Судьи собирают свои съезды раз в четыре года. Очередной VIII-й намечен на завтра – 23 октября. Пристальное изучение остроты поднимаемых от съезда к съезду вопросов убеждает в безусловном динамичном прогрессе отечественной судебной системы. Нашему сегодняшнему собеседнику – судье Верховного суда Назгуль Рахметуллиной ближе всего уголовное судопроизводство. А в ней значимым ворвавшимся трендом, находит, прежде всего, ощутимый рост оправдательных приговоров. Этого невозможно не заметить. Даже далекому от юриспруденции люду. Судя по электронному Сборнику "Правосудие Казахстана: реалии, тренды, перспективы", если в 2017 году оправдано 70 человек, то за 6 месяцев этого года – 219! О тенденции роста оправдательных приговоров Назгуль Рахметуллина рассказала zakon.kz.
- Назгуль Маульхановна, даже не юристу понятно, что оправдать обвиняемого способен судья настоящий профи, сильный и целеустремленный духом. Разве не так?
- Согласна. Конечно, для судьи оправдать - высший пилотаж. Это показатель его объективности, способности принять волевое решение, несмотря на порой агрессивную позицию сторон.
Вообще, оправдательный приговор – это одно из решений, которое принимает судья в совещательной комнате. Им завершается процесс, ставится точка в деле. Но основным для всех судебных систем, нашей в том числе, был и остается принцип "Лучше оправдать десять виновных, чем осудить одного невиновного".
Закон предусматривает для оправдания три основания. Первое - безусловное, это когда нет самого события, т.е. факта преступления. Но такое бывает редко. Часты другие основания. Например, нет состава преступления, т.е. событие было, к нему имеет отношение подсудимый, но за рамки закона он не выходил. Или еще такое: за недоказанностью участия в преступлении. Это когда суд установил, что преступление было, но его совершил не подсудимый, а другой человек, которого следствие должно найти.
- СМИ и соцсети чаще стали говорить о вынесении судами оправдательных приговоров. Их действительно стало больше?
- Чуть позже озвучу цифры, объясню, откуда они взяты. Но сначала скажу так. Да, судьи стали больше оправдывать. Это тенденция последних лет, она растет с каждым годом.
Ситуация начала меняться в 2015 году с введением нового УПК. Он исключил институт дополнительного расследования. Если спросите, мешал ли он оправданию судом, отвечу однозначно: мешал. Знаю по своему опыту. Как это было? По старому УПК прокурор имел право просить вернуть дело на дополнительное расследование под предлогом того, что нужно предъявить более тяжкое или обвинение, которое существенно отличается от предыдущего. Часто это право использовалось, когда в ходе процесса выяснялось, что улик мало и дело идет к оправданию.
Сама направляла несколько раз одно дело по мошенничеству на допрасследование (ДС), в том числе два раза по ходатайству прокурора. Прокурор был не согласен с результатами назначенной мною экспертизы, она сводила "на ноль" ущерб. Но ДС ничего не дало обвинению: подсудимый был оправдан судом и реабилитирован.
Или такой пример - опять же из моей практики. Четверых студентов обвинили в разбое. Все обвинение держалось на самооговоре одного из них. Процесс длился три месяца. Собрала все недочеты следствия, нарушения при опознании, в том числе когда фото подозреваемых давали посмотреть до следственного действия. До обыска, когда якобы нашли маски, там уже побывала полиция. Выяснила, что на момент совершения преступления у признавшегося есть железное алиби, в подтверждение изъяла его телефон. А прокурор перед судебными прениями попросил дело на ДС, мотивируя тем, что будет предъявлять другое обвинение. Возразить мне ему было нечем: ведь это его право как гособвинителя.
Но все факты закрепила в постановлении. В итоге в суд дело не вернулось: следствие его само прекратило.
Сейчас суд освобожден от обязанности направлять дело на ДП. Дело вернуть прокурору суд может, только если найдет в нем недочеты, мешающие проведению процесса. Это такие как, если неверно указаны анкетные данные подсудимого, нет перевода документов или неясны пределы обвинения: пишут, хотел убить, а статья за причинение смерти по неосторожности.
