных нормативов, осуществляются в соответствии с расчетами, предусмотренными приложением 3 к настоящим правилам.

Так, согласно приложению 3:

1. Экономическая оценка ущерба от загрязнения атмосферного воздуха выбросами от стационарных источников сверхустановленных нормативов по i-ому ингредиенту определяется по формуле:

U_i = (С_фактi - C_нормi) х 3600/1000000 х А_i х Т х 2,2 МРП х 10 х К₁х К₂

где:

U_i - экономическая оценка ущерба от загрязнения атмосферного воздуха от стационарных источников i-ым ингредиентом, тенге;

С_фактi - фактический выброс i-ого загрязняющего вещества, выявленный в ходе государственного либо производственного экологического контроля, г/сек;

C_нормi - норматив выброса i-ого загрязняющего вещества, г/сек;

A_i- коэффициент относительной опасности, определяемый по формуле:

A_i = 1/ПДК_сс., где ПДК_сс. - предельно-допустимая среднесуточная концентрация загрязняющего вещества в атмосферном воздухе;

Т - время работы оборудования за период нанесения ущерба, принимаемое за время, прошедшее с последней проверки, проведенной в ходе государственного либо производственного экологического контроля (в часах);

МРП - месячный расчетный показатель, установленный законодательными актами на соответствующий финансовый год;

10 - повышающий коэффициент;

К₁- коэффициент экологической опасности, приложение 1 к настоящим правилам;

К₂ - коэффициент экологического риска, приложение 2 к настоящим правилам.

Из изложенных положений следует, что в соответствии с Правилами экономической оценки ущерба от загрязнения окружающей среды вред возмещается на основании экономической оценки в соответствии с п. 4 ст. 321 ЭК РК. Экономическая оценка ущерба от загрязнения окружающей среды в соответствии с изложенными нормативными правовыми актами осуществляется в целях возмещение причиненного вреда, носит имущественный характер, является, на наш взгляд, мерой гражданско-правовой ответственности. В отличие от изложенного, плата за эмиссии в окружающую среду имеет иную правовую природу. В частности, в соответствии со ст. 55 НК РК плата за эмиссии в окружающую среду - это обязательные платежи в бюджет, и цель их уплаты не заключается в возмещении ущерба, причиненного окружающей среде.

Кроме того, необходимо отметить, что при причинении вреда окружающей среде, в том числе путем ее загрязнения, в соответствии с законодательством РК, помимо изложенных мер, при наличии оснований могут быть применены меры ответственности, предусмотренные в КоАП или в УК РК (применительно к физическим лицам). Так, например, в соответствии с п. 3-1 ст. 44 КоАП РК административное взыскание не является средством возмещения имущественного ущерба. Причиненный административным правонарушением вред возмещается в порядке, предусмотренном статьей 64 настоящего кодекса. Согласно указанной статье судья, рассматривая дело об административном правонарушении, которым причинен имущественный вред, при решении вопроса о наложении административного взыскания одновременно взыскивает такой вред, если отсутствует спор о его размере. Споры о размере имущественного вреда, причиненного административным правонарушением, рассматриваются в порядке гражданского судопроизводства.Возмещение имущественного вреда по делам об административных правонарушениях, рассматриваемым иными уполномоченными органами (должностными лицами), в случае отказа виновного лица от его добровольного возмещения производится в порядке гражданского судопроизводства. В соответствии со ст. 243 КоАП РК превышение нормативов эмиссий в окружающую среду, установленных в экологическом разрешении, либо отсутствие экологического разрешения, если эти действия не имеют признаков уголовно наказуемого деяния, - влекут штраф на физических лиц в размере от пяти до десяти, на должностных лиц, индивидуальных предпринимателей, юридических лиц, являющихся субъектами малого или среднего предпринимательства, - в размере от двадцати до пятидесяти месячных расчетных показателей, на юридических лиц, являющихся субъектами крупного предпринимательства, - в размере одной тысячи процентов ставки платы за эмиссии в окружающую среду за превышенный объем эмиссий.

Изложенное свидетельствует о том, что при нарушении требований законодательства об охране окружающей среде в отношении природопользователя могут быть применены одновременно и меры гражданско-правовой ответственности, и административные взыскания, а также меры, предусмотренные в НК РК, налоговые платежи.

На практике иногда стороны и суды не разграничивают разные виды последствий за причинение ущерба окружающей среде и полагают, что применение одного из видов последствий исключает применение другого. Например, если с ответчика взыскивается плата за эмиссии в окружающую среду на основании статей 494 НК РК, то ущерб, причиненный окружающей среде в соответствии с требованиями ЭК РК, не подлежит взысканию.

Наряду с изложенным, мы считаем, что возможность применения в отношении природопользователя одновременно нескольких видов последствий, который носят имущественный характер, и во много раз превышают размер причиненного ущерба окружающей среде, нельзя признать справедливым и обоснованным. Так, не ясна правовая природа платы за эмиссии в окружающую среду сверх установленных лимитов ставки платы в десятикратном размере в соответствии с п. 10 ст. 495 НК РК. Возможность возмещения вреда, причиненного окружающей среде, на основании норм ЭК РК и привлечения к административной ответственности, как полагаем, являются достаточными мерами, которые направлены, соответственно, на возмещение вреда или восстановление социальной справедливости и воспитание лица, совершившего правонарушение, в духе соблюдения требований законодательства и уважения правопорядка, а также предупреждения совершения новых правонарушений как самим правонарушителем, так и другими лицами. В связи с изложенным считаем, что меру, предусмотренную в п. 10 ст. 495 НК РК, целесообразно исключить.

12. В силу ч. 5 ст. 159 ГК РК, недействительная сделка, совершенная лицом, признанным недееспособным вследствие душевной болезни или слабоумия. Сделка, совершенная гражданином, впоследствии признанным недееспособным, может быть признана судом недействительной по иску его опекуна, если доказано, что в момент совершения сделки этот гражданин находился в состоянии психического расстройства.

В судебном заседании достоверно установлено, что после совершения оспариваемой сделки 17.05.2007 года, в спорной квартире по-прежнему продолжают проживать (А), а ответчик (В), желавшая переехать в город, согласно ее показаниям, по-прежнему продолжала проживать по месту своего жительства, что свидетельствует о том, что юридические последствия по сделке для сторон не наступили, следовательно, данная сделка является мнимой, в силу ч. 1 ст. 160 ГК РК, согласно которой недействительна мнимая сделка, совершенная лишь для вида, без намерения вызвать юридические последствия.

Истец (С) обратился в суд к ответчикам с иском о признании договора купли-продажи квартиры, заключенный 17.05.2007 года между (А) и (В), договора купли-продажи квартиры, заключенного 20.10.2008 года между (В) и (D), недействительными, выселении (D) из указанной квартиры, возврате квартиры (А).

В судебном заседании установлено, что на момент совершения оспариваемой сделки от 17.05.2007 года (А) находился в состоянии психического расстройства. В этой связи доводы стороны ответчиков со ссылками на имеющиеся в материалах дела документах, в частности, получение (А) гражданства Российской Федерации, прохождения им в феврале 2008 года медицинского освидетельствования, в соответствии с которым он был признан годным к управлению автомобилем, доверенность на право управления автокраном, которые, по мнению стороны, свидетельствуют об адекватном поведении (А) до сделки, на момент ее совершения и после сделки, суд считает несостоятельными, поскольку данные документы, в силу ч. 1 ст. 77 ГПК РК, не могут быть признаны судом достаточными доказательствами, что касается доверенности на управление автокраном, выданной свидетелем (E) на имя (А), то, как следует из показаний свидетеля, с подобным, как у (А), психическим заболеванием физическая работа возможна, но не продолжительное время.

В судебном заседании установлено, что после совершения оспариваемой сделки 17.05.2007 года, в спорной квартире по-прежнему продолжает проживать (А), а ответчик (В), желавшая переехать в город, согласно ее показаниям, по-прежнему продолжала проживать по месту своего жительства, что свидетельствует о том, что юридические последствия по сделке для сторон не наступили, следовательно, данная сделка является мнимой в силу ч. 1 ст. 160 ГК РК, согласно которой недействительна мнимая сделка, совершенная лишь для вида, без намерения вызвать юридические последствия. В силу ч. 4 ст. 8 ГК РК граждане и юридические лица должны действовать при осуществлении принадлежащих им прав добросовестно, разумно и справедливо, соблюдая содержащиеся в законодательстве требования, нравственные принципы общества. В судебном заседании установлено нарушение ответчиком (В) указанной обязанности, поскольку суд пришел к выводу о том, что ответчик (В) не имела намерения приобрести спорную квартиру, поскольку и после совершения сделки, не переселилась в квартиру, а продолжала жить по месту своего жительства. Кроме того, суд считает, что ответчик (В) не имела необходимой для приобретения суммы денег, поскольку достаточных письменных доказательств, подтверждающих платежеспособность ответчика, представлено не было. Более того, достоверно зная о существующем споре в отношении указанной квартиры, ответчик (В) продала ее ответчику (D).

На основании вышеизложенного, руководствуясь п. 5 ст. 157, ч. 1 ст. 160 ГК РК, суд приходит к выводу о признании сделки купли-продажи квартиры от 17.05.2007 года, заключенной между (A) и (В), недействительной. Так как первоначальная сделка купли-продажи квартиры признана судом недействительной, подлежит признанию недействительным и договор купли-продажи вышеуказанной квартиры от 20.10.2008 года, заключенный между (В) и (D) с применением для оспоренных сделок общего последствия признания сделок недействительными - двусторонней реституции.

В силу ч. 1 ст. 261 ГК РК, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не должен был знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя лишь в том случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем, помимо их воли. В судебном заседании достоверно установлено, что спорная квартира выбыла из владения (А) помимо его воли. В связи с чем данная квартира должны быть ему возвращена. Вместе с тем, с учетом установленных судом обстоятельств, суд признает (D) добросовестным приобретателем данной квартиры, которая, при покупке квартиры проявила разумную осторожность, убедилась в принадлежности квартиры продавцу, отсутствие на момент совершения сделки на квартире каких-либо обременении.

В силу ч. 2 ст. 188 ГК РК собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. В силу ст. 264 ГК РК собственник вправе требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.

Таким образом, требования истца о выселении ответчика (D) из квартиры также подлежат удовлетворению.

На основании изложенного суд решил иск (C) удовлетворить полностью. Признать недействительным договор купли-продажи квартиры от 17.05.2007 года, заключенный между (А) и (В). Привести стороны в первоначальное положение. Выселить (D) из квартиры без предоставления другого жилого помещения.

Из изложенных обстоятельств дела следует, что суд договор купли-продажи квартиры от 17.05.2007 года, заключенный между (А) и (В), признал недействительным по двум основаниям: 1) на основании п. 5 ст. 159 ГК РК, в соответствии с которым сделка, совершенная гражданином, впоследствии признанным недееспособным (статья 26 настоящего кодекса), может быть признана судом недействительной по иску его опекуна, если доказано, что уже на момент совершения сделки этот гражданин находился в состоянии психического расстройства; 2) на основании п. 1 ст. 160 ГК РК, в котором предусмотрено, что недействительна мнимая сделка, совершенная лишь для вида, без намерения вызвать юридические последствия.

Между тем, на наш взгляд, два указанных основания признания сделки недействительной исключают друг друга. В частности, в соответствии с п. 1 ст. 160 ГК РК речь идет о недействительности мнимых сделок, которые совершены лишь для вида, без намерения вызвать юридические последствия. При наличии намерения у сторон на совершение сделки оснований для признания сделки недействительной по указанному основанию нет. Это предполагает наличие дееспособности у участников сделки. Из редакции рассматриваемой нормы следует, что основным фактором для признания сделки недействительной по указанному основанию является то, что она совершена для вида без намерения вызвать юридические последствия. То есть речь идет об умышленных, осознанных действиях участников, которые понимают значение своих действий и могут руководить ими. Что касается рассматриваемого дела, то из обстоятельств дела и решения суда следует, что один из участников, по мнению суда, на момент совершения сделки находился в состоянии психического расстройства. Соответственно, понимать значение своих действий и руководить ими он не мог. При этом может возникнуть вопрос, для признания сделки недействительной по рассматриваемому основанию достаточно ли, чтобы только одна сторона совершала ее для вида, без намерения вызвать юридические последствия, или необходимо, чтобы такие намерения были у обеих сторон. Так, в Комментарии к ГК РК отмечается, что мнимой называется сделка, совершенная лишь для того, чтобы ввести в заблуждение окружающих. Сами же стороны сознают, что никакой сделки нет, и никаких обязанностей она на них не налагает. Мнимая сделка не должна исполняться по требованию стороны, которая захотела бы извлечь из нее выгоду. Обязанность доказывания фиктивности сделки возлагается на того, кто выдвигает подобное утверждение. Фактом, подтверждающим мнимый характер сделки, служит обычно несовершение сторонами тех действий, которые входят в ее содержание. При недоказанности фиктивности сделки ее законность, действительность и последствия определяются по общим условиям действительности и недействительности сделок /Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть). Комментарий (постатейный). В 2-х кн. 3-е изд., испр. и доп., с использованием судеб. практики. Отв. ред. М.К. Сулейменов. Алматы. 2007. Кн. 1. С. 369/.

