В Алматы год назад, 12 мая, в семье Пылаевых и Рыжаковых случилась трагедия – умерла 6-летняя Лиза. Ее тело обнаружили в саду под статуей. Результаты судебно-медицинской экспертизы показали, что у девочки были повреждения шейных позвонков, а на теле обнаружили ряд ран.
Дело находится на досудебном расследовании по статье "Убийство".
Родные девочки так и не оправились от удара. Мама Лизы Марина Рыжакова, предполагает, что девочка погибла в результате несчастного случая. Отец Лизы Александр Пылаев постит собственные версии произошедшего в соцсетях и винит семью Рыжаковых в смерти дочери.
Последний день своей жизни девочка провела в доме дедушки Сергея Рыжакова. Весь год он не давал интервью. И вот впервые готов рассказать zakon.kz и общественности, что произошло 12 мая.
- Сергей Александрович, вокруг трагедии с Лизой много домыслов. Люди задают вопросы, на которые хотят получить ответы от вашей семьи. Отдельные реплики, прозвучавшие в прессе, не проливают свет на обстоятельства гибели Лизы. Почему вы не выходили на контакт с журналистами и в соцсети больше года?
- Во-первых, следствие еще идет и многие обстоятельства дела - тайна досудебного расследования, как говорят юристы. Разумеется, я как законопослушный гражданин не могу ее разглашать. Кроме того, мы в семье считали, что нужно довериться следователям и экспертам и не мешать им делать свою работу, создавая ненужный шум. Но процесс расследования длится уже больше года. И дальше нам молчать невозможно. На нас льются потоки обвинений со стороны отца Лизы Александра Пылаева. Мы должны говорить с людьми. Тем более, нам скрывать нечего. Будем отвечать на те вопросы, на которые разрешено по закону.
- Почему мама и бабушка Лизы не комментируют случившееся?
- В течение года к нам не обратился ни один журналист или блогер, чтобы получить от нас ответы на свои вопросы. Это при том, что мы открыты и готовы к диалогу.
Что касается Марины и Леонарды, обе они сейчас находятся под наблюдением врачей. Все произошедшее просто разрушило их здоровье. Марина почти все время дома - у нее начались проблемы с щитовидной железой. Моя супруга Леонарда, бабушка Лизы, уже дважды лежала в больнице, у нее проблемы с сердцем. Им обеим очень непросто пережить случившееся и, тем более, как-то это комментировать. Они не очень готовы раздавать интервью. Говорить о Лизе им больно.
- Почему вы не позволили следствию допросить старших детей, которые тоже были в доме во время трагедии. Говорят, что вы прячете их, увезли из города.
- Это ни на чем не основанные слухи, которые и побудили меня выйти на разговор. Никто никого не прячет.
Последним Лизу видел мой старший внук Кирилл. Он в день трагедии специально спустился вниз на кухню и около семи вечера кормил ее пиццей. Его допрашивали не один раз, при этом присутствовали, насколько мне известно, сотрудники из отдела по делам несовершеннолетних.
Софию допрашивать смысла не было, так как, когда все случилось, она была в гостях, хотя и ее допросили тоже. На все вопросы, которые им задали, дети ответили. А как иначе? При этом, вы понимаете, дети врать не умеют и когда с ними беседуют дознаватели, профессионалы своего дела, они ничего не могут скрыть.
- Но сейчас старшие внуки, по слухам, в другой стране. Почему было принято такое решение?
- Старших детей увезли в Украину по настоянию их отца — гражданина Украины, который постоянно проживает в Киеве.
То давление, которое приходится испытывать семье в связи со множеством публикаций и слухов, не под силу и взрослому человеку.
Детям задавали вопросы в школе. Они оказались под определенным прессингом из-за развязанной травли в соцсетях. Чтобы они могли спокойно учиться и ради стабильности их психологического состояния, мы решили оградить их от стресса.
Но никто не прячется. Все открыты для вопросов, которые задавали или могут еще задать следователи. Более того, мы выступили с инициативой, чтобы всех членов нашей семьи допросили с использованием детектора лжи.
- Когда садовник обнаружил тело ребенка в саду, почему вы не вызвали скорую, а сами повезли Лизу в больницу, причем в 12-ую взрослую, а не в детскую?
- Честно говоря, счет шел на секунды. Ждать пока приедет скорая, не представлялось возможным. Я сам сел за руль и повез Лизу в ту больницу, которую я лично хорошо знаю. Вся наша семья там всегда лечилась и лечится. Это же наша Центральная больница. Другие я не знаю, где они находятся, что собой представляют.
