После публикации на портале Zakon.kz интервью Регионального директора Международной тюремной реформы (PRI) в Центральной Азии Азамата Шамбилова, свою позицию по ситуации в пенитенциарной системе изъявил высказать и начальник Управления Департамента по надзору за законностью и соблюдению прав заключенных Генеральной прокуратуры РК Александр Цуранков (продолжение).
- Итак, на Первом форуме тюремной реформы, проведенном в Казахстане в 2013 году, был поставлен вопрос снижения тюремного населения. На Втором форуме в 2014-м - вопрос трудозанятости в колониях. Как они решаются, я уже частично рассказал вам. Главное, они направлены на то, чтобы к моменту освобождения заключенный исправился, имел положительную характеристику, переосмыслил свое поведение, свою жизнь и вышел на свободу, имея трудовые навыки и определенные жизненные установки.
Следующим логичным шагом стало проведение в декабре 2015 года Третьего форума тюремной реформы, на котором рассматривалась более масштабная и сложная задача – ресоциализация осужденных. Выходя на свободу, человек не должен оставаться наедине с самим с собой, ему необходима правовая, социальная, медицинская, психологическая помощь, он должен четко знать, куда ему идти, к кому обращаться за получением тех же документов, удостоверяющих личность, за трудоустройством и так далее.
Для сравнения: в 2016 году по учетам службы пробации прошло более 54 тысяч осужденных, из них 36 тысяч получили социально-правовую помощь. В рамках госпрограммы поддержки населения, на социальной работе трудоустроено более 1200 человек. На открытие собственного дела в сельской местности 13 вышедших на свободу людей получили микрокредиты на 26 миллионов тенге. Более 300 лиц получили пособие на сумму свыше 6,5 миллионов тенге.
В отдельных регионах, например, в Павлодарской области по инициативе прокуратуры осужденные при освобождении получают подъемную сумму 10 тысяч тенге. Это небольшие деньги, лишь на первое время.
- Александр Васильевич, сейчас много говорят об институте пробации. Расскажите, пожалуйста, более подробно, что это такое.
- Это молодой институт. Закон о пробации действует с января этого года. Он вводит полный цикл пробации – досудебная, приговорная, пенитенциарная и постпенитенциарная. Досудебная пробация – это когда на добровольной основе к несовершеннолетним, инвалидам, женщинам беременным и с детьми оказывается социально-правовая помощь с учетом склонности нарушителя к рецидивам. Это коррекционные беседы с психологом, трудоустройство, профобучение и так далее. Заключение пробатора на досудебной стадии учитывается судом при назначении наказания. Раньше такого не было.
Приговорная пробация охватывает всех тех, кому суд назначил наказание без лишения свободы – условно, ограничение свободы и другие.
Пенитенциарная пробация - при лишении свободы, когда с первых дней заключения проводятся мероприятия по адаптации осужденных к жизни в условиях изоляции, изучается его личность. С учетом рекомендации составляется индивидуальная программа ресоциализации.
Постпенитенциарная пробация – та же социальная помощь и поддержка, но уже тех, кто вышел на свободу, освободился досрочно и при замене наказания.
Перманентные инициативы, реализуемые совместно с государственными органами и комитетом уголовно-исполнительной системы, значительно улучшают положение граждан, отбывающих наказание в местах лишения свободы. Это видно, когда есть с чем сравнить. Сегодня, когда посещаешь закрытые учреждения, колонии, СИЗО, беседуешь с заключенными, видишь, что у них везде чисто, условия, можно сказать, идеальные. Еда вкусная и достаточно калорийная - каждый раз сами пробуем, все необходимые продукты питания есть, люди не жалуются. Также осужденные получают необходимое им вещевое довольствие. Бывает, возвращаясь из колонии, иной раз останавливаешься на трассе возле какого-нибудь невзрачного придорожного кафе и невольно обращаешь внимание, что условия в некоторых колониях гораздо лучше, чем у них – туалет на улице, вода в умывальнике...
