По мнению директора «Группы оценки рисков» Досыма Сатпаева, одной из причин активизации группировки ИГ («Исламское государство») является глобальный непрофессионализм спецслужб. Соответственно, к угрозам со стороны исламистов надо отнестись максимально серьёзно, пишет газета "Мегаполис".
После появления сообщений о начале наступлений исламистов на Багдад, взявших до этого крупнейшие города Ирака Мосул и Тикрит, а также казни двух американских и одного британского журналистов – Джеймса Фоули, Стивена Сотлоффа и Дэвида Хейнса, о террористической организации «Исламское государство» заговорил практически весь мир. Более того, 15 августа текущего года Совбез ООН единогласно (что ныне очень редко!) проголосовал за введение санкций «против лиц, связанных с группировками «Исламское государство», а также «Джебхат ан-Нусра». Наконец спустя месяц, то есть 15 сентября, на конференции в Париже было объявлено о создании коалиции для борьбы с террористами из ИГ, куда, по словам министра обороны США Чака Хейгла, вошли сразу 30 стран.
Между тем в день проведения Парижской конференции в социальных сетях появился видеоролик, в котором дали о себе знать и воюющие на стороне ИГ выходцы из Казахстана. Согласно их пространственным речам, теперь они готовы объявить священный джихад и Казахстану. О том, насколько их угрозы могут быть реальными, «Мегаполис» поговорил с директором «Группы оценки рисков» политологом Досымом Сатпаевым.
– Досым, так можно ли воспринимать угрозы казахских боевиков группировки ИГ достаточно серьёзно? Особенно, если учесть, что основная цель группировки – это создание исламского халифата на территории Ирака, Сирии и Ливана.
– Давайте исходить из того, что угрозы были вполне конкретными. Начиналось всё с угроз Кавказу и Центральной Азии в целом, теперь же стали называть уже страны непосредственно. В чём опасность подобных заявлений, которые сейчас звучат достаточно часто? Действительно, основные усилия группировки ИГ в настоящий момент направлены на захват территорий Сирии и Ирака. При этом основная масса её боевиков – это разношерстная публика из многочисленных стран мира, которая помогает создать тот самый халифат именно на вышеуказанных территориях. Но вместе с тем появляется и информация о том, что некоторые так называемые «моджахеды», получив необходимый боевой опыт, возвращаются в свои страны. В частности, сообщения об этом поступали из Великобритании, Франции и Германии. И когда говорится о возможных рисках для нашей страны, связанных с участием наших граждан в боях на стороне ИГ или движения «Талибан», акцент делается на то, что их возвращение в Казахстан может в какой-то степени изменить баланс сил в основном в радикальном подполье.
– Надо понимать, что речь идёт о специфическом профессионализме радикалов?
– Так и есть. Если ранее наблюдалось больше самодеятельности, доходило до того, что бомбы взрывались либо по неосторожности, либо в результате неправильной сборки. Вспомним события в Астане. То возвращение людей с опытом диверсионной работы и идеологически уже обработанных может привести как к созданию новых форм объединений между различными группировками радикально исламистского направления, так и активизации террористической деятельности. Тем более, что, как показали события последних лет, достаточно вспомнить резню в национальном парке под Алматы, даже дилетантский подход способен вызвать в обществе большой переполох в силовых структурах Казахстана. Ведь тогда выяснилось, что радикалы находились вне контроля наших спецслужб.
– Но насколько можно быть уверенным, что вот сегодня все эти радикальные группировки уж точно находятся под контролем?
– На самом деле сегодня это самый важный вопрос! Насколько силовые структуры Казахстана не работают постфактум, выявляя активных участников этих радикальных групп, либо устанавливая личности тех граждан нашей страны, которые выехали в Сирию, Ирак или Афганистан? Более того, есть вопрос и о наличии у наших силовиков информации о деятельности в нашей стране тех или иных небольших подпольных организаций. Скажем, путём получения сведений о них через внедрённых в эти группировки своих агентов и «кротов»? Это очень серьёзный вопрос, поскольку ранее сами представители силовых структур признавались, что это для них является одним из самых слабых мест.
– Честно говоря, что-то слабо верится, что наши спецслужбы смогли наладить агентурную работу в среде радикальных группировок.
– Знаете, риск ещё состоит и в том, что в боевых действиях на стороне ИГ воюют граждане всех стран Центральной Азии.
– Да, в ряде зарубежных СМИ проскальзывала информация о том, что помимо наших граждан в рядах ИГ есть туркмены, киргизы, узбеки и таджики.
– Об этом и речь. Можно гипотетически представить, что если в наш регион вернутся эти ветераны, которые не противоборствовали друг другу на территории Сирии и Ирака, то нельзя исключать, что они попытаются создать в нашем регионе новую организацию, которая может попытаться установить тесные связи как с ИГ, так и движением «Талибан» и другими радикальными группировками Афганистана для того, чтобы нанести мощнейший удар в первую очередь по самым ослабленным участкам границы с Таджикистаном и Туркменистаном.
– Интересно, а насколько могут быть тесными связи между ИГ и «Талибаном»? На днях довелось побеседовать с таким известным специалистом по проблемам Центральной Азии, как Аркадий Дубнов, так он затруднился что-либо сказать. Хотя такую возможность исключать не стал. Есть по этому вопросу какая-нибудь информация?
