Понятие «mediation» (посредничество) нуждается в объяснении…

 

 

Иво Аэртсен, доктор юридических наук, профессор криминологии  университета города Лёвин (север Бельгии).  Преподает также пенитологию (наказание и восстановительное правосудие). Университет города Лёвин был создан еще в XIV веке и на сегодня является  вторым крупнейшим католическим образовательным центром.

Профессор Иво Аэртсен  долгое время являлся председателем Европейского форума по восстановительному правосудию, и потому наш разговор был посвящен этой теме.

 

- Господин Аэртсен,  в отличие от нас сегодня на Западе достаточно  активно развиваются альтернативные формы  правосудия, а именно  восстановительное.  Насколько далеко Вы ушли в этом  процессе?

- Я бы не сказал - активно. Если честно, то мы в начале пути. Кстати, не так уж много имеется стран, где эти формы действительно применяются. Восстановительное правосудие применяется в первую очередь в западно-европейских государствах, не только в пределах Европы, но и в Америке, Канаде, Австралии, Южной Африке, но, к сожалению, оно пока не стало главным, основным направлением. Тем не менее есть такие страны, например, как Новая Зеландия, где суд и обвинитель в обязательном порядке обязаны предложить восстановительное правосудие как вариант, как опцию. И они  фактически его применяют, если дело не связано с убийством. По крайней мере,  для  несовершеннолетних эта опция рассматривается в первую очередь. Подобную практику мы начинаем применять и у нас, в Бельгии. В рамках закона этому институту по примирению и вообще восстановительному правосудию сегодня дается больше полномочий, больше возможностей. Вообще, закон по восстановительному правосудию касается не только несовершеннолетних, но и взрослых людей и распространяется не только на легкие виды преступлений, но и на более тяжелые - преступления средней тяжести. То есть серьезных  преступлений оно не касается. Думаю, что восстановительное правосудие, так же как и медиация  в целом, может выполняться  и как дополнение к уголовному преследованию. Мне очень приятно было узнать, что в центрально-азиатских государствах тоже уделяется внимание восстановительному правосудию, а это значит - интересам жертвы, защите жертвы, обеспечению безопасности жертвы. Ведь, как правило, восстановительное правосудие больше нужно жертве,  нежели обвиняемому. Отрадно и то, что сегодня многие медиационные центры в Европе начинают исследования в этой области при  разработки моделей, методов. Начинают работать с тюрьмами, заключенными. В некоторых странах существует даже медиация при тюрьмах.

 

- Известно, что Совет Европы еще в 1999 году принял рекомендации, посвященные медиации в уголовных делах. Документ предназначен только для  членов Совета Европы и у нас не распространен. Хотелось бы знать основные положения  этих рекомендаций.

- Во-первых, Комитет министров, руководствуясь статьей 15Ь Устава Совета Европы, отмечает, что государства-члены все больше стремятся использовать медиацию в уголовных делах как гибкую, доступную, нацеленную на разрешение существа конфликта и вовлечение в его разрешение сторон меру, расцениваемую в качестве дополнения к традиционному уголовному процессу или как альтернатива ему. При этом рекомендовано учитывать необходимость личного активного участия в уголовном процессе  пострадавшего, правонарушителя и других лиц, кого данное происшествие касается, а также вовлечения в него местного сообщества, а также признавая законный интерес пострадавшего иметь более весомую роль при определении правовых последствий причиненного ему  вреда,   вступать в диалог  с правонарушителем, получать  от правонарушителя извинения и возмещение ущерба;  учитывать необходимость развития чувства ответственности у правонарушителя, предоставляя ему тем самым возможности для исправления, способствующие в дальнейшем его реабилитации и возвращению в общество. В рекомендациях отмечается, что медиация может усиливать понимание как отдельным человеком, так и местным сообществом в целом их важной роли в предупреждении и сдерживании преступлений, а также в разрешении сопутствующих конфликтов, способствуя этим достижению целей правосудия по уголовным делам более конструктивными и менее репрессивными средствами. Конечно,  медиация требует особых навыков и делает необходимым принятие сводов профессиональных правил и создание системы признаваемого государством обучения, но учитывать  большой потенциал  неправительственных организаций и органов местного сообщества в сфере медиации по уголовным делам, а также необходимость сочетания и координации в данной сфере публичных и частных инициатив. И, конечно же, уважать требования Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

 

-  Английский термин «mediation» на русский язык переводится словом «посредничество»?