Это было самое быстрое решение в той ситуации. Некогда было определяться - детская, взрослая больница. Надо было срочно туда попасть.
В Центральной больнице мою внучку осматривали и оказывали ей медицинскую помощь не только врачи ЦКБ, но и врачи детской больницы, которые, как я понял, были приглашены своими коллегами.
- Говорят, что девочка уже не подавала признаков жизни, когда вы привезли ее в реанимацию.
- Всю дорогу до больницы моя дочь Марина, мама Лизы, была с ней в машине, пыталась делать ей искусственное дыхание. У меня не было ни времени, ни возможности оглядываться и проверять, в каком состоянии Лиза. Дочь была в шоке и вряд ли полностью осознавала, как и что. И она до последнего верила, что Лизу удастся спасти. Она мать, это понятно.
Позже врачи-реаниматологи констатировали смерть. По их словам, она произошла от повреждения шейных позвонков и разрыва связочного аппарата. Это дело экспертов определить, что и как произошло. Я не могу комментировать.
- Но в сети и в прессе муссируются слухи о том, что Лиза якобы была мертва уже пять часов к моменту, как ее привезли в больницу. Также говорят, что статуя в саду то ли падала, то ли не падала и идут ссылки на какую-то экспертизу. Чему верить?
- По поводу времени смерти Лизы я могу сказать, что это домыслы. Она ко мне забегала в кабинет около 18.30. До 19.30 Кирилл ее кормил пиццей. Нашли Лизу около 20.00. А в 21.30 в больнице после реанимационных мероприятий врачи сказали, что она умерла.
Мне непонятно, кто и что может вообще говорить о результатах экспертиз, если это тайна следствия, которое еще не закончено. Разглашать подробности запрещено. Кроме того, в подобных делах экспертиз бывает несколько и иногда их результаты противоречат друг другу.
По делу было проведено несколько экспертиз. Надо смотреть все материалы дела, а не брать результаты какой-то одной. Такой возможности нет ни у кого, кроме следователей.
- В сети появлялись страшные фотографии травм и ран на теле девочки. Их публиковал отец Лизы Александр Пылаев. Характер некоторых ран таков, что их трудно получить при падении. Пресса пишет, что в деле фигурирует ваша собака хаски?
- Глубокие раны на теле Лизы сразу навели на мысль об укусах и нападении нашей собаки хаски. Неделю после гибели Лизы собака вообще вела себя странно, все время выла. И у нее же были маленькие щенки. Хаски ощенилась восемью щенками. Мы четверых отдали и у нее сразу очень сильно изменилось поведение. Так что мы даже показывали видео с записью ее поведения «до и после» кинологам, которые подтвердили, что действительно собака резко изменилась.
Лиза с ее непоседливым характером могла схватить этих щенков, начать тискать. Предполагаю, с этого все и началось. Возможно, собака бросилась, а Лиза пыталась спрятаться за статую, залезла на постамент. Но я могу говорить только предположительно - меня там не было. Я сам подавал в прокуратуру ходатайство о проведении экспертизы по данному вопросу.
- Говорят, что крови не было на теле и одежде.
- Кровь была на одежде и теле Лизы. Я сам лично это видел. И я видел, как следователи делали смывы в нескольких местах со статуи. Просто у Лизы не было обильной кровопотери, как говорят врачи. Такое может быть при определенном характере травм, при замедлении циркуляции кровотока. Но я не специалист.
- Самый главный вопрос: если это был несчастный случай, почему открыто дело об убийстве?
- Как мне разъяснили в прокуратуре, когда в деле есть погибший и у него травмы, происхождение которых не определено, обязанность следствия - проверить не была ли смерть насильственной.
Со слов прокуратуры, такие факты регистрируются в Едином реестре досудебных расследований по подозрению в убийстве и дело открывается по подозрению в убийстве. В ходе следственных действий следователи проверяют данную версию. Если она не подтверждается, то выносят постановление о переквалификации дела. Если станет ясно, что смерть наступила в результате несчастного случая, то выносится постановление о прекращении уголовного дела. Вот так мне разъяснили.
Мы в семье заинтересованы в скорейшем и объективном расследовании. Я подавал ходатайства в прокуратуру о проведении дополнительных экспертиз с привлечением местных и иностранных специалистов для получения полной картины. Мы всей семьей готовы ответить на любые вопросы на детекторе лжи. Еще раз повторяю, мы абсолютно открыты, нам нечего скрывать и прятать. Сотрудничаем с правоохранительными органами и ждем результатов расследования.
