Реальное
признание международных стандартов -
залог обеспечения законности правосудия
С. Журсимбаев
д.ю.н., профессор
Юридическая система Казахстана, оказавшаяся на протяжении длительного периода в составе Российской империи, а затем Советского Союза, полностью и беспрекословно обеспечивала правовую основу прежнего политического режима. И только с утверждением независимости многое изменилось в практике деятельности судебных и правоохранительных органов страны.
Конституционная реформа 2017 года, инициированная Главой государства, а также новые законы, принятые в последние годы, положили начало новому этапу в деятельности органов правосудия.
В государстве, провозгласившем себя правовым на конституционном уровне, правосудие приобретает особое значение, становится важнейшим гарантом прав и свобод человека и гражданина. Правосудие в данном случае понимается в широком смысле слова, охватывая своим содержанием всю сферу юстиции, включая процессуальную и исполнительную деятельность не только суда, но и органов, содействующих суду в реализации стоящих перед ним задач. Возможно поэтому законодатель, учитывая внутреннюю органическую связь указанных сфер деятельности, рассматривает правосудие в более широком аспекте и признает преступлениями против правосудия деяния, посягающие не только на нормальное функционирование суда, но и на деятельность органов предварительного расследования (Гл.17 УК).
К сожалению, на практике граждане, оказавшиеся в орбите уголовной юстиции, получают с одной стороны огромный вред, причиненный преступлением, с другой - страдают от многочисленных мер процессуального принуждения, порой не всегда оправданных, или наоборот - лица, пострадавшие от преступлений от бездействия органов уголовного преследования не в состоянии добиться восстановления нарушенных их прав, свидетельствующие о том, что права и свободы человека для них еще не стали реальной ценностью.
Так, например, только в 1-м полугодии 2017 г. окончено с вынесением приговора 13 971 дело в отношении 16 648 лиц. Оправдано 487 лиц. В апелляционном порядке отменено приговоров в отношении 127 лиц и изменено в отношении 478 лиц. Верховным Судом по уголовным делам отменено или изменено 142 апелляционных постановления. Уволено более тысячи сотрудников, а к уголовной ответственности привлечено 349 сотрудников правоохранительных органов. Так что есть основания констатировать, что у нас все еще допускаются нарушения законности.
Вместе с тем, общеизвестно, что основополагающей основой организации и осуществления правосудия является принцип законности, который един и одинаково обязателен для всех субъектов общественных отношений. В связи с этим обеспечение должного уровня режима законности становится своеобразным индикатором, важнейшим показателем эффективности, позволяющим судить о качестве отправления правосудия.
В системе защиты прав, свобод и законных интересов человека особое место отводится уголовному судопроизводству, поскольку действующие здесь субъекты-чиновники для осуществления своих функций наделены такими мощными властными правомочиями, незаконное использование которых может причинить существенный урон правам и свободам личности. Поэтому сейчас рассматриваются различные аспекты его совершенствования, приближающие наше законодательство к международным стандартам. Примечательно, что планируются меры к сокращению срока задержания до 48 часов, передачи судьям полномочий по санкционированию всех следственных действий, ограничивающих права человека, практикуемые в развитых демократических странах, и другие новшества, направленные для утверждения верховенства права.
Однако, несмотря на позитивные изменения в сфере уголовного судопроизводства существует еще немало проблем, требующих своего решения. Сейчас нельзя надеется на инициативу самих административных органов. Так, прокуратура, ранее считалась одним из мощнейших правозащитных институтов страны, которая по сравнению с другими органами имела ряд преимуществ в части оперативности разрешения обращений граждан, доступности и безвозмездности. Для инициирования правозащитной деятельности прокуратуры не требовалось обращения лиц с просьбой о восстановлении нарушенных прав, закон наделял их полномочием проводить проверки по собственной инициативе при наличии информации о нарушениях конституционных прав и свобод. Конституция Республики тогда обязывала прокуратуру принимать меры по выявлению и устранению любых нарушений законности, а также опротестовывать законы и другие правовые акты, противоречащие Основному закону страны. К сожалению, в настоящее время данное требование исключено.
Существенные изменения внесены и в порядок рассмотрения обращений. Теперь прокуроры станут рассматривать обращения только в определенных случаях. Закон запрещает им вмешиваться в деятельность субъектов предпринимательства, организаций и государственных органов, назначать проверки их деятельности, запрашивать информацию либо документы по основаниям, не предусмотренных законом. Даже анализ состояния законности будет проводиться без посещения прокурорами объектов путем изучения статистических данных и материалов судебных дел, а также иных источников информации.