- Да, здесь и в дальнейшем употребляется имеющее иностранное происхождение слово «медиация», поскольку оно вошло в лексикон специалистов в области примирения сторон и занимающихся соответствующей проблемой юристов, психологов, социологов, других ученых и практиков. Но на сегодня еще понятие «mediation» (посредничество) нуждается в объяснении. Это связано с тем, что существует множество других терминов, используемых для обозначения программ или подходов, которые, как и медиация, направлены на достижение обоюдного согласия сторон. С одной стороны, в дефиниции необходима точность. С другой стороны, такая дефиниция должна охватывать все существующие разновидности программ и моделей.

Небезынтересно, к примеру, что во Франции термин «mediation» в юридической лексике применяется к процессам, участниками которых являются взрослые люди, в то время как понятием «reparation» охватывается только уголовное судопроизводство по делам несовершеннолетних. В Германии используется термин «Tater-Opfer-Ausgleich», а в Австрии - «Aufiergerichtlicher Tatausgleich». Норвежцы назвали свою модель «konflikt and mediation». В Соединенном королевстве термины «mediation» и «reparation» вначале были взаимозаменяемы, кроме того, необычайно быстро стало популярным понятие «restorative justice». Такое разнообразие в терминологии обусловлено различиями в происхождении, целях и замысле программ медиации. (Inter alea (лат.) - среди прочего, в том числе; Restorative justice (англ.) - восстановительное правосудие.)

В более широком смысле, вне уголовно-правового контекста, термином «mediation» обычно обозначают процесс разрешения конфликта с участием беспристрастной третьей стороны, стремящейся склонить стороны к добровольному соглашению. В рекомендации медиация в уголовных делах рассматривается как процесс, в котором жертва и правонарушитель имеют возможность добровольно участвовать в решении порожденных преступлением проблем через помощь беспристрастной третьей стороны или посредника. Упоминание в качестве сторон только пострадавшего и правонарушителя не исключает участия в медиации также и других лиц (юридических и физических).

 

- Общеизвестно, что в рамках  системы уголовной юстиции всегда практиковались договоренности. Чем  медиация отличается от них?

- Да, это всегда было, но путем организации программ медиации конфликты можно разрешать с большим учетом интересов сторон и местного сообщества, более полно и конструктивно, нежели с помощью традиционных судебных процедур. И это движение набирает силу потому, что оно не знает идеологических и философских границ. Идея посредничества объединяет всех, кто хочет преобразовать известные формы разрешения конфликтов, стремится укрепить позиции пострадавших, ищет альтернативы наказанию, хочет уменьшить расходы на содержание системы уголовной юстиции и ее загруженность и сделать ее более совершенной. Ну а формы медиации в уголовных делах весьма многочисленны. Они сопрягаются друг с другом, образуя множество разновидностей. Основные модели медиации таковы.

1. Неформальное посредничество осуществляется работниками органов уголовной юстиции в ходе их обычной работы. Это  может   быть прокурор, приглашающий стороны принять участие в неформальном урегулировании конфликта с намерением прекратить судебное преследование, если будет достигнуто удовлетворительное соглашение. Это может быть также социальный работник или сотрудник службы пробации,   проводящий  работу  с осужденным, полагающие, что контакт с   жертвой положительно повлияет на преступника; это может быть и полицейский, вызванный для разрешения бытового конфликта,   способный, как ожидается, справиться с ситуацией, не  начиная  уголовного преследования. Судья также может попытаться урегулировать конфликт вне суда и затем прекратить дело. Подобный способ неформального вмешательства является общим для всех правовых систем, хотя условия, при которых это допустимо, будут зависеть от кодексов и других нормативных актов того или иного государства. Хотя такие действия привычны,      но осуществляются они  бессистемно и бесконтрольно, а следовательно, не исключены необъективность и злоупотребления. Многое зависит и от умений, наклонностей и способностей специалистов. Этот способ может оптимизировать работу системы официальной юстиции, однако его не нужно путать с теми  организованными моделями медиации, о которых идет речь в данной рекомендации.

