Экономический обозреватель, блогер Денис Кривошеев в своем интервью рассказал о том, как в России и в Казахстане и других странах ЕАЭС регулируются вопросы с акцизами, в том числе и на "вредные" товары.
- Недавно президент России Владимир Путин на совещании совета министров поставил вопрос о необходимости введения акциза на пальмовое масло. Это предвестник так называемой серии акцизов, на «вредные» продукты. Мы ожидаем появления в РФ акцизов на газировку, на чипсы, на многие другие продукты, которые по регламенту ВОЗ можно назвать вредными. Как вы думаете, если ситуация будет продолжаться таким же образом и ввиду того, что все акцизы в рамках ЕАЭС должны быть гармонизированы, будет ли Казахстан и другие члены ЕАЭС вводить подобные акцизы?
- Очень интересный вопрос. С точки зрения того, должен ли будет ли Казахстан вводить акциз на соответствующую продукцию, будь то пальмовое масло или газировка, в рамках ЕАЭС заложен налоговый суверенитет, то есть мы не обязаны вводить те налоги, которые имеются в других странах. Да, мы ведем гармонизацию акцизов по тем стандартным подакцизным товарам, которые у нас есть: алкоголь, табак, машины. Нефтепродукты пока не трогаем, потому, что там ряд двухсторонних договорённостей есть.
Будет ли вопрос подниматься затем российской стороной в том плане, а не ввести ли вам акциз потому, что опять через вас пойдет приток к нам? Но ведь акциз, как и любые другие косвенные налоги платится по стране назначения. Если мы говорим о стандартном «белом» обороте, то в любом случае все причитающиеся налоги будут платить по российским правилам в российском размере. Поэтому в этой части проблем я не вижу. И если казахстанское правительство примет решение об акцизах на «вредные» товары, то это будет суверенное налоговое решение.
- Если говорить об акцизах на товары, по которым сегодня существуют перетоки, то на виду такая проблема. Оптовый рынок Алматы и юга РК просто завален дешевой продукцией из Кыргызстана - алкоголем и сигаретами нашего партнера по ЕАЭС. На севере много российских подобных товаров. Введение акцизов приведет к удорожанию продукции, ввозимой законно, но эта, дешевая, ввезенная контрабандно, никуда не денется. Как в этом случае мы будем действовать?
- Абсолютно правильная оценка ситуации. И гармонизация акцизов - это то неизбежное обязательство, которое должны страны-партнеры ЕАЭС на себя брать, раз мы имеем открытые рынки и свободное передвижение товаров. Ясно, что мы не можем регулировать вещи на уровне себестоимости – по типу, у кого сколько стоит электроэнергия, труд и т.д. Но, если мы говорим о подакцизных товарах, где доля рынка высока и конечная цена определяется во многом государственной политикой, там нужно гармонизировать. Поэтому, на мой взгляд, тут не надо делиться по странам, мол кыргызы, нам продают и заполняют рынок контрабандными товарами. Поэтому, повторюсь, гармонизация акцизов - неизбежное обязательство, которое необходимо принять, и сейчас работа у нас ведется.
- А как производителям, импортерам, экспортерам вообще поступать в рамках постоянно качающегося курса валют стран-участниц ЕАЭС? Что делать?
- Координация курса жизненно необходима. Год назад мы все очень сильно переживали и видели определенные негативные последствия, когда девальвация наша была проведена позднее, чем российская. Соответственно достаточно долгое время диспаритет один к трем сохранялся, и Россия наращивала свои экспортные возможности в Казахстан. А мы были абсолютно неконкурентоспособны на российском рынке, более того, теряли свои ниши у себя. Поэтому курсы очень важны. Если нет у тебя никаких пошлин, нет границ, значит, нужно координировать курс - это азбука.
- И когда начнется эта работа? И где баланс видят те, кто непосредственно работает с экспортными-импортными операциями?