- И всё же, наверное, не всё так гладко, как вы говорите.
- Говорю то, что видел сам. Для многих скептиков сразу скажу: приезжаем, когда нас не ждут, внезапно, времени подготовиться не даем. Но в то же время, конечно, условия изоляции создают определенные риски насилия и жестокого обращения. Но если вы заметили, такие факты сегодня не умалчиваются, зачастую они становятся достоянием общественности, о них пишут в СМИ, соцсетях, принимаются конкретные меры. Вы, наверное, слышали, в Казахстане впервые введен институт Национального превентивного механизма (НПМ), когда общественные деятели, правозащитники имеют возможность посещать учреждения, разговаривать с заключенными, выявлять факты жестокого обращения.
Кроме того, появился еще один институт общественного контроля на местах - общественно-наблюдательные комиссии (ОНК), которые формируются за счет активных и небезразличных жителей регионов на добровольной основе. Они также имеют свободный доступ в колонии и могут в любое время проверить условия содержания, в том числе питание и коммунально-бытовые вопросы. С их помощью, а также по актам прокурорского реагирования администрации колоний принимают меры по наведению порядка, устранению выявленных нарушений.
- Люди, услышав о безобразиях в тюрьмах, говорят, а где прокуратура, куда она смотрит? Действительно, куда вы смотрите?
- Смею заверить, прокуратура расследует каждый негативный факт, который выявляется в стенах исправительных учреждений и ведет четкий надзор за дисциплинарной практикой. Только в 2016 году прокурорами отменено более 80 незаконных, необоснованных взысканий на заключенных и осужденных. Они уже знают свои права и в случае чего могут пожаловаться на любые факты необоснованного наложения взыскания, они понимают, что это перспектива досрочного освобождения для каждого из них.
Но и мы не ждем жалоб, каждый факт водворения в штрафной изолятор нами проверяется на следующий же день. Если незаконно – незамедлительно освобождаем. За 2016 год таких фактов было 14. В целом дисциплинарная практика к осужденным это для нас приоритет надзора. В системе сдержек и противовесов, в защите прав осужденных полномочия прокурора играют ключевую роль. Более того, прокуратура является одним из самых активных участников реформирования пенитенциарной системы и если она имеет какие-то успехи, то в этом есть и заслуга надзорного органа.
К слову, в прошлом году осенью в Казахстан с недельным визитом прибыли представители подкомитета ООН против пыток и они положительно оценили достижения тюремной реформы в нашей стране, отметив в том числе снижение тюремного населения, что разрядило обстановку в колониях, ликвидировало групповые акты протеста и неповиновения, побеги. Единичные факты, которые выявляются, связаны с членовредительством, и они подвергаются тщательнейшей проверке с привлечением общественности.
- О пытках и жестоком обращении в исправительных учреждениях не говорит разве что ленивый. Ваше мнение?
- Как я уже сказал, в СМИ практически каждый резонансный факт пыток, жестокого обращения или насилия освещается подробно, регулярно. Мы все помним события, связанные с осужденной Слекишиной, которая подверглась насилию со стороны надзирателей следственного изолятора. Уголовное дело было доведено до суда, виновные понесли наказание, пострадавшая освобождена, исполнение наказания отсрочено в связи с наличием ребенка.
Другие факты насилия также постоянно обсуждаются в СМИ, не умалчиваются. По крайней мере, органы прокуратуры всегда дают необходимую информацию для объективности оценки ситуации.
