Судебная экспертиза: обеспечивая установление истины
Исидор Борчашвили,
директор Центра судебной экспертизы
Министерства юстиции РК, д.ю.н.
В Уголовно-процессуальном кодексе РК от 4 июля 2014 года содержится целый ряд кардинально новых правовых норм, касающихся вопросов назначения и производства судебных экспертиз, которые требуют выработки новых процедур и подходов для их осуществления.
Порядок организации и производства судебных экспертиз по постановлению органа, ведущего уголовный процесс, в новом УПК, по сравнению с прежним, не претерпел значительных изменений. Остался неизменным и объем прав и обязанностей эксперта. В связи с этим полагаем целесообразным более подробно рассмотреть полномочия следственного судьи и адвоката по вопросу назначения или инициирования назначения судебных экспертиз.
Основания для отказа
В соответствии с ч. 3 ст. 54 и п. 7 ч. 2 ст. 55 УПК следственный судья по мотивированному ходатайству адвоката, участвующего в деле в качестве защитника, рассматривает вопрос о назначении экспертизы, если органом уголовного преследования в удовлетворении такого ходатайства было необоснованно отказано либо по нему не принято решение в течение трех суток. В случае удовлетворения такого ходатайства адвоката в полном объеме или частично, согласно ч. 1 ст. 272 УПК следственный судья выносит об этом постановление. Однако неясно, какой процессуальный документ должен принять следственный судья в случае оставления без удовлетворения ходатайства адвоката, участвующего в деле в качестве защитника, о назначении экспертизы. В связи с этим, считаю, что данный пробел следует устранить путем внесения соответствующих дополнений в ст. 55 УПК.
При решении вопроса о назначении экспертизы в порядке, предусмотренном п. 7 ч. 2 ст. 55 УПК, следственный судья предлагает стороне защиты представить в письменной форме вопросы, которые необходимо поставить перед экспертом, и выслушивает по ним мнение участников процесса. Проведенное нами исследование показало, что возникают ситуации, когда вынесенное следственным судьей постановление о назначении экспертизы неоправданно перегружено вопросами стороны защиты. Так, по уголовному делу, связанному с дорожно-транспортным происшествием (два автомобиля последовательно наехали на пешехода, что повлекло за собой его смерть) в ходатайстве адвоката были указаны 34 вопроса (!) по пяти экспертным специальностям. В последующем все вопросы в полном объеме были внесены в постановление суда о назначении комплексной экспертизы. Время, требующееся для решения этих вопросов четырьмя экспертами, с учетом различных организационных аспектов (осмотр двух транспортных средств, эксгумация трупа), примерно составило бы более трех месяцев. Впоследствии материалы дела были возвращены без исполнения в связи с заключением процессуального соглашения в форме сделки о признании вины.
В ст.ст. 55 и 56 УПК не указывается право следственного судьи отклонять те вопросы, которые не относятся к уголовному делу или предмету судебной экспертизы. Однако в ч. 10 ст. 272 УПК данное право предоставлено органу, ведущему уголовный процесс, путем отклонения подобных вопросов.
В связи с этим представляется целесообразным закрепить такое право также за следственным судьей путем внесения дополнения в ч. 10 ст. 272 УПК, изложив ее в следующей редакции: «Рассмотрев представленные вопросы, орган, ведущий уголовный процесс, следственный судья отклоняет те из них, которые не относятся к уголовному делу или предмету судебной экспертизы, выясняет, нет ли оснований для отвода эксперта, после чего выносит постановление о назначении экспертизы с соблюдением требований, указанных в части первой настоящей статьи».
По ходатайству участников процесса
В целях реализации принципа состязательности сторон адвокат, участвующий в деле в качестве защитника, наделен широким кругом полномочий. Он вправе инициировать на договорной основе производство судебной экспертизы (п. 2 ч. 3 ст. 122 УПК); в письменном виде представлять органу, ведущему уголовный процесс, вопросы, по которым, по его мнению, должно быть дано заключение эксперта, указывать объекты исследования, а также называть лицо, которое может быть приглашено в качестве эксперта (ч. 5 ст. 272 УПК); если органом уголовного преследования в удовлетворении такого ходатайства было необоснованно отказано либо по нему не принято решение в течение трех суток, ходатайствовать перед следственным судьей о назначении экспертизы (п. 3 ч. 3 ст. 70 УПК); получать на договорной основе заключение эксперта по делу и ходатайствовать о приобщении такого заключения к материалам дела (п. 5 ч. 3 ст. 70 УПК).
Проведенный анализ показал, что количество назначенных экспертиз по инициативе участников процесса, в том числе адвокатов, несоизмеримо мало. Одной из причин этого является необоснованный отказ со стороны органов, ведущих уголовный процесс, в удовлетворении таких ходатайств. Центр судебной экспертизы намерен совместно с Республиканской коллегией адвокатов и заинтересованными госорганами провести анализ и установить все причины низкой активности адвокатов по назначению экспертиз.
Право на инициативу
Проведенный сравнительный анализ УПК, ГПК, КоАП и Закона РК «О судебно-экспертной деятельности в Республике Казахстан» показал, что в настоящее время отсутствует единый подход законодателя к определению экспертной инициативы, который нельзя признать оправданным. Так, в рамках уголовного и административного судопроизводства экспертная инициатива ограничивается тем, что эксперт вправе ее проявлять только по согласованию с органом, назначившим экспертизу (п. 5 ч. 3 ст. 79 УПК, ч. 2 ст. 757 КоАП). В отличие от вышеуказанных кодексов в ГПК законодатель не ограничил проявления такой инициативы (ч. 1 ст. 91 ГПК). Внесение данной нормы в ГПК закрепило право эксперта на проявление инициативы в рамках проводимого исследования по вопросам, хотя и не указанным в определении о назначении экспертизы, но имеющим отношение к конкретному предмету экспертного исследования. Нет необходимости доказывать, что в данном случае заключение судебного эксперта становится более полным, отсутствует необходимость в назначении дополнительной экспертизы.