2. Традиционные деревенские или племенные сходы - древнее установление, предполагающее, что все сообщество встречается для разрешения споров и уголовных конфликтов между его членами, - до сих пор распространено в менее развитых странах и сельских районах. Сходы характерны для тесно сплоченных сообществ, которых уже не найти  в   современных развитых странах. Сходы предпочитают заботиться об интересах сообщества в целом. Подобная модель общежития, предшествовавшая идеям западноевропейского права, дала толчок развитию многих   современных программ медиации. Последние часто  являются попыткой использовать преимущества племенных сходов в той мере, в какой это отвечает состоянию современных социальных структур и признанным законами правам человека.

3. Говоря о медиации в уголовных делах, многие имеют в виду модель посредничества между пострадавшим и правонарушителем.    Предполагается,  что стороны (при этом число как правонарушителей, так и пострадавших не ограничивается) встречаются в присутствии специально назначенного медиатора, ведущего встречу бескорыстно или за плату. Участвовать в примирительной встрече могут сразу обе стороны (прямое посредничество) или, если пострадавший не желает видеть правонарушителя, встречи организуются с каждой стороной отдельно (непрямое посредничество). Варианты этой модели многообразны.

Иногда в роли медиаторов выступают специально обученные сотрудники органов уголовной юстиции, как правило, социальные работники или представители службы пробации, но также и полицейские, работники суда и прокуратуры. В некоторых программах работают независимые медиаторы (профессионалы или добровольцы), не наделенные полномочиями представителей власти.

Посредничество между пострадавшим и правонарушителем может проводиться также специализированными органами и структурами: полицией; органами юстиции для молодежи и несовершеннолетних; службой пробации; прокуратурой, судом; или независимой организацией, учрежденной местным сообществом. Независимые от властей программы посредничества могут осуществляться на базе организаций, поддерживающих пострадавших, или перевоспитывающих правонарушителей от имени местного сообщества или учрежденных специально для проведения медиации. В некоторых случаях программа проводится несколькими организациями под управлением вневедомственного координационного совета. Такой способ медиации может применяться на любой стадии движения дела. Он может происходить при отказе прокуратуры от обвинения, сопровождать адресованное правонарушителю полицейское предостережение, развиваться параллельно с уголовным преследованием, составлять элемент приговора, происходить после назначения судом наказания. Разница лишь в том, повлияет ли результат медиации на решение суда или нет, будет ли прекращено дело в связи с достижением сторонами приемлемого соглашения, или же их договор, представленный суду, будет иметь рекомендательное значение при вынесении решения или приговора. Если проведение посредничества будет оказывать влияние на решение суда, то потребность в контроле или судебном надзоре возрастает.

Одни программы посредничества между пострадавшим и правонарушителем подходят для любых правонарушителей, в то время как другие предназначаются только для работы с подростками или со взрослыми; возможности некоторых программ ограничены лишь одним видом преступлений, например, программы осуществляются по поводу магазинных краж, ограблений либо насильственных правонарушений. Ряд программ нацелен главным образом на нетяжкие правонарушения или на взаимодействие с теми, кто оступился впервые, в то время как другие подразумевают работу с более серьезными преступлениями и даже с рецидивистами.

4. Программы переговоров о компенсации существуют единственно для того, чтобы определить размер материальной или иной возможной компенсации причиненного вреда, которую должен будет выплатить правонарушитель пострадавшему на основании решения суда. Такие программы иногда включают в себя организуемую медиатором встречу сторон, но посредники чаще предпочитают относительно простые и краткие собеседования с каждой стороной в отдельности.   В рамках программ переговоров о компенсации не ставится цель примирить стороны,    но лишь оговариваются условия выплаты материального возмещения. Порой переговоры дополняются программами трудоустройства правонарушителя, чтобы он мог заработать деньги, предназначенные для компенсации причиненного им вреда.