Что касается следственных органов МВД РК, на долю которых приходится расследования основного количества уголовных дел, то они сегодня находятся в системе исполнительной ветви власти, от уровня понимания которых зависят соблюдение законности - важнейшего принципа правосудия и необходимого элемента демократического общества. Возможно поэтому, если прокуратура ранее осуществляла уголовное преследование в порядке и пределах, установленных законом, то теперь конституционной реформой данная функция будет осуществляться ею от имени государства.
В связи с тем, что уголовное преследование предполагает активное участие прокуратуры на всех стадиях, начиная с выявления противоправного деяния, установления личности виновного лица и сбора доказательственной базы возникает вопрос: «А в состоянии ли она обеспечить конституционную норму об осуществлении уголовного преследования от имени государства без своего следственного аппарата?», «И может ли процессуальный закон, вопреки Конституции Республики, функций уголовного преследования от имени государства возложить на следователя и дознавателя, находящихся вне органов прокуратуры, в системе исполнительной власти?».
Ведь конституционная норма о том, что «прокуратура представляет интересы государства в суде» означает, что данную функцию не вправе осуществлять какие-то другие органы, кроме прокуратуры. Точно также, если по Конституции право выступать от имени государства принадлежит Президенту, а право осуществления судебной власти от имени Республики принадлежит суду, то вряд ли кто-то другой будет на это претендовать. Во избежание коллизии представляется целесообразным установить принцип подчинения органов расследования строго по вертикали, по подобию Следственного комитета Российской Федерации, но с подчинением руководителя данного ведомства непосредственно Генеральному Прокурору.
В деле реализации стандартов правосудия надо признаться, что все еще не создан подлинный правовой механизм, позволяющий своевременно восстанавливать нарушенные права личности. Хотя, согласно п.2 ст.13 Конституции каждый имеет право на судебную защиту своих прав и свобод, но она не стала реально доступным, скорым и правым, как требуют международные стандарты.
В частности, закон разрешает гражданину обращаться в суд только по делам частного обвинения, к которому отнесено всего 12 норм закона, не представляющих общественной опасности, когда жертва преступления самостоятельно может осуществлять уголовное преследование. А по делам частно-публичного обвинения граждане решают только вопрос о начале уголовного судопроизводства, после чего не всегда учитывается его волеизъявление. Благо, если органы уголовного преследования во имя утверждения справедливости проявят активность в установлении истины происшедшего: наказать виновного и защитить пострадавшего, поскольку быть справедливым - это прямая обязанность любого должностного лица. Но не все они еще наделены обостренным чувством справедливости и добросовестно выполняют прямые обязанности.
Особенно споры возникают при решении одного из принципиальных вопросов - о привлечении виновного к уголовной ответственности. Например, родители погибшего солдата, сославшись на отбитые внутренности и многочисленные гематомы, могут утверждать, что его довели до бессознательного состояния, а потом повесили. А органы уголовного преследования, со ссылкой на наличия странгуляционной борозды на шее, будут настаивать, что он сам повесился. Другой случай, если пострадавший обратится, что мошенники обманным путем завладели его имуществом, а органы расследования посчитают это продвинутой формой рыночной экономики и не будут вообще проверять. Пострадавший остается все еще зависимым и недостаточно обеспеченным свободой выбора способа защиты своих прав. Немало следователей равнодушных, не стремящихся к установлению истины, превратившихся в оформителей документов и не знающих элементарных процессуальных требований. Поэтому количество нераскрытых преступлений и прекращенных дел, а также нарушений конституционных прав граждан не придается огласке. В результате этого отдельные лица, не получившие объективного решения, а порой ответа по существу, впадают в отчаяние и идут на крайности.
Законом предусмотрена ответственность медицинских работников за невыполнение или ненадлежащее выполнение профессиональных обязанностей даже за причинение по неосторожности средней тяжести вреда здоровью человека (ст.317 УК), тогда как сотрудник уголовного преследования остается безнаказанным, хотя лицо по его вине нередко получает не менее существенный вред. Более того, возмещение вреда, причиненного незаконными деяниями правоохранительных органов, государство берет на себя.