Различный подход к данному вопросу наблюдается и в юридической литературе. Так, позицию законодателя в части ограничения экспертной инициативы поддерживают некоторые авторы. Они указывают, что «при проведении экспертизы по инициативе сторон эксперт не вправе без согласования с ними ставить и разрешать вопросы, поскольку может иметь место ситуация, когда обстоятельства, установленные экспертом, негативно отразятся на положении участника процесса, чьи интересы он должен «защищать» средствами судебной экспертизы». С такой позицией трудно согласиться. Ведь задача эксперта состоит в том, чтобы «не защищать чьи-то интересы», а обеспечить установление истины при производстве экспертизы по уголовным, гражданским делам, а также по делам об административных правонарушениях с помощью использования специальных научных знаний. Выход из создавшегося положения видится в приведении к единообразию соответствующих норм УПК, ГПК, КоАП и Закона, путем исключения из них ограничений при проявлении экспертной инициативы. Внесение этих изменений предоставит экспертам возможность полноценно реализовать экспертную инициативу, которая, думается, расширит его роль в профилактической деятельности.
Комплексный подход
Одной из новелл УПК является норма, позволяющая проводить комплексную экспертизу одним экспертом в случае, если он имеет право производства исследований по различным экспертным специальностям (ч. 1 ст. 282 УПК). В научных работах такие экспертизы называются комплексными моноэкспертизами (т.е. проводимыми одним лицом), которые характеризуются высокой эффективностью экспертных заключений. Считаю, что такой подход законодателя является оправданным как с теоретической, так и с практической точки зрения. Эксперт, проводящий комплексную моноэкспертизу, может глубже оценить всю внутреннюю взаимосвязь процессов по событию, в связи с которым назначена экспертиза. Таким образом, повышается объективность проведенной экспертизы.
Анализ проведенных комплексных экспертиз по стране также показал, что их эффективность возрастает, когда они проводятся одним экспертом. Результаты исследований подтверждаются исследованиями других авторов. Так, при исследовании объектов, требующих привлечения как эксперта-трасолога, так и эксперта-волокноведа, при проведении комплекса из двух экспертиз лишь в 17 процентах заключений был дан категорический вывод. При производстве одной комплексной комиссионной экспертизы - в 57 процентах, а при производстве одной комплексной моноэкспертизы в 75 процентах эксперт пришел к категорическому выводу. К сожалению, приходится констатировать, что в ГПК, КоАП и Законе норма о возможности проведения комплексной моноэкспертизы отсутствует, что следует признать серьезным упущением.
Новеллой в УПК является также введение понятия «показания эксперта», которое законодатель определил как «сведения, сообщенные им на допросе, проведенном после получения заключения, в целях разъяснения или уточнения данного им заключения» (ч. 4 ст. 116 УПК). Однако согласно п. 3 ч. 1 ст. 285 УПК допрос эксперта производится и с целью «получения информации о других фактах и обстоятельствах, не являющихся составной частью заключения, но связанных с участием в досудебном процессе эксперта». Очевидно, что содержание допроса, предусмотренного в п. 3 ч. 1 ст. 285 УПК, противоречит определению понятия «показания эксперта», указанного в ч. 4 ст. 116 УПК. Более того, содержание п. 3 ч. 1 ст. 285 УПК противоречит также ч. 2 ст. 116 УПК устанавливающей, что «устные пояснения эксперта являются доказательствами лишь в части разъяснения данного им ранее заключения».
Полагаю, что положения, указанные в п. 3 ч. 1 ст. 285 УПК, должны распространяться не на эксперта, а только на специалиста, который участвует в процессе обнаружения, изъятия и закрепления вещественных доказательств, и может дать соответствующие пояснения. А это дает основание поставить вопрос о необходимости внесения изменений в п. 3 ч. 1 ст. 285 УПК.
Только уголовная ответственность
Еще одна проблема, которая нуждается в законодательном разрешении - вопрос об ответственности экспертов за заведомо ложное заключение. В ст. 420 УК РК за заведомо ложное заключение эксперта по ч. 1 максимальное наказание предусмотрено в виде лишения свободы на срок до шести лет, а по ч. 2 - лишения свободы на срок от пяти до десяти лет. В связи с этим уголовная ответственность наступает при производстве экспертиз в рамках уголовного и гражданского судопроизводства. Однако в ч. 1 ст. 659 КоАП за заведомо ложное заключение эксперта при рассмотрении дела об административном правонарушении предусмотрена административная ответственность и установлено наказание в виде штрафа в размере 10 МРП.
При этом в ч. 5 ст. 757 КоАП указано, что за дачу заведомо ложного заключения эксперт несет уголовную ответственность, предусмотренную законом. Налицо коллизия норм КоАП в части установления ответственности за заведомо ложное заключение эксперта.
Полагаю, что данная коллизия должна быть устранена, и независимо от разновидности судопроизводства - гражданского, административного или уголовного, для судебного эксперта должна быть установлена только уголовная ответственность за дачу заведомо ложного заключения.