В начале 2015 года мы сели и задумались, а действительно, каковы же причины пыток и какова вообще ситуация с этим, насколько остро стоит данная проблема, насколько она стала системной для пенитенциарных и правоохранительных органов. Мы создали рабочую группу, привлекли в нее все заинтересованные госорганы и в первую очередь МВД, общественных деятелей, правозащитников, Коалицию против пыток и так далее. Изучили полностью статистику, международный опыт, практику, выяснили причины и условия, почему происходят пытки и жестокое обращение. Оказалось, что каждый год поступает порядка 700 заявлений о пытках и недозволенных методах дознания. И в основном (90 процентов) на стадии доставления и задержания, когда правоохранительные органы, пытаясь получить признательные показания, раскрыть преступления, применяют насилие и пытки. Десять процентов заявлений поступают от заключенных и осужденных.
Итогом изучения ситуации стало принятие комплексной стратегии противодействия пыткам, а также плана мер по их предотвращению. План мер включил в себя три раздела и был презентован на Четвертом форуме тюремной реформы, который прошел в феврале этого года. Проект называется «К обществу без пыток», его цель – разработка и реализация законодательных и практических мер по искоренению пыток в уголовном процессе в пенитенциарной сфере. В основу нашего плана, наших мер и действий, которые сегодня уже реализуются, в первую очередь легли изменения законодательства.
- На что конкретно направлены эти изменения?
- На обеспечение прав задержанных и заключенных на ранней стадии, когда при доставлении гражданина в правоохранительные органы, ему незамедлительно должно предоставляться право телефонного звонка, право на свидание с адвокатом, право на медицинское освидетельствование и обжалование этих действий. Это общемировая практика.
Мы также приводим наше законодательство в соответствие с международными стандартами и обязательствами Казахстана в рамках международных договоров. Существуют три основных направления.
Первое - предотвращение пыток, второе – эффективное расследование, третье – реабилитация пострадавших. Это международное требование, предусматривающее не только компенсацию материального, морального вреда, но и оказание социально-психологической помощи жертвам пыток, чтобы они смогли выйти из ситуации не сломленными и вполне социальными гражданами.
Отдельно мы выделяем меры по внедрению в практику принципов Стамбульского протокола, в котором заложен мировой опыт эффективного расследования пыток, независимо от национальных и процессуальных особенностей каждого государства. Академией правоохранительных органов разрабатываются методические рекомендации по расследованию пыток, в том числе в закрытых учреждениях, и эта работа находится сейчас на стадии завершения.
Справедливости ради следует сказать, что более 70 процентов заявлений о пытках расследовались именно прокурорами. За 2015-2016 годы в суд направлено 22 уголовных дела. Все они расследованы прокурорами. Это соответствует рекомендациям ООН о создании объективного независимого органа по расследованию пыток.
Что касается закрытых учреждений, то основными мерами по предотвращению жестокого обращения и наказания является обеспечение прозрачности их деятельности, повышение количества превентивных посещений членами гражданского общества – НПМ. Для этих целей предполагается оснастить учреждения видеокамерами и видеорегистраторами, в отдельных колониях эта работа уже начата. К слову, видеонаблюдение дисциплинирует и самих осужденных, останавливает их от каких-то необдуманных действий, противоправного поведения, провокаций.
- Мировые стандарты предусматривают покамерное размещение осужденных. У нас это будет?
- Да, конечно, это у нас предусмотрено 34 шагом «Плана нации» о модернизации пенитенциарной системы. Главой государства четко намечены этапы ее развития, старые учреждения барачного типа будут постепенно заменяться новыми тюрьмами с покамерным размещением. Это усилит безопасность заключенных, позволит более эффективно проводить воспитательную работу, реабилитацию этих лиц. Сразу хочу оговориться, что на основе государственно-частного партнерства будут только строиться тюрьмы и обслуживаться. Само управление тюрьмами будет находиться в руках администрации. Что это значит буквально?
Наши инвесторы, которые согласятся на условия государственно-частного партнерства, построят тюрьмы. Сегодня есть стандарты тюрем на 1500 мест, они утверждены еще в 2012 году и включают в себя не только места для содержания заключенных, но и целый производственный комплекс, который позволит обеспечивать осужденных трудом. Так вот, управляться эти колонии все равно будут администрацией. Задача инвестора - только построить эти учреждения и обслуживать их в коммунальном смысле.