Таким образом, подтверждающим мнимый характер сделки является такое обстоятельство, как несовершение сторонами тех действий, которые входят в ее содержание. Так, из обстоятельств дела следует, что (А) не выехал из спорной квартиры, денег за квартиру он не получал, а ответчик (В) не переехала в город и осталась проживать по прежнему месту жительства. Указанное свидетельствует о том, что для мнимой сделки необходимо, чтобы обе стороны совершали ее для вида, без намерения вызвать юридические последствия.

Изложенное дает основание, на наш взгляд, полагать, что оснований для признания договора купли-продажи квартиры от 17.05.2007 года, заключенного между (А) и (В), недействительным одновременно по двум основаниям, предусмотренным в п. 5 ст. 159 и п. 1 ст. 160 ГК РК, нет.

13. Соглашения об отступном от 19.09.2000 года и 18.12.2000 года заключены с согласия комитета кредиторов и не противоречат действующему законодательству. Согласно ст. 157 ГК РК сделка может быть признана недействительной по иску заинтересованных лиц при нарушении требований, предъявляемых к форме, содержанию и участникам сделки, а также к свободе их волеизъявления. Статьи 158-160 ГК РК содержат исчерпывающий перечень оснований для признания сделки недействительной. Таких нарушений и оснований для признания оспариваемых соглашений и сделки по передаче имущества при рассмотрении дела судом не установлено.

Истец, ОАО «А», обратился в суд с иском к ТОО «В» о признании сделки по передаче имущества в ТОО «В» на основании соглашений об отступном от 19.09.2001 года и от 18.12.2001 года недействительной и возврате имущества.

Изучив материалы дела, выслушав пояснения сторон, суд считает иск не подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

Согласно ст. 345 ГК РК уступка требования кредитором другому лицу допускается, поскольку она не противоречит законодательству или договору. Согласно ст. ст. 339, 340 ГК РК право, принадлежащее кредитору на основании обязательств, может быть передано им другому лицу по сделке, за исключением прав, неразрывно связанных с личностью кредитора (в частности, требований об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью). Из материалов дела видно, что работники ОАО «А» добровольно заключили с ТОО «В» договоры о переуступке права требования задолженности по зарплате с ОАО «А».

Вместе с претензией с требованием погасить задолженность по зарплате на сумму 18 643 886 тенге от 14.09.2000 года ТОО «В» направило ОАО «А» копии договоров уступки, заключенных с работниками и списки указанных работников. Согласно п. 1 ст. 342 ГК РК должник вправе не исполнять обязательство новому кредитору до представления ему доказательств перехода требования к этому лицу. Следовательно, не получив всех доказательств от нового кредитора, в данном случае ОАО «А», не стал бы подписывать соглашение об отступном.

На основании решения комитета кредиторов от 14.04.2000 года ОАО «А» заключило с ТОО «В» соглашение об отступном на сумму 18 643 886 тенге, по которому истец признает требования задолженности по зарплате работников ОАО «А» на основании договоров уступки, заключенных между работниками и ТОО «В». 18.12.2000 года сторонами заключено еще одно аналогичное соглашение об отступном на сумму 6 039 410 тенге.

Следовательно, в соответствии со ст. 367 ГК РК, заключив данные соглашения, истец фактически выполнил свои обязательства по погашению задолженности перед работниками, т.е. прекратил свои обязательства предоставлением отступного.

На момент заключения соглашения об отступном кредиторская задолженность по 1-й очереди погашена полностью на сумму 155 000 тенге, впоследствии до завершения реабилитационной процедуры погашалась текущая задолженность по увечьям по ежемесячному начислению.

В соответствии со ст. 13 указанного закона комитет кредиторов имеет в случае несогласия вправе обжаловать в суд действия реабилитационного управляющего или принимать решение об обращении в суд с ходатайством об отстранении его от выполняемых обязанностей.

В данном случае соглашения об отступном от 19.09.2000 года и 18.12.2000 года заключены с согласия комитета кредиторов и не противоречит действующему законодательству.

Кроме того, согласно ст. 157 ГК РК сделка может быть признана недействительной по иску заинтересованных лиц при нарушении требований, предъявляемых к форме, содержанию и участникам сделки, а также к свободе их волеизъявления. Статьи 158-160 ГК РК содержат исчерпывающий перечень оснований для признания сделки недействительной. Таких нарушений и оснований для признания оспариваемых соглашений и сделки по передаче имущества при рассмотрении дела судом не установлено.

На основании изложенного суд считает, что сделка по передаче имущества в ТОО «В» на основании соглашений об отступном, заключенным между истцом и ответчиком от 19.09.2000 года и 18.12.2000 года соответствует требованиям действующего законодательства, и оснований для ее признания недействительной не имеется.

Между тем правовой анализ показывает, что в процедурах банкротства, сделки, совершенные должником до признания его банкротом, могут быть признаны недействительными не только по основаниям, предусмотренным в статьях 158-160 ГК РК, но и по основаниям, предусмотренным законодательным актом о банкротстве. Так, в соответствии с п. 1 ст. 6 Закона РК от 21 января 21997 г. «О банкротстве», в редакции, действовавшей на момент совершения рассматриваемых сделок (на 19.09.2000 г. и 18.12.2001 г.), было предусмотрено, что сделки, совершенные должником до признания его банкротом либо до принятия решения о проведении внесудебной процедуры ликвидации, должны быть признаны недействительными:

1) при наличии оснований, предусмотренных гражданским законодательством;

2) по заявлению уполномоченного органа, кредиторов, реабилитационного или конкурсного управляющего, если сделка, совершенная должником с отдельным кредитором или иным лицом после возбуждения дела о банкротстве либо принятия решения о проведении внесудебной процедуры ликвидации, влечет предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими;

3) при наличии иных оснований, предусмотренных законодательными актами.

В настоящее время ст. 6 Закона о банкротстве исходит из аналогичных положений. Соответственно, вопрос об основаниях признания сделок в процедурах банкротства является актуальным.

Из изложенного следует, что по заявлению конкурсного управляющего могут быть признаны недействительными сделки, заключенные должникомпосле возбуждения дела о банкротстве, если заключение таких сделок влечет предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими.

Между тем суд не рассматривал вопрос о признании указанных сделок в соответствии с требованиями Закона о банкротстве, хотя истцом приводятся аргументы о неосновательности передачи имущества несостоятельного должника на основании указанных сделок.

Кроме того, в обоснование своего решения суд исходил из того, что на 1 сентября 2000 года задолженность ОАО «А» по заработной плате составляла 26 476 546 тенге, из них депонированная заработная плата - 18 998 546 тенге итекущая - 7 478 000 тенге. По соглашению об отступном от 19.09.2000 года ОАО «А» погасило задолженность по зарплате в сумме 18 643 886 тенге. На 1 декабря 2000 года задолженность ОАО «А» по зарплате составляла 15 088 277 тенге, из них депонированная - 11 582 277 тенге и текущая - 3 506 000 тенге. По соглашению об отступном от 18.12.2000 года ОАО «А» погасило задолженность по зарплате на сумму 6 039 410 тенге. Реабилитационным управляющим в своем отчете указано, а также подтверждено в судебном заседании, что полностью выплачена текущая зарплата, и погашена часть депонированной зарплаты. Реабилитационным управляющим в своем отчете указано, а также подтверждено в судебном заседании, что полностью выплачена текущая зарплата, и погашена часть депонированной зарплаты. Комитетом кредиторов отчет реабилитационного управляющего принят единогласно, и тем самым выражено согласие на погашение части депонированной зарплаты.

Из изложенного следует, что рассматриваемые сделки совершены реабилитационным управляющим в период проведения реабилитационной процедуры. Соответственно, удовлетворение требований кредиторов по заработной плате подчиняется требованиям, предусмотренным в ст. 47 Закона о банкротстве. В указанной статье предусмотрено:

Статья 47. Расчеты с кредиторами

1. С момента введения реабилитационной процедуры:

1) удовлетворяются требования граждан, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни или здоровью, за исключением требований о возмещении морального вреда;

2) производятся расчеты по выплате компенсаций и оплате труда с лицами, работающими по трудовому договору, и по выплате вознаграждений по авторским договорам, срок выплат которых наступил после введения реабилитационной процедуры;

3) уплачиваются налоги и другие обязательные платежи в бюджет, срок внесения которых наступил после введения реабилитационной процедуры;

4) удовлетворяются требования кредиторов, возникшие из обязательств, в том числе из сделок, заключенных реабилитационным управляющим, срок исполнения которых наступил в период осуществления реабилитационной процедуры.

2. Все остальные расчеты по задолженностям должника перед кредиторами, включая задолженности, взыскания по которым производятся по исполнительным листам или в бесспорном порядке, осуществляются в соответствии с планом реабилитации с соблюдением очередности, установленной статьей 75 настоящего закона.

Из изложенного следует, что текущая заработная плата уплачивается в реабилитационной процедуре в обычном режиме. Что касается долгов по заработной плате, то она подлежит взысканию в соответствии с планом реабилитации. Из материалов дела следует, что в результате отступного полностью выплачена текущая зарплата, и погашена часть депонированной зарплаты. При этом из материалов дела следует, что 1) на основании решения комитета кредиторов от 14.04.2000 года ОАО «А» заключило с ТОО «В» соглашение об отступном на сумму 18 643 886 тенге; 2) а в отношении соглашения об отступном от 19.09.2000 г. подтверждено, что комитетом кредиторов отчет реабилитационного управляющего принят единогласно, и тем самым выражено согласие на погашение части депонированной зарплаты.

Между тем из статей 43, 46, 47 Закона о банкротстве следует, что удовлетворение требований по заработной плате, подлежавшей выплате довведения реабилитационной процедуры, осуществляется в соответствии с планом реабилитации, который одобрен (согласован) комитетом кредиторов и уполномоченным органом и утвержден судом.

Однако из материалов дела не следует, что суд проверил порядок удовлетворения требований кредиторов по заработной плате,которая подлежала выплатедовведения реабилитационной процедуры в соответствии с планом реабилитации. Установленные судом факты принятия решения кредиторов о заключении соглашения об отступном от 19.09.2000 г., а также о принятии комитетом кредиторов отчета реабилитационного управляющего по заключению соглашения об отступном от 19.09.2000 г. не могут достоверно подтвердить, что такие сделки были предусмотрены в плане реабилитации.

В этой связи полагаем, что ошибочна позиция суда, из которой следует, что в процедурах банкротства сделки могут быть признаны недействительными по основаниям, предусмотренным в ст. 158-160 ГК РК. Так, по основаниям, предусмотренным в п. 1 ст. 6 Закона о банкротстве, могут быть признаны недействительными сделки, совершенные должником после возбуждения дела о банкротстве, но до признания его банкротом.

Не был также исследован вопрос о допустимости совершения указанных сделок в соответствии с планом реабилитации.

14. Согласно подпункту 3) пункта 1 статьи 81 Земельного кодекса РК право частной собственности на земельный участок или право землепользования прекращается при утрате права собственности на земельный участок или права землепользования и в иных случаях, предусмотренных законодательными актами Республики Казахстан.

Указанная норма применима к рассматриваемому делу, поскольку спор ведется не об изъятии земельного участка для государственных надобностей, а о прекращении права землепользования по основаниям, предусмотренным Законом РК «О недрах и недропользовании». В данном случае отношение земли и недр складывается как отношение главной вещи и принадлежности, по аналогии с земельным участком и расположенными на нем зданиями и сооружениями, так как законодательством установлено следование права землепользования - праву недропользования. При этом землепользователь имеет право на компенсацию согласно статьям 255, 257 ГК РК.

ТОО «А» обратилось в суд с иском к акиму района и товариществу с ограниченной ответственностью «В» о признании незаконным и отмене постановления акима района № 465 от 20.12.2006 года «О предоставлении земельного участка ТОО «В», мотивируя свои требования следующим.

08.08.2006 года ТОО «А» обратилось с заявлением в акимат района о предварительном согласовании земельного участка площадью 41 га, расположенного на участке «Х», для участия в конкурсе на получение права недропользования. Акимат произвел согласование земельного участка, о чем сообщил письмом за № 1-9/1088 от 13.09.2006 года. По решению конкурсной комиссии от 16.11.2006 года ТОО «А» признано победителем конкурса. 28 марта 2007 года между ГУ «Департамент предпринимательства и промышленности области» и ТОО «А» заключен контракт на недропользование. Согласно п. 5 ст. 44 Закона РК «О недрах и недропользовании» заключение контракта является основанием для незамедлительного оформления земельного участка местными исполнительными органами в течение тридцати дней со дня обращения недропользователя. В ходе оформления земельного участка установлено, что 20.12.2006 года акимат района предоставил ТОО «В» земельный участок площадью 1000 га сельскохозяйственных угодий в границах сельского округа в долгосрочную аренду сроком на 49 лет для ведения крестьянского хозяйства, в том числе 32,9 га на согласованном для истца земельном участке.