5. Общественные суды предполагают передачу уголовных дел  прокуратурой  или судами на рассмотрение местным сообществом  по принятым  в нем правилам,  которые отличаются  большей гибкостью и отсутствием формализма, часто включают в себя элементы посредничества и переговоров. Местные власти могут создавать свои органы по проведению посредничества.

6. Семейные и общественные  конференции, развившиеся в  Австралии и Новой Зеландии, представляют собой еще один пример участия местного сообщества в работе системы уголовного правосудия. Здесь предполагается встреча не только    пострадавшего и правонарушителя, но также родных и близких правонарушителя,  представителей таких учреждений, как полиция и органы юстиции для молодежи и несовершеннолетних, а также порою и сторонников пострадавшего. От правонарушителя и членов его или ее семейства требуется выработать всеобъемлющее соглашение, содержащее пункты о компенсации, взысканиях, обязательствах, которое было бы приемлемо для пострадавшего и позволяло бы правонарушителю избежать дальнейших неприятностей.

 

- А как зародилась медиация в уголовных делах? Ведь здесь очень много острых порогов?

- В конце XX века появился новый подход к разрешению конфликтов, соперничающий с традиционными правовыми средствами урегулирования споров. Модель, основанная на поиске консенсуса, а не на привычной конфронтации, распространялась достаточно быстро. Подобное развитие ситуации не ограничивается определенной сферой чьей-либо юрисдикции, как и отдельной отраслью права. Скорее, оно охватывает все правовые сферы и выступает как часть устройства большинства систем права.

Модели, предполагающие достижение общего согласия сторон при разрешении конфликта, в целом не новы. Однако тот факт, что подобное явление уже не является лишь теоретической перспективой на ближайшее будущее и что для данной модели открыта даже система уголовной юстиции, сильно тяготеющая к государственной власти, позволяет понять, насколько привлекательным и широко распространенным оказался настоящий подход. Медиация в уголовных делах допустима в прямой или непрямой формах, то есть как встреча сторон или как встреча медиатора с каждой стороной по отдельности. Медиацию могут осуществлять профессиональные медиаторы или специально обученные добровольцы. Медиация может осуществляться под эгидой органа уголовной юстиции или на базе независимого органа местного сообщества. Сторонами медиации могут быть пострадавший и правонарушитель (как в «классической» форме посредничества между пострадавшим и правонарушителем), но также и их родственники, члены местного сообщества и представители органов уголовной юстиции (как в семейных и общественных конференциях). Во всех случаях существенны беспристрастность медиатора и добровольность участия сторон в программе.

Медиация в уголовных делах (часто сводимая к посредничеству между пострадавшим и правонарушителем) как дополнение к традиционному уголовному судопроизводству до сих пор находится на начальной стадии своего развития в большинстве стран - членов Совета Европы, причем существующие модели значительно разнятся. И тем не менее интерес к подобного рода внесудебному урегулированию непрерывно растет в ряде европейских государств.

Вообще, движение за развитие медиации сегодня черпает поддержку из различных идеологических и мыслительных источников. Оно поощряется как в рамках системы уголовной юстиции, так и независимо от нее.

 

- Итак, начатая за океаном дискуссия явилась причиной возрождения медиации в Европе?

- Не совсем так. Что касается европейских стран, развитие моделей медиации везде идет по-разному и, как правило, находится еще на своем начальном этапе. Существенно отличаются модели, применяемые в различных государствах - членах Совета Европы. Так, в Соединенном королевстве доминирует посредничество между пострадавшим и правонарушителем, однако и здесь присутствует довольно широкий спектр программ и моделей. Конституционный строй Соединенного королевства не препятствует широкому вовлечению в медиацию местного сообщества.

