В последнее время в мировых и отечественных СМИ часто стали употребляться такие понятия как «религиозный экстремизм», «исламист», «террор», «исламские террористы». Стало привычкой связывать террористический акт с какой-либо религией или национальностью. Как отметил глава государства, из-за этих информационных атак зарождается исламофобия. Почему мы ищем причины террористических актов в мирной религии? Каким образом политические силы используют это? Как повысить информационную ответственность? На эти и другие вопросы отвечает председатель Комитета по делам религии Министерства спорта и культуры Галым Шойкин, сообщает BNews.kz (на Zakon.kz - переведенная на русский язык версия).
- Галым Нурмагамбетович, что скрывать, в условиях глобализации мы легко стали относиться к религии, перестали обращать внимания на смысл понятий при публикациях о событиях. Хотя мы знаем, что в религии не может быть экстремизма, мы используем термин «религиозный экстремизм». Не является ли это признаком снижением уровня информационной ответственности?
- В современное время в условиях информационной глобализации роль СМИ в ответственном использовании глоссария, касающегося такой чувствительной сферы как религия, становится чрезвычайно высокой. Сегодня многие мировые и отечественные масс-медиа, освещая вопросы религиозной тематики, описывая ислам и мусульман в современном мире, а также различные процессы, происходящие в Сирии и Европе, используют собственную редакционную лексику, вместо контекстной. К сожалению, ответственность и качество подачи информации в СМИ все дальше отходит на второй план.
В лексикон общественных деятелей, журналистов, да и простых читателей сильно впечатались такие негативные слова и выражения как «исламизм», «исламист», «джихадист», «исламский экстремист», «исламский террорист», «исламский боевик»...
- Может, стоит запретить использовать вместе такие слова как «ислам» и «терроризм»...
- Запретить невозможно, но будет правильно рекомендовать. Недавно российские парламентарии выступили с предложением исключить из употребления в СМИ данные слова и выражения.
Как отметил г-н Ш. Саралиев, «Подобные высказывания вызывают у людей однозначный вывод, что ислам и терроризм – это одно и то же. Все мусульмане автоматически становятся в один ассоциативный ряд с бандитами, убийцами, террористами». Безусловно, он прав, и его инициативу поддержали члены комитета Госдумы по информационной политике, проинформировала газета «Известия».
Также после терактов во Франции, президент США Б. Обама, высказывая позицию своего государства по данной трагедии, тоже предпочел говорить иначе. В заявлениях о терактах в «Charlie Hebdo» Барак Обама и госсекретарь Д. Керри использовали понятия «терроризм» и «экстремизм», но не сказали ни слова о джихадизме, исламизме и радикальном исламе.
- В чем суть позиции России и США в данном вопросе?
- Таким образом, власти России и США четко обозначили свою позицию, которую можно охарактеризовать следующим образом: террористы всех мастей используют религию для оправдания культа насилия и жестокости, они желают исказить восприятие религии населением и официальными властями различных стран, и мы употребляя, вышеназванные слова, невольно связываем их поступки с мирной религией, говоря об исламизме, джихадизме, радикальных исламистах и т.д.
Журналистка CNN спросила президента Обаму, почему он избегает этих слов, и он ответил: «Никто не спорит, что корни этой проблемы уходят в мусульманские сообщества. Но, как мне кажется, в этой борьбе важно учитывать тот факт, что подавляющее большинство мусульман против этой идеологии».
Сегодня у многих западных, да и не только западных журналистов и блогеров сложилось определенное клише для ассоциирования ислама с насилием, террором и массовыми убийствами.
- Кому выгодно использование данных слов и словосочетаний? Если разобраться в смысле слов и их интерпретации, то что мы можем получить? К примеру, кто такой исламист?
- При вольном толковании данного слова, мы понимаем воинствующего мусульманина. А согласно словарю Useful english dictionary или словарю Принстонского университета (Princeton University), исламист - это ученый, обладающий знаниями исламских наук или просто правоверный мусульманин. То есть в смысловом контексте, исламист это тот, кто много знает об исламе и старается тщательно следовать его канонам.
- Можно ли назвать члена «Аль-Каиды» или «ИГИЛ», орудующего в Сирии или в другой части света, убивающего людей без разбору, исламистом?
- Безусловно, нет, это в первую очередь преступник, член террористической организации, возможно, бывший мусульманин, вовлеченный в секту или террористическую организацию, употребляющий религиозный лексикон и оправдывающий свои поступки извращенной и искаженной интерпретацией ислама.