Истец считает, что данное постановление в части предоставления ТОО «В» права землепользования на земельном участке площадью 32,9 га нарушает его права и охраняемые законом интересы, вытекающие из контракта от 28 марта 2007 года. Кроме того, местным исполнительным органом нарушена сама процедура предоставления земельного участка ТОО «В». Отсутствует предварительный выбор земельного участка, земельный участок площадью 1000 га предоставлен ТОО «В» для ведения крестьянского хозяйства, что противоречит целям деятельности ТОО. В связи с чем просит признать данное постановление в части предоставления ТОО «В» права землепользования на земельном участке площадью 32,9 га незаконным и обязать ответчика привести в соответствие земельно-кадастровую документацию.

Представитель ТОО «В» гражданин «С», действующий на основании доверенности, возражая против иска, пояснил суду, что ТОО «В» право землепользования предоставлено 20.12.2006 года на основании постановления акима района № 465. У ТОО «А» право на предоставление земельного участка возникло лишь после заключения контракта на недропользование, то есть после 28 марта 2007 года, следовательно, право ТОО «А» в связи с изданием такого постановления не могло быть нарушено, поскольку оно еще не возникло. Решением районного суда от 23.07.2007 года процедура предоставления земельного участка ТОО «В» исследовано, и нарушений не установлено.

Выслушав объяснения представителя истца, третьего лица на стороне ответчика, исследовав письменные документы, заслушав мнение прокурора, полагавшего в иске отказать, суд приходит к следующему.

Из материалов дела следует, что ТОО «А» является недропользователем на основании контракта от 28 марта 2007 года, в соответствии с которым истцу предоставлено право на проведение работ по совмещенной разведке и добыче строительного песка на участке «Х». Законность данного контракта в установленном порядке не оспаривается, и требование о его расторжении не заявлено.

В Законе «О недрах и недропользовании» отсутствует правило, в соответствии с которым предоставление права недропользования для добычи общераспространенных полезных ископаемых не для собственных нужд должно предваряться или производиться одновременно с предоставлением права землепользования на земельный участок, под которым находятся общераспространенные полезные ископаемые. Принадлежность земельного участка другому лицу не указана в перечне оснований недействительности контракта на недропользование, установленных ст. 45 Закона «О недрах и недропользовании», который является исчерпывающим. Право истца на пользование недрами в данном случае не ограничено также по основаниям, предусмотренным ст. 11-1 Закона «О недрах и недропользовании».

Следовательно, право недропользования у ТОО «А» является действительным, и контракт подлежит исполнению. Согласно п. 7.3.2 контракта компетентный орган (ГУ «Департамент предпринимательства и промышленности области») обязан обеспечить предоставление подрядчику земельного участка на право землепользования в соответствии с контрактом.

В соответствии с п. 5 ст. 44 Закона РК «О недрах и недропользовании» заключение контракта является основанием для незамедлительного оформления земельного участка местными исполнительными органами в течение тридцати дней со дня обращения недропользователя.

При этом пространственные границы оформляемого земельного участка ограничиваются территорией, фактически используемой недропользователем с нарушением земной поверхности в пределах сроков фактического использования земельного участка. Предоставление земельных участков, находящихся в собственности или землепользовании третьих лиц, осуществляется в соответствии с земельным законодательством Республики Казахстан.

Предоставление земельного участка недропользователю входит в компетенцию областных исполнительных органов (областных акиматов), которые согласно пп. 1) ст. 9 Закона РК «О недрах и недропользовании», в случае необходимости производят изъятие на указанные цели земельного участка у частного собственника или землепользователя в порядке, установленном земельным законодательством.

В соответствии с пп. 5 ст. 17 Земельного кодекса Республики Казахстан к компетенции районного исполнительного органа в области регулирования земельных отношений относится выдача разрешений на использование земельного участка для изыскательских работ согласно п. 2 ст. 71 настоящего кодекса.

Согласно пп. 3) п. 1 ст. 81 Земельного кодекса РК право частной собственности на земельный участок или право землепользования прекращается при утрате права собственности на земельный участок или права землепользования и в иных случаях, предусмотренных законодательными актами Республики Казахстан.

Указанная норма применима к рассматриваемому делу, поскольку спор ведется не об изъятии земельного участка для государственных надобностей, а о прекращении права землепользования по основаниям, предусмотренным Законом РК «О недрах и недропользовании». В данном случае отношение земли и недр складывается как отношение главной вещи и принадлежности, по аналогии с земельным участком и расположенными на нем зданиями и сооружениями, так как законодательством установлено следование права землепользования - праву недропользования. При этом землепользователь имеет право на компенсацию согласно ст. ст. 255, 257 ГК РК.

Предметом спора является неисполнение местным исполнительным органом - акимом района требования о предоставлении земельного участка на контрактной территории, возникшее на основании пункта 7.3.2 контракта об обеспечении недропользователя земельным участком на праве землепользования.

При таких обстоятельствах суд считает, что без отмены постановления акима района «О предоставлении дополнительно земельного участка для развития крестьянского хозяйства ТОО «В» от 20.12.2006 года в части предоставления земельного участка на площади 32,9 га невозможно представление права землепользования ТОО «А» на контрактной территории.

Отсюда требование истца о признании недействительным и отмене постановления акима района «О предоставлении дополнительно земельного участка для развития крестьянского хозяйства ТОО «В» от 20.12.2006 года в части предоставления земельного участка на площади 32,9 га суд находит обоснованным и подлежащим удовлетворению.

Установлено, что в нарушение требований п. 2 ст. 44 Земельного кодекса РК акт выбора и согласования земельного участка, испрашиваемого ТОО «В», не составлялся и не был представлен на заседании земельной комиссии по предоставлению земельных участков. Земельный участок площадью 1000 га предоставлен ТОО «В» для ведения крестьянского хозяйства, что противоречит целям деятельности ТОО.

Указанные обстоятельства являются дополнительным основаниям для признания постановления акима района «О предоставлении дополнительно земельного участка для развития крестьянского хозяйства ТОО «В» от 20.12.2006 года недействительным.

Из изложенного следует, что основные аргументы суда при принятии решении заключаются в том, что 1) спор ведется не об изъятии земельного участка для государственных надобностей, а о прекращении права землепользования по основаниям, предусмотренным Законом РК «О недрах и недропользовании; 2) принадлежность земельного участка другому лицу не указана в перечне оснований недействительности контракта на недропользование, установленных ст. 45 Закона «О недрах и недропользовании», который является исчерпывающим.

Между тем Закон РК от 27 января 1996 года«О недрах и недропользовании», действовавший на момент предоставления земельного участка ТОО «В», не регулирует отношения, возникающие при прекращении прав на земельный участок, в том числе в целях последующего его предоставления недропользователю. Так, в ст. 4 Закона о недрах предусматривалось, что отношения, возникающие при проведении операций по недропользованию, регулируются настоящим законом и другими принимаемыми в соответствии с ним нормативными и правовыми актами. Отношения по использованию и охране земли, вод (кроме вод подземных и лечебных грязей), лесов, растительного и животного мира, атмосферного воздуха регулируются специальным законодательством.

В Законе о недрах не предусмотрены нормы об основаниях прекращения прав на земельные участки. В п. 5 ст. 44 устанавливается право недропользователя на оформление прав на земельные участки. Указанное право недропользователя нельзя признать основанием прекращения прав на земельные участки третьих лиц. Другие нормы, устанавливающие прекращение прав на земельные участки третьих лиц, в рассматриваемом Законе отсутствуют.

Нельзя признать также обоснованным аргументом позицию суда о том, что принадлежность земельного участка другому лицу не указана в перечне оснований недействительности контракта на недропользование, установленных ст. 45 Закона «О недрах и недропользовании», который является исчерпывающим. В решении суда не ставится вопрос о признании недействительным контракта на недропользование, заключенного 28 марта 2007 года между ГУ «Департамент предпринимательства и промышленности области» и ТОО «А». Принадлежность земельного участка, расположенного в пределах контрактной территории, третьему лицу создает конфликт интересов собственника земельного участка или землепользователя и недропользователя. В соответствии с п. 2 ст. 84 ЗК РК исключительным случаем для принудительного отчуждения земельных участков для государственных нужд признается обнаружение и разработка месторождения полезных ископаемых (кроме общераспространенных).

Из изложенного следует, что при обнаружении общераспространенных полезных ископаемых земельный участок не может быть изъят для государственных нужд.

Соответственно, из законодательства РК, действующего на момент предоставления земельного участка, следовало, что 1) принадлежность земельного участка третьему лицу не является основанием для отказа в предоставлении права недропользования; 2) предоставление права недропользования для добычи общераспространенных полезных ископаемых не признавалось основанием для принудительного отчуждения земельного участка для государственных нужд. Изложенное свидетельствует о том, что для случаев обнаружения и разработки месторождения общераспространенных полезных ископаемых ЗК РК не устанавливает способ разрешения конфликта интересов землепользователя и недропользователя путем применения принудительных мер. Из изложенного, на наш взгляд, следует, что при подтверждении прав третьего лица на земельный участок, расположенного в пределах контрактной территории, недропользователь вправе приобрести права на такой участок на основании соглашения с собственником или землепользователем.

Между тем из материалов дела не ясно, является ли ТОО «В» землепользователем спорного земельного участка. В частности, сведения о том, что его право на земельный участок зарегистрировано в правовом кадастре в соответствии с требованиями ст. 118 ГК РК в решении отсутствуют. Наряду с этим в решении указано, что, следовательно, наличие права землепользования у ТОО «В» на контрактной территории ТОО «А» площадью 32,9 га препятствует предоставлению права землепользования для ТОО «А». О наличии прав на земельный участок у ТОО «В» можно говорить только в том случае, когда его права зарегистрированы. Но в этом случае признание незаконным и отмена постановления акима района от 20.12.2006 года «О предоставлении земельного участка ТОО «В» в части предоставления земельного участка площадью 32,9 га в соответствии с географическими координатами геологического отвода не является достаточной мерой для предоставления земельного участка недропользователю. Необходимо признать недействительным договор, являющийся основанием возникновения прав на земельный участок у ТОО «В», отменить государственную регистрацию прав на земельный участок и аннулировать записи в правовом кадастре. В связи с изложенным, мы можем только предположить, что ТОО «В» не зарегистрировало право долгосрочного землепользования на земельный участок в правовом кадастре. Но в этом случае сведения о наличии у «В» права землепользования не являются достоверными.

Более того, суд в обоснование решения указывает, что в соответствии с нормативным постановлением Верховного Суда РК № 6 от 16.07.2007 года «О некоторых вопросах применения судами земельного законодательства» исполнительный орган может изменить или отменить свое решение о предоставлении права на земельный участок до исполнения указанных в нем требований, например, получения государственного акта на земельный участок. С момента получения указанных документов землепользователь наделяется правом на земельный участок в виде частной собственности, поэтому возникший спор может быть разрешен только в судебном порядке.

Между тем в решении суда не исследуется вопрос о том, было ли оформлено право землепользования ТОО «В», в том числе не анализировался вопрос о получении ТОО «В» государственного акта на земельный участок.

В связи с изложенным мы может только предположить, что ТОО «В» не оформило надлежащим образом права на земельный участок, что его права на земельный участок не были зарегистрированы и, соответственно, не возникли. При подтверждении указанных обстоятельств позиция суда о том, что наличие права землепользования у ТОО «В» на контрактной территории ТОО «А» площадью 32,9 га препятствует предоставлению права землепользования для ТОО «А», ошибочна.

15. Признаются несостоятельными как вывод суда апелляционной инстанции относительно доказанности освобождения компании от уплаты экспортной пошлины на основании контракта, так и утверждение компании, что п. 18.12 контракта установлена таможенная стабильность в силу указанного постановления суда надзорной инстанции, содержащего вывод о том, что стабильность налогового режима по контракту на таможенные платежи не распространяется, поскольку положением ст. 3 и ч. 1 ст. 94 Закона Республики Казахстан от 24 апреля 1995 г. «О налогах и других обязательных платежах в бюджет», действовавшего на момент подписания контракта, налоговый режим для недропользователей определен в контрактах на недропользование как требование по уплате налогов и других обязательных платежей, а таможенные платежи не относятся к таковым.

Изложенное, а также анализ таможенного законодательства и условий контракта позволяют сделать вывод о том, что заявитель не освобожден от уплаты вывозных таможенных пошлин на сырую нефть.