Продолжающая развиваться в континентальной Европе ситуация отличается теперь тем, что структуры уголовной юстиции с самого начала привлекались к разработке схем медиации, поэтому существующие модели нередко функционируют в рамках системы уголовной юстиции и закреплены законодательно. К примеру, в Австрии, Германии и во Франции программы медиации в уголовных делах предусмотрены законодательством, согласно которому прокурор вправе направлять уголовные дела для организации посредничества между пострадавшим и правонарушителем, причем результатом встречи между сторонами может стать прекращение расследования и освобождение от уголовной ответственности. В Норвегии комитеты по медиации, имеющие дело главным образом с подростками, стремятся соединить преимущества посредничества между сторонами и общественных судов. В Испании предназначенные для несовершеннолетних правонарушителей программы медиации и возмещения вреда осваиваются местными властями в рамках уголовной юстиции. В самом деле, характерной чертой подобных программ в Европе является их направленность прежде всего на правонарушения подростков. Часто медиация по делам несовершеннолетних пролагает дорогу для становления медиации в делах взрослых правонарушителей.

Думается, что медиация в уголовных делах представляет собой многообещающую идею, которая будет и дальше разрастаться в Европе. Страны, где эти программы работают, предпочитают развивать их и дальше. В некоторых странах идея медиации заявила о себе недавно. Несколько государств рассматривают возможность узаконения подобных программ. Быстро развивающийся процесс распространения медиации требует создания в большей части государств - членов Совета Европы соответствующих руководящих принципов и стандартов.

 

- В чем все-таки существенное отличие медиации от «традиционного» уголовного судопроизводства?

- Существенным отличием является смена главных действующих лиц процесса. Если основными действующими лицами «традиционного» уголовного судопроизводства выступают государство и правонарушитель, то в рамках медиации на первый план в качестве сторон в уголовном деле выступают пострадавший и правонарушитель. Таким образом, к числу первостепенных задач медиации относится обеспечение сторонам возможности обсуждать собственный конфликт и урегулировать его к взаимному удовлетворению. Это предполагает, что стороны лично играют более активную и конструктивную, а иногда и новаторскую роль.

Участие в процессе медиации также позволяет пострадавшему получить извинения и объяснения от обидчика и выразить свое отношение к происшедшему. Это обычно помогает справиться с гневом и страхом, что способствует лучшему исцелению душевных травм в дальнейшем. Кроме того, в ходе примирительной встречи пострадавший может в более широком контексте обговорить условия заглаживания причиненного правонарушителем вреда с тем, чтобы его или ее потребности были полностью удовлетворены. Пострадавший может получить более реалистичное понимание правонарушителя и причин его или ее поведения. Некоторые пострадавшие, видя готовность правонарушителя принять на себя ответственность, могут пожелать пойти ему навстречу и простить его.

