Вторая волна кризиса неизбежна - К. Масимов
— Вы уже самый «долгоиграющий» премьер в истории Казахстана. Не устали?
— Не считал, если честно. А работать я не устал.
— Какими будут приоритеты нового кабинета?
— На первое место я бы поставил вопрос макроэкономической стабилизации. Вторая волна кризиса неизбежна — это произойдет в 2012-2013 годы. Думаю, что никакие политики ни в одной стране мира уже ничего не смогут сделать, чтобы эту волну предотвратить. Другой вопрос — какой глубины будет эта новая волна, с какой стороны она подойдет. Этого однозначно пока никто сказать не может. Для Казахстана один из ключевых вопросов — цена на природные ресурсы, поскольку они являются системообразующими для наполнения госбюджета. Начавшаяся рецессия неизбежно скажется на цене наших основных экспортных товаров. Поэтому нам и нужна макроэкономическая стабилизация, чтобы мы могли тратить в тех пределах, которые нам позволяют средства.
— Вы ожидаете серьезных социальных последствий кризиса для Казахстана?
— Они могут возникнуть. Поэтому второй наш приоритет — это борьба с безработицей и создание новых рабочих мест. Мы видим и на своем опыте, и на опыте других стран, что если этому не уделять пристального внимания, то проблема неизбежно догоняет. Отсутствие работы выливается в социальные протесты, поэтому этим вопросом лучше заниматься превентивно.
— Вы сейчас про Северную Африку?
— Я и про Северную Африку, и про Европу. И Испанию, и Италию, и Грецию. Поэтому по поручению президента мы разработали специальную программу занятости и сейчас будем активно заниматься ее реализацией. Один из приоритетов — создание рабочих мест для людей, переезжающих из села в города. Для Казахстана это очень чувствительный вопрос. Когда начнется кризис, неизбежно будет сокращаться производство, поэтому нам нужно что-то делать. С этим тесно связан третий вопрос, на котором мы будем должны сконцентрироваться,— это профессионально-техническое образование. Поскольку мы последние годы сильно развиваем новые программы индустрии, мы видим, что уровень профессионально-технической и инженерной подготовки еще требует дополнительного внимания.
— Это будет аналог программы «Болашак», по которой вы отправляете студентов в иностранные вузы, только с упором на инженерное образование?
— Я говорю не про вузы, а скорее про средний уровень. Можно провести аналогию с ПТУ, хотя у нас это будет немножко по-другому называться. Мы сейчас акцент работы перемещаем на эту профессионально-техническую подготовку, чтобы люди могли повышать свою квалификацию. А с другой стороны — чтобы можно было оперативно реагировать на конъюнктуру и повысить профессиональную мобильность внутри страны. Развивать индустрию хорошо, но еще важнее, чтобы на новых заводах работали наши граждане с соответствующей квалификацией.
— Будете ли вы менять организационную структуру правительства в связи с новыми задачами?
— Определенные структурные изменения будут происходить. В течение ближайшей недели я внесу предложения главе государства как по структуре нового правительства, так и по кадровым вопросам.
— Многие казахстанские чиновники говорили, что на случай кризиса будет разрабатываться план Б. Я понимаю с ваших слов, что это уже план А?
— План Б постепенно перерос в план А. У нас есть еще некоторые моменты, на которые нужно обратить внимание. Это дальнейшая стабилизация финансовой системы. На прошлой неделе был принят закон, который дает правительству и нацбанку дополнительные возможности для финансового оздоровления предприятий. Это поможет нам и по прошлому кризису подчистить хвосты, и по предстоящему кризису активнее втянуться в эту работу.
— В прошлый кризис Казахстан во многом выехал на высоком китайском спросе на сырье. Сейчас экономика Китая замедляется. Где будете искать новые точки роста?
— Рынки сожмутся везде, потому что иммунитета к кризису нет ни у кого. Другой вопрос, как каждая страна будет проводить свою политику. Насколько я понимаю, Китай планирует увеличивать внутренний спрос с помощью нескольких программ. Размер казахстанской экономики по сравнению с китайской настолько мал, что мы постараемся использовать возможность этих программ, в том числе строительство инфраструктуры. К тому же у нас теперь с Россией и Белоруссией созданы Таможенный союз, Единое экономическое пространство (ЕЭП), чего не было еще три-четыре года назад. Внутри у нас будут и совместные антикризисные меры, и общие планы, как защищать наши рынки и совместно завоевывать новые рынки.
