Проблемы
соотношения элементов предмета доказывания
с признаками состава преступления
Саламатов Е.А.,
кандидат юридических наук, доцент
Настоящая публикация является продолжением темы о проблемах взаимосвязи уголовного и уголовно-процессуального законодательства, поднятой на странице данного веб-сайта в статье «Сколько оснований уголовной ответственности?». На этот раз речь пойдет о коллизии между составом преступления и предметом доказывания.
Состав преступления является ядром уголовного права и фундаментом уголовного законодательства, его исключительное значение закреплено в статье 4 Уголовного кодекса РК: «Единственным основанием уголовной ответственности является совершение уголовного правонарушения, то есть деяния, содержащего все признаки состава преступления либо уголовного проступка, предусмотренного настоящим Кодексом».
Значение предмета доказывания, который на законодательном уровне закреплен в статье 113 Уголовно-процессуального кодекса РК «Обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу», тоже невозможно переоценить. Его роль заключается в том, что он направляет деятельность дознавателя, следователя, прокурора и суда на получение конкретных и юридически значимых сведений по уголовному делу, благодаря чему процесс доказывания приобретает точные и ясные границы.
В современной юридической литературе по этому поводу сказано, что предмет доказывания конкретизирует содержание объективной истины, которая должна быть установлена в процессе расследования. Поэтому предмет доказывания рассматривается как цель доказывания. Еще об одной значимости предмета доказывания, но уже применительно к теме данной статьи, еще в середине прошлого столетия высказался Нокербеков М.А.: «Предмет доказывания - это узел, связывающий уголовный процесс с уголовным правом».
И состав преступления, и предмет доказывания прошли сложный эволюционный путь развития в рамках своих отраслей права. Но, если в доктрине уголовного права в настоящее время конструкция состава преступления является прочно устоявшейся, то внутреннее содержание предмета доказывания среди процессуалистов продолжает вызывать различные дискуссии.
Например, современное содержание предмета доказывания дает некоторым авторам повод для его разделения на предмет обвинения и предмет защиты. Также сохраняются споры относительно того, включать ли в предмет доказывания, наряду с обстоятельствами, имеющими правовое значение, также и промежуточные (доказательственные) факты, на основе которых эти обстоятельства доказываются.
Вернемся к соотношению признаков состава преступления и элементов предмета доказывания.
Предмет доказывания по своему содержанию значительно шире состава преступления. Из 12 позиций, перечисленных в ст.113 УПК, только в 5 затрагиваются признаки состава преступления (пункты 1, 2, 3, 6 и 7 части 1), поэтому в рамках настоящей работы ограничимся только их анализом.
Исследование указанных норм УПК через уголовно-правовую призму вызывает ряд серьезных вопросов. Их суть сводится к тому, что уголовно-процессуальное понимание состава преступления и его признаков существует в определенной степени автономно от их уголовно-материального понимания.
Хотя на уровне УК типовая конструкция состава преступления не отражена, но в доктринальной плоскости внутреннее строение состава преступления, его четыре элемента, признаки конкретного элемента и их распределение на обязательные и факультативные не вызывают никаких споров. Данный аспект среди советских, в том числе казахстанских, ученых лишился каких-либо серьезных дискуссий еще во второй половине прошлого столетия и приобрел характер устоявшейся истины. Это лишний раз подтверждает, что анализируя соотношение двух рассматриваемых институтов, правильным будет оценивать именно элементы предмета доказывания через призму фундаментальных положений состава преступления.
И так, в пункте 1 части 1 статьи 113 УПК в качестве обстоятельств, подлежащих доказыванию, указано: «событие и предусмотренные уголовным законом признаки состава уголовного правонарушения (время, место, способ и другие обстоятельства его совершения)».
Прежде всего, в глаза бросается то, что законодатель, ссылаясь на состав преступления, из всего массива его признаков перечисляет и акцентирует внимание только на трех факультативных признаках объективной стороны: время, место и способ (к ним также относятся: обстановка, орудия, средства). Это дает основание полагать, что данный пункт нацелен на раскрытие объективной стороны состава преступления.
Но, тогда возникает вопрос: почему законодатель, перечисляя факультативные (не обязательные) признаки, обходит стороной такой обязательный признак объективной стороны для всех материальных составов преступлений как причинно-следственная связь (связь между деянием и наступившими последствиями)? Ведь установление причинно-следственной связи является обязательным для таких преступлений против личности как: убийство, доведение до самоубийства, причинение вреда здоровью и др.; против собственности: кража, мошенничество, грабеж и др.; и для многих других преступлений.
На практике дознаватели, следователи, прокуроры и судьи всегда устанавливают причинно-следственную связь между действиями либо бездействием лица и наступившими последствиями. То есть, фактически причинно-следственная связь является элементом предмета доказывания, но юридически не удостоилась отдельного внимания и закрепления.
