Бывший Генпрокурор Казахстана лютой ненавистью ненавидит педофилов и считает, что они не заслуживают никакой пощады и их нужно упечь за решетку пожизненно или кастрировать. А вообще для него любое преступление неприемлемо. Об этом и другом, пожалуйста, читайте в интервью – Zakon.kz.
Наша справка
Шуткин Степан Иванович - экс-Генеральный прокурор Казахстана, почетный работник органов прокуратуры, кавалер ордена «Дружбы народов». Под его руководством казахстанская прокуратура внесла большой вклад в становление государственности, укрепление законности и правопорядка, под его руководством выросло целое поколение высококвалифицированных специалистов следственных и надзорных органов. Сегодня он находится на заслуженном отдыхе, но активно занимается общественной деятельностью.
Я живу на казахской земле и не мыслю себе другой Родины
- Степан Иванович, не скучно ли вам быть на пенсии после вашей бурной, яркой прокурорской деятельности?
- Скучать не приходится, нет времени скучать. Вы думаете, жизнь после выхода на пенсию останавливается? Ничего подобного. Перефразируя одну из героинь известного фильма Эльдара Рязанова «Москва слезам не верит», можно сказать, что жизнь после выхода на пенсию только начинается.
- Ну, хорошо, чем вы сейчас, к примеру, занимаетесь?
- Дом, внучки, общественные дела... Я являюсь активным участником ветеранского движения, а также почетным членом Совета генералов Казахстана. Что мы там делаем, какие мероприятия проводим, какие вопросы рассматриваем и как их решаем – это отдельный разговор. Приходите - расскажем.
- После распада Советского Союза, многие специалисты разбрелись по своим национальным квартирам, в том числе прокурорские кадры. У вас не было желания перебраться, допустим, в Россию?
- Не было, и нет, хотя для этого у меня были все возможности. Я с гордостью называю себя истинным казахстанцем, вся моя жизнь связана только с Казахстаном, я здесь прожил более 70 лет безвыездно, если, конечно, не считать годы службы в армии. Я живу на казахской земле и не мыслю себе другой Родины. Здесь я нашел свое счастье - жену Нину Ивановну, здесь появились на свет наши дочки Наташа и Ольга, здесь родились наши любимые внучки Женя и Тамила, здесь у меня десятки, сотни друзей, знакомых, коллег, которые называют меня другом, товарищем, наставником, сослуживцем и просто родным человеком. Такое не купишь ни в одной стране, ни за какие деньги.
- Откуда вы родом?
- Я родился в Восточном Казахстане, в глухом, забытом всеми селе Буденовке, где не было электричества, радио, телевизора, у нас не было никакой информации о жизни в стране, нам ее просто неоткуда было получать. Хорошо, хоть школа была, семилетка. С наступлением темноты, мы зажигали керосиновые лампы, до сих пор все это помню. Вот так проходили мои детство и юность.
- Надо же, из такой глухомани вышел такой известный человек.
- (Улыбается) После школы я ушел в армию, служил в Ленинградском военном округе, а когда демобилизовался, не остался там, а вернулся в свой родной Казахстан, поехал в Алма-Ату и поступил в КазГУ на юрфак. Окончив юрфак, по распределению попал в прокуратуру Ленинского района Алма-Аты, был следователем, расследовал уголовные дела по хищениям социалистической собственности, преступлениям против личности, то есть умышленные убийства и так далее. За качественное расследование и успешное раскрытие ранее приостановленных уголовных дел, неоднократно поощрялся прокурором города и республики.
Желтоксан - выступление народа Казахстана против сложившихся устоев и существующего строя
- Правда ли, что ваш опыт по данной категории дел был обобщен и распространен по Казахстану?
- Было такое. Вы знаете, в 1970 году меня перевели на работу в аппарат прокуратуры Казахской ССР, где я два года вел прокурорский надзор за местами лишения свободы, а потом опять попал в Ленинский район, но в этот раз уже в качестве прокурора и был на этой должности несколько лет. За это время наша прокуратура была признана школой передового опыта, к нам приезжали отовсюду посмотреть, поучиться, перенять что-то нужное для себя и мы не жадничали, с удовольствие делились. За успехи в работе по укреплению законности и борьбе с преступностью, меня перевели в аппарат ЦК Компартии Казахстана инструктором отдела административных органов, а вскоре прокурором Алма-Аты и я в этой должности проработал четыре года, до марта 1987-го.