Всё остальное – кого будут размещать, как будут размещать осужденных, какая работа с ними будет проводиться - будет в руках самой администрации. Никакого вмешательства со стороны гражданского сектора не будет. Причем сумма компенсации за содержание и постройку пенитенциарного учреждения не будет связана с количеством содержащихся там граждан. Взять США. У них управляющей тюрьмой компании государство платит, грубо говоря, за гостиницу, за число лиц, содержащихся в данном учреждении. Мы же хотим отойти от этой модели и сразу расставить все точки над i.
Когда мы говорим о передаче пенитенциарной системы из правоохранительных органов в другое ведомство, это, наверное, логический этап развития событий. Но на первом периоде основная задача – навести порядок в пенитенциарных учреждениях. Сегодня режимные требования соблюдаются, осужденные понимают, что для них хорошо, когда нет тюремной субкультуры, когда соблюдение закона гарантирует им досрочное освобождение. Это меняет их мышление. Поэтому мы продолжим работу по всем нашим начинаниям. Это и снижение тюремного населения, и повышение трудозанятости, и ресоциализация, и борьба с насилием и пытками, и строительство новых тюрем по международным стандартам.
В ряде регионов Казахстана акиматы активно способствуют развитию пенитенциарной инфраструктуры, выделяют земельные участки. Конечно, это работа не одного года, это потребует выделения бюджетных средств. Государственно-частное партнерство (ГЧП) предполагает компенсацию затрат инвесторов на протяжении всего срока эксплуатации - до 30 лет. Зато в последующем, по истечении этого времени и выплате вознаграждения, право собственности на новые тюрьмы перейдет уже государству.
Мое мнение. В рамках ГЧП можно было бы рассмотреть не поэтапную выплату из бюджета всех затрат инвестора в денежном эквиваленте, а взаимовыгодный обмен. Государство может передать инвесторам в безвозмездную аренду на 30 лет действующие колонии со всей инфраструктурой, предварительно освободив их от осужденных, их временно можно разместить в других учреждениях. А они, в свою очередь, в счет арендной платы построят нам новую современную тюрьму и обслуживают ее на протяжении этого времени. При этом компенсацию своих затрат инвесторы смогут получить от эксплуатации переданной им колонии, например, организовав там свое производство, СВХ и так далее. В итоге мы практически бесплатно получим новые тюрьмы, сохранив при этом за государством и модернизировав инфраструктуру старых учреждений.
- Каково сегодня положение женщин в исправительных учреждениях? Говорят, для них не создано никаких условий.
- Я бы так не сказал. В Казахстане шесть женских исправительных учреждений, в них содержится более двух тысяч женщин. Как правило, совершенные ими преступления связаны с продажей наркотиков, убийствами, мошенничеством в особо крупных размерах. Но число женщин в неволе постепенно сокращается. Если в 2012 году их было 3000, то сегодня уже 2200.
Все необходимые условия для них созданы. К примеру, в Алматинской области в поселке Жаугашты содержатся женщины с несовершеннолетними детьми. На данный момент там 34 ребенка в возрасте до трех лет, они находятся со своими матерями, как того требуют международные стандарты. Вопросы их обеспечения также регулярно становятся предметом проверок как со стороны НПМ, так и со стороны ОНК, правозащитников, международных организаций.
Прокуратура также не остается в стороне, мы также регулярно проводим там проверки. Если что-то не так, мерами реагирования наводим порядок.
Завершая интервью, хочу сказать: можно по-разному оценивать ситуацию с правами заключенных в колониях. Конечно, не все там так, как хотелось бы в идеале. Но объективная оценка результатов реформ показывает, что система меняется, и меняется с каждым разом в лучшую сторону. Нужно просто не стоять на месте, а двигаться дальше, работая как над принятыми программами и проектами, так и инициируя и реализуя новые.
Кубатбек Туратбеков