То есть сейчас (мы к этому пришли) суд - не орган уголовного преследования и не должен за обвинение делать его работу. ВС в своем нормативном постановлении закрепил, что после возвращения дела для устранения недочетов никакого дополнительного сбора доказательств не должно быть. В противном случае доказательства признаются недопустимыми.
Все факты возвращения дела прокурору тщательно анализируются. Обобщается судебная практика, делаются выводы.
- А в других странах как, также оправдывают?
- "Хорошо там, где нас нет". На лекции эстонский судья Павел Гончаров сообщил, что у них 8% оправданных. Казалось бы, цифра огромная. Но, озвучивая ее, сам спикер обратил внимание, что эта цифра высчитывается от дел, рассматриваемых в общем и сокращенном порядке. А до 90% дел у них рассматривается в согласительном производстве, т.е. поступают с заключенной между подсудимым и следствием сделкой. Эти дела в расчет не включены. Если включить, процент оправданных сведется к единице.
Как говорится, чувствуете разницу? При этом до суда не доходит до 40% дел. Они прекращаются на стадии следствия, в т.ч., за малой виной (когда правонарушения не представляют большой общественной опасности, к примеру, по семейным конфликтам). Есть прекращение за нецелесообразностью наказания (плохое состояние здоровья подозреваемых и т.д.). Эти дела могли быть рассмотрены судом и включены в статистику. Соответственно, процент оправдательных приговоров был бы еще ниже.
У нас же процент оправданных исчисляется от общего числа лиц, в отношении которых вынесен приговор. Не имеет значения, согласительное то производство или уголовный проступок (не представляющий общественной опасности). Т.е. есть над чем поразмышлять.
- А всегда ли цифры можно сравнивать? Оправдания ж не ради оправдания! Но все же: сколько оправдательных приговоров у нас?
- Судья при рассмотрении любого дела и вынесении по нему решения или приговора руководствуется нормами законов. Исход любого дела зависит от изучения и анализа представленных обвинением и защитой доказательств. При этом судья, подчеркну, не стремится достигнуть показателя определенного удельного веса оправдательных приговоров.
Суды только первой инстанции в 2014-м оправдали 478 человек (1,9%), 2015-м - 743 (2,3%), 2016-м - 884 (2,7%), 2017-м - 865 (2,5%), 2018-м - 875 (2,7%), 2019-м - 877 (3,1%). Рост, как видите, от 1,9 до 3,1%. Сюда не вошли те, кто оправдан апелляцией и кассацией.
Теперь посмотрим: по каким преступлениям оправдывали? Сравним с 2015-м, когда появилось понятие уголовных проступков.
По небольшой тяжести рост за эти годы от 250 до 370-ти, средней тяжести – от 84 до 116, по тяжким – от 23 до 138, особо тяжким – от 7 до 18. Рост - налицо.
- Назгуль Маульхановна, но в соцсетях некоторые юристы пишут, что все оправданные - по делам частного обвинения...
- Давайте посмотрим на цифры. Возьмем 2 последних года. По делам частного обвинения оправданы в 2018 г.- 682 (77,9%), 2019г.-648 (73,8%). Число оправданных по делам частно-публичного и публичного обвинения выросло с 22,1% до 26,2%.
Т.е. за последние два года каждый четвертый оправданный именно по делам частно-публичного и публичного обвинения.
- А это много или мало?
- Наши цифры, цифры той же Эстонии вы сами увидели. Да, немалая часть оправданных – по делам частного обвинения. И это понятно. С частным обвинением человек, как правило, обращается с жалобой в суд, например, по оскорблению и т.д. Никакого следствия органы там не ведут. Частный обвинитель должен сам всё доказать, представить улики.
Конечно, человек несведущий не знает, как и когда это делать. В результате доказательств нет, а суд помогать ему не имеет права. Поэтому и оправдывают по таким делам чаще.