Из материалов дела следует, что на произведенный компанией экспорт сырой нефти, добытой в соответствии с контрактом от 14 сентября 2000 г., заключенным между Агентством Республики Казахстан по инвестициям и компанией на проведение разведки и добычи углеводородного сырья на нефтяном месторождении «А» в пределах разведочного блока (в августе 2008 г. - в количестве 15 000 тонн и в сентябре 2008 г. - в количестве 17 000 тонн), департаментом выставлены на имя компании акты от 23 июля 2008 г. и от 21 августа 2008 г. с требованием оплатить экспортную пошлину, соответственно, в размере 199 486 650 тенге и 226 084 870 тенге.

Компания, выполнив данное требование, что подтверждается платежными поручениями от 24 июля и 22 августа 2008 г. об оплате экспортной пошлины, в то же время обжаловала действия департамента со ссылкой на подп. 10) п. (В) ст. 6.1 контракта.

Постановлением Правительства от 15 октября 2005 г. № 1036 «О взимании таможенных пошлин при вывозе с таможенной территории Республики Казахстан сырой нефти и товаров, выработанных из нефти» были установлены ставки таможенных пошлин на вывозимые с таможенной территории Республики Казахстан товары, выработанные из нефти. Данное постановление Правительства Республики Казахстан 8 апреля 2008 г. было дополнено п. 3-1, согласно которому ставки таможенных пошлин на вывозимую с таможенной территории Республики Казахстан сырую нефть, установленные настоящим постановлением, не применяются в отношении вывоза недропользователями сырой нефти, добытой ими по контрактам на недропользование, в которых предусмотрено освобождение от уплаты вывозных таможенных пошлин на сырую нефть.

Заявитель, с чем согласился суд апелляционной инстанции, полагает, что в силу приведенного выше положения подп. 10 п. b) ст. 6.1 контракта компания освобождается на весь период действия контракта от уплаты экспортной таможенной пошлины на сырую нефть, и любые изменения в законодательстве, произведенные после подписания контракта, не должны оказывать влияния на налоговые и любые другие обязательства подрядчика.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявленных требований, указал, что буквальное толкование указанного условия контракта, закрепившего, что компания имеет право на экспорт в любую страну и любыми способами всего своего углеводородного сырья в любое время без уплаты каких-либо налогов, сборов, платежей или ограничений любого вида (помимо обычных сборов за таможенное оформление и транспортных тарифов и издержек), позволяет сделать вывод о том, что в нем не содержится прямого освобождения компании от уплаты экспортных таможенных пошлин при экспорте сырой нефти.

Суд апелляционной инстанции, не согласившись с выводом суда в отмененной части решения, указал, что освобождение компании от уплаты экспортных таможенных пошлин при экспорте сырой нефти по условию контракта доказывается вступившим в законную силу решением специализированного межрайонного экономического суда области от 12 августа 2008 г., имеющим преюдициальное значение для данного дела.

Между тем это решение суда, которым удовлетворено заявление компании о признании незаконным отказа департамента в выпуске нефти для экспорта по грузовой таможенной декларации от 9 июня 2008 г. и отмене акта от 12 июня 2008 г. департамента, отменено постановлением суда надзорной инстанции от 18 марта 2009 г. с принятием нового решения об отказе в удовлетворении заявления.

Суд надзорной инстанции,рассмотрев в открытом судебном заседании дело по заявлению компании,поступившее по надзорной жалобе департамента на постановление коллегии по гражданским делам областного суда от 21 января 2009 г., решениемот 21 октября 2009 года надзорную жалобу ответчика ГУ «Департамент таможенного контроля области» удовлетворила полностью,отменив постановление в части признания незаконными действий ГУ «Департамент таможенного контроля области Комитета таможенного контроля Министерства финансов Республики Казахстан» по изданию актов к оплате от 23 июля 2008 г., от 21 августа 2008 г. и листа отказа от 4 ноября 2008 г., признания незаконными и отмене актов к оплате от 23 июля 2008 г. и от 21 августа 2008 г., а также взыскания с ГУ «Департамент таможенного контроля области Комитета таможенного контроля Министерства финансов Республики Казахстан» в пользу компании судебных расходов по оплате государственной пошлины в сумме 17 520 тенге.

Для того чтобы в соответствии с законодательством РК определить правовую природу таможенных пошлин и установить, относится ли таможенный режим к налоговому режиму, необходимо проанализировать соответствующее законодательство (о налогах и таможенном деле).

Основываясь на анализе законодательства РК, действовавшего на момент заключения контракта, полагаем, что вывод суда надзорной инстанции о том, что стабильность налогового режима по контракту на таможенные платежи не распространяется, не является достаточно однозначным.

Так, статья 3 Закона РК от 24 апреля 1995 года № 2235 «О налогах и других обязательных платежах в бюджет» в действовавшей на момент заключения контракта редакции устанавливала действующие в Республике Казахстан налоги, сборы и другие обязательные платежи, перечень которых является исчерпывающим и не предусматривал таможенные платежи. В то же время п. 1 ст. 94-1 данного закона, исходя из основных видов контрактов, определяет две модели налогового режима контрактов на недропользование:

1) первая модель предусматривает уплату недропользователями всех видов налогов и других обязательных платежей, установленных законодательными актами Республики Казахстан;

2) вторая модель предусматривает уплату (передачу) недропользователями доли Республики Казахстан по разделу продукции, а также уплату следующих видов налогов и других обязательных платежей: подоходного налога с юридических лиц с учетом удерживаемого у источника выплаты подоходного налога и налога на чистый доход постоянного учреждения иностранного юридического лица, налога на добавленную стоимость, бонусов, роялти, социального налога, сбора за государственную регистрацию юридических лиц, лицензионного сбора за право занятия отдельными видами деятельности, других обязательных платежей, установленных законодательными актами Республики Казахстан и не предусмотренных статьей 3 настоящего закона.

При этом ст. 94-3 Закона о налогах закрепила стабильность налогового режима, установленного контрактом на недропользование, заключенным в установленном порядке и прошедшим обязательную налоговую экспертизу, до окончания срока действия данного контракта, за исключением случаев, когда изменения в налоговый режим контракта вносятся по соглашению сторон контракта и не влекут изменения соотношения первоначальных экономических интересов Республики Казахстан и недропользователя по контракту.

Из приведенных положений Закона о налогах следует, что он предусматривал стабильность налогового режима по контрактам, заключенным в установленном порядке и прошедшим обязательную налоговую экспертизу, при этом допуская отнесение таможенных платежей к налоговому режиму по второй модели, которая предусматривала другие обязательные платежи, установленные законодательными актами Республики Казахстан и не предусмотренные статьей 3 Закона о налогах. Следовательно, если контрактом предусмотрена вторая модель налогового режима, то к недропользователю применяется стабильность налогового режима.

На момент заключения контракта действовала инструкция № 41 «О налогообложении недропользователей», утвержденная приказом председателя Налогового комитета Министерствафинансов Республики Казахстан от 29 декабря 1997 г. № 1,которая предусматривала аналогичные вышеприведенным положения (см. п. п. 6, 11, 16, 24). Согласно п. 11 Инструкции № 41 налоговый режим, устанавливаемый контрактом, должен соответствовать законодательству Республики Казахстан, регулирующему уплату налогов и других обязательных платежей, действующему на дату заключения контракта.

Интерес в рамках рассматриваемого вопроса о возможности распространения стабильности налогового режима на таможенные платежи представляет п. 116 Инструкции № 41, в соответствии с которым все налоги, пошлины и платежи уплачиваются в тенге, если иное не предусмотрено законодательством Республики Казахстан. Как следует из названия и предмета регулирования, инструкция «О налогообложении недропользователей» согласно п. п. 1, 2, основанная на положениях Закона о налогах, с учетом изменений и дополнений, внесенных по состоянию на 1 января 2000 года и нормативных актов, принятых во исполнение его положений, и регулирующая вопросы налогообложения недропользователей, содержала правила, распространяющиеся на пошлины.

Согласно п. 2-1 ст. 42 Указа Президента Республики Казахстан, имеющего силу Закона, от 27 января 1996 г. № 2828 «О недрах и недропользовании», в редакции, действовавшей на момент заключении контракта, условия контракта определяются по взаимному согласию сторон с учетом положений Модельного контракта, который представляет собой примерный контракт, утверждаемый Правительством Республики Казахстан, в котором отражаются особенности отдельных видов контрактов или особенности проведения отдельных операций по недропользованию и который используется в качестве образца при составлении контрактов (пп. 13) ст. 1 Указа о недрах). В Модельном контракте на проведение операций по недропользованию в Республике Казахстан, утвержденном постановлением Правительства Республики Казахстан от 27 января 1997 года № 108, для анализа рассматриваемого вопроса имеют значение следующие положения раздела 16. В соответствии с п. 16.2.12 Модельного контрактаподрядчик обязуется уплачивать следующие налоги и платежи:

«16.2.12. Таможенные платежи в соответствии с Указом Президента Республики Казахстан, имеющим силу Закона, от 20 июля 1995 г. № 2368 «О таможенном деле в Республике Казахстан» с последующими изменениями и дополнениями к нему».

В соответствии с ч. 1 ст. 6 Закона Республики Казахстан«О таможенном деле в Республике Казахстан»от 20 июля 1995 года № 2368, за исключением случаев, предусмотренных настоящим законом и иными законодательными актами Республики Казахстан, в таможенном деле применяются нормативные правовые акты Республики Казахстан, действующие на день принятия таможенным органом Республики Казахстан таможенной декларации и документов, необходимых для таможенных целей.

Пункт 16.11 Модельного контракта, как и ст. 94-3 Закона о налогах устанавливает, что налоговый режим, установленный контрактом, действует неизменно до окончания срока действия контракта, за исключением случаев, предусмотренных в данном пункте.

На основе приведенных положений Модельного контракта можно заключить, что таможенные платежи включаются в налоговый режим, установленный контрактом, и не охватываются исключительными случаями, предусмотренными п. 16.11 Модельного контракта.

Анализ законодательства РК на 14 сентября 2000 г., т.е. на момент заключения контракта, который признается моментом осуществления инвестиций, показывает, что ставки таможенных пошлин на вывоз сырой нефти не были установлены, а их уплата, следовательно, не предусматривалась.

Статьей 6 Закона о таможенном деле было предусмотрено, что за исключением случаев, предусмотренных настоящим указом и иными актами Республики Казахстан, в таможенном деле применяются законодательные и иные акты, действующие на день принятия таможенной декларации и иных документов таможенным органом Республики Казахстан. Из изложенного следует, что в случаях, предусмотренных данным законом и иными актами РК, в таможенном деле могут применяться законодательные и иные акты, действующие не на день принятия таможенной декларации и иных документов таможенным органом Республики Казахстан, а на иную дату.

В частности, в соответствии с п. 1 ст. 6 Закона РК от 27 декабря 1994 г. № 266-XIII «Об иностранных инвестициях» в случае «ухудшения положения иностранного инвестора, являющегося результатом изменений в законодательстве и (или) вступлением в силу и (или) изменением условий международных договоров, к иностранным инвестициям в течение 10 лет применяется законодательство, действовавшее в момент осуществления инвестиций, а по инвестициям, осуществляемым по долгосрочным (свыше 10 лет) контрактам с уполномоченными государством органами, - до окончания срока действия контракта, если контрактом не предусмотрено иное.

Поскольку законодательство РК не относило вопросы уплаты таможенных платежей к сфере обороноспособности, национальной безопасности, в сфере экологической безопасности и здравоохранения и нравственности, то исключения из норм о стабильности, предусмотренные в п. 3 ст. 6 Закона об иностранных инвестициях не могут быть применены к отношениям по уплате таможенных платежей.

Что же касается исключений, предусмотренных в п. 4 ст. 6 Закона об иностранных инвестициях, то они также не могут быть применены к отношениям по уплате таможенных пошлин. В частности, в соответствии с указанной нормой гарантии от изменения законодательства, ухудшающего положение иностранного инвестора, не распространяются на изменения в законодательстве Республики Казахстан и (или) вступление в силу, и (или) изменения международных договоров с участием Республики Казахстан, которыми изменяются порядок и условия (в том числе вопросы налогообложения и иные меры государственного регулирования) импорта и (или) производства, и (или) реализации подакцизных товаров, а также импорта товаров, предназначенных для реализации без переработки. Анализ законодательства РК о налогах и таможенном деле показывает, что ограничения по гарантии от изменений законодательства, установленные п. 4 ст. 6 Закона об иностранных инвестициях, на изменения порядка и условий экспорта сырой нефти не распространяются.

В связи с изложенным, если уплата экспортной таможенной пошлины будет признана как ухудшение положения иностранного инвестора, то к таким отношениям подлежит применению законодательство, действующее на момент осуществления инвестиций, если иное не предусмотрено контрактом.

