Люка Веронез живет как король – неторопливо и исключительно в удовольствие. В его светлой квартире в Каннах слышно волнение моря, а с небольшого балкона открывается панорамный вид на традиционно прекрасный Лазурный берег. Ритм жизни – под стать расслабляющему окружению. Люка ложится почти на рассвете, встает не раньше одиннадцати, когда солнце стоит уже высоко, а в местных буланжериях выкладывают вторую партию горячих круассанов. После легкого завтрака Веронез устраивает пробежку, маршрут которой пролегает через набережную Круазет – с дорогими отелями и ресторанами. Там он присматривается к публике, и только около трех часов дня начинается работа.
Люка – диджей. Он достает ноутбук и выбирает музыку для очередной вечеринки – летом его сеты гремят не в помещении, а на частном пляже около клуба Baoli. Веронезу двадцать пять лет, и в мире электронной музыки он еще бледный новичок, потому что крутит пластинки только третий год. До этого он был профессиональным футболистом, пишет sports.ru.
***
Все началось во время ЧМ-1998. Семилетний Веронез увидел великого лысого француза Фабьена Бартеза и так влюбился в его амплуа, что имитировал вратарские прыжки абсолютно везде – даже в ванной нырял за мелкими резиновыми мячиками, представляя, как спасает ворота.
«Я начинал в Жуан-ле-Пене, это тоже Лазурный берег. Замечательный курорт с красивыми сосновыми лесами, который был очень популярен среди американцев. В свое время там очень активно развивался джаз, с концертами приезжал даже Рэй Чарльз», – рассказывает Люка.
Не надо удивляться тому, что французский футболист знает и уважает американского виртуоза. Веронез даже откладывал старт профессиональной карьеры, только чтобы закончить лицей и получить диплом. Этого требовали родители.
«Когда мне исполнилось 18, я легко мог подписать первый профессиональный контракт. Но тогда у меня просто не хватало бы времени на учебу и экзамены, – рассуждает Люка. – Поэтому я тренировался с молодежной командой «Ниццы» по контракту стажера. Это гарантировало кое-какие деньги – да, совсем небольшие, но на них можно было жить, если не выпендриваться».
Все оказалось не зря: Веронез стал бакалавром по направлению «Маркетинг», учеба была закончена с отличием.
«Лучше всего мне давались языки – французский, итальянский, английский. У нас действует 20-балльная система, но высшие оценки не ставят никогда, считается, что их может получить только гений или Бог. В последний год у меня был практически максимум для простых людей: 15 по письменному французскому и 16 – за устное выступление, защиту проекта».
Разделавшись с учебой, Веронез избавился от надоевшего статуса стажера и подписал контракт с «Ниццей». В тот день он был, наверное, самым счастливым человеком на планете.
«Тогда исполнилась моя мечта, ведь я с детства болел за «Ниццу». У меня был шарф, футболка, флаг, папа водил меня на стадион каждые две недели. В 13 лет меня звали в академии «Монако» и «Осера», но когда знакомый отца только заикнулся про интерес «Ниццы», меня ничего не могло остановить», – отмечает Люка.
Летом 2011-го все действительно казалось безоблачным. Веронеза всерьез сравнивали с Уго Льорисом (одинаковый рост, оба родились недалеко от Ниццы) и включили в заявку на чемпионат мира среди юноров (U-20), который проходил в Колумбии.
На том турнире он ни разу не вышел на поле – только сидел на скамейке и смотрел, как Франция занимала четвертое место. Команду 91-го года тогда называли «поколением Гренье», но уже сейчас очевидно, что в главных звезд выросли совсем другие люди – Антуан Гризманн и Александр Лакасетт (второй стал одним из лучших бомбардиров ЧМ с 5 голами).
«Тот чемпионат я не забуду никогда, хоть и без вариантов сидел в запасе. В Колумбии был невероятный ажиотаж вокруг чемпионата. В аэропорту нас встречал духовой оркестр и хор, они даже спели Марсельезу. Вокруг автобуса постоянно кто-то пел и танцевал, это был потрясающий праздник. А когда на матче 20-летних сборных собираются по 50 тысяч человек – это вообще сказка, я не мог поверить, что это не сон. Там я еще сильнее влюбился в футбол, очень сильно хотелось бороться за место на поле и много играть. Энергии было слишком много».
Вернувшись во Францию, Веронез расстался с излишним романтизмом и иллюзиями. Беспросветное уныние на скамейке запасных заставило его рискнуть, и следующим летом он попросился во второй дивизион – лишь бы играть. Уже 21-летнего голкипера с радостью подхватил «Истр», который пообещал место в старте.
«Это было какое-то проклятье: я все равно стал запасным. Не жалуюсь и никого не обвиняю – наверняка сам был виноват и плохо тренировался, но было страшно обидно сыграть только в трех матчах. Я не знал, что мне делать, уже сомневался, что футбол – это мое, но все равно вернулся в «Ниццу», чтобы начать все с нуля», – безрадостно вспоминает Веронез.
