Как правило, детей на паперть выводит мать. В хороший день такие «мадонны» в переходе или на проезжей части зарабатывают до пяти тысяч тенге. Впрочем, скоро этот финансовый канал перекроют. С нового года в Казахстане вводится административное наказание за назойливое попрошайничество и продвижение сексуальных и магических услуг на улицах города.
Особенно строгим станет наказание для иностранных граждан, протянувших руки к сердобольным казахстанцам. К слову, таких на улицах казахстанских городов большинство, пишет газета "Литер".
– Девяносто процентов уличных попрошаек – не алматинцы и даже не казахстанцы, – рассказывает начальник отдела ювенальной полиции ДВД г. Алматы подполковник полиции Лейла Алипбаева.
– Соотечественников, вышедших на паперть, в Алматы не так много. В основном в городе «работают нищими» представители племени таджикских или узбекских цыган люли.
Существующий безвизовый режим между государствами разрешает для указанной категории иностранцев свободный въезд в Казахстан через пункты пограничного контроля. То есть они спокойно могут пребывать в любом регионе Казахстана и при наличии регистрации транзитом следовать из одного населенного пункта в другой. Никаких документов ни на себя, ни на детей, вместе с которыми они просят подаяния, у них нет. Пока что к ним применяются меры превентивного ограничения свободы. Выявленных иностранных попрошаек собирают и отправляют на автобусах к южным границам республики для последующего выезда в места их проживания. За рецидивы сокращаются сроки временного пребывания этих граждан в стране. Но меньше попрошаек от этого не становится. Их специфические верования и законы оправдывают этот образ жизни, заменяя поиски работы сбором подаяния. И поэтому они всегда возвращаются. Правда, главный рабочий сезон для люли – все же лето.
Мать и ребенок – из всех «категорий» попрошаек они самые высокооплачиваемые. И именно их «труд» вызывает у обывателей больше всего вопросов и домыслов. Ходят легенды, что на пожертвования прохожих строят они у себя на родине дворцы. Что дети, с которыми выходят они «работать», и не их вовсе, а нередко украдены или куплены за бутылку у родителей-алкоголиков. Но самое жуткое предположение касается именно маленьких детей, с которыми разгуливают попрошайки. Многие наверняка замечали, что груднички и дети постарше большую часть времени просто спят на руках у матери. Из этого наблюдения и родилось мнение, что дети находятся в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, чтобы «не мешали работать».
– Медицинского освидетельствования ребенка при выявлении факта попрошайничества мы не проводим. Как правило, достаточно визуального осмотра. Мы не сталкивались с фактами, когда детей опаивают алкоголем или заставляют принять наркотики для того, чтобы заняться попрошайничеством, – поясняет наша собеседница.
– Проверить, присутствуют ли эти вещества в крови, можно, только взяв ее на анализ, но эти манипуляции – только по согласию родителей. Хотя абсолютно здоровых среди этих малышей тоже нет. И всему виной – мать. Она подвергает риску не только здоровье ребенка, заставляя «работать» вместе с собой в любую погоду. Под удар ставится и жизнь живой приманки для подаяний – профессиональные попрошайки нередко используют в качестве рабочего места оживленную проезжую часть, где всегда есть риск попасть под колеса. Кроме того, дети, вовлеченные в этот бизнес, остаются лишенными еще одного права, гарантированного им законами страны – права на образование. Выросшие на улице, глядя на своих родителей, они даже не видят другого будущего для себя и не помышляют о другой «специальности».
Адвокат Джохар Утебеков отмечает, что новый опыт наказания, который будет введен в Казахстане, «опирается на российский и копирует КоАП Москвы». Пока что привлечь попрошаек к ответу фактически не за что – их «бизнес» построен на добровольных пожертвованиях от посторонних людей. Штрафные санкции войдут в законную силу только со следующего года. Но сказать, что сотрудники правоохранительных структур благосклонно относятся к работе нищих всех «квалификаций», нельзя. Планомерная работа ведется и в этом направлении. Но здесь большое значение имеет прописка гражданина, промышляющего попрошайничеством. Жители Алматы, а особенно те из них, которых можно отнести к категории неблагополучных, в полиции учтены и за ними – глаз да глаз.
– Инспектора по делам несовершеннолетних наблюдают за семьями, где родители злоупотребляют спиртным и наркотиками, ведут антиобщественный образ жизни, не уделяют должного внимания воспитанию и содержанию ребенка. С ними и ведется разъяснительная работа, принимаются меры.
Всех гостей города, решивших поживиться за счет его сердобольных жителей, помещают в приемник-распределитель ДВД г. Алматы для лиц без определенного места жительства для установления личности этих граждан. Как правило, эта процедура занимает до 30 суток. В это время все эти люди имеют и крышу над головой, и постель, и питание. После того, как установлена их личность, таких гостей выдворяют из города. Но они возвращаются вновь. Впрочем, когда попрошайничество перейдет из разряда общественно порицаемых занятий в административно наказуемые, нищие, назойливо выпрашивающие финансовой помощи, и бестактные жрицы любви, предлагающие услуги сексуального характера случайным прохожим, попадут под статью 449 Кодекса об административных правонарушениях РК. Для физических лиц штраф за эти злодеяния составит 5 МРП. Для иностранных граждан и лиц без гражданства наказанием станет административный арест на срок до 5 суток и выдворение за пределы Казахстана.