Введение экспортной таможенной пошлины за вывоз сырой нефти в соответствии с постановлением Правительства РК от 15.10.2005 г. № 1036 может дать основание для признания указанного как ухудшение положения иностранного инвестора по следующим основаниям:

1) введение требований об уплате таможенной пошлины, которая на 14 сентября 2000 года не подлежала уплате, может быть квалифицировано как появление новой обязанности, которой ранее не существовало;

2) уплата таможенных пошлин влечет за собой снятие со счетов компании соответствующих денежных средств;

3) уплата таможенных платежей может повлечь экономические убытки, что может быть подтверждено расчетами;

4) компания рассчитывала при осуществлении инвестиций по вопросам уплаты таможенных платежей на применение законодательства, действующего на 14 сентября 2000 года, поскольку налоговый режим, включающий таможенный режим, в соответствии с условиями контракта стабилизирован на указанную дату, однако на практике условия контракта о стабилизации таможенного режима на 14 сентября 2000 г. не признано, что повлекло применение таможенной пошлины за экспорт нефти;

5) приведенные в постановлении суда надзорной инстанции аргументы по вопросам таможенных платежей, которые также могут быть использованы государственными органами, могут и в дальнейшем стать основаниями для применения иных таможенных платежей, которые не были предусмотрены применимым правом, действующим на 14 сентября 2000 г.

На основании изложенного мы полагаем, что на основании ст. 6 Закона о таможенном деле, п. 1 ст. 6 Закона об иностранных инвестициях, Закона о налогах, Инструкции № 41,а также с учетом условий контракта о налоговом режиме компании, на момент заключения контракта существовали достаточные основания полагать, что по указанному контракту налоговый режим включает и уплату таможенных платежей.

В отличие от законодательства, действовавшего на момент уплаты таможенных платежей с учетом изложенных обстоятельств, в настоящее время Закон РК от 24 июня 2010 г. «О недрах и недропользовании» в ст. 30 законодательство в области таможенного регулирования отнес к изменениям и дополнениям законодательства, на которые гарантии от изменений и дополнений законодательства, ухудшающих результаты предпринимательской деятельности недропользователя, не распространяются.

16. Принимая решение о признании незаконными действий и отмене приказов о приостановлении и отзыве лицензии, суд исходил из того, что поскольку на лицензии указана дата 8 сентября 1999 года, то в отношении неё применимым правом является Закон «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам недропользования и проведения нефтяных операций в Республике Казахстан» от 11 августа 1999 года, которым внесены изменения в Указ Президента, имеющий силу Закона от 27 января 1996 года «О недрах и недропользовании», вступивший в силу со дня его опубликования, т.е. с 1 сентября 1999 года. Судом не приняты во внимание доводы ответчика о том, что истец получил лицензию на основании постановления Правительства от 8 июля 1999 года о передаче права недропользования от АОЗТ, поэтому на приостановление и отзыв лицензии распространяется указанный закон без учёта изменений и дополнений. При этом суд исходил из того, что передача права недропользования производится на основе гражданско-правовой сделки, на основании волеизъявления первого недропользователя, согласованной с компетентным органом, и поскольку ответчиком не представлены доказательства сделки, то контракт заключен не на основании лицензии, а по обоюдному согласию сторон на основе прямых переговоров.

7 июня 2006 года товарищество предъявило в суд иск о незаконности действий Министерства в части условий контракта от 8 сентября 2000 года, предусмотренных разделами 26, 28, чем нарушаются права недропользования товарищества на месторождение, и отмене приказов Министерства от 1 апреля 2005 года о приостановлении действия лицензии от 8 сентября 1999 года сроком на 3 месяца и от 25 августа 2005 года об отзыве лицензии. Оспариваемым решением суда признаны незаконными и отменены указанные приказы, взыскано с Министерства 5 150 тенге госпошлины.

В апелляционной жалобе министерства указывается на необоснованность решения суда и ставится вопрос об отмене.

Суд надзорной инстанции, рассмотрев в заседании от 29 августа 2006 года апелляционную жалобу Министерства энергетики и минеральных ресурсов, считает, что в соответствии с законом, вступившим в силу с 1 сентября 1999 года, компетентный орган не должен был 8 сентября 1999 года выдавать лицензию, так как ст. 13 вышеуказанного закона была изменена, и слова о лицензии были исключены. Так, в соответствии с новой редакцией закона предоставление права недропользования производится только путем заключения контракта, что впоследствии и имело место.

Вместе с тем судом отмечается, что с 1 сентября 1999 года в соответствии с п. 1-1 ст. 13 Закона о недрах контракт на проведение операций заключается на основе результатов проведения конкурса. Между сторонами по данному делу контракт заключен не по результатам конкурса. В соответствии с названной нормой закона без проведения конкурса на основе прямых переговоров контракты заключаются только в 3-х указанных в законе случаях. Поскольку на истца указанные в законе случаи не распространяются, коллегия считает, что несостоятельны доводы истца и выводы суда о том, что истец получил право недропользования не на основе передачи от АОЗТ. Кроме того, пункт 4 постановления Правительства № 944 от 8 июля 1999 года и приложение № 3 о разрешении передачи от АОЗТ права недропользования истцу с переоформлением лицензии не отменены. Однако указанные обстоятельства не влекут отмену состоявшегося судебного акта.

В результате суд надзорной инстанции сделал вывод о том, что поскольку лицензия была выдана в период действия нового закона, то она не имела правового обоснования и не влекла правовых последствий в виде её отзыва ввиду невыполнения финансовых обязательств.

В соответствии с положениями ст. 12 Указа Президента Республики Казахстан, имеющий силу Закона, от 27 января1996 г. № 2828 «О недрах и недропользовании», в редакции до внесения изменений и дополнений от 11.08.1999 года,право недропользования возникает путем:

1) предоставления права недропользования;

2) передачи права недропользования;

3) перехода права недропользования в порядке универсального правопреемства.

При этом предоставление права недропользования означает наделение лица правом недропользования непосредственно государством, а передача - наделение лица правом недропользования другим недропользователем (п. п. 2, 3 ст. 12 Указа о недрах). В то же время п. 5 данной статьи устанавливает, что право недропользования возникает на основе лицензии.

Согласно п. 1 ст. 13 Указа о недрах предоставление права недропользования на разведку, добычу, строительство и эксплуатацию подземных сооружений, не связанных с добычей, производится на основе лицензии и контракта. А передача недропользователем другому лицу (кроме дочерней организации) права недропользования, возникшего на основе лицензии, может быть произведена лишь с разрешения лицензионного органа на основе гражданско-правовых сделок, а также по иным основаниям, предусмотренным законодательством, с соблюдением правил, предусмотренных пунктами 1, 2, 3 ст. 14 Указа о недрах.

И, наконец, в соответствии с п. 8 ст. 14 Указа о недрах передача права недропользования производится путем передачи с соответствующим переоформлением лицензии и других документов, на основе которых возникает право недропользования (п. 5 ст. 12 Указа о недрах).

Из приведенных положений Указа о недрах следует, что в случае предоставления права недропользования выдается лицензия и заключается контракт, а при передаче права недропользования - с разрешения лицензионного органа заключается гражданско-правовая сделка с последующим переоформлением лицензии и контракта на недропользование.

Законом РК от 11.08.1999 г. № 467-1 редакция ст. ст. 13, 14 Указа о недрах была изменена, в результате чего предоставление права недропользования на разведку, добычу, совмещенную разведку и добычу, а также на строительство и (или) эксплуатацию подземных сооружений, не связанных с разведкой и (или) добычей, производится путем заключения контракта. А передача права недропользования недропользователем другому лицу, осуществляемая на платной либо бесплатной основе, включая передачу в качестве взноса в уставный капитал создаваемого юридического лица, за исключением передачи права недропользования в залог, осуществляется только с разрешения компетентного органа (уполномоченный государственный орган) на основе гражданско-правовых сделок, а также по иным основаниям, предусмотренным законодательством, с соблюдением правил, предусмотренных пунктами 1, 2, 3 ст. 14 Указа о недрах. Общие правила передачи права недропользования заключались в следующем:

1) передача права недропользования является безусловным основанием переоформления земельного участка, а также регистрации прав на земельный участок и сделок с ним в соответствии с законодательством;

2) компетентный орган (уполномоченный государственный орган) принимает решение о выдаче или отказе в выдаче разрешения на передачу права недропользования на основе заявления недропользователя и прилагаемой информации о физическом или юридическом лице, в пользу которого недропользователь намеревается произвести такую передачу;

3) передача права недропользования считается совершенной с момента переоформления контракта, в том числе путем оформления соответствующих изменений и (или) дополнений в контракт. Компетентный орган (уполномоченный государственный орган) вправе отказать в переоформлении и регистрации контракта при отсутствии факта заключения гражданско-правовой сделки по передаче права недропользования либо при наличии факта предоставления недропользователем компетентному органу (уполномоченный государственный орган) ложной информации, на основе которой было выдано разрешение на передачу права недропользования либо при несоблюдении пунктов 9-3 и 9-4 статьи 14 Указа о недрах.

Следовательно, в соответствии с положениями ст. ст. 13, 14 Указа о недрах в редакции с изменениями от 11.08.1999 года предоставление права недропользования производится путем заключения контракта, а передача права недропользования - путем заключения гражданско-правовой сделки с разрешения компетентного органа. При этом передача права недропользования считается совершенной с момента переоформления контракта.

Постановлением Правительства Республики Казахстан от 8 июля 1999 года № 944 «О выдаче лицензий на право недропользования, их переоформлении и внесении изменений в лицензии» Правительством Республики Казахстан предусмотрено: разрешитьпередачу права пользования недрами новым недропользователям и переоформить соответствующие лицензии согласно прилагаемому перечню (приложение 3), где в соответствии с пунктом 2 предусмотрено переоформление лицензии от 18.02.1999 г. АОЗТ на компанию в связи с передачей права недропользования.

Таким образом, полагаем, что право недропользования у компании возникло при передаче права недропользования от АОЗТ, а не предоставления права недропользования компании, так как:

1) согласно вышеприведенному постановлению № 944 имеется разрешение на передачу права пользования недрами новым недропользователям, которое не требуется в случае предоставления права недропользования;

2) постановлением № 944 предусмотрено переоформление лицензии АОЗТ на компанию, а не выдача лицензии компании;

3) и, как следствие, 8 сентября 2000 года на компанию был переоформлен контракт на недропользование.

Данный вывод о том, что лицензия была переоформлена на компанию, а не выдана последней, находит подтверждение и с позиций анализа вопроса о действии лицензий, выданных до вступления в силу Закона РК от 11.08.1999 г. № 467-1. Так, в соответствии с п. 3 ст. 2 данного закона все лицензии по недропользованию, выданные до момента вступления в силу настоящего закона, сохраняют свое действие до момента истечения их срока действия, включая периоды продления в соответствии с законодательством Республики Казахстан, действовавшим на момент выдачи таких лицензий. В отношении приостановления, отзыва, прекращения действия, а также признания недействительными лицензий по недропользованию применяются нормы Указа Президента Республики Казахстан, имеющего силу Закона, от 27 января 1999 г. (имеется в виду 27 января 1996 г.) «О недрах и недропользовании» без учета изменений и дополнений, принятых в соответствии с Законом РК от 11.08.1999 г. № 467-1. Согласно п. 1 ст. 39 Указа о недрах до внесения изменений от 11.08.1999 г. действие лицензии прекращается:

1) по истечении указанного в лицензии срока действия;

2) при ее отзыве лицензионным органом;

3) в случае расторжения контракта при невыполнения недропользователем его условий, вытекающих из лицензии, или признании контракта недействительным;

4) в случае ликвидации юридического лица.

Приведенный анализ законодательства РК по вопросам возникновения права недропользования показывает, что суд, принимая решение о признании незаконными действий и отмене приказов о приостановлении и отзыве лицензии, поскольку на лицензии указана дата 8 сентября 1999 года и в отношении неё применимым правом является Закон «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам недропользования и проведения нефтяных операций в Республике Казахстан» от 11 августа 1999 года, не учел правовую природу приобретения права недропользования в результате его передачи от одного недропользователя другому, действительность ранее выданных лицензий, а также такие обстоятельства, как переоформление лицензии АОЗТ на компанию (а не выдача лицензии компании).

17.Заявитель в течение одного года разведки не выполнил условия контракта и рабочей программы, не установил запасы угля на контрактной территории, не представил доказательств о принятии уполномоченным органом решения о переходе к периоду добычи угля и утверждении рабочей программы добычи разведанных запасов угля. 4 октября 2007 года уполномоченный орган направил заявителю уведомление о том, что в связи с истечением периода разведки и отсутствием коммерческого обнаружения запасов угля контракт на недропользование от 28 сентября 2005 года в соответствии с пунктом 9.6 контракта прекратил действие с 28 сентября 2006 года. Приказом министра энергетики и минеральных ресурсов Республики Казахстан от 28 ноября 2007 года «О некоторых вопросах недропользования» контракт от 28 сентября 2005 года на недропользование с заявителем расторгнут…

Подпунктом 4) пункта 2 статьи 45-2 Закона Республики Казахстан «О недрах и недропользовании» контракт прекращает действие в случае существенного нарушения заявителем обязательств, установленных контрактом либо программой работ. О существенности нарушения обязательств, предусмотренных контрактом и программой работ на разведку запасов угля на контрактной территории, свидетельствует то, что государство не получило достоверных данных о количестве запасов угля по ликвидированной шахте и возможности коммерческого обнаружения, возможности организации рабочих мест, получения налогов.