Пункт 2 части 1 статьи 113 УПК к обстоятельству, подлежащему доказыванию, относит: «кто совершил запрещенное уголовным законом деяние». Эта норма отражает такой элемент состава преступления, как субъект преступления, который обладает следующими обязательными признаками: физическая природа человека, вменяемость и достижение установленного законом возраста (ст.15 УК).
Больших претензий к данному пункту нет. Однако, в целях ее улучшения с позиции признаков субъекта преступления можно было бы изложить: «лицо, совершившее запрещенное уголовным законом деяние, его правоспособность и дееспособность».
Ведь на практике обязательно установление личности подозреваемого, обвиняемого, подсудимого. Это происходит на основе официального документа, удостоверяющего личность гражданина, где указан его возраст, благодаря которому и определяется автоматически его правоспособность. Также обязательным во всех случаях является установление дееспособности лица через официальные запросы в медицинские учреждения психиатрического профиля.
Поэтому, предлагаемая редакция не только корреспондировала бы с признаками субъекта преступления, но и более точно отразила бы существующую практику.
Пункт 3 части 1 статьи 113 УПК гласит: «виновность лица в совершении запрещенного уголовным законом деяния, форма его вины, мотивы совершенного деяния, юридическая и фактическая ошибки». Речь идет о субъективной стороне состава преступления.
Во-первых, в уголовном праве различают признаки преступления и признаки состава преступления. Виновность - это признак преступления, а вина - обязательный признак субъективной стороны состава преступления. К признакам преступления, наряду с виновностью, относятся: общественная опасность, противоправность, угроза наказанием. Думается, что законодатель имел в виду не признаки преступления, иначе перечислил бы и оставшиеся.
Во-вторых, раскрытие субъективной стороны не ограничивается установлением формы вины, к которым относятся умысел и неосторожность. Каждая из этих форм вины делится еще на виды: умысел на прямой и косвенный (ст.20 УК), неосторожность на самонадеянность и небрежность (ст.21 УК). Их правильное установление имеет важное значение для суда при назначении справедливого наказания.
В-третьих, к факультативным признакам субъективной стороны помимо мотива также относятся цель и эмоции (аффект), о которых законодатель умолчал. Хотя в контексте всех составов преступлений, предусмотренных Особенной частью Уголовного кодекса, указанные признаки называются факультативными (не обязательными), но в отдельных нормах они являются обязательными. Например, корыстная цель является обязательным признаком всех форм хищения, о чем прямо сказано в пункте 17 статьи 3 УК. А сильное душевное волнение является обязательным признаком для убийства в состоянии аффекта (ст.101 УК).
С учетом изложенного, рассмотренную норму УПК можно было бы изложить в следующей редакции: «вина лица в совершении запрещенного уголовным законом деяния, форма вины и ее виды, мотивы и цели совершенного деяния, эмоциональное состояние (аффект), юридическая и фактическая ошибки».
В пунктах 6 и 7 части 1 статьи 113 УПК к обстоятельствам, подлежащим доказыванию, отнесены «последствия совершенного уголовного правонарушения» и «характер и размер вреда, причиненного уголовным правонарушением». С точки зрения состава преступления речь идет об одном и том же, а именно таком признаке объективной стороны, как общественно-опасные последствия.
Часть признаков объективной стороны изложена в пункте 1 части 1 анализируемой статьи УПК, о чем писалось выше. Возможно законодатель руководствовался логическими соображениями отразив последствия уголовного правонарушения во второй половине списка элементов предмета доказывания. Либо хотел придать значимость аспектам преступного вреда, выделив их в отдельные пункты.
Тем не менее, с точки зрения рациональности и лаконичности норм закона целесообразно объединение пунктов 6 и 7. На практике процесс установления последствия преступления и определение его характера и размера тесно связаны между собой, одно вытекает из другого. Так зачем дробить логически связанные процессуальные действия и отражать в разных элементах предмета доказывания?
На наш взгляд, здесь достаточно формулировки: «характер и размер вреда, причиненного уголовным правонарушением».
Таким образом, проведенный анализ выявил: во-первых, распределение объективных и субъективных признаков состава преступления по элементам предмета доказывания; во-вторых, фрагментарное, то есть не полное отражение признаков состава преступления. Следует заметить, что за пределами предмета доказывания остался такой элемент состава преступления как объект преступления, означающий охраняемые законом общественные отношения, которым в результате преступления причиняется либо может быть причинен вред. Логически именно с установления объекта преступления начинается умственная деятельность дознавателя, следователя, прокурора и суда по квалификации преступления, то есть поиска нужной статьи в Особенной части Уголовного кодекса.
Изложенное разночтение является результатом автономного развития процессуального права от материального. Безусловно, уголовно-процессуальное право и законодательство имеет сугубо свой предмет регулирования. Однако, это не дает повод при использовании уголовно-правовых категорий менять их смысл. В юридической литературе раннего периода справедливо отмечалось, что определение элементов и общей структуры предмета доказывания может быть успешным лишь при использовании в качестве отправных именно материально-правовых категорий состава преступления.
