Министр цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности Багдат Мусин прокомментировал соглашение о создании цифровой платформы правительства РК и объяснил выбор российской группы компаний "Сбер" для оказания госуслуг в Казахстане.
По словам министра, казахстанская цифровизация при всех ее внешних успехах зашла в тупик.
Сегодня цифровой Казахстан состоит из 400 разного рода информационных систем. Они построены на разных технологиях, разного качества. За этими 400 системами стоят 400 IT-команд, которые принадлежат 30-40 IT-компаниям. Конечно же, они встретили новость о переходе на единую платформу настороженно. Эти компании уже привыкли зарабатывать определенные деньги на госзаказах, иметь гарантированный кусок хлеба. Но для того, чтобы привести имеющийся на сегодняшний день "зоопарк систем" в порядок, нужно перейти на платформенную модель цифровизации, - заявил Мусин в эфире Atameken Business.
В качестве примера сложности работы с разрозненными системами он привел случай с необходимостью начисления гражданам соцпособия в период пандемии: вместо того, чтобы провести операцию нажатием одной кнопки, власти вынуждены были собирать информацию из всех баз данных.
Почему Google и Facebook пошли дальше и предугадывают конкретное желание своего клиента? Потому что все данные расположены по порядку, не нужно копаться в 400 информационных системах, чтобы понять запрос клиента. Никто не говорит, что 20 лет назад в плане цифровизации принимались неправильные решения. Просто это эволюционный процесс. В 2003-2004 годах, когда стартовало электронное правительство, никто еще не понимал, как с ним работать. Все делали по наитию, - считает министр.
Он также рассказал, что создание электронного архива обошлось государству в 1,2 млрд тенге. При этом ресурс, работа над которым велась три года, все еще не запущен. А впоследствии выяснилось, что необходимый функционал можно было реализовать дешевле в одной системе документооборота.
Таких казусов очень много. Это миллиарды тенге, которые продолжат утекать, если мы не решим вопрос цифровой архитектуры, которую я предлагаю по решению президента продвигать дальше, - отметил министр.
Отвечая на вопрос, почему в качестве партнера был выбран именно российский "Сбер", спикер отметил последовательность госаппарата в принятии решения.
Мы изучали разные кейсы, в том числе Арабских Эмиратов и Сингапура. Они в основном используют Microsoft. В 2017 году мы пытались вести переговоры с Microsoft, чтобы они открыли для нас исходные коды для сертифицирования. Получили отказ. Поэтому мы искали подобного рода решение, но удовлетворяющее требованиям нашей информбезопасности. В меморандуме черным по белому прописано: нам нужны открытые исходные коды для того, чтобы мы убедились в отсутствии "закладок", функций, которых мы не знаем и благодаря которым злоумышленники могут получить доступ к нашим данным. Наиболее подходящей платформой оказался сберовский продукт, - уточнил Мусин.
Опроверг министр и информацию о возможном хранении данных казахстанцев на российских серверах.
Обывателю тяжело понять разницу. Есть базы данных. А есть программные продукты, использующиеся в основе. Нам предоставляется продукт, но доработка, "склеивание" всех сервисов и перенос данных будет осуществляться руками не российских, а казахстанских специалистов. Что касается серверов, наше законодательство не позволяет хранить данные граждан за пределами страны. Все нормы по информбезопасности будут соблюдены: базы данных будут располагаться в защищенной инфраструктуре Республики Казахстан, и прямой доступ российских специалистов к ним осуществляться не будет. Если даже возникнет такая необходимость в плане технической поддержки, доступ будет осуществлен под наблюдением сотрудников нашей государственной технической службы, - продолжил он.
Багдат Мусин оспорил мнение об ущербе, который понесет отечественная IT-сфера. Он провел следующую аналогию: "нам дали двигатель, но построить ракету должны мы сами". Иначе говоря, лучшие казахстанские айтишники будут привлекаться к доработке иностранного продукта и переносу данных.
Стоимость проекта уточняется. По предварительным данным, цена составит около 500 млн долларов.
Я видел разные домыслы, в том числе называлась сумма 5 млрд долларов. Таких сумм нет. Есть приблизительная – 500 млн долларов, которая оговаривает рамки проекта на пять лет. Но это еще будет уточняться, - подчеркнул министр.