- Здесь сложно сказать. В договоре достаточно мягко написано, что мы координируем валютную, курсовую политику. Ясно, что формулировка достаточно широкая и подразумевает, может, полноценные контакты, согласование каких-то действий, может, информирование раз в квартал или год. Есть отдельный орган, коалиционный совет по валютной политике, куда входят главы центральных банков. Они встречаются достаточно регулярно и там отрабатывают эти вопросы.
Мы же поднимаем вопрос в более широком ключе: нам нужен институт финансовой стабильности в целом, не только по курсам, но и там много других вопросов. На евразийском уровне согласование всех вопросов налогово-бюджетной политики, денежно-кредитной. Ну, по крайней мере, информирование и координация, раз есть взаимные перетоки. Мы создали один организм, общие товарные рынки, значит должны его правильно питать и правильно регулировать. Пока есть определенный национальный скептицизм и эгоизм с точки зрения ведомств, точки зрения центральных банков таковы, что уровень координации и уровень интеграции для нас достаточен. Повторюсь, мы как комиссия по своим должностным обязанностям должны предлагать: «Коллеги, давайте будем углублять, работу, потому что мы видим здесь проблему, здесь риск и т.д.». Пока это идет достаточно тяжело. Но то, что координировать нужно, у меня не вызывает сомнений. Иначе мы будем такие торговые шоки испытывать постоянно.
- Получается, что координация сводится к единой валюте.
- Нет, у нас позиция такая, что предпосылок к этому нет, обязательств или каких-либо декларативных намерений ни в договоре большом, ни в документах, из него следующих, также нет. Мое экспертное мнение такое же.
- Вы говорите, что курс стал инструментом выяснения отношений как внутри союза, так и вне его. И вот эти политические риски, которые накладываются на курсовую часть, - это большая бомба замедленного действия, которая подкрадывается под национальную экономику. Эти риски будут нарастать. Что предлагается делать, чтобы нивелировать провалы в курсе, чтобы эти риски вообще исключить?
- У нас нет единой кредитной политики. То есть, если захочет наш центральный банк ослабить тенге, он должен быть в состоянии это сделать. Но предупредить коллег, проинформировать, чтобы они могли какие-то меры применить у себя, это по-партнерски будет честно. Повторюсь, что есть договор, есть коалиционный совет по валютной политике, центральные банки работают, думаю, что они знают об этих проблемах реального сектора не хуже нас, надеюсь, какие-то инструменты они уже используют и будут их улучшать и оптимизировать.
- В каждой стране ЕАЭС есть очень мощный игрок, который так или иначе влияет на принятие решения в правительстве. В данном случае я имею в виду подакцизные товары. Где-то ВОЗ имеет более серьезное представительство, где-то антитабачные или антиалкогольные ассоциации сильнее давят на правительство. На сколько сильно это влияние в принятии решения по увеличению акцизов?
- Ну в первую очередь ясно, что мы не принимаем эти решения самостоятельно, ни в коем случае. Влияние минздравов, групп против табака - оно значительно, как везде оно и было и есть, но тем не менее это налоговая политика, и на мой взгляд, здесь необходимо учитывать все факторы, которые влияют. Алкоголь, табак - однозначно это вредный продукт, и это необходимо учитывать. С другой стороны, просто поднимать акциз, делая недостаточно на национальном уровне для снижения уровня потребления табака и алкоголя другими способами - через спорт, через популяризацию здорового образа жизни - это не эффективная мера, ничего хорошего не произойдёт. Поэтому взвешенный подход, который есть у минфина и министерства экономики, он реализуется и в комиссии, т.е. есть эти ставки выверены, в том числе с минздравом. Но минздрав всегда хочет больше, если честно, и это вы знаете.
Еще главное хочу сказать: общий тренд, который мы задали в евразийском союзе по гармонизации акцизов - он верный, мы не стоим на месте, мы не спускаемся, мы идем вверх. Даже те страны, которые недавно присоединились, у которых акцизы были в 3 раза меньше, чем наши, они будут повышать акцизы, значит, это соответствует, отвечает интересам ВОЗ.