— Вы не ожидаете, что из-за кризиса интеграция начнет трещать по швам, а Москва и Минск начнут возводить протекционистские барьеры?
— У любого правительства всегда первая мысль воспользоваться такими возможностями. Но для того чтобы себя оградить от этого, мы создали наднациональный орган — комиссию ЕЭП. Многие суверенные права правительств отданы в этот орган, где у всех трех участников равные права. Так что кризис будет для нас хорошим тестом. Но, на мой взгляд, мы создали много механизмов, благодаря которым никто играть друг против друга не сможет.
— А создание Евразийского союза с продвигаемой Москвой идеей о единой валюте будет реализовываться или из-за кризиса эти планы будут заморожены?
— Вопрос о единой валюте не стоял и в ближайшем будущем не стоит. Для того чтобы подойти к единой валюте, нужно подойти к единому Центробанку. А как показал ныне опыт ЕС, единый банк при наличии разных Минфинов и разных фискальных политик приводит к очень плачевным результатам. Вопрос о единой валюте — это проблема далекого будущего, во всяком случае для Казахстана.
— Вы часто говорите, что целевая модель интеграции в ЕЭП и ТС — это опыт Евросоюза. Последние события изменили вашу точку зрения? Нужна ли адаптация европейской модели?
— Во-первых, мы еще далеко не подошли к уровню интеграции в ЕС. Мы, наверное, находимся на уровне ЕС периода Римского договора. Поспешные решения проводить общую монетарную политику, несогласованную с фискальной политикой, приводят к плачевным результатам. Интегрироваться нужно на таком уровне, когда конкурентоспособность экономик примерно сопоставима. Сейчас нужно не спеша сделать то, о чем мы договорились: до 2015 года надо создать законодательную базу.
— Собираетесь ли вы с угрозой кризиса пересматривать программы приватизации, в том числе народного IPO? Ведь высокую цену за активы вы сейчас не получите.
— Программу приватизации мы останавливать не собираемся и народные IPO будем продолжать. Другой вопрос, что надо четко выбрать момент, в который мы будем это делать. Программа народного IPO нацелена на граждан Казахстана. Здесь не стоит задача получить максимальную прибыль для компаний — для этого надо идти в Лондон и на другие рынки. Но когда рынок будет находиться внизу — это самый удачный момент для граждан покупать. Тогда потом, когда будет большое IPO в Лондоне или Гонконге, они получат возможность получить большую маржу.
— То есть будет механизм, с помощью которого граждане смогут продавать свои пакеты в Лондоне и Гонконге?
— Именно так. А на первом этапе продажа на пике хороша для компании. Но если частный акционер купил, вложил деньги, а потом цена упала — у него будет совсем другое отношение.
— Сроки IPO переносить не планируете?
— Пока нет.
— Будете ли вы реорганизовывать фонд «Самрук Казына»? По рынку ходят слухи, что нефтяная монополия «Казмунайгаз» будет передана Министерству нефти и газа, а Казахстанские железные дороги — Министерству транспорта?
— Я опровергаю это. «Самрук Казына» останется в том же составе и с тем же набором активов.
— Осенью прошлого года правительство должно было утвердить бюджет второй фазы Кашагана. Почему этого до сих пор не произошло? Инвесторы очень нервничают.
— Сейчас идет переговорный процесс. Некоторое торможение было связано с выборами и формированием нового кабинета. Не было понятно, кто будет переговорщиком со стороны Казахстана. Поскольку я остаюсь премьером, а министр нефти и газа Сауат Мынбаев тоже сохраняет свой пост, то мы возобновляем переговоры, и в ближайшее время они будут завершены.
— Принято ли решение, какой будет третья фаза Карачаганака: газовой или конденсатной?
— Пока не комментирую.
— В прошлом году правительство утвердило проект «Еврохима». Каковы итоговые параметры?
— Мы договорились практически по всем вопросам, соглашение уже подписано. Это связано со строительством газовой трубы на юг, без которой реализация проекта невозможна. Мы будем поставлять газ из западных районов Казахстана, часть расходов правительство будет компенсировать.
— Откуда возьмутся 10 млрд кубометров газа в год для трубы Бейнеу—Бозой? Эксперты говорят, что столько газа там нет.
— Все рассчитано, газ есть.
— Что происходит с рефинансированием долгов БТА-банка?
— Сейчас идет переговорный процесс между акционерами и кредиторами, поэтому я не могу ничего комментировать, пока эти переговоры не завершатся.