По делам частно-публичного и публичного обвинения, когда ведется следствие, есть много самых разных следственных действий, ресурсы, знания, чтобы вовремя собрать улики. И, соответственно, с доказательствами дело обстоит иначе. Поэтому и процент оправданных ниже дел частного обвинения. Эти данные быть равными или больше просто не могут.
Просто логически 9 из 10 дел не могут "идти" на оправдание. В большинстве же - налицо доказательства, очевидность преступлений, потерпевшие, свидетели-очевидцы, вещественные доказательства.
Тем не менее, доля оправданных по делам частно-публичного и публичного обвинения, по тяжким и особо тяжким преступлениям растет. И это не может не радовать.
Обвинительный уклон сломлен! Конечно, почивать на лаврах, достигнув роста оправданных нельзя. Есть над чем думать, искать ошибки, устранять недостатки. Все это вкупе, уверена, отразится в целом на качестве правосудия.
- А почему сразу не оправдывают в первой инстанции, если все не доказано? Ведь часто люди доходят до кассации?
- Оправдывают все инстанции. Не вдаваясь в подробности, скажу: причина – в разной оценке доказательств. Со стороны может показаться: все просто: посмотрел, почитал, всё легко. Но не всегда всё так очевидно. Есть дела, когда доказательства собраны по крупицам, но они все косвенные. Прямых улик нет.
Одному судье будет все понятно, что обвиняемый совершил преступление. Другой - сомневается, мало доказательств. Насколько трудно порой судьям принять решение, попробую пояснить на примере. Суд присяжных посчитал, что вина подсудимого в особо тяжком преступлении не доказана и осудил за преступление средней тяжести. Присяжные в другом регионе признали виновным не в покушении на убийство, а только в самоуправстве и освободили подсудимого из-под стражи. Так все ли так просто в оценке доказательств? Ответ очевиден: нет.
- А тяжело принять решение об оправдании? На судей оказывают давление?
- Принять решение по делу, какое бы оно ни было, трудно всегда. Вне зависимости - об осуждении или оправдании.
Судья очень хорошо отдает себе отчет, что за его решением всегда чья-то судьба, и не только подсудимого, но и его близких, потерпевшего. Читать оправдательный приговор, скажу по себе, даже труднее, чем обвинительный. Первые строки зачитываешь и слышишь рыдания подсудимого, его родителей. Очень сложно эмоционально.
Прийти к такому решению архи непросто. У обвинения своя правда. Потерпевший "рвет и мечет", требуя посадить чуть ли не пожизненно, хоть закон такого наказания не дает. Прокурор просит наказание жестче.
Но после вынесения оправдательного приговора судьи нередко слышат в свой адрес обвинения в пристрастности, чуть ли не в коррупции. А в последнее время появилась еще и такие попытки "скрытого" воздействия. Процесс еще идет, решения нет. А стороны наперебой выкладывают посты, дают интервью СМИ, преподнося факты по-своему. Для чего?
Мое мнение: пытаются так через общественное мнение оказать давление на судью.
Вообще в нашем обществе достаточно противоречивое, двоякое отношение к оправдательным приговорам. Допустим, человека в половом преступлении еще только обвиняют, а для общества доказательства уже неважны. Без суда сразу требуют ему смертной казни. Совершил мошенничество, соцсети тут же заполонили посты в его поддержку. Отметаются подробности и доводы, отовсюду посыпались комментарии с требованием полного оправдания…
Прочитали пост о нарушениях следствия - все, нужно было оправдать и суд не должен идти на поводу у прокурора.
Осудили по обвинению, определенному прокурором – в соцсетях кричат, нужно, мол, вернуть дело и предъявить обвинение жестче.
В соцсетях мы, судьи, стараемся разъяснять задачи суда. О том, что суд – не карательный орган, он не должен ничего устранять, дособирать. Нет доказательств, сработало плохо следствие, не убедительно выступление прокурора или адвоката - это их головная боль, а не суда.
Приговор, как точка в рассмотрении дела. К этому стремимся мы судьи, постоянно повышая квалификацию. К этому и общество должно прийти. Только в таком ключе возможно дальнейшее совершенствование работы судебной системы.
- Спасибо за беседу.