Суд надзорной инстанции рассмотрел дело по заявлению ТОО об оспаривании приказа министра энергетики и минеральных ресурсов Республики Казахстан от 28 ноября 2007 года «О некоторых вопросах недропользования» в части расторжения контракта от 28 сентября 2005 года, поступившее по апелляционной жалобе ТОО. Между ТОО и Министерством энергетики и минеральных ресурсов Республики Казахстан 28 сентября 2005 года заключен контракт на проведение разведки и добычи угля. Контракт зарегистрирован 28 сентября 2005 года. Приказом уполномоченного органа от 28 ноября 2007 года «О некоторых вопросах недропользования» контракт на недропользование с заявителем расторгнут в одностороннем порядке на основании подпункта 4) пункта 2 статьи 45-2 Закона «О недрах и недропользовании».

Заявитель обжаловал приказ уполномоченного органа со ссылкой на то, что прекращение действия контракта уполномоченный орган произвел с нарушением норм материального права и условий контракта. Решением городского суда от 20 марта 2008 года в удовлетворении заявления заявителю отказано. В апелляционной жалобе заявитель просит решение суда отменить и вынести новое решение об удовлетворении заявления, в обоснование поданной жалобы, указывая, что при рассмотрении дела суд односторонне исследовал обстоятельства и неправильно применил нормы материального права.

Суд первой инстанции при рассмотрении дела исходил из пунктов 9.1 и 9.6 контракта, согласно которым срок разведки запасов угля на контрактной территории и рабочая программа предусмотрены на один год, по истечении которого, если этот срок не продлен, контракт считается расторгнутым. Заявитель не представил доказательства того, что в контракт и рабочую программу вносились изменения.

4 октября 2007 года уполномоченный орган направил заявителю уведомление о том, что в связи с истечением периода разведки и отсутствием коммерческого обнаружения запасов угля контракт в соответствии с пунктом 9.6 контракта прекратил действие с 28 сентября 2006 года.

Приказом министра энергетики и минеральных ресурсов Республики Казахстан от 28 ноября 2007 года «О некоторых вопросах недропользования» контракт на недропользование с заявителем расторгнут.

Из изложенного не ясно, прекращено ли действие контракта в связи с истечением срока его действия или в связи с расторжением в одностороннем порядке. Между тем прекращение действия контракта в связи с истечением срока его действия и досрочное расторжение контракта являются разными основаниями прекращения права недропользования и не могут применяться одновременно.

В соответствии с пунктом 1 ст. 45-2 Закона о недрах, действовавшего на дату заключения контракта, компетентный орган вправе расторгнуть контракт в одностороннем порядке в следующих случаях:

1) при отказе подрядчика устранить причины, вызвавшие принятие решения о приостановлении проведения разведки, добычи, совмещенной разведки и добычи либо строительства и (или) эксплуатации подземных сооружений, не связанных с разведкой и (или) добычей, либо при неустранении этих причин в срок, достаточный для их устранения;

2) при непринятии недропользователями мер, предусмотренных статьей 70 настоящего закона;

3) в случае невозможности устранения причин, вызвавших приостановление операций по недропользованию, в соответствии с пунктом 4 статьи 45-1 настоящего закона;

4) в случае существенного нарушения подрядчиком обязательств, установленных контрактом либо программой работ;

5) в случае признания подрядчика банкротом в соответствии с действующим законодательством Республики Казахстан, за исключением случая, когда право недропользования является предметом залога в соответствии с настоящим законом.

Из приведенных положений Закона о недрах об основаниях одностороннего расторжения контракта на недропользование следует, что в данных положениях речь идет о досрочном расторжении контракта на недропользование. Это находит подтверждение в редакции положений раздела 29 Модельного контракта на проведение операций по недропользованию в Республике Казахстан, утвержденного постановлением Правительства Республики Казахстан от 31 июля 2001 года № 1015: «29.4. Контракт досрочно прекращает свое действие только в следующих случаях:

- при отказе Подрядчика устранить причины, вызвавшие принятие решения о приостановлении проведения Разведки, Добычи, совмещенной Разведки и Добычи либо Строительства и (или) эксплуатации подземных сооружений, не связанных с Разведкой и (или) Добычей, либо при неустранении этих причин в срок, достаточный для их устранений;

- в случае если недропользователь не приступит к операциям по недропользованию в сроки, установленные Контрактом;

- в случае невозможности устранения причин, вызвавших приостановление операций по недропользованию, связанных с угрозой здоровью и жизни людей;

- в случае существенного нарушения Подрядчиком обязательств, установленных Контрактом либо программой работ;

- в случае признания Подрядчика банкротом в соответствии с действующим законодательством Республики Казахстан, за исключением случая, когда Право недропользования является предметом залога в соответствии с действующим законодательством;

- при признании Контракта недействительным в соответствии с законодательством о недропользовании».

При этом для одностороннего расторжения контракта на недропользование достаточно наличие одного из перечисленных оснований.

Согласно п. 3 ст. 45-2 Закона о недрах стороны могут прекратить действие или изменить условия контракта только по основаниям и в порядке, которые предусмотрены законодательными актами Республики Казахстан и контрактом. Так, пунктом 9.6 Модельного контракта предусмотрено, что контракт прекращает свое действие по истечении периода разведки, с учетом его возможных продлений, если на контрактной территории не было совершено коммерческое обнаружение или не было принято решение о переходе к периоду добычи. Действительно, контракт на недропользование является срочным. В этой связи можно предположить, что одним из оснований прекращения действия контракта на недропользование является истечение срока действия контракта.

На основании приведенного анализа положений законодательства РК об основаниях прекращения действия контракта на недропользование можно сделать вывод о том, что контракт на недропользование может прекратить свое действие по истечении срока действия или досрочно по основаниям, которые предусмотрены законодательными актами Республики Казахстан и контрактом. В этой связи приказ министра энергетики и минеральных ресурсов Республики Казахстан от 28 ноября 2007 года «О некоторых вопросах недропользования» о расторжении контракта на недропользование с заявителем не представляется обоснованным, если в соответствии с уведомлением уполномоченного органа от 4 октября 2007 года в связи с истечением периода разведки и отсутствием коммерческого обнаружения запасов угля контракт на основании пункта 9.6 контракта прекратил действие с 28 сентября 2006 года. Расторгнуть контракт, который прекратил действие, не представляется возможным.

Суд надзорной инстанции признал законным решение суда об отказе в удовлетворении заявления об отмене приказа о расторжении контракта на недропользование в одностороннем порядке, при этом приняв доводы суда о том, что заявитель допустил существенное нарушение обязательств, предусмотренных контрактом и рабочей программой.

Правовой анализ показывает, что на момент расторжения контракта на недропользование применительно к случаям расторжения контрактов на недропользование во внесудебном порядке в законодательстве РК о недрах и недропользовании не было определения понятия «существенное нарушение подрядчиком обязательств, установленных контрактом либо программой работ».

В связи с изложенным считаем, что понятие «существенное нарушение подрядчиком обязательств, установленных контрактом либо программой работ» необходимо определить с учетом норм, предусмотренных в ГК РК применительно к судебной процедуре расторжения договоров по требованию одной стороны.

В соответствии с подпунктом 4 пункта 2 статьи 45-2 Закона о недрах компетентный орган вправе расторгнуть контракт в одностороннем порядке при существенном нарушении подрядчиком обязательств, установленных контрактом либо программой работ.

В отличие от п. 2 ст. 401 ГК РК, в соответствии с которым при существенном нарушении договора другой стороной по требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда и, соответственно, суд определяет, является ли нарушение договора существенным, в пункте 2 статьи 45-2 Закона о недрах предусмотрены основания для расторжения контракта компетентным органом в одностороннем порядке без обращения в суд. В этой связи оценка существенности нарушения подрядчиком обязательств, установленных контрактом либо программой работ, должна быть произведена компетентным органом. Недропользователь, в случае несогласия с такой оценкой, вправе оспорить действия компетентного органа в суде.

В связи с изложенным, понятие «существенное нарушении подрядчиком обязательств, установленных контрактом либо программой работ», использованное в подпункте 4 пункта 2 статьи 45-2 Закона о недрах, является оценочным понятием.

В научной литературе дано следующее определение понятия «оценочное понятие»: оценочным является понятие, посредством которого законодатель представляет субъектам реализации правовых норм в процессе такой реализации (использовании, исполнении, соблюдении, применении норм права) самим определять меру, отделяющую одно правовое состояние от другого, либо правовое состояние от неправового /Диденко А.Г. Оценочные понятия в гражданском праве. Гражданское законодательство Республики Казахстан. Выпуск 14. Астана: Институт законодательства Республики Казахстан, 2002. С. 58/.

В связи с изложенным, для установления критериев определения существенности нарушения обязательств необходимо определить содержание понятия «существенное нарушение подрядчиком обязательств, установленных контрактом либо программой работ» применительно к контрактам на недропользование.

Так, согласно п. 3 ст. 4 Закона о недрах гражданско-правовые отношения, связанные с правом недропользования, регулируются нормами гражданского законодательства, если они не урегулированы нормами настоящего закона.

В соответствии с п. 2 ст. 401 ГК РК существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.

В связи с изложенным, считаем, что если иное определение понятий «существенное нарушение подрядчиком обязательств, установленных контрактом либо программой работ» не дано в контракте на недропользование, то компетентный орган для определения существенности нарушения обязательств должен исходить из определения понятия, данного в подпункте 1 пункта 2 статьи 401 ГК РК.

Так, в подпункте 1 пункта 2 статьи 401 ГК РК предусмотрено, что по требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда только при существенном нарушении договора другой стороной.

Согласно части второй указанного пункта статьи 401 ГК РК существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.

Из изложенного определения вытекает, что для того чтобы определить, является ли нарушение обязательства существенным, необходимо установить:

1) какой ущерб государству, как стороне контракта, причинен в результате нарушения обязательств;

2) лишилось ли государство в результате нарушения обязательств в значительной степени того, на что расчитывало при заключении договора.

Из изложенных формулировок, таким образом, вытекает, что определение одного оценочного понятия «существенное нарушение» дается через другое оценочное понятие «в значительной степени». Более того, из изложенного следует, что расторжение контракта по рассматриваемой процедуре является последствием причинения государству ущерба, который выражается в том, что государство в значительной степени лишается того, на что было вправе рассчитывать при заключении договора. В этой связи полагаем, что суд должен был рассмотреть вопрос о том, какой ущерб был причинен государству в результате нарушения обязательств заявителем, и лишилось ли государство в результате нарушения обязательств в значительной степени того, на что расчитывало при заключении договора. Более того, основания для расторжения контракта могут иметь место в том случае, если не прекращено действие контракта. Из изложенных обстоятельств дела не ясно, имели ли место основания для прекращения действия контракта в связи с истечением периода разведки и отсутствием коммерческого обнаружения запасов угля Контракт в соответствии с пунктом 9.6 контракта, как это вытекает из уведомления от 4 октября 2007 года.

18. Доводы ОАО о том, что нормативные правовые акты 2001 года, регулирующие деятельность субъектов рынка, занимающих доминирующее положение, касающихся уведомлений о повышении цен и получения от антимонопольного органа согласия на такое повышение не применимы, поскольку ухудшают положение иностранного инвестора, не могут быть признаны убедительными.

Как указано ранее, такие же положения антимонопольного законодательства 2001 года содержались в нормативных правовых актах, действовавших на момент заключения договора купли-продажи акций: постановление Кабинета Министров Республики Казахстан «О порядке применения экономических санкций за нарушение государственной дисциплины цен» от 17 марта 1992 года, Правила формирования и ведения Государственного реестра хозяйствующих субъектов, занимающих доминирующее положение на рынке, утвержденных приказом председателя Агентства Республики Казахстан по регулированию естественных монополий и защите конкуренции 30 апреля 1999 года (подпункт 5 п. 15, п. 19 и др.).

На основании приказов Агентства Республики Казахстан по регулированию естественных монополий и защите конкуренции от 29 июля 2003 года с 30 июля по 30 августа 2003 года проведена внеплановая проверка деятельности ОАО за период с 1 января 2002 года по 31 июля 2003 года.

По результатам проверки агентством составлена справка от 29 августа 2003 года и вынесено предписание от 1 октября 2003 года «Об устранении нарушений антимонопольного законодательства», которым предписывалось ОАО перечислить в республиканский бюджет монопольный доход, полученный в результате нарушения антимонопольного законодательства в сумме 947 тенге, возместить причиненный ущерб потребителям.

Полагая, что указанное предписание влечет нарушение прав и охраняемых законом интересов общества, ОАО обратилось в суд с заявлением о признании его недействительным, отмене, а также отмене результатов проверки и справки от 29 августа 2003 года в части подсчета монопольного дохода в сумме 716 тенге.