Что касается правонарушителя, предоставление ему возможности встретиться с пострадавшим лицом к лицу, объясниться с ним и принести ему извинения есть важное средство дать правонарушителю прочувствовать причиненный им вред, а также боль и страдания, которые он или она навлекли на пострадавшего. К тому же посредничество дает правонарушителю возможность непосредственно участвовать в урегулировании конфликта и в обсуждении условий возмещения ущерба (например, денежной компенсации), что затем может помочь ему восстановить связи с местным сообществом. Так медиация способствует социальной реабилитации правонарушителя и возвращению его в общество. При медиации местное сообщество получает шанс сблизиться с системой уголовной юстиции, поскольку в переговорах участвуют жители, которых непосредственно затронуло преступление. Местное сообщество выделяет из своей среды добровольных посредников, и программы медиации также могут проводиться службами при органах местного самоуправления. Вовлечение общественности может привести к лучшему пониманию населением природы преступлений и в конце концов способствовать принятию местными сообществами мер по поддержке пострадавших, социальной реабилитации правонарушителей и предупреждению преступлений. Таким образом, медиация демонстрирует, что нельзя считать несовместимыми интересы пострадавших, правонарушителей и общества в целом. Социально конструктивные подходы к решению проблем благотворны для всех заинтересованных сторон. Медиация, с ее примиряющей природой, может помочь существующей системе уголовной юстиции справиться с одной из ее основных задач, заключающихся в поддержании мира и безопасности в обществе путем восстановления нарушенных преступлением равновесия и общественного спокойствия. Но вместе с тем разнообразие и путаница государственных и частных программ в области медиации требуют создания системы координации усилий и сотрудничества на общих началах. При осуществлении медиации уже накоплены практические знания и навыки, отличные от применяемых обычно в уголовном судопроизводстве. Но медиация не терпит легковесности. Медиаторы нуждаются в обучении и приобретении опыта для использования особых умений. Поскольку система медиации является достаточно гибкой, предполагающей разнообразие действий, ее основные принципы должны быть кодифицированы. Это поможет гарантировать качество оказываемых услуг и сохранить доверие к медиации как таковой. Кроме того, к медиации можно прибегнуть на разных стадиях уголовного процесса. В разных странах вопрос о доступности медиации на разных стадиях судопроизводства решается по-разному. В то время как одни программы используются на любой стадии, другие могут быть связаны исключительно с прекращением уголовного преследования (условным или иным), сопровождать адресованное правонарушителю полицейское предостережение, развиваться   параллельно с уголовным преследованием, составлять элемент приговора (например, предписания о возмещении вреда) или происходить после назначения судом наказания. Желательно,   чтобы посредничество было доступным в ходе всего уголовного судопроизводства. При этом учитывается, что стороны (пострадавший, в частности) могут не быть готовы воспользоваться выгодами медиации на ранних стадиях процесса. И тем не менее во многих делах важно не откладывать урегулирование конфликта.  Самостоятельность служб медиации в рамках системы уголовной юстиции гарантирует, что медиация будет осуществляться на базе иных соображений, нежели приняты в «традиционной» системе уголовной  юстиции. Службам  медиации необходима достаточная     самостоятельность, чтобы действовать в отношении сторон гибко и ответственно.

Разумеется, посредничество не может работать абсолютно независимо от системы уголовной юстиции. Органам уголовной юстиции должна принадлежать достаточная власть для выполнения «правоохранительной» роли, так как именно на них лежит абсолютная ответственность за соблюдение законности судопроизводства. Принимая решения как до, так и после медиации, эти органы должны блюсти публичный интерес и обеспечивать процессуальные права сторон. Кроме того, необходим контроль органов уголовной юстиции за соблюдением прав человека в ходе самого процесса медиации.

 

- А в каких случаях медиация невозможна?

- Медиация не будет иметь успеха, если стороны не хотят в ней участвовать, необходимой предпосылкой для проведения медиации в любой из ее форм выступает добровольность участия сторон. В этом заключается отличие медиации от традиционного уголовного судопроизводства: ведь при медиации исход дела зависит от усилий сторон в гораздо большей мере. Они должны заранее добровольно согласиться на медиацию. В любой момент стороны вправе отказаться от переговоров. Представители органов уголовной юстиции и медиатор обязаны разъяснить эти правила сторонам, соответственно, до начала и в самом начале медиации. Также имеются две главных причины, по которым медиация в уголовных делах невозможна без учета принципа конфиденциальности. С одной стороны, конфиденциальность выступает необходимой предпосылкой продуктивного диалога и достижения конструктивных результатов. Соблюдение данного принципа создает обстановку, в которой стороны могут спокойно затронуть большее число аспектов дела, нежели считается допустимым в ходе традиционной судебной процедуры. Подобная дополнительная информация чаще всего и является основой для внесудебного урегулирования конфликта. С другой стороны - конфиденциальность.

 

- И самое главное - правовая основа и процессуальные права и гарантии?

- Во избежание мелочного нормативного регулирования медиации   и учитывая существование самых разнообразных подходов к ней в государствах - членах Совета Европы, рекомендация не предлагает государствам в обязательном порядке закрепить программы  медиации в законодательстве. Тем  не менее необходимо, чтобы  законодательство, по меньшей мере, позволяло осуществлять медиацию и даже способствовало ее осуществлению.

