Оценка результатов проведения негласных следственных действий
Хан А. Л. к.ю.н., доцент
Кондратьев И.В. к.ю.н., доцент
Алиев А.Н. магистрант
В руководящих принципах ООН в области предупреждения преступности и уголовного правосудия (1985) в качестве одного из приоритетных направлений развития мирового уголовного судопроизводства определялась необходимость применения новых методов раскрытия преступлений, расследования, судебного преследования и наказания…» [1, 35]. Помимо этого в рекомендациях Комитета министров Совета Европы от 17 сентября 1987 года подчеркивалось, что «…задержка в раскрытии преступлений… ведет к дискредитации уголовного права и сказывается на надлежащем отправлении правосудия…» [2, 117].
Следуя указанным общепризнанным мировым стандартам осуществления правосудия, Концепция правовой политики Республики Казахстан наметила в качестве основного вектора совершенствования законодательства в области уголовного судопроизводства - последовательную реализацию в конкретных уголовно-процессуальных нормах основополагающих уголовно-процессуальных принципов путем гуманизации судопроизводства, ускорения и упрощения процедур и применения новых способов познания в раскрытии и расследовании уголовных преступлений при условии неуклонного соблюдения гарантий прав личности и состязательности сторон [3].
В рамках реализации указанных приоритетов в Республике Казахстан проведено реформирование всей системы уголовного судопроизводства, на завершающем этапе которого был разработан и введен в действие УПК РК 2014 года, кардинально изменивший уголовно-правовую политику нашей республики в сторону формирования «…качественно нового по своему содержанию типа охранительного процесса, который в отличие от ранее действовавшего репрессивного, гарантирует обеспечение прав и законных интересов граждан на всех его стадиях...» [4, 20]. Установленный законом порядок производства по уголовным делам должен неизменно обеспечивать защиту граждан от необоснованного подозрения (обвинения), от незаконного ограничения прав и свобод человека и гражданина, а в случаях допущения подобных нарушений - незамедлительную и полную его реабилитацию, тем самым укреплению законности и правопорядка, предупреждению правонарушений, формированию уважительного отношения к праву (ст.8 УПК РК).
В первую очередь реформированию подверглось досудебное расследование, поскольку, как показывает практика, именно на этом этапе допускается наибольшее количество следственных ошибок, влекущих за собой отмену вынесенных по делу процессуальных решений или обоснованные жалобы со стороны граждан. Соответственно, реформированию подвергся и сам процесс доказывания, основным способом которого стало не только собирание доказательств путем производства следственных действий по правилам, предусмотренным уголовно-процессуальным законодательством, но и путем производства негласных следственных действий, проводимых по поручению органа досудебного расследования уполномоченным подразделением правоохранительного или специального государственного органа с использованием форм и методов оперативно-розыскной деятельности (ч.2 ст.232 УПК РК). Более того, протоколы исследования результатов негласных следственных действий, звукозаписи и записи изображений, фотографии, другие зафиксированные с помощью научно-технических средств результаты, изъятые предметы и документы или их копии используются в доказывании наравне с доказательствами, полученными в результате следственных действий (ч.2 ст.239 УПК РК).
Указанные новеллы уголовно-процессуального законодательства послужили причиной творческого переосмысления многих, ранее казавшихся незыблемыми институтов и процедур, к каковым, безусловно, относится институт негласных следственных действий, как новый источник получения доказательств. Так, в соответствии с ч.1 ст.238 УПК РК, исследование результатов негласного следственного действия производится органом досудебного расследования, …при необходимости с привлечением специалиста и соответствующего сотрудника органа дознания. Однако сведения о методах проведения негласных следственных действий, лицах, которые их проводят, в том числе лицах, осуществляющих деятельность на конфиденциальной основе и в конспиративной форме, составляют государственные секреты и не подлежат разглашению (ч.2 ст.241 УПК РК).
В этой связи возникает вопрос, означает ли нормативное закрепление негласных следственных действий, что на этапе досудебного расследования наряду со следственным доказыванием сформировался новый способ доказывания - оперативно-следственный. И не означает ли это, что отечественном уголовном процессе появилась презумпция достоверности материалов, полученных оперативно-розыскным путем, поскольку источник получения таких сведений, несмотря их законодательную регламентацию, по-прежнему остается «закрытым» для следователя. Не открывает «завесы» тайны получения информации и предусмотренная УПК РК 2014 года новая процедура допроса должностного лица органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность либо негласные следственные действия, в качестве свидетеля (ч.9 ст.115 УПК РК).
Безусловно, критерием допустимости предметов и документов, полученных в ходе оперативно-розыскной деятельности, является не допрос лиц, их представивших, а проверяемость представленного с помощью других процессуальных действий [5, 121]. Однако в ситуациях, когда подобная проверка невозможна или затруднена (например, в силу ограниченности сроков при судебном санкционировании меры пресечения), следователь вынужден проводить лишь формальную оценку полученных материалов на соответствие закону предоставленных процедур, кладя их в основу решений, могущих повлечь существенный негатив в отношении привлекаемых к уголовной ответственности лиц, вплоть до лишения последних свободы.
Между тем проблема состоит не в том, передавать или не передавать материалы по проведенным негласным следственным действиям следователю, а в том, какие материалы имеют значение для дела, а какие - нет. В этой связи при подготовке материалов необходимо учитывать то, что сведения об используемых при проведении негласных оперативно-розыскных методах; о лицах, внедренных в организованные преступные группы; о штатных негласных сотрудниках и о лицах, оказывающих содействие на конфиденциальной основе; об организации и тактике проведения, могут составлять государственную тайну. В этих ситуациях правило о конспирации и секретности многих сведений может вступить в противоречие с интересами полного, объективного и всестороннего исследования обстоятельств дела, обнаружения истины. Представляется, что одним из вариантов решения подобной проблемы является рассекречивание по постановлению руководителя органа, осуществлявшего оперативно-розыскную деятельность, указанных сведений перед представлением материалов органу дознания, следователю, прокурору или в суд в соответствии с ч.1 ст. 22 Закона Республики Казахстан «О государственных секретах» от 15 марта 1999 года № 349-I. Разграничение между документами, подлежащими рассекречиванию и не подлежащими, должно происходить в зависимости от категорий преступлений. Так, если результаты ОРД служат непосредственным основанием для начала досудебного расследования или производства задержания и без их передачи невозможно дальнейшее движение уголовного дела, то они подлежат рассекречиванию.
К таким категориям уголовных дел относятся преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств, заказные убийства, финансовые и должностные преступления, поскольку их совершение связано с тщательной подготовкой и конспирацией преступных деяний. Объясняется это тем, что выявление этих преступлений, в основном, возможно только непроцессуальными способами, результаты которых и кладутся в основу принимаемых процессуальных решений.
Если же полученные результаты служат только в качестве определенных ориентиров, способствующих правильной оценке имеющихся в деле сведений и обстоятельств, или для определения тактики расследования и подготовки следственных действий, либо указывают на возможные источники информации или на возможную причастность конкретных лиц к совершенному преступлению, то необходимость в рассекречивании указанных результатов отсутствует. В этой ситуации необходимая информация доводится до следователя либо в соответствующем рапорте, либо в виде устного сообщения. При невозможности рассекречивания источников получения информации, даже при ее криминалистической значимости, она не может быть использована в качестве доказательств установления события преступления или виновности лиц, причастных к его совершению. Такая информация не подлежат приобщению к материалам уголовного дела и в этой связи постановление об их истребовании и постановление о невозможности предоставления результатов негласных следственных действий должны храниться отдельно от дела вместе с материалами по обеспечению безопасности участников процесса. При этом полученная информация передается следователю вербальным путем и какого-либо документирования не требует.
Поэтому мы являемся сторонниками высказанной в юридической науке точки зрения о том, что «…при соотношении двух самостоятельных и легитимных видов государственной деятельности (оперативно-розыскная деятельность и предварительное расследование) акцент должен быть сделан не на процессуальной форме собирания доказательств, а на объективной оценке и проводимой в рамках закона проверке уже обнаруженных и представленных субъектом оперативно-розыскной деятельности сведений, предметов и документов, независимым от стороны обвинения органом расследования» [6, 8].
Исследование полученных материалов может осуществляться и путем производства новых видов допроса, введенных УПК РК 2014 года.
К ним относится допрос должностного лица органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность либо негласные следственные действия, в качестве свидетеля (ч.9 ст.115 УПК РК). В соответствии с указанной нормой, фактические данные, непосредственно воспринятые лицами, внедренными в преступную группу, в целях обеспечения безопасности этих лиц могут быть использованы в качестве доказательств после допроса должностного лица органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность либо негласные следственные действия, в качестве свидетеля.
Изложенное свидетельствует о появлении в уголовном процессе новой формы получения доказательств - опосредованного допроса, достоверность которого должна обеспечиваться прокурором, осуществляющим надзор за оперативно-розыскной деятельностью. Полагаем, что процедура обеспечения допустимости полученных в результате такого допроса сведений должна быть аналогична процедуре, применяемой в отношении лиц, к которым применены меры по обеспечению их безопасности. В соответствии с положениями ч.3 ст.97 УПК РК «…ограничение доступа к сведениям о защищаемом лице может иметь место с начала уголовного процесса по заявлению лица и состоит в изъятии из материалов уголовного дела сведений об анкетных данных лица и хранении их отдельно от основного производства… на основании постановления органа уголовного преследования… Постановление и отделенные от основного производства материалы помещаются в опечатанный конверт, который в дальнейшем хранится в органе, расследовавшем уголовное дело, и с содержимым которого, кроме лица, осуществляющего досудебное расследование, могут ознакомиться прокурор и суд…».
Указанная процедура предполагает обязанность прокурора лично ознакомиться с показаниями лица, в отношении которого применяются меры по обеспечению его безопасности и соответствии их содержания показаниям должностного лица органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность либо негласные следственные действия. По результатам сравнительного анализа, прокурор составляет заключение о допустимости допроса оперативного сотрудника в качестве свидетеля вместо защищаемого лица, непосредственно воспринимавшего имеющую значение для дела информацию, и, тем самым, создает гарантию достоверности полученных в ходе такого допроса показаний. Заключение прокурора приобщается к материалам дела вместе с допросом оперативного сотрудника и в совокупности могут быть использованы в качестве доказательств при формулировании обвинения или постановки судебного приговора.
Вторым видом является допрос лица, в отношении которого при проведении негласных следственных действий были получены тайно зафиксированные высказывания или действия этого лица (ч.3 ст.239 УПК РК). Новая процедура, на наш взгляд, должна состоять из нескольких этапов:
- объявление лицу о проведенных в отношении него негласных следственных действий;
- ознакомление лица, подлежащего допросу с материалами, связанными с тайной фиксацией его высказываний или действий;
- при необходимости ознакомление с результатами фонографической экспертизы голоса или протоколом опознания по видеосъемке (фотографии), подтверждающими достоверность предъявляемых материалов;
- допрос лица с соблюдением требований, предъявляемых к допросу в зависимости от его процессуального статуса (свидетеля, потерпевшего, подозреваемого).
При ознакомлении лица с фактическими данными, полученными без его ведома, это лицо информируется о произведенном негласном действии в той мере, насколько они затрагивают непосредственно соответствующее лицо и исключают разглашение государственных секретов и иной охраняемой законом тайны. Помимо этого исследование может включать производство осмотра полученных документов на предмет их допустимости путем составления протокола осмотра; приобщения к делу в качестве вещественных доказательств или документов; назначение соответствующих экспертиз, для выяснения уголовно-правового или процессуального характера. По завершении всех необходимых проверочных действий, следователь составляет протокол, в котором отражаются результаты проведенного негласного следственного действия. Фактические данные, имеющие отношение к расследованию, приобщаются к протоколу (ст. 238 УПК РК). Оценка полученных результатов проводится по общим правилам оценки доказательств.
Список использованных источников
1. Миланский план действий // Сов. юстиция. 1992. № 15-16. - С. 35
2. Сборник документов Совета Европы в области защиты прав человека и борьбы с преступностью. М., 1998
3. Концепция правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 года: Утверждена Указом Президента Республики Казахстан от 24 августа 2009 года № 859 //Казахстанская правда. 2009. 27 августа
4. Рогов И.И., Бычкова С.Ф. Общая характеристика уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан в сравнении с уголовно-процессуальным кодексом Казахской ССР. УПК РК. Вып.1. Алматы, 1998.-С.20.
5. Бедняков Д. И. Непроцессуальная информация и расследование преступлений. М., 1991.- С.121
6. Аменицкая Н.А. Взаимодействие следователя и органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность в раскрытии и расследовании преступлений: Автореф. дис. … к.ю.н. - Нижний Новгород, 2006.