Мотивируя свои требования, истец указал, что в июле 1996 года между Республикой Казахстан в лице Государственного комитета Республики Казахстан по приватизации и компанией был заключен договор о приобретении акций, в соответствии с которым иностранный инвестор приобрел акции ОАО, принадлежащие государству. Согласно ст. 4-18 договора ОАО вправе свободно устанавливать цены на свою продукцию, и Республика Казахстан приняла на себя обязательства предоставить ОАО возможность для реализации такого права. Законом Республики Казахстан «Об иностранных инвестициях» от 27 декабря 1994 года предусматривалось, что законодательство, ухудшающее положение иностранного инвестора, не применяется к инвестициям, осуществляемым по долгосрочным контрактам с уполномоченным государственным органом до окончания действия договора, поэтому к ОАО не применимы положения Закона Республики Казахстан от 19 января 2001 года «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности» и принятых на его основе подзаконных актов, предоставляющих антимонопольному органу право устанавливать порядок ценообразования.

Решением городского суда от 30 декабря 2003 года исковое заявление удовлетворено частично. Признано недействительным и отменено предписание Агентства Республики Казахстан по регулированию естественных монополий и защите конкуренции от 1 октября 2003 года в части перечисления в республиканский бюджет монопольного дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства в сумме 797 тенге, возмещения ущерба потребителям. В удовлетворении других требований отказано.

В апелляционной жалобе ОАО ставится вопрос об отмене решения суда в части отказа в удовлетворении заявленных требований о перечислении в республиканский бюджет монопольного дохода в сумме 149 тенге, оставлении в силе справки по результатам проверки и отказа в удовлетворении требований о защите деловой репутации, принятии нового решения в указанных частях об удовлетворении заявленных требований и, в частности, указано, что судом при вынесении решения не учтено, что по договору о приобретении акций Республика Казахстан взяла на себя обязательство предоставить истцу возможность свободно устанавливать цену на свою продукцию, и условия договора для сторон являются обязательными.

Суд надзорной инстанции, изучив материалы дела, считает, что решение суда первой инстанции подлежит изменению, а определение этого же суда - отмене по следующим основаниям. На момент заключения договора купли-продажи акций ОАО не являлось субъектом, занимающим доминирующее положение на республиканском рынке нефтепродуктов. Впервые это юридическое лицо было включено в реестр лиц, занимающих доминирующее положение в 1999 году. С этого момента на него стало распространяться антимонопольное законодательство, возлагающее обязанность в определенный срок уведомлять центральный уполномоченный орган о предстоящем повышении отпускной цены на монопольно производимые товары (работы, услуги) и о причинах их повышения. При этом включение ОАО в реестр было связано не с каким-либо изменением в законодательстве, ухудшающим или улучшающим его положение, а в результате хозяйственной деятельности этого лица. ОАО оспаривало законность включения его в реестр субъектов, занимающих доминирующее положение, однако вступившим в законную силу решением городского суда от 19 января 2001 года действия агентства признаны правомерными.

Действительно, Закон Казахской ССР от 11 июня 1991 года «О развитии конкуренции и ограничении монополистической деятельности», действовавший на момент заключения договора предусматривал (ст. 7), что признаются незаконными такие действия хозяйствующего субъекта, имеющего доминирующее положение на рынке как повышение цен; нарушение установленного нормативными актами порядка ценообразования. В соответствии со ст. 20 данного закона по решению суда или арбитража прибыль, полученная в результате монополистической деятельности, злоупотреблений доминирующим положением на рынке и недобросовестной конкуренции, подлежит изъятию в республиканский бюджет, а ущерб, нанесенный этими действиями, возмещается потерпевшим.

В соответствии с положениями ст. 6 Закона Республики Казахстан от 19 января 2001 года № 144-II «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности» одной из задач антимонопольного органа являются: контроль за соблюдением антимонопольного законодательства и порядка ценообразования. Согласно ст. 20 данного закона антимонопольным органом в соответствии с правилами, утверждаемыми Правительством Республики Казахстан, принимается решение о введении государственного регулирования цен на товары (работы, услуги) субъектов рынка, занимающих доминирующее (монопольное) положение на товарном рынке. Приведенные нормы не могут свидетельствовать о том, что положения рассматриваемого закона предоставляют антимонопольному органу право устанавливать порядок ценообразования. В то же время следует отметить, что в целях установления порядка введения государственного регулирования цен на товары (работы, услуги) субъектов рынка, занимающих доминирующее (монопольное) положение на определенном товарном рынке, в соответствии с подпунктом 7) статьи 9 Конституционного закона Республики Казахстан от 18 декабря 1995 года «О Правительстве Республики Казахстан» и статьей 20 Закона Республики Казахстан от 19 января 2001 года «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности» Правительство Республики Казахстан утвердило Правила введения государственного регулирования цен на товары (работы, услуги) субъектов рынка, занимающих доминирующее (монопольное) положение на товарном рынке. В соответствии с п. 6 данных правил субъекты рынка, занимающие доминирующее (монопольное) положение на товарном рынке, обязаны уведомить антимонопольный орган в письменном виде за 30 дней о предстоящем повышении цен на монопольно производимый (поставляемый) товар (работу, услугу) и о причинах их повышения с предоставлением документов, подтверждающих причины повышения (например, при увеличении стоимости поставки сырья направить копию соответствующего договора и так далее). Следовательно, обязанность согласования повышения цен, отсутствовавшая в законодательстве РК, действовавшем на момент заключения договора и предусмотренная изменениями законодательства РК о конкуренции и ограничении монополистической деятельности, может расцениваться как ухудшение положения инвестора.

В соответствии с п. 1 ст. 6 Закона РК от 27 декабря 1994 г. № 266 «Об иностранных инвестициях» в случае ухудшения положения иностранного инвестора, являющегося результатом изменений в законодательстве и (или) вступлением в силу и (или) изменением условий международных договоров, к иностранным инвестициям в течение 10 лет применяется законодательство, действовавшее на момент осуществления инвестиций, а по инвестициям, осуществляемым по долгосрочным (свыше 10 лет) контрактам с уполномоченными государством органами, - до окончания срока действия контракта, если контрактом не предусмотрено иное. В то же время согласно п. 4 ст. 6 гарантии, установленные пунктом 1 данной статьи, не распространяются на изменения в законодательстве Республики Казахстан и (или) вступление в силу, и (или) изменения международных договоров с участием Республики Казахстан, которыми изменяются порядок и условия (в том числе вопросы налогообложения и иные меры государственного регулирования) импорта и (или) производства, и (или) реализации подакцизных товаров, а также импорта товаров, предназначенных для реализации без переработки. Перечень подакцизных товаров установлен ст. 76 Закона Республики Казахстан от 24 апреля 1995 года № 2235 «О налогах и других обязательных платежах в бюджет», согласно которой подакцизными товарами являются произведенные на территории Республики Казахстан или импортируемые на территорию Республики Казахстан:

1) все виды спирта;

2) водка;

3) ликероводочные изделия;

4) крепленые напитки, крепленые соки и бальзамы;

5) вина;

6) коньяки;

7) шампанские вина;

8) пиво;

9) виноматериалы;

10) табачные изделия;

11) прочие изделия, содержащие табак;

12) осетровые и лососевые рыбы, икра осетровых и лососевых рыб, деликатесы, приготовленные из осетровых и лососевых рыб и икры;

13) ювелирные изделия из золота, платины или серебра;

14) изделия из хрусталя, хрустальные осветительные приборы;

15) бензин (за исключением авиационного), дизельное топливо;

16) легковые автомобили (кроме автомобилей с ручным управлением, специально предназначенных для инвалидов);

17) огнестрельное и газовое оружие (кроме приобретаемого для нужд органов государственной власти);

18) сырая нефть, включая газовый конденсат;

19) электроэнергия.

Из материалов дела следует, что приказом агентства от 26 июня 2002 года ОАО было включено в государственный реестр субъектов рынка, занимающих доминирующее положение на 2002 год по оптовой поставке бензина, дизельного топлива, мазута, сжиженного газа, авиационного керосина. Приказом агентства от 12 июня 2003 года ОАО также было включено в реестр по оптовой поставке таких же видов товара.

Приведенные положения позволяют сделать вывод, что в соответствии с п. 4 ст. 6 Закона об иностранных инвестициях на изменения законодательства РК о конкуренции и ограничении монополистической деятельности гарантии, предусмотренные п. 1 данной статьи, не распространяются в части изменения порядка и условий реализации таких видов нефтепродуктов, как бензин и дизельное топливо. Следовательно, при установлении цен на названные виды нефтепродуктов ОАО не может ссылаться на гарантии по п. 1 ст. 6 Закона об иностранных инвестициях. В этой связи полагаем, что суду следовало бы позицию по применению гарантий иностранным инвесторам по п. 1 ст. 6 Закона об иностранных инвестициях определять с учетом исключений, предусмотренных пунктом 4 рассматриваемой статьи Закона об иностранных инвестициях.

19. Между уполномоченным органом и недропользователем заключен договор на проведение операции по недропользованию, условиями которого определены права и обязанности сторон, основания и порядок расторжения договора, т.е. стороны находятся в договорных отношениях, вытекающих из предпринимательской деятельности недропользователя. Согласно ст. 30 ГПК споры между юридическими лицами, вытекающие из предпринимательской деятельности, подсудны специализированному межрайонному экономическому суду по месту нахождения ответчика.Предметом данного гражданско-правового спора является оспаривание решения должностного лица государственного органа, связанного с расторжением контракта на недропользование как одного из видов гражданско-правовых сделок. Отличие дел, связанных с оспариванием решения должностного лица государственного органа, нарушающего охраняемые законом интересы юридического лица, от дел, связанных с оспариванием решения должностного лица государственного органа, вытекающего из условий заключенного договора, выражается в том, что первая категория дел вытекает из публично-правовых правоотношений (отношений власти и подчинения), а вторая категория дел - из гражданско-правовых отношений (договорных). Заявителем оспаривается законность расторжения контракта по недропользованию уполномоченным органом в одностороннем порядке из-за неисполнения взятых на себя обязательств недропользователем.

АО (далее - недропользователь, заявитель) обратилось в городской суд с заявлением об оспаривании приказа министра уполномоченного органа от 28 ноября 2007 г. о расторжении в одностороннем порядке контракта на недропользование от 13 апреля 2001 г. на проведение разведки и добычи золота. Из заявления видно, что АО оспаривает правомерность действий уполномоченного органа по расторжению в одностороннем порядке контракта на недропользование путем издания приказа.

Определением городского суда от 19 мая 2008 г. данное дело направлено по подсудности в специализированный межрайонный суд города.

В частной жалобе на определение городского суда министр уполномоченного органа написал, что он не согласен с выводом суда о том, что уполномоченный орган и недропользователь состоят в договорных отношениях, основанных на заключенном контракте на проведение операции по недропользованию. Городским судом применен закон, не подлежащий применению, и неправильно установлен круг обстоятельств, что привело к неправильному выводу. В соответствии с Законом Республики Казахстан «Об административных процедурах» принимаемые министром решения оформляются в виде приказов, которые имеют статус правовых актов индивидуального применения. Такие акты на основании ст. 28 ГПК могут быть обжалованы в городской суд. Кроме того, уже имеется практика городского суда по рассмотрению таких дел. Просит отменить определение городского суда о передаче гражданского дела по подсудности в специализированный межрайонный экономический суд города и передать дело в городской суд.

Суд надзорной инстанции определение городского суда от 19 мая 2008 г. оставил без изменения, частную жалобу - без удовлетворения. При этом коллегия исходила из того, что между уполномоченным органом и недропользователем заключен договор на проведение операции по недропользованию, условиями которого определены права и обязанности сторон, основания и порядок расторжения договора, т.е. стороны находятся в договорных отношениях, вытекающих из предпринимательской деятельности недропользователя. Согласно ст. 30 ГПК споры между юридическими лицами, вытекающие из предпринимательской деятельности, подсудны специализированному межрайонному экономическому суду по месту нахождения ответчика. Предметом данного гражданско-правового спора является оспаривание решения должностного лица государственного органа, связанного с расторжением контракта на недропользование как одного из видов гражданско-правовых сделок.

В соответствии с пп. 6) ст. 1 Указа Президента Республики Казахстан, имеющего силу Закона, от 27 января 1996 г. № 2828 «О недрах и недропользовании», в редакции, действовавшей на момент заключения контракта, контракт на недропользование представляет собой договор между компетентным органом (уполномоченный государственный орган) и физическим или юридическим лицом (лицами) на проведение разведки, добычи, совмещенной разведки и добычи либо строительства подземных сооружений, не связанных с разведкой и (или) добычей. В то же время согласно пп. 5) рассматриваемой статьи Указа о недрах компетентный орган - это исполнительный орган, которому делегированы права, непосредственно связанные с заключением и исполнением контрактов.