В ходе проведения медиации должны учитываться все признанные процессуальные права и гарантии. От правовых традиций конкретного государства - члена Совета Европы зависит, в какой степени данное требование будет отражено в законодательстве. Чтобы обеспечить более индивидуальный и всесторонний подход к урегулированию конфликтов, медиация не скована такими жесткими формальными рамками, как уголовное судопроизводство. Детальное правовое регулирование тут невозможно, да и не нужно. Но все же существуют процессуальные права и гарантии участников уголовного судопроизводства, без которых не обойтись обществу, живущему в соответствии с законом. Медиация, как неотъемлемая часть уголовного процесса, должна, следовательно, получить законное признание и осуществляться в согласии с фундаментальными правами вовлеченных в дело людей. В частности, посвященная праву человека на справедливое судебное разбирательство статья 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая имеет непосредственное отношение к  вашему вопросу, гласит: «1. Каждый имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного ему, на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и  публика могут не допускаться на все судебное разбирательство или его часть по соображениям морали, общественного порядка или   национальной безопасности в демократическом обществе, а также если это требуется в интересах несовершеннолетних, или для защиты частной жизни сторон, или - в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо, - при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия.

2. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в соответствии с законом.

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет, как минимум, следующие права:

a) быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения;

b) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты;

c) защищать себя лично или посредством выбранного  им  самим защитника или,  если у него  нет достаточных средств для оплаты услуг защитника,  защитник должен быть ему предоставлен бесплатно, когда того требуют интересы правосудия;

d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, а также иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, какие существуют для свидетелей, показывающих против него;

e) пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке».

Из сказанного следует, что статья 6 Европейской конвенции о защите прав человека относится ко всем делам, где речь идет об обвинении в уголовном преступлении. В принципе она поэтому должна распространяться на все случаи осуществления медиации в уголовных делах, когда выдвинуто такое обвинение. Необходимо более подробно рассмотреть, в какой степени различные, признанные статьей 6 права человека применимы к медиации, когда она используется в качестве альтернативы традиционному уголовному судопроизводству.

 

- А право на доступ к суду при медиации все-таки сохраняется?

- Право на доступ к суду в уголовных делах является не более абсолютным, чем в гражданских, и может подвергнуться вытекающим из этого ограничениям, например, вследствие отказа органов уголовного преследования от обвинения. Более того, согласно тому же решению Европейского суда существует возможность отказа сторон от права на суд, если, конечно, они полностью понимают значение такого отказа. Согласие на участие в программе медиации как на альтернативную форму процесса может означать отказ от «права на доступ к суду». Самое серьезное внимание  поэтому следовало бы уделить тому, действительно ли решение об отказе было принято в надлежащих условиях. Кроме того, в рекомендациях и проводится различие между «функционированием системы уголовной юстиции в связи с проведением медиации» (раздел IV) и «деятельностью служб медиации» (раздел V). Это отличие также отражено в пунктах 7 и 8 раздела, посвященного правовой основе медиации. Данный пункт  также относится к органам уголовной юстиции, которые должны располагать правилами, определяющими допустимость использования медиации. Подобные руководства могут определять виды правонарушений, пригодных для осуществления медиации, или требования к договаривающимся сторонам. Например, нужно, чтобы обвиняемый признал относящиеся к делу факты. Он или она должны принять на себя ответственность за случившееся, пусть и не в такой степени, чтобы признать себя виновными в совершении преступления. В соответствии с закрепленным в пункте 2 статьи 6 Европейской конвенции о защите прав человека принципом  презумпции невиновности никакое решение властей о признании лица виновным в совершении преступления не может быть принято помимо надлежащего судебного разбирательства, необходимые черты которого отражены в статье 6 Европейской конвенции.  Поэтому национальное законодательство должно, регулируя движение дела до и  после его  передачи для медиации,  сосредоточиться на критериях допустимости использования посредничества по конкретным делам и гарантиях прав сторон. Что касается посредничества, осуществляемого специальной службой медиации, рекомендуется четко определить основные права сторон, к которым они могут прибегнуть в ходе процесса медиации. В первую очередь это, конечно, право на правовую помощь, участие    переводчика, а для несовершеннолетних - право на родительскую поддержку (или, при необходимости, на помощь других представителей).

 - Спасибо за интересную беседу.