Началось все с телефонного звонка. В крупном супермаркете в корзине для детских игрушек алматинка обнаружила товар с очень взрослым содержанием. Обнаружила случайно. Насторожили надписи на упаковке. Купив интригующий товар и вскрыв упаковку, девушка была удивлена – изображенные на головоломке фигурки, причудливо изогнувшиеся, были явно далеки от детских игр. Приглядевшись повнимательнее к этакому наглядному пособию для изучающих искусство физической любви, покупательница не обнаружила никаких предупреждений для родителей. Да и на стикере было написано «игрушка детская».
Запечатлев неприличную игрушку, девушка решила-таки выяснить, кто же отвечает за этическое содержание детской продукции. Для этого она пришла в газету "Литер", а журналист отправился по инстанциям.
В Республиканском государственном казенном предприятии «Центр санитарно-эпидемиологической экспертизы г. Алматы» и в Комитете технического регулирования и метрологии Министерства индустрии и новых технологий города сказали, что этот вопрос не в их компетенции. Обзвонила я и органы по сертификации продукции и услуг, эти организации, как правило, являются частными, но именно они выдают документы по подтверждению и оценке продукции, в данном случае – игрушек. Там пояснили: они проверяют игрушки на соответствие требованиям технического регламента Таможенного союза «О безопасности продукции, предназначенной для детей», то есть на механическую прочность, на остроту доступных кромок, наличие заусенцев, трещин, устойчивость защитно-декоративного покрытия. Каким-то чудом мы вышли на Казахстанскую ассоциа-цию индустрии товаров для детей. И, как оказалось, наши интересы совпадают. Сотрудники этой немногочис-ленной общественной организации тоже пытаются найти решение этой проблемы.
Игрушечные деньги
По статистике, в Казахстане примерно 4 млн 200 тысяч детей. И им всем надо с чем-то играть.
И это не прихоть, не забава. Для ребенка это инструмент познания мира, – пояснила психолог Ирина Ли. – Игра – это в полном смысле слова исследовательская деятельность.
Есть два закона, которые регламентируют этапы «попадания» игрушек на рынок Казахстана, – это технический регламент Таможенного союза и закон о безопасности игрушек, – рассказала и.о. исполнительного директора Казахстанской ассоциации индустрии товаров для детей Юлия Чуенко.
Все игрушки, прошедшие эти проверки, имеют сертификаты соответствия и единую маркировку и в таком виде попадают на казахстанский рынок. И наличие сертификата является доказательством качества игрушки, независимо от того, где она была куплена – в крупном магазине игрушек или на «барахолке».
Общий рынок товаров для детей в РК – порядка 2 млрд долларов. Что касается непосредственно игрушек, это порядка 300 млн долларов, – вступает в беседу президент ассоциации Дарья Гайденрайх. – Это составляет 0,4 процента мирового рынка игрушек. Цифра вроде бы небольшая, но нашим детям игрушек хватает. И 98 процентов этих игрушек – импорт. Мы практически не производим свои игрушки. Ну, если не считать велосипедов «Балдырган» и еще кое-что по мелочи.
Пупсы уходят в подполье
Рынок игрушек в Казахстане, рассказали мне «игрушечники, – это самый контрафактный рынок. Впрочем, новостью это стало только для меня, обывателя. А для специалистов, серьезно и планомерно занимающихся анализом рынка, это давно свершившийся факт. И не только для Казахстана и соседней России, но и совсем неблизкой к нам Европы и прочих государств: 47 процентов всех игрушек, реализуемых на мировом рынке, – это контрафакт.
А контрафакт бывает разный. От «серого» импорта страдают в основном предприниматели, и это понятно: если у продавца нет законных прав на реализацию «брендовой» игрушки, если он не является официальным дистрибьютором компании-изготовителя, а он ее завозит, пусть даже небольшими партиями, он отнимает объемы продаж у той компании, у которой есть законные права на реализацию этой игрушки и которая делает это правильно, проводя сертификацию и маркируя товар надлежащим образом.
А вот всевозможные имитации и подделки наносят вред потребителям. Ведь чаще всего подделывают игрушки известных мировых брендов, но при этом экономят на всем – наружных материалах, «начинке», самой технологии…
От некачественной игрушки мгновенного вреда не будет. А вот в дальнейшем возможны последствия, например, в виде аллергии. С этой игрушкой может быть много что не так: краска может быть ядовитой, пластик может быть плохим, с недопустимым содержанием фторопласта и как следствие – фенола, могут быть острые углы или сколы, – предупреждает Дарья Павловна. – А доказать, что ребенок пострадал от того, что он играл с некачественной игрушкой, практически невозможно. И в мире такие прецеденты можно на пальцах одной руки пересчитать за все время производства игрушек.
Моральный облик матрешки
Надо отметить, что государство многое делает для решения «игрушечной» проблемы. Проводятся рейды, выявляются случаи реализации контрафактной продукции, штрафуются виновные…
После вот такого ликбеза Дарья Павловна перешла к интересующей меня теме – психологической экспертизе игрушек. Оказывается, эта экспертиза должна проводиться обязательно, и это прямо-таки прописано в законе «О безопасности детских игрушек». И без заключения экспертной комиссии, что игрушка соответствует критериям психолого-педагогической экспертизы, продавать безобидных мишек, зайчиков, песиков и более кровожадных фреддикрюгеров, кукол-вампирш с окровавленными пальцами и гробики для них нельзя!
По закону, пояснили мне, за проведение таких экспертиз отвечает Министерство образования и науки, в частности, именно там формируется, вернее, должна быть сформирована специальная комиссия, состоящая из разных специалистов – дизайнеров, психологов, педагогов, которая и должна давать психологическую оценку поступающим на наш рынок игрушкам. Но комиссия не сформирована, экспертизу никто не проводит и заключение никто дать не может.
К тому же для психологической оценки детской игрушки не каждый человек подойдет, будь он даже прекрасным специалистом. Очень много в такой оценке субъективных факторов – а вдруг члену комиссии лично не нравится, к примеру, безобидный чебурашка, и он его «забракует» как игрушку вредную и опасно влияющую на неокрепшую детскую психику? А предприниматель, который этого чебурашку в виде мягкой игрушки в страну привез, с решением этим не согласится и даже в суд на комиссию подаст?
Мы со своей стороны готовы приложить все усилия, чтобы решить все вопросы, связанные с психологической экспертизой игрушек, – предложила Дарья Гайденрайх. – Можем участвовать в доработке законопроекта, можем независимый надзор осуществлять над работой комиссии, можем, в конце концов, специалистов для комиссии порекомендовать! Но что-то же надо делать, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки.
Евгения МОРОЗОВА