Найти попрошайку в большом городе – ежедневный квест полицейских самых разных подразделений. Ведь и классификация просящих впечатляет – здесь и ветераны-«афганцы» (как правило, липовые), и больные с поражением ЦНС, и старики, и «мадонны» с чумазыми ребятишками. И если пенсионеров, которые вышли с протянутой рукой явно не от хорошей жизни, служители правопорядка не трогают, то в отношении профессиональных попрошаек у них глаз наметан. Особенно строги стражи порядка с женщинами, использующими в своем ремесле детей.
Рынок, вокзал – место проходимое. Здесь мы ищем попрошаек, которые работают с детьми. Впрочем, стоит оговориться, поиски эти – работа на камеру. Для этой категории лиц специальных программ профилактики стражами правопорядка не предусмотрено. А потому их «отлавливают» в ходе других отработок. Большинство улова – приезжие. Очень редко у таких мамаш есть документы на себя и на ребенка. В таких случаях детей помещают в Центр адаптации несовершеннолетних для установления личности этого ребенка и родителей.
– Бывали случаи, когда выяснялось, что женщина просила милостыню не со своим ребенком, – продолжает наша собеседница.
– Это часто касается представителей племени люли – их таборный образ жизни позволяет едва ли не «обмениваться» детьми.
Алматинский центр адаптации несовершеннолетних. Здесь дети находятся отдельно от матерей, практически он не пустует никогда. По словам Лейлы Алипбаевой, с начала года сюда было помещено более 70 детей. Большинство из них – маленькие граждане Узбекистана и Таджикистана. Казахстанцев, приехавших вместе с родителями в Алматы на заработки, всего трое. Долго здесь дети не находятся – как только устанавливают личность родителей, ребятишек возвращают в семью. Но вышедшие на паперть единожды, как правило, возвращаются туда и впредь. Иностранцы – частые гости и в детском, и во взрослом спецприемниках. Но работа с ними специфична, и кроме как выдворить из страны, сделать с ними ничего нельзя. Другое дело попрошайки с казахстанским гражданством – ювенальные полицейские отслеживают судьбу детей, матери которых попались на этом ремесле, следят за повторными приводами родителей, в случае рецидивов направляют специальную бумагу в ДВД по месту жительства нарушителя.
И все же, несмотря на халатность родителей, полицейские до последнего бьются, чтобы дети оставались в семье. С нерадивыми мамашами проводят беседы. Но… помогает не всегда.
– В моей практике мы однажды лишили родительских прав одну, скажем так, попрошайку-рецидивистку, – рассказывает Лейла Алипбаева.
– Она злоупотребляла спиртным, своих двоих ребятишек (еще дошколят) раздетых таскала в мороз и дождь по переходам, базарам, вокзалам, заставляла собирать себе на выпивку. Никак образумить ее мы не могли. Пришлось лишить родительских прав. Это было пять лет назад. С тех пор, к счастью, таких процессов у нас больше не было. Но это значит лишь то, что сотрудники ювенального отдела полиции и участковые инспектора по делам несовершеннолетних фактически становятся родственниками таких проблемных семей – отслеживают, воспитывают, контролируют, как живут дети, чем занимаются родители. Это ежедневный труд – он не заметен, но эффективен.
К слову, полицейские за то, чтобы граждане сигнализировали им о просящих милостыню с детьми. Сделать это можно, позвонив на тревожный номер «102». Именно это, а не монетка, брошенная в протянутую руку мадонны на обочине, отмечает наш эксперт, – проявление гражданской сознательности.
Откуда пришли люли?
Согласно древней легенде, у одних бедных родителей были сын Лю и дочь Ли, которых те, спасаясь от преследований завоевателей, потеряли. Осиротевшие брат с сестрой отправились на поиски родителей, решив идти разными путями. Спустя несколько лет они встретились уже взрослыми и, не узнав друг друга, поженились. Когда правда открылась, мулла проклял их, их детей и детей их детей – словом, весь народ люли… Именно так называют себя среднеазиатские цыгане, живущие в Таджикистане и Узбекистане и уже не одно столетие занимающиеся своим основным промыслом – попрошайничеством.
При этом древний народ люли, в чертах которого ученые нашли поразительное сходство с европейскими цыганами, остается верным своим законам и своей совершенно особой духовной культуре и изъясняется на одном им известном тайном языке – арго. Исследователи считают, что среднеазиатские цыгане (как и цыгане вообще) являются выходцами из Индии и в древности принадлежали к одной из низших каст индусского общества.
Цыгане Средней Азии распадаются на несколько групп, самая многочисленная из которых – народ люли (так их зовут узбеки), или джуги (так их именуют таджики). По данным переписи 1989 года, в Средней Азии и на территории соседних государств их проживало около 25 тысяч. Реальная же численность среднеазиатских цыган, судя по всему, выше по крайней мере вдвое. Ведь у представителей народа люли нет документов, а потому формально его не существует…
Юлия ЗЕНГ,
фото Павла МИХЕЕВА,
Константина КНЯЗЕВИЧА, Алматы