В пункте 1 части 1 статьи 113 УПК есть еще одна проблема, заслуживающая отдельного внимания. В данной норме произошло смешение двух категорий: уголовно-правовой «признаки состава преступления» и уголовно-процессуальной «обстоятельства совершения преступления». Это видно из следующего фрагмента нормы: «…признаки состава уголовного правонарушения (время, место, способ и другие обстоятельства его совершения)».
Но, признаки состава преступления не являются обстоятельствами совершения преступления. Это не идентичные правовые понятия. Например, с точки зрения уголовного процесса, «время», как обстоятельство совершения преступления, является обязательным для установления во всех без исключения случаях. Вместе с тем, «время», как уголовно-правовая категория, будучи признаком объективной стороны состава преступления, не имеет юридического значения для ряда преступлений. В частности, для квалификации деяния по статье 188 УК «Кража» безразлично совершена ли она днем или ночью, в понедельник или в среду, летом или зимой.
Ретроспективный взгляд на этот «винегрет» выявил, что он возник с принятием УПК 1997 года. Ранее, в статье 45 УПК 1959 года редакция нормы звучала: «Событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления)». Как видно, событие преступления не смешано с составом преступления. Этому есть разумное объяснение.
Событие преступления проявляется в реальной действительности, оно как свершившийся факт осязаемо органами чувств человека. А состав преступления является продуктом умственной деятельности человека (как и таблица умножения), он не существует в реальной действительности, это - юридическая абстракция. Логически вначале идет установление события преступления, то есть достаточных данных, указывающих на признаки уголовного правонарушения, которые служат поводом к началу досудебного расследования (ст.180 УПК). Позже, на стадии досудебного расследования происходит полное установление признаков состава преступления и их доказывание.
Принципиально ли в рамках статьи 113 УПК разделять событие преступления от состава преступления? Вопрос дискуссионный. По нашему мнению - да, нужно разделить. Кстати, российское законодательство не смешивает событие и состав преступления, в пункте 1 части 1 статьи 73 УПК РФ сказано: «событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления)», впрочем, как и ранее в УПК КазССР 1959 года.
И в завершение статьи еще об одном. С точки зрения уголовного законодательства предмет доказывания, предусмотренный статьей 113 УПК, целесообразно расширить включив в его перечень обстоятельства приготовления к преступлению и покушения на преступление, если данное преступление не было доведено до конца по не зависящим от лица обстоятельствам, а также обстоятельства, указывающие на форму соучастия и виды соучастников при совершении уголовного правонарушения в соучастии.
Предлагаемые элементы предмета доказывания могли бы выглядеть в следующей редакции:
- «стадия совершения преступления: приготовление к преступлению или покушение на преступление, если данное преступление не было доведено до конца по не зависящим от лица обстоятельствам». Несмотря на свое отсутствие в перечне эта ситуация на практике фактически охватывается сферой доказывания, так как в соответствии с частью 5 статьи 24 УК имеет прямое значение для правильной квалификации деяния: «Уголовная ответственность за приготовление к преступлению и покушение на преступление наступает по той же статье настоящего Кодекса, что и за оконченное преступление, со ссылкой на соответствующую часть данной статьи». Кроме того, статья 56 УК, регламентирующая назначение наказания за неоконченное преступление, требует учитывать обстоятельства, в силу которых преступление не было доведено до конца;
- «при совершении уголовного правонарушения в группе лиц форму соучастия и виды соучастников». Это обстоятельство также имеет важное значение для правильной квалификации, так как в соответствии с требованиями части 3 статьи 29 УК: «Ответственность организатора, подстрекателя и пособника наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное деяние, со ссылкой на статью 28 настоящего Кодекса, за исключением случаев, когда они одновременно являлись соисполнителями». Помимо этого, статья 57 УК, регламентирующая назначение наказания за уголовное правонарушение в соучастии, обязывает учитывать характер и степень фактического участия лица в его совершении, значение этого участия для достижения цели уголовного правонарушения, его влияние на характер и размер причиненного или возможного вреда.
Данные предложения направлены на установление максимально возможной гармонии между уголовным и уголовно-процессуальным законодательством.
В статье для удобства и лаконичности текста будем пользоваться термином «состав преступления», что не противоречит понятию «состав уголовного правонарушения»
Уголовно-процессуальное право Республики Казахстан. Общая часть: учебник / О.Т. Сейтжанов, А.В. Брылевский, С.Н. Бачурин и др. - Костанай: Костанайская академия МВД РК им. Ш. Кабылбаева, 2016. - С.145
Нокербеков М.А. Соотношение норм уголовного и уголовно-процессуального права, касающихся предмета доказывания. /Вопросы уголовного права и процесса. Труды института философии и права. - Алма-Ата, 1963. т.7. - С.191
Громов Н.А., Зайцева С.А., Гущин А.Н. Доказательства, их виды и доказывание в уголовном процессе: учебно-практическое пособие. Москва, 2006. - С.10
Шаров Д.В. предмет доказывания в уголовном судопроизