К вопросу о гендерном равенстве в семейных правоотношениях
Ерджанов Тимур,
Ph.D, доцент КазНУ им. аль-Фараби
Как известно, Конституция Республики Казахстан (статья 14) запрещает какую-либо дискриминацию по мотивам пола. Кроме того, статья 27 Основного закона республики, определяя отношения родителей и детей, не проводит какого-либо различия между полами.
Эти конституционные нормы должны находить отражение как в действующем законодательстве, так и в судебной практике.
Между тем, в вопросах воспитания детей до сих пор встречаются факты узаконенной дискриминации, основанной на гендерном различии и архаичных представлениях о разной социальной роли мужчин и женщин.
Наиболее ярко это проявляется в судебной практике при разрешении споров об определении места жительства несовершеннолетних детей. Не секрет, что в подавляющем большинстве случаев казахстанские суды выносят решения в пользу матери, предоставляя отцу возможность более-менее регулярного общения с ребенком.
Имеет ли данная практика какие-либо правовые основания?
Нет. Не имеет.
Если проанализировать главу 11 Кодекса Республики Казахстан «О браке (супружестве) и семье», которая регулирует права и обязанности родителей, то можно увидеть, что она вообще не оперирует понятиями «мать» и «отец», заменяя их собирательным понятием «родители». При этом, согласно части 1 статьи 68 Кодекса, родители имеют равные права и несут равные обязанности в отношении своих детей (родительские права).
Аналогичный подход заложен в Нормативном постановлении Верховного Суда Республики Казахстан от 28 апреля 2000 года № 4
«О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей». Пункт 5 данного Постановления гласит, что при разрешении спора между раздельно проживающими родителями о месте жительства несовершеннолетнего (независимо от того, состоят ли они в браке супружестве) суд, исходя из установленного статьей 68 Кодекса равенства прав и обязанностей отца и матери, должен вынести решение, которое соответствовало бы интересам ребенка
Эти нормы закреплены и в международном праве, в частности - в ратифицированных Казахстаном документах. Так, Конвенция о правах ребенка 1989 года не предусматривает каких-либо преимуществ отца или матери в вопросе воспитания детей.
Пакт о гражданских и политических правах 1966 года (статья 2) обязывает государства уважать и обеспечивать всем лицам права без какого бы то ни было различия в отношении пола.
Исходя из этого, казахстанским судам должно быть прямо запрещено обосновывать свои решения по спорам об определении места жительства детей ссылками на половую принадлежность сторон.
Между тем, подобные прецеденты встречаются на практике.
Так, 23 июня 2015 года апелляционная судебная коллегия г. Алматы вынесла постановление по апелляционной жалобе на решение специализированного межрайонного суда по делам несовершеннолетних г. Алматы от 12 марта 2015 года по делу № 2-144/2015, которое касалось определения места жительства несовершеннолетнего ребенка.
Оставляя без изменения решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции в мотивировочной части постановления указал:
«Согласно принципу 6 Декларации прав ребенка 1959 года… малолетний ребенок не должен, кроме тех случаев, когда имеются исключительные обстоятельства, быть разлучаем со своей матерью.
Представитель органа опеки и попечительства в суде апелляционной инстанции, дав заключение о необходимости определения места жительства ребенка с отцом, не смог привести в обоснование своего заключения убедительных доводов и доказательств того, какие обстоятельства воспрепятствуют, исключают проживание ребенка с матерью до возраста, когда ребенок может высказать свое мнение по данному вопросу».
Таким образом, в обоснование своего решения суд апелляционной инстанции привел явно дискриминационные мотивы, возложив на отца ребенка и на орган опеки и попечительства обязанность представить доказательства наличия каких-то «исключительных обстоятельств, препятствующих проживанию ребенка с матерью». Иными словами, получается, что ребенок должен проживать с матерью всегда, кроме существования неких исключительных обстоятельств.
При этом суд не требовал от органа опеки и попечительства, а также от матери ребенка представления доказательств каких-либо исключительных обстоятельств, препятствующих отцу проживать со своим сыном и полноценно о нем заботиться.
По логике суда, мать не должна доказывать наличие каких-то исключительных обстоятельств, препятствующих проживанию ребенка с отцом. Отец же, напротив, должен доказать наличие таких обстоятельств, препятствующих проживанию ребенка с матерью.
Таким образом, суд исходил из явно дискриминационной предпосылки, которая не только прямо противоречит казахстанскому законодательству, но и ставит отца ребенка в заведомо невыгодную ситуацию, делая практически невозможным шансы на проживание с ребенком вопреки желанию матери.
Что же собой представляет Декларация прав ребенка 1959 года, на которую сослался суд апелляционной инстанции?
Данный документ, принятый резолюцией 1386 (ХIV) Генеральной Ассамблеи ООН от 20 ноября 1959 года, никогда не был юридически обязательным документом. Более того: в основном международном договоре - Конвенции о правах ребенка 1989 года - данная Декларация упоминается только один раз: в преамбуле Конвенции вновь подтверждается необходимость особой защиты несовершеннолетних.
Более того, текст Конвенции 1989 года не включает в себя ничего похожего на архаичную норму Декларации. Как уже отмечалось, Конвенция исходит из равноправия родителей. Совершенно очевидно, что упоминание о преимущественных правах матери перед отцом на воспитание ребенка вступило бы в грубое противоречие с современной моделью прав человека, исходящей из гендерного равенства.
Таким образом, ссылка в судебном решении на норму, нарушающую равноправие мужчин и женщин и противоречащую конституционным принципам, является совершенно недопустимой.
Между тем, 30 ноября 2016 года судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Казахстан при рассмотрении другого гражданского дела о расторжении брака и об определении места жительства несовершеннолетних детей, указала:
«Согласно положениям Конвенции о правах ребенка от 20 ноября 1989 года и принципам Декларации прав ребенка, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1959 года, малолетний ребенок не должен, кроме тех случаев, когда имеются исключительные обстоятельства, быть разлучаем со своей матерью».
Вызывает недоумение не только тот факт, что высшая судебная инстанция страны также сослалась на дискриминационную норму устаревшего документа, но и произвольно «включила» ее в Конвенцию о правах ребенка 1989 года, которая ничего подобного не содержит.
На практике это означает, что мужчины и женщины, вопреки требованиям Конституции и действующего законодательства, изначально поставлены в спорах об определении места жительства детей в неравное положение. Отцу необходимо доказывать наличие «исключительных обстоятельств» (каких?), чтобы добиться определения места жительства ребенка с собой. Мать от такого бремени доказывания освобождена.
Представляется, что Верховному Суду Республики Казахстан целесообразно было бы указать всем нижестоящим судам на недопустимость указания в мотивировочной части судебных решений на недействующие международные документы, противоречащие конституционным принципам республики.
Между тем, элементы дискриминации по признаку пола встречаются не только в судебной практике, но и в текущем законодательстве.
Так, согласно статье 91 Кодекса Республики Казахстан «О браке (супружестве) и семье», лица мужского пола, не состоящие в зарегистрированном браке, не могут быть усыновителями. В отношении женщин подобной оговорки не содержится.
Представляется, что эта норма также не отражает современные реалии и является по своей сути дискриминационной. Непонятно, на каком основании неженатые мужчины априори лишаются права усыновлять детей, тогда как незамужние женщины им обладают. Презумпция, согласно которой одинокий мужчина, в отличие от одинокой женщины, не сможет быть хорошим родителем, выглядит откровенно архаичной.
Кроме того, согласно статье 94 Кодекса, при наличии письменного заявления об отказе от ребенка в медицинской организации матери, не состоящей в браке (супружестве), суд не вправе истребовать другие документы, подтверждающие согласие родителей на усыновление.
Эта норма также выглядит сомнительной с точки зрения соблюдения прав отца, так как исходит из преимущества матери при определении судьбы новорожденного ребенка. Представляется, что более правильным было бы уравнять права биологических родителей независимо от наличия зарегистрированного брака. В настоящее время, согласно статье 196 Кодекса, единственным основанием для отказа от ребенка является заявление его матери.
Эти примеры показывают, что законодательство и судебная практика Республики Казахстан в некоторых вопросах семейных правоотношений исходят из преимущественных прав матери, что прямо противоречит принципу недискриминации по признаку пола.
В этой связи необходимо обратить внимание на то, что различия в правовом статусе мужчин и женщин имеют право на существования лишь в тех случаях, когда в их основе лежат объективные факторы и когда они преследуют законную цель, отвечающую публичным интересам. Таковы, например, нормы о всеобщей воинской обязанности, пенсионном возрасте, работе на отдельных производствах и т.п.
При этом нужно также учитывать, что международные судебные и квазисудебные органы весьма чувствительно относятся ко всем жалобам, в основе которых лежат предполагаемые гендерные различия. Так, относительно недавно Российская Федерация по решению Европейского суда по правам человека столкнулась с необходимостью отменять норму, согласно которой военнослужащие мужского пола не имели права на уход в отпуск по уходу за ребенком. И таких прецедентов немало.
