Ближе к вечеру 29 июня на личной странице Алтай Калымбетов появилось сообщение подвергшее обструкции Министерство здравоохранения. В частности, в нем говорилось, что у его предприятия выпускающего ПЦР-диагностику, «государство» не купило ни одного набора на коронавирус.
Дефицит ПЦР-диагностики на коронавирус искусственный. Придет время, и все чиновники, участвовавшие в этом «бизнесе во время чумы», ответят за каждую потерянную жизнь. И я молчать не буду. Знайте, подонки, я вас всех знаю!"
Смелое заявление собрало существенную поддержку в социальных сетях, еще бы, разогретая паника и страхи, лучшая почва для подобного рода слов. При этом, время выхода поста практически совпало со сменой руководства министерства и приходом нового министра — Алексей Цоя, от которого, почему-то, все ждут перемен, но никто не может внятно объяснить каких.
Очевидно, что все это не простое совпадение, даже если учесть, что обвинения предпринимателя весьма серьезны, как впрочем и угрозы. Слова подхватили не только пользователи социальных сетей, но все серьезные СМИ и чиновникам пришлось оправдываться. Сделали они это весьма неуклюже, в частности вице-министр Людмила Бюрабекова сказала, что: «Поддержка отечественных производителей – это основная задача, которая стоит перед нами и перед единым дистрибьютором, который создан как раз с целью развития отечественного производства» и далее по тексту.
Я так же ничего не понял и за разъяснениями я обратился к одному из высокопоставленных чиновников ведомства, который на условиях анонимности согласился объяснить, почему продукция Алтая Калымбетова не востребована отечественной медициной.
Выяснилось, что «дефицита самих тестов практически никогда не было. Вначале, в январе, феврале Министерство получило немного от ВОЗ, из Российской Федерации и создали свои тесты, малые, непроизводственные объемы. В марте их начали приобретать в КНР, уже сертифицированные. Купили несколько партий с запасом до июля. Сейчас пользуются именно ими. Отечественный производитель, Алтай Калымбетов, появился в мае, сперва было много вопросов по качеству, затем все они наладили. После доработки продукт сертифицировали, как и другие и сделали заявку из бюджета на объемы июль-сентябрь. Также объявили конкурс на долгосрочный контракт с объемом поставки с сентября до конца года и далее. Сейчас оба тендера идут». По утверждению источника представители Минздрава неоднократно были на предприятии Алтая Калымбетова.
Таким образом, продолжает собеседник, особых проблем с тестами никогда не было, а вот с чем есть проблема, так это с ПЦР-машинами. Это узкое горло, спрос на них огромный. «В начале в распоряжении врачей было машин на 4 тысяч тестов сутки. После того, как мобилизовали свои резервы, перенаправив мощности из вич-центров, купив новые машины, взяв деньги из резерва правительства, а также за счет частников, нарастили до возможности до 28 тысяч в сутки и это предел при нынешнем количестве машин».
Сегодня машины во всем мире дефицит, также, как и ИВЛ. Покупали все, что появлялось на рынке, соглашались платить любые деньги. В качестве примера источник сослался на результаты этой работы. При попытке купить ИВЛ в марте и оплатив более 300 аппаратов, пришло только 20. По оценкам экспертов подобная ситуация будет сохраняться еще несколько месяцев. Когда промышленность пройдет стадию мобилизации и новые мощности выйдут на промышленные масштабы.
Здесь важно отметить и еще один факт, наравне с машинами и реактивами, должны быть и специалисты, а сейчас имея на руках все составляющие, критически не хватает профессионалов. Условия пандемии, это уникальные условия. Власти, в качестве учебной тревоги могут отрабатывать разные сценарии, но предсказать развитие событий не может никто. Для любой войны, к которой не готовился и которая приходит неожиданно, нужно время мобилизации и одновременно свои усилия прикладывают сотни стран, которые в очередь стоят за аппаратами ИВЛ, ПЦР-машинами, лекарствами, в чуть ли не ежедневно меняющийся протокол лечения. Что-то начинается производится внутри, но требует проверки, сертификации, исполнения процедур государственных закупок.
Как пример. Препарат «Актемра». Он практически не встречается в аптеках. Его отсутствие в открытой продаже вызывает панику у близких больного, так как врачи предлагают его самостоятельно найти, а в распоряжении самих медиков его в большинстве больниц нет. Более того, препарат имеет фантастическую цену – 500 евро за флакон и это не одноразовая покупка.
Почему? Это достаточно новый и уникальный препарат и производят его всего две компании, а используется «Актемра» — для лечения ревматоидного артрита. Лечить тяжелые осложнения, появившиеся в результате COVID-19, им попробовали 11 марта 2020 года в Италии. Тоцилизумаб, так называется активное вещество, оказался эффективным в трех тяжелых случаях и у трех из шести пролеченных пациентов в Неаполе появились признаки улучшения, в связи с чем Итальянское фармакологическое агентство (AIFA) решило расширить тестирование в других больницах. Позже появились сообщения об улучшении состояния после разовой инъекции тоцилизумаба в лечении болеющего COVID-19 подростка с серповидноклеточной анемией, осложнённой острым грудным синдромом.
В избрании такого протокола врачи исходили из того, что патологические изменения в организме при вирусной инфекции связаны с гиперцитокинемией, так называемым «цитокиновым штормом» вызывающим шок и гипоксемию, и препарат с ним может справится. Национальная комиссия здравоохранения Китая только недавно включила использование тоцилизумаба в руководства по лечению пациентов с COVID-19.
Что получается? При заказе препарата никто не рассчитывал на то, что вместо артрита им будут лечить COVID-19? Его купили из расчета на возможные потребности больных именно этим заболеванием. Ни Минздрав, ни даже президент, даже Папа Римский не сможет моментально доставить это лекарство в свою страну. Первое, его нельзя просто так взять и купить. Его нужно заказать и ждать, а с учетом того, что это сейчас хочет сделать весь мир, ждать можно долго. Второе, с момента, когда клиника показала возможность его использовать в критических ситуациях, прошло всего три месяца, да и показатели 50 на 50.
Так что мы можем впадать в истерику, топать ногами, орать, проклинать власти, но никто ничего не сможет изменить. А вот что могли изменить, так это подготовиться за время к ЧП к росту заболевших. Не думаю. Что в Минздраве не понимали, что ОРВИ свое возьмет? Позитивный сценарий озвучивали явно для успокоения. Строить модульные больницы было критической ошибкой, вместо этого следовало разворачивать полевые госпитали, проводить экстренную переподготовку и повышение квалификации врачей, раз уж закупать на рынке что-то практически невозможно.