- То есть декабрьские события 1986 года выпали на вашу прокурорскую долю… Что вы можете сказать о тех волнениях? Кстати, в этом году Желтоксану будет 30 лет.
- Декабрьские события нам, представителям правоохранительных структур, запомнились хорошо, ведь в Советском Союзе это были одни из первых массовых митингов против Центра, после нас такие же события произошли в других союзных республиках.
В Алма-Ате массовые выступления молодежи на площади были направлены против политики и диктатуры Центра, который, игнорируя волеизъявления граждан республики, назначил на должность первого секретаря ЦК Компартии Казахстана человека, не знающего нашу страну и незнакомого с менталитетом нашего населения.
В то же время от занимаемой должности был освобожден Динмухаммед Кунаев, человек, который пользовался в народе большим уважением и авторитетом, который внес немалый вклад в строительство государственности страны. В целом это было выступление народа Казахстана против сложившихся устоев и существующего строя. Противостояние Центра и молодежи закончилось массовым насильственным задержанием лиц, принимающих участие в выступлении на площади. В те дни было задержано порядка 3-4 тысяч человек, которые содержались в разных учреждениях, включая общежития таксопарков.
- Какова была ваша позиция по этому вопросу?
- Я занял принципиальную и, думаю, справедливую позицию. Чтобы избежать нарушений законности и прав граждан, я дал указание аппарату прокуратуры города и районным прокурорам тщательно разобраться в сложившейся обстановке, проверить законность и обоснованность задержания лиц, а тех, кто содержится под стражей незаконно, освободить. В ходе проверки оснований для задержания участников событий установлено не было. Я дал указание освободить всех задержанных без применения к ним каких-либо мер воздействия.
- Как среагировал на это Центр?
- Конечно, такие действия прокурора города Алма-Аты вызвали недовольство Генеральной прокуратуры Союза ССР и в Алма-Ату прибыла комиссия во главе с заместителем Генерального прокурора СССР товарищем Сорокой, который, имея определенные предписания и указания, не стал разбираться со сложившейся обстановкой в стране, а обрушил свой гнев на меня. Угрожал, что привлечет меня к ответственности и освободит от должности. Несмотря на то, что я в своей деятельности строго соблюдал закон, через пару месяцев я был переведен на другую работу без объяснения причин и оснований. Вот так.
Для меня любое преступление страшное и непростительное
- Однако это в дальнейшем не помешало вам занимать высокие должности, вы работали в Аппарате Президента, Кабинете министров, в правительстве, дошли до Генерального прокурора…
- Да, продвижение мое по службе было последовательным, я был заместителем начальника отдела по надзору за исполнением законов на транспорте прокуратуры Казахской ССР, прокурора Московского района Алма-Аты. В 1990 году был переведен в Совет министров, где через пару месяцев стал заведующим юридическим отделом. В связи с происходившей реорганизацией на верхах, неоднократно назначался заведующим юридическим отделом Аппарата Президента, Кабинета министров и правительства. В 1995 году был назначен заместителем руководителя аппарата правительства, а вскоре - руководителем, членом президиума и правительства.
Это был непростой и сложный период становления суверенной государственности. Формировались новые государственные институты, начались различные реформы, в том числе в правовой системе и органах управления, переход к рыночным отношениям и так далее. В связи с этим возникла острая необходимость разработки национального законодательства, которое бы регулировало все аспекты жизни общества, обеспечивало защиту интересов государства, прав и свобод граждан, способствовало бы подъему промышленности и сельского хозяйства. Поэтому в спешном порядке начали разрабатываться многочисленные правоустанавливающие документы, законодательные акты. Законотворческая деятельность в те годы приобрела разносторонний характер, и это требовало от нас больших знаний, профессионализма, компетенции. Мы очень щепетильно и ответственно работали над разработкой каждого нормативно-правового акта, тем более, что наше государство в своем становлении шло по непроторенному, неизведанному пути, поэтому в практике руководства страны возникали самые разные вопросы, которые нуждались в грамотном правовом обеспечении и весь этот объем работы лег на плечи сотрудников структурных подразделений правительства и Президента, в том числе нашего юридического отдела. Видимо, мы сработали хорошо, осенью 96-го указом Президента меня назначили Генеральным прокурором.
- Не страшно ли было вам соглашаться на такую высокую, ответственную должность?