– Мне пока тоже не доводилось слышать о подобных контактах. Понимаете, в нашем случае речь идёт не о создании ячейки ИГ в Центральной Азии. Хотя наверняка вы уже слышали о ЧП в Ташкенте, где кто-то неизвестный вывесил чёрный флаг этой террористической группировки на Юнусобадском мосту. И это в самом охраняемом в нашем регионе городе! Имеется в виду вероятность появления некоего аналога ИГ, возможно, под другим названием, но использующего те же самые методы работы. Более того, риски эти могут увеличиться в связи с предстоящим транзитным периодом смены власти. В первую очередь в Узбекистане. И это, в свою очередь, может вызвать дестабилизацию во всём Центральноазиатском регионе. Тем более, что, как показывает практика, именно ослабление центральной власти и силовых структур приводит к активизации радикальных группировок.
– Одним из важных вопросов в ситуации вокруг ИГ является информация о количестве боевиков, воюющих на стороне этой террористической группировки. Если верить данным американцев, то в настоящий момент под ружьём у ИГ находятся от 25 до 30 тысяч «моджахедов». И если это так, то какова численность боевиков из Казахстана? Одни называют цифру в 250 человек, доводилось слышать цифру и в 2,5 тысячи. Есть ли какие-нибудь данные, называющие хотя бы гипотетическую численность казахстанских «моджахедов»?
– На самом деле подобными цифрами абсолютно никто не владеет. Ни спецслужбы, ни тем более эксперты. И всё по одной простой причине – в эти расчёты не берутся те боевики, которые уже погибли. Ведь даже те видеоролики от ИГ, которые оказались в Интернете и в какой-то степени вызвали большой переполох, многими нашими казахстанскими экспертами считаются устаревшими.
– Но ведь, если сравнивать видеоролики октября 2013 года и сентября нынешнего года, мы видим, что в центре постановки находятся те же самые лица.
– И тем не менее путаница с цифрами всё равно будет. И это, кстати, характерно не только для Казахстана, но и для других стран, чьи граждане участвуют в боях за ИГ. Никто же статистику не ведёт! К тому же вряд ли кто считает количество убитых боевиков на территории Сирии и Ирака. Их невозможно подсчитать!
– Кстати, обращает на себя внимание, что среди казахстанских боевиков ИГ наблюдаются явно городские лица. Более того, судя по их внешности, по манере разговаривать, это уже идейные исламисты. Этот факт не настораживает?
– На самом деле это достаточно распространённое явление во многих террористических организациях. Так было и есть в «Аль-Каеде», подобное наблюдается в «Талибане». Это классический вариант – есть пушечное мясо, а есть идеологи. Последние люди образованные, поскольку их главная цель заключается в привлечении рекрутов в ряды своих организаций.
– Но как раз этот момент и настораживает, поскольку демонстрирует, что среди казахстанских «моджахедов» ИГ появились свои идеологи.
– Это укор уже в сторону нашего государства, так как позволяет констатировать, что более чем за 20 лет независимости у нас практически сведена на нет идеологическая работа с молодёжью. Ведь что мы видим сейчас? Абсолютно во всех социальных группах населения страны от маргиналов до среднего класса и даже выше наблюдается своеобразный религиозный ренессанс. Соответственно, все они являются потенциальными жертвами для рекрутов из того же ИГ. Что, конечно же, не может не тревожить. Ведь в чём опасность этой террористической организации? Как известно, дурной пример заразителен.
– Ну с этим точно нельзя не согласиться!
– Так вот после ослабления «Аль-Каеды» ИГ очень хорошо показал, что есть возможность ренессанса террористических организаций. Есть возможность с абсолютного нуля совершить такой мощный рывок в создании такой мощной структуры, с которой сегодня вынуждены считаться все. Дело же дошло до того, что сейчас на ИГ стали обращать внимание все западные страны, рассматривая его в качестве врага № 1.
– Да уж фактически забыты проблемы Сомали, Нигерии и даже Афганистана. В западных СМИ сплошное ИГ! А ведь ещё в 2011 году эта организация чуть ли не в героях ходила, поскольку боролась с режимом Башара Асада. Неужели США и Европе необходима была казнь американских и британских журналистов, чтобы понять, что есть на самом деле этот самый ИГ?
– Тому тоже есть своё объяснение. Это, по сути, есть показатель сильнейшей деградации профессионализма спецслужб всех стран мира, произошедшей после окончания «холодной войны». И эта деградация спецслужб на глобальном уровне контрастирует с увеличением профессионализма радикалов. В итоге мы видим, что радикалы стали более эффективно проводить и разведдеятельность, и информационную войну. И это очень и очень опасная тенденция для всего мира без исключения.
__________________________________________________________________________________
ТОЛЬКО БЕЗ ПАНИКИ!
Угроза Казахстану со стороны «Исламского государства» пока не из разряда тех, что стоит на пороге, уверен представитель Ассоциации приграничного сотрудничества в Казахстане Марат Шибутов. К тому же на страже спокойствия граждан силовики, которые уж с чем-чем, а с выявлением террористов справляются неплохо.
– По данным Ерлана Карина, который написал вместе с Сагыныш Ахантаевой доклад «Наши люди в чужой войне: центрально-азиатские боевики в сирийском конфликте», численность казахстанцев в этой армии от 190 до 250 человек. Для Казахстана я считаю это потенциальной опасностью: тех, кто «засветился» на фото и видео, силовики вычисляют, многих уже ждут в Казахстане. Параллельно отрабатывается их окружение. Вместе с тем вполне можно ожидать новой волны террора, когда эти «гастролёры» будут возвращаться обратно. Или, если они будут настолько популярны в стране, их последователи постараются развязать войну прямо у нас, без всяких поездок в зоны боевых действий для приобретения опыта.