В таких случаях закон хотя бы не должен запрещать гражданину обращаться к одной из ветвей государственной власти - в судебные органы. Ведь в соответствии с пп.16) п.6 ст.71 УПК и со ст.337 УПК в ходе судебного разбирательства, когда государственный обвинитель отказывается от обвинения, не запрещается же потерпевшему отстаивать свою позицию и поддерживать обвинение лично. Также следует помочь гражданину воспользоваться услугами адвокатов, для которых еще не созданы самые минимальные правовые механизмы, обеспечивающие их эффективную работу. Для сбора отдельных доказательств не мешало бы введение института частного детектива, о необходимости которого подчеркнул еще Глава государства в Указе от 17 августа 2010 г. Как известно, частное сыскное агентство существует уже в мире с 1834 г., а в России больше четверти века, с 11 марта 1992 г.
Возможность обращения лиц, пострадавших от преступлений, непосредственно в суд, намного облегчает и деятельность чиновников правоохранительных органов. Наш крайне забюрократизированный порядок разрешения обращений не всегда позволяет «достучаться» до руководителей, поскольку для их рассмотрения, необходимо представить им ответы нижестоящих чиновников, которые, как правило, порой вообще не дают ответа. Поэтому введение международных принципов свободного доступа к правосудию и диспозитивности, построение уголовного процесса на основе разумного сочетания принципов публичности и диспозитивности, отнеся к делам частного обвинения некоторые из дел частно-публичного обвинения, послужили бы достижению целей уголовного судопроизводства в целом.
Расширение диспозитивного начала позволит, чтобы не права человека оказались подогнанными под нужды правосудия, а уголовный процесс стал максимально скоординирован с правами человека. Конечно, восприятие идеи субсидиарного обвинения как форма защиты прав потерпевшего в уголовном процессе требует времени и глубокого изучения. Но вне сомнения, что разумное сочетание частных и публичных начал - это две опоры, которые будут надежно оберегать конструкцию уголовного судопроизводства.
Одним из наиболее действенных и распространенных способов защиты прав и свобод остается возможность каждого на обращение в межгосударственные органы, когда будет исчерпаны все внутригосударственные средства правовой защиты. Право на индивидуальную жалобу есть важнейший показатель прямого признания того, что для государства забота о соблюдении прав человека является национальным приоритетом. Поэтому в России все граждане, в том числе иностранные граждане, лица без гражданства, а также общественные объединения, как имеющие статус юридического лица, так и не имеющие, обладают правом обращения не только в Конституционный Суд, которого у нас нет, но и в Страсбург, в Европейский суд по правам человека. Будем надеяться, что наша декларация о намерениях когда-то станет реальностью.
Прокуратура, которая согласно Конституции осуществляет высший надзор за соблюдением законности на территории всей страны, ограничена установленным законом пределами и формами. В частности, она не вправе опротестовывать законодательные акты Президента Республики, Администрации Президента, Конституционного Совета, нормативные постановления Верховного Суда, акты Высшего Судебного Совета, Счетного комитета по контролю за исполнением республиканского бюджета, нормативные акты технического характера. Схожие ограничения установлены и для Уполномоченного по правам человека. Он не вправе рассматривать жалобы на действия и решения Президента, Парламента, Правительства, Конституционного Совета, Генерального прокурора, Центральной избирательной комиссии и судов Республики.
В связи с этим, представляется необходимым иметь более эффективные внутренние механизмы защиты прав и свобод граждан. В п.3 ст.4 Конституции, принятого еще в 1995 г., провозглашен принцип приоритета международных договоров, ратифицированных нашей страной над внутренним законодательством, тем самым засвидетельствовано стремление Казахстана интегрироваться в мировое сообщество. Поэтому ратификация Казахстаном Европейской конвенции позволила бы всем лицам, находящимся под её юрисдикцией, обращаться в Европейский суд, если они посчитают свои права нарушенными, что положительно повлияет на международный правовой имидж страны. Обязательные к исполнению постановления Суда окажут позитивное воздействие на правовую систему и значительно повысят доверие граждан к нашей судебной системе, которая сегодня может не бояться внешней «ревизии» судебных актов.
Необходимо напомнить, что Европейскую конвенцию подписали 47 стран-участниц. Из числа постсоветских государств в Конвенции участвуют Российская Федерация, Украина, Армения, Азербайджан, Грузия, Латвия, Литва, Эстония и Молдова. Реальное признание международных стандартов в сфере судопроизводства не означает недоверие государства к своей судебной системе и органам юстиции, а свидетельствует о понимании, что любой человек должен быть в состоянии реализовать непреходящую потребность в непосредственной реализации собственных представлений о справедливости, в рамках правового поля, вплоть до обращения в международные институты.
Без создания реально действующего механизма применения права на судебную защиту нельзя говорить об эффективности института, который необходим для реализации отдельным человеком своих прав.