- Конечно, я понимал, что быть Генеральным прокурором не только почетно, но и чрезвычайно ответственно, а конституционная обязанность проводить линию высшего надзора за строгим соблюдением законности в независимом Казахстане требует к тому же и немалого мужества, уж поверьте. Происходящие события в становлении независимого государства требовали от органов прокуратуры быстрой ориентации, отказа от изживших себя форм работы, поиска эффективных методов и форм прокурорского надзора. Поэтому, будучи Генпрокурором, я сделал упор на подчиненных прокуроров и усиление функции прокуратуры как правозащитного органа. Мы требовали от прокуроров обеспечить такое повседневное направление работы, чтобы каждый гражданин знал и понимал, что именно в лице прокурора он имеет первого и самого близкого защитника своих интересов.
В то же время мы ужесточили спрос с прокуроров по соблюдению и укреплению законности и правопорядка, обеспечению защиты интересов государства, социально-экономических, политических и личных прав и свобод граждан, по предотвращению правонарушений и реализации новой концепции прокурорского надзора и реформирования органов прокуратуры, по повышению ее авторитета. Это была титаническая работа, прокуроры тех времен помнят это.
Коррупция – самый страшный враг, который проник абсолютно во все сферы жизни нашего общества
- На чем бы вы заострили внимание, если бы сейчас были генпрокурором? Чего не хватает нашим сегодняшним прокурорам, каков, по-вашему, их уровень?
- Помилуйте, работать в моем возрасте в должности Генерального прокурора невозможно, закон не позволяет, но, если бы это случилось, я бы в первую очередь взялся за состояние преступности и законности в стране, изучил бы и глубоко проанализировал эти вопросы, составил программу искоренения этого зла. Но особое внимание уделил бы борьбе с коррупцией. Коррупция – самый страшный враг, который проник абсолютно во все сферы жизни нашего общества. Это зло, которое отрицательно влияет на деятельность государства, в том числе на экономическую составляющую. Необходимо разработать новую программу с учетом тех изменений, которые сложились в деятельности государства, выявить причины и условия, способствующие коррупции, привлекать к этой работе все государственные органы, общественность и граждан.
Что касается второй части вашего вопроса, то могу сказать, что кадровой политике Генеральная прокуратура уделяет большое внимание, причем к решению этой проблемы они подходят комплексно, всесторонне и это похвально. Вы же сами видите, что у них постоянно внедряются какие-то новшества по отбору, аттестации и расстановке кадров, разработана, насколько я знаю, модель профессиональных компетенций сотрудников. Прокурорские работники хорошо обеспечены материально-техническими средствами, современным оборудованием, техникой, размещены в просторных кабинетах, не то, что мы. Осталось только на совесть трудиться и образцово выполнять свой служебный долг и, главное, исключить из своей деятельности любые порочащие поступки.
- Какое преступление вы считаете самым страшным, непростительным?
- В уголовном праве нет понятий страшные и непростительные преступления, а есть преступления небольшой тяжести, средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие. Любые преступления из этой категории причиняют огромный, а порой непоправимый физический, материальный и моральный вред пострадавшим. К примеру, убит человек. Это большое горе и катастрофа для его родственников, близких, друзей, сослуживцев. Семья лишилась не только любимого человека, но и причинен громадный материальный, моральный и психологический урон. Поэтому для меня ни одно преступление неприемлемо, любое преступление для меня страшное и непростительное. Особую тревогу, возмущение и презрение вызывают у меня педофилы.
- Было ли в ваше время столько педофилов, сколько их сейчас? Что надо с ними делать, какое наказание они заслуживают?
- В наше время такого термина, как «педофил» не существовало, хотя преступления против детей совершались, но это были единичные случаи. Такие преступления квалифицировались как изнасилование и развращение малолетних.
К сожалению, сегодня резко возросло количество преступлений в отношении детей и подростков. Что это побудило, трудно сказать. Думаю, в какой-то степени вседозволенность и безответственность в лихие 90-е годы, когда резко возросла общая преступность. Лично я к таким преступникам отношусь с отвращением и презрением, я ненавижу педофилов за те чудовищные преступления, которые они совершают против детей и считаю, что никакой пощады они не заслуживают. Со зверями надо поступать по-зверски. Обычно такие преступления совершаются лицами с нарушенной психикой, а нормальный здоровый человек на это не пойдет.
Наш Уголовный кодекс предусматривает для педофилов либеральные меры наказания. Это неправильно, так не должно быть. Если мы хотим избавиться от педофилии, то наказание в отношении этих уродов должно быть самым строгим – пожизненная решетка или кастрация.
Торгын Нурсеитова