Шанс внезапно подвернулся в ноябре 2013-го. Давид Оспина и второй голкипер «Ниццы» получили травмы, и Веронезу пришлось дебютировать в матче против безжалостного киллера Златана Ибрагимовича. Это была кошмарная подстава. Провести два года в запасе и получить пинок под зад от «ПСЖ» (1:3) в первой же игре – слишком жестоко. Защита «Ниццы» ошибалась и дарила Златану столько пространства, что ему даже не требовалась помощь партнеров: все 6 ударов «ПСЖ» в створ нанес именно швед.
«Всю неделю со мной работал бывший вратарь сборной Франции Летизи, он говорил, что надо забыть и про родителей, и про телевизор, и про то, что это первая игра – просто выйти и смотреть на мяч. Я все понимал, но когда увидел Златана – все пошло не так. Я не испугался, но сразу понял, почему он один из лучших в мире. Он вечно напрягает защитников, висит у них на плечах, носится где-то на линии офсайда. За ним очень сложно следить, еще сложнее с ним бороться. Он забил три, а мог бы и пять. Пожалел меня», – честно рассказывает Люка.
После игры на «Парк де Пренс» к Веронезу подошел Сальваторе Сиригу.
«Он похлопал меня по плечу, поздравил с дебютом, спросил, сколько мне лет, и сказал верить в себя. Я даже сохранил свитер, который он мне подарил. Это отличное напоминание о дебюте. Я верил в себя, но в следующем матче допустил такую кошмарную ошибку, что мне было стыдно выходить на улицу еще неделю. Это был кошмарный удар по психике».
У Веронеза не было шансов остаться в лиге 1: в пяти матчах до выздоровления Оспины он пропустил 11 голов, а кошмарный провал в игре с «Сент-Этьеном» перечеркнул последние надежды и стал самым нелепым моментом сезона-2013/14.
Следующим летом Люка уехал в «Амьен». Это был настоящий ад. Мало того что даже в третьем дивизионе никак не удавалось сыграть на ноль (один «сухарь» за всю карьеру), так еще и прорезались старые боли в спине, которые мешали нормально тренироваться и прыгать.
У Люки врожденные проблемы с поясничным отделом позвоночника, но долгое время физиотерапевты сдерживали боль за счет правильной работы в тренажерном зале.
«Приходилось закачивать спину, делать растяжку и ходить на прием к остеопату каждые 15 дней. Но в «Амьене» что-то пошло не так. Боль стала постоянной, я с ней просыпался и засыпал. С трудом вставал с кровати, с трудом нагибался и двигался. Начиная с марта я просто мучился и летом понял, что дальше так жить нельзя. Я закончил с футболом, когда мне было всего 23. Сначала я был в депрессии и не знал, что делать, но потом понял, что надо заниматься любимым делом – иначе жизнь будет кошмаром. И если не футбол, то музыка», – отмечает Люка.
***
Веронез увлекся музыкальными миксами во время юниорского ЧМ-2011. «Все мои друзья из команды играли в FIFA на приставке, а мне это совсем не нравилось, – вспоминает Люка. – Сначала я смотрел матчи, но потом надоело, и я решил найти что-то другое. Наткнулся на программу Virtual DJ, где можно смешивать разные звуки и мелодии. Скачал много разной музыки и начал экспериментировать. Ребята, в том числе и Гризманн с Лакасеттом, надо мной издевались и смеялись, но мне очень нравилось, так что на подколы было плевать».
Сейчас Люка Веронез стал вполне успешным диджеем Louis Lacourt – псевдоним выбран исключительно из-за благозвучия. В Каннах у него два-три выступления в неделю. «В основном я ставлю ню-диско, дип-хаус и тек-хаус, но если попросят, то могу поставить хоть Бритни Спирс, главное – чтобы было весело. Платить мне за просьбу не надо, достаточно, чтобы все было в тему».
Мой разговор с Веронезом изначально был назначен на 19:00 в один из будних июньких дней. Но француз не отвечал на звонки и через час прислал смс: «Сорри, дружище, я никак не смогу дать интервью: у нас сегодня вечеринка на пляже, планировал сет на солнечную погоду, а в Каннах дождь. Пришлось выбирать другие треки, под другое настроение. Давай завтра – только не раньше полудня, а то не проснусь».
Каждое выступление Люки стоит порядка 500 евро (если зовут в другие города, то и побольше), так что месячный доход остался примерно тем же, что и во время футбольной карьеры.
«Я не стал сильно беднее, зато получаю удовольствие от жизни и чувствую, в музыке я более востребованный. Иногда меня даже узнают в Каннах. Во время футбольной карьеры такого не случалось».
Всем бы уметь так перестроиться, когда в жизни что-то идет неправильно.
Фото: instagram.com/luca_louislacourt; globallookpress.com/Panoramic (2)