Если члены банды называют себя «Исламским государством», но при этом не имеют к исламу никакого отношения, должны ли мы их также называть в СМИ, тем самым искажая само понятие исламского государства? Опять же, думаю, что нет.
- Значит, если преступная группа, не имея отношения к исламу, будет называть себя «исламским государством», и СМИ будет публиковать это название, то это будет искажением понятия Исламское государство?
- Европейские и американские политики чаще используют термин-аббревиатуру «ISIS», «ISIL», осознавая, что религия для них – просто фон, прикрываясь которым они творят свои злодеяния.
На экранах мы видим, как зомбированные своими «учителями»-инструкторами, молодые люди с легкостью совершают убийства, обосновывая это защитой религии. Свыше 1 млрд. мусульман более чем в 40 странах мира не поддерживают и не принимают идеологию террористических организаций, таких как ИГИЛ и им подобных, понимая, что их трактовка религии ислам – это обман и сектантство.
Многие исламские улемы и шейхи давно расшифровали понятие «священного джихада» как борьбу со своими пороками и страстями, очищение себя от недостатков, зависти и ненависти и таким образом дали однозначный ответ, что деяния членов запрещенных экстремистских и террористических организаций ничего общего не имеют с «джихадом», когда они убивают невинных людей – журналистов, волонтеров, женщин и детей.
- Почему мы не обращаем внимание на это?
- Мы упорно не хотим замечать этого разъяснения, и продолжаем использовать термин – «джихадист», «шахидка», «исламист» и т.д., тем самым еще больше вводим людей в заблуждение и отталкиваем простых мусульман от светских источников информации.
Конечно же, допускаю, что кристально чистых с точки зрения информационной политики масс-медиа в мире практически нет. Сейчас СМИ и политика сильно переплетены и сохранять беспристрастность становится практически невозможно, но ведь общество ценит журналистов именно за это высокое качество.
Также некоторые эксперты считают, что неупотребление тех или иных терминов создаст разного рода филологические трудности в прессе и не повлияет на реальную ситуацию с терроризмом. Мы же думаем иначе. Чем меньше будет публикаций с упоминанием их религиозной принадлежности, тем меньше они будут проводить различные акции для привлечения внимания, особенно молодых верующих, еще не сбившихся с правильного понимания религии.
Сегодня, смотря и читая мировые и региональные СМИ, складывается впечатление, что нигде в мире нет положительных примеров об исламе и мусульманах, об их социально-экономических достижениях, опыте дружбы с другими конфессиями, помощи в трудных ситуациях и т. д. Неужели рейтинги и негатив важнее позитива и примирения? Не играем ли мы сами на руку экстремистам и террористам всех мастей, утверждая все большую злость и ненависть к мусульманам со стороны других верующих, и мусульман к ним соответственно?
- То есть следует быть весьма осторожными при публикации в отечественных СМИ религиозной терминологии?
- Именно так. Видя и читая истории, когда, к примеру, американцы из протестантских штатов, не живших рядом с мусульманами, считают представителей религии ислам в Америке «джихадистами», «шахидами» и убегают от них в супермаркетах, или про молодых людей, думающих, что они (мусульмане) поклоняются черному камню (каабе) и поэтому являются язычниками, понимаешь, насколько СМИ влияют на сознание и мысли простых людей в своих странах.
Давайте увязывать материалы с контекстом, когда дело касается вопросов освещения такой тонкой материи, как религия. В этой связи хотелось бы еще раз призвать уважаемые казахстанские СМИ, политиков и общественников называть террористов и преступников своими именами, без придания им религиозной или национальной принадлежности. Террорист, кем бы он ни был атеистом, мусульманином или христианином, в первую очередь террорист, и плюсовать религиозные термины считаю, не нужно. Ни в коем случае нельзя позволить ничтожной доле процентов экстремистов заставить людей ненавидеть весь многообразный мусульманский мир.
Поняв данную проблему, сегодня казахстанское государство и гражданское общество совместно предпринимают все необходимые меры по недопущению распространения ксенофобии, экстремизма, провокационных антиконфессиональных и междоусобных действий в стране, и в этом наш главнейший успех.
Пользуясь случаем, хотел бы еще раз призвать не ассоциировать настоящие религии с международными бандитами и боевиками.
Знание терминологии и формулировок, а также их употребление очень важны, и то, какую роль они будут играть в нашем обществе - созидательную или разрушительную - зависит от нас самих, от нашей ответственности и нашей позиции.