Пункт 1 ст. 13 Указа о недрах устанавливает, что путем заключения контракта производится предоставление права недропользования на разведку, добычу, совмещенную разведку и добычу. В соответствии с п. 2 ст. 12 Указа о недрах предоставление права недропользования означает наделение лица правом недропользования непосредственно государством. Следовательно, компетентный орган, заключая контракт на недропользование, представляет Республику Казахстан. Республика Казахстан не является юридическим лицом, однако, как особый субъект, обладает всеми правами субъекта гражданских правоотношений. Так, в соответствии с п. 1 ст. 111 Гражданского кодекса Республики Казахстан (Общая часть) от 27 декабря 1994 года Республика Казахстан выступает в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений.

Стороной контракта на недропользование не может быть государственный орган, поскольку он имеет статус некоммерческой организации. Стороной контракта на недропользование всегда является Республика Казахстан. Однако она представлена компетентным органом, который ведет переговоры и подписывает контракт. Так, в соответствии с п. 2 ст. 111 ГК РК от имени Республики Казахстан могут своими действиями приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и обязанности, выступать в суде органы государственной власти и управления Республики Казахстан в рамках их компетенции, установленной законодательными актами, положениями или иными актами, определяющими статус этих органов. Так, в соответствии с п. 1 ст. 8 Указа о недрах в функции компетентного органа входит заключение и регистрация контракта, за исключением контракта на разведку, добычу или совмещенную разведку и добычу общераспространенных полезных ископаемых, обеспечение исполнения и расторжения контракта в порядке и по основаниям, предусмотренным законодательством. Пунктом 2 ст. 8 Указа о недрах предусмотрено, что компетентный орган обязан в ходе своей деятельности по заключению и исполнению контрактов обеспечивать соблюдение интересов Республики Казахстан. Постановлением Правительства Республики Казахстан от 28 октября 2004 года № 1105 «Вопросы Министерства энергетики и минеральных ресурсов Республики Казахстан» были закреплены следующие положения о статусе министерства:

- Министерство является юридическим лицом в организационно-правовой форме государственного учреждения, имеет печати и штампы со своим наименованием на государственном языке, бланки установленного образца, а также в соответствии с законодательством счета в органах казначейства Министерства финансов Республики Казахстан (п. 3):

- министерство вступает в гражданско-правовые отношения от собственного имени (п. 4);

- министерство имеет право выступать от имени государства, если оно уполномочено на это в соответствии с законодательством (п. 5);

- министерство по вопросам своей компетенции в установленном законодательством порядке принимает решения, оформляемые приказами министра (п. 6);

- министерство в соответствии с действующим законодательством и возложенными на него задачами осуществляет такие функции обеспечение соблюдения интересов Республики Казахстан в ходе своей деятельности по заключению и исполнению контрактов в сфере недропользования и проведения нефтяных операций, а также в соответствии с законодательством представление интересов Республики Казахстан в контрактах на предоставление права недропользования и проведения нефтяных операций (п. 14).

Следовательно, Министерство энергетики и минеральных ресурсов Республики Казахстан может выступать в гражданском обороте в одних случаях как юридическое лицо в организационно-правовой форме государственного учреждения от собственного имени, в других случаях - как государственный орган, выступающий от имени Республики Казахстан в соответствии с полномочиями, предусмотренными законодательством РК, в частности, по представлению интересов Республики Казахстан в контрактах на предоставление права недропользования. При этом во всех случаях министерство принимает решения путем издания приказов.

Основываясь на вышеприведенных положениях законодательства РК, полагаем, что договор на проведение операции по недропользованию, условиями которого определены права и обязанности сторон, основания и порядок расторжения договора, заключен не между уполномоченным органом и недропользователем, а между Республикой Казахстан и недропользователем, т.е. в договорных отношениях, вытекающих из предпринимательской деятельности недропользователя, находятся Республика Казахстан и недропользователь. Следовательно, и спор о законности расторжения контракта по недропользованию возник между указанными субъектами.

Что касается того, что согласно ст. 30 ГПК специализированному межрайонному экономическому суду по месту нахождения ответчика подсудны споры между юридическими лицами, полагаем, что следует учитывать правила ст. 114 ГК РК, которая устанавливает, что к государству и административно-территориальным единицам применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из законодательных актов. Это означает, что Республика Казахстан действует в качестве субъекта гражданского права в рамках тех норм ГК и других актов гражданского законодательства, которые определяют участие юридических лиц в гражданском обороте.

20.Как установлено судом и следует из материалов дела, между Государственным комитетом по инвестициям Республики Казахстан и ОАО после рассмотрения на заседании коллегии Госкомитета по инвестициям был заключен контракт от 22 октября 1998 года, в котором предусматривались и налоговые льготы для инвестора. Однако данный контракт предусматривал не полное освобождение действующего предприятия инвестора от налогов, а лишь по доходам, полученным в результате инвестиционной деятельности.

Истец - ОАО обратилось в суд с иском к Министерству государственных доходов Республики Казахстан о признании недействительными уведомления от 14 мая 2002 года «О начисленной сумме налогов и других обязательных платежей в бюджет, пени и штрафа по результатам налоговой проверки» и акта проверки.

При этом ОАО ссылается на то, что при проведении проверки не принят во внимание контракт и свидетельство о его регистрации, согласно которому ОАО освобождено от уплаты подоходного налога с юридических лиц на 5 лет до 1 ноября 2003 года по доходам в результате инвестиционной деятельности; от уплаты налога на имущество на 5 лет, включая 2002 год, на имущество, оборудование и другие основные активы, необходимые при осуществлении инвестиционной деятельности, а также предусмотрено предоставление льгот по таможенным пошлинам и земельного участка в виде гранта. Непринятие во внимание этих документов мотивировано тем, что один из экземпляров свидетельства заверен печатью Агентства РК по инвестициям, которое на момент регистрации контракта не существовало, так как было образовано только в 1999 году.

Решением суда от 5 августа 2002 года постановлено: в иске ОАО к Министерству государственных доходов Республики Казахстан о признании недействительными уведомления Министерства государственных доходов от 14 мая 2002 года и акта проверки отказать.

Суд надзорной инстанции, обосновывая решение, ссылается на то, что для инвестиционных проектов, представленных действующими предприятиями, с объемом инвестиций более 10 миллионов долларов США, предоставлялись налоговые льготы именно на прирост налогооблагаемой базы, полученной в одном из трех последних годов деятельности предприятия.

Постановлением Государственного комитета по инвестициям Республики Казахстан от 7 августа 1998 года № 131 «О совершенствовании процедуры предоставления налоговых льгот» было утверждено положение «О размерах и порядке предоставления стандартных налоговых льгот при осуществлении инвестиционной деятельности» (приложение 2, постановление № 131), согласно пункту 7 которого при расчете подоходного налога базой определения стандартных льгот для действующей организации является прирост облагаемого дохода по сравнению с максимальным облагаемым доходом, полученным в одном из трех последних календарных лет, предшествовавших году заключения контракта и скорректированному на соответствующий среднегодовой индекс инфляции (согласно данным Национального статистического агентства). В случае если организация или индивидуальный предприниматель работает менее трех лет - прирост облагаемого дохода по сравнению с максимальным облагаемым доходом за период работы (календарные годы). При этом при определении прироста облагаемого дохода, освобождаемого от налогообложения для действующей организации, доходы, полученные от осуществления деятельности, возникшей после заключения контракта, не учитываются. В соответствии с п. 8 Положения о размерах льгот предоставление льгот по подоходному налогу для действующей организации осуществляется с момента прироста основных средств, установленного органом налоговой службы, и Государственным комитетом Республики Казахстан по инвестициям.

Однако согласно п. 3 Положения о размерах льгот одним из условий предоставления стандартных льгот является общий объем прямых инвестиций в основной капитал, не превышающий 10 миллионов долларов США, дисконтированный к моменту предоставления льгот. Из материалов дела следует, что контракт предусматривал реализацию инвестиционного проекта по осуществлению инвестиционной программы на сумму более 12 млн. долларов США. В этой связи полагаем, что порядок предоставления Государственным комитетом Республики Казахстан по инвестициям стандартных налоговых льгот к инвестициям по контракту не применяется.

При обосновании своего решения суд надзорной инстанции также ссылается на Указ Президента Республики Казахстан от 5 апреля 1997 года № 3445 «Об утверждении положения о системе льгот и преференций и порядке их предоставления при заключении контрактов с инвесторами». Согласно положениям указа льготы и преференции предоставляются по результатам комплексной экспертизы инвестиционного проекта и проекта контракта, а основными критериями для предоставления льгот и преференций при заключении контрактов, в которых размер прямых инвестиций превышает предельный размер, устанавливаемый Государственным комитетом Республики Казахстан по инвестициям, являются общие условия инвестиционного проекта, а также технические, организационно-управленченские, финансовые, экономические условия и бюджетная эффективность. В то же время пунктом 4 указа в отношении подоходного налога установлено, что:

1) в отношении подоходного налога: освобождение от налогов действует в отношении только той части дохода, которая получена в результате деятельности, определенной контрактом;

2) в отношении земельного налога: временное освобождение или снижение налоговой ставки предоставляется инвестору по земельным участкам, используемым в деятельности по условиям контракта;

3) в отношении налога на имущество: временное освобождение от уплаты или снижение ставки предоставляется инвестору только по имуществу, используемому в деятельности по условиям контракта.

Следовательно, предоставление освобождения от налогов распространяется на доходы, полученные в результате деятельности, определенной контрактом.

Анализ инвестиционного законодательства РК на момент заключения контракта не позволяет сделать вывод о том, что инвестиционная деятельность может осуществляться инвестором только на основании контракта на осуществление инвестиций. Так, в соответствии со ст. 2 Закона Республики Казахстан от 28 февраля 1997 года № 75-1 «О государственной поддержке прямых инвестиций» в редакции, действовавшей на момент заключения контракта, инвестиционная деятельность - это предпринимательская деятельность, связанная с процессом осуществления инвестиций. Согласно ст. 1 Закона РК от 27 декабря 1994 г. № 266 «Об иностранных инвестициях» под инвестициями понимаются все виды имущественных и интеллектуальных ценностей, вкладываемых в объекты предпринимательской деятельности в целях получения дохода. В то же время пунктом 1 Положения о контрактена осуществление инвестиционной деятельности в приоритетных секторах экономики Республики Казахстан, утвержденном постановлением Государственного комитета Республики Казахстан поинвестициям от 9 апреля 1997 г. № 8, контракт определяется как договор, заключенный между Государственным комитетом Республики Казахстан по инвестициям и физическими или юридическими лицами, осуществляющими инвестиционную деятельность, а в соответствии со ст. 2 Закона о государственной поддержке контракт определяется как договор, заключенный между комитетом и инвестором. В этой связи полагаем, что инвестиционная деятельность и деятельность, определяемая контрактом, не могут рассматриваться как тождественные категории.

Указ Президента Республики Казахстан, имеющий силу Закона, от 24 апреля1995 года № 2235 «О налогах и других обязательных платежах в бюджет», в редакции, действовавшей на дату заключения контракта, установил, что конкретные сроки и размеры предоставления льгот по налогам устанавливаются по каждому налогоплательщику в контракте и в зависимости от приоритета, времени и условий окупаемости проекта (п. 8 ст. 34, п. 3 ст. 123, п. 1 ст. 134). Следовательно, другим основанием определения льгот по налогам является инвестиционный проект.

Положениями ст. 7 и ст. 11 Закона о государственной поддержке установлено, что льготы и преференции предоставляются для реализации инвестиционного проекта. При этом в соответствии с п. 2 ст. 7 Закона о государственной поддержке размеры льгот и преференций определяются в зависимости от объемов прямых инвестиций, обязательств инвестора по срокам реализации проекта, его окупаемости, приоритетности сектора экономики и других условий.

Аналогичные положения о том, что льготы и преференции предоставляются инвесторам в целях повышения эффективности реализации инвестиционного проекта предусмотрены и п. 1 Указа Президента Республики Казахстан от 5 апреля 1997 года № 3445 «Об утверждении положения о системе льгот и преференций и порядке их предоставления при заключении контрактов с инвесторами».

Основываясь на вышеприведенном, полагаем, что в соответствии с законодательством Республики Казахстан о государственной поддержке прямых инвестиций налоговые льготы предоставлялись в отношении доходов, которые получены в результате деятельности, определенной контрактом, который, в свою очередь, основывается на инвестиционном проекте, представляющем собой цикл мероприятий, связанный с инвестиционной деятельностью и состоящий из прединвестиционной, инвестиционной и эксплуатационной фаз. В этой связи позиция суда о том, что освобождение действующего предприятия инвестора от налогов предусматривается лишь по доходам, полученным в результате инвестиционной деятельности, представляется неверной.

ИЗВЛЕЧЕНИЯ И КОММЕНТАРИИ К ОТДЕЛЬНЫМ СУДЕБНЫМ АКТАМ /К. Ильясова и Г. Казиева/

ИЗВЛЕЧЕНИЯ И КОММЕНТАРИИ К ОТДЕЛЬНЫМ СУДЕБНЫМ АКТАМ