Есть темы, которые требуют продолжения. В июле вышла статья «Кто поздравит тружеников тыла?» Мы не оставили идеи добиться достойного почитания заслуг тружеников тыла. Жаль одного – поздновато спохватились. До 70-летия Победы осталось всего ничего.
В той первой статье мы, в частности, говорили о необходимости установить в Шымкенте памятник труженикам тыла. В нашем городе есть прекрасный монумент Славы, аллея Славы, самолет-памятник. Все это достойная дань заслугам воинов Великой Отечественной войны. А где же монумент тыловикам?
Уже после публикации в кругу коллег возникла гипотеза-воспоминание. Директор нашего медиахолдинга Валентина Куликова задалась вопросом: «А разве изначально на обелиске Славы не были учтены заслуги тружеников тыла? Ведь обелиск состоит из двух стелл, одна из которых символизирует ратные заслуги воинов, другая, чуть меньшая по высоте – трудовой подвиг народа?» Что-то в этом предположении было…
Один из принципов работы госпожи Куликовой хорошо отражают строки Бориса Пастернака: «Во всем мне хочется дойти до самой сути…». С ее подачи и мы дошли-таки до ответа на поставленный вопрос. Делимся с вами хорошо забытыми «открытиями».
Монумент Славы был установлен в парке имени Абая, тогда он еще носил название Комсомольский, в 1982 году. Первым секретарем Чимкентского обкома компартии Казахстана в ту пору был Асанбай Аскаров. Авторами монумента Славы являются алмаатинские скульпторы Марат Айнеков и Анатолий Андрущенко, а также наш шымкентский архитектор Иван Рыжков. К сожалению, Ивана Рыжкова уже нет в живых. Но в Шымкенте работает архитектором его дочь Алена Юзкаева-Рыжкова, которая помнит, как отец приводил ее, тогда совсем маленькую девочку, на открытие обелиска Славы. Помнит эскизы отца, на которых эти две стелы были изображены в виде двух ружей, приставленных друг к другу. Как это делают солдаты на привале.
Найти других соавторов обелиска помог всемогущий Интернет.
Любопытно, что один из них – скульптор Марат Айнеков – родился 22 июня 1941 года, в первый день войны. На сегодняшний день Марат Айнеков – один из ярких и активно работающих скульпторов страны. Им создан 21 монумент известным историческим лицам Казахстана и зарубежных стран на родине, а также в России и Турции. Среди них известное многим произведение — монументальный комплекс «Абай Кунанбаев» в Москве (2006 год), памятник «Ататюрк» в городе Севрихисаре (Турция), памятник «Абай» в городе Тегеране (Иран), монумент «Алия Молдагулова» в городе Новосокольники (Россия), монумент памяти второй мировой войны в Талдыкоргане и др. Творчество Марата Айнекова основывается на методе классического академического реализма.
Он работает с любым материалом, будь то дерево, бронза, камень, гранит и т.д. К сожалению, в опубликованном перечне его работ почему-то не оказалось шымкентского обелиска Славы.
Зато, к счастью, он значится среди работ второго скульптора – Анатолия Андрущенко. И как значится! «Обелиск боевой и трудовой славы» в Чимкенте! Оказалось, есть трудовая слава, есть! Видимо, с годами «трудовая слава» каким-то образом «стерлась» из официального названия обелиска. Со стопроцентной уверенностью могу сказать, что сейчас найдется с десяток людей, которые скажут: «Ну да, так оно и было. Боевой и трудовой и славы!»
Эх, скольких мы людей порасспросили, никто не вспомнил. Если вы вспомнили, поздравляем! У вас действительно хорошая память!
Анатолий Андрущенко в настоящее время проживает в селе Миклашев Львовской области. Ему сейчас 67 лет. В Западную Украину из Алматы он переехал в начале 90-х годов. У него много произведений на спортивную тему. Скульптурные работы Андрущенко сегодня можно приобрести по Интернету.
Теперь все мы, во всяком случае, мы, будем произносить название этого обелиска полностью, как это было задумано изначально: «Обелиск боевой и трудовой Славы».
И этой славы в Южном Казахстане было предостаточно. Свыше 120 тысяч солдат и офицеров в годы войны были призваны в Красную армию.
Десятки, если не сотни тысяч эвакуированных нашли кров и еду в этих краях. Сколько раненых поправили свое здоровье в госпиталях Чимкента! А сколько же всего полезного, нужного фронту было выращено, произведено, добыто в нашей области! Свинец, хлопок, уголь, зерно, масло растительное и сливочное топленое, мыло, мясо, молоко, шерсть, каракуль… Вся страна жила под лозунгом: «Все для фронта, все для Победы!» И этот клич был понятен всем, потому что почти у каждого на фронте сражался отец, брат, учитель, сосед по дому, односельчанин…
Как правило, когда заходит речь о вкладе Южного Казахстана в арсенал Победы, говорят в первую очередь о чимкентском свинце. Но к свинцу нужен порох, а это прежде всего хлопок. В нашей области в военные годы родилось движение за высокие урожаи хлопка-сырца. На улицах и возле хлопкозаготовительных пунктов развешивались плакаты на трех языках – казахском, узбекском и русском: «Каждый килограмм хлопка – это снаряд по врагу!». Автором этого лозунга была Майша Абенова, бригадир молодежной бригады хлопкоробов из колхоза «Коммунизм» Туркестанского района. Ей с подругами удалось добиться невиданного по тем временам урожая – 25-27 центнеров хлопка-сырца. Майша стала первой из казашек-хлопкоробов, удостоенных звания Героя Социалистического труда. В 70-80-е годы лучшим женщинам-механизаторам нашей области присуждалась почетная премия имени Майши Абеновой.
Оказывается, хлопковое волокно было незаменимым для производства бесценного стратегического сырья – нитроклетчатки – основы лучших сортов бездымного пороха. Из Южного Казахстана на оружейные и химические заводы центра России и Сибири непрерывным потоком шли тысячи тонн хлопкового волокна.
В годы войны Дуйсенкуль Бопова, которую южноказахстанцы знают как бессменного зампреда исполкома Чимкентской области 80-х годов, работала наравне со всеми детьми в колхозе «Новый быт» села Обручевки Арысского района. Колхоз был в основном хлопкосеющим. Но в годы войны ребятам поручили выращивать табак. «Когда он созревал, мы сушили его, разминали и пересыпали в самодельные кисеты, – вспоминает Дуйсенкуль-апа. – Боже мой, из чего только мы их не шили! Нищета была ужасающая, причем повсеместная. Сами в каких-то обносках ходили, в шитых-перешитых, залатанных платьях, курточках, пальтишках, но где-то из невиданных запасов находили, выпрашивали лоскутки и мастерили из них кисеты. И еще записки в кисеты с табаком помещали, мол, бейте фашистов и поскорее с Победой возвращайтесь домой!»
«Я сама поражаюсь тому времени, – продолжает Дуйсенкуль Бопова. – Да, голодные-холодные, разных национальностей, но дружные, объединенные одной идеей – помочь нашим солдатам добить врага! Это и был настоящий советский патриотизм. Мы были одним народом. «Наше дело правое – Победа будет за нами!» Мы в это свято верили. Это давало силы и взрослым, и детям.
Помню маму, в пять часов утра будившую меня. Она давала поручения на день. Корову – подоить и на пастбище, кукурузу – полить, огород – прополоть, полить и так далее. А сама с кетменем уходила на рассвете. Весь день, до самого заката солнца она с колхозницами и в зной, и в холод трудилась в поле, возделывала – сеяла, поливала, пропалывала хлопчатник, а затем собирала «белое золото». Потому что они были уверены: чем больше соберут хлопка, тем скорее кончится война.
О дне Победы мы узнали из черного громкого репродуктора, установленного на верхушке столба в центре Обручевки. Весь народ наш собрался там, если точнее – вокруг колхозного сторожа дяди Вани Шворнева, который на своей гармони без устали весь этот день играл задорные мелодии».
Вот таким людям, их трудовому подвигу и был посвящен обелиск боевой и трудовой славы, установленный в шымкентском парке имени Абая.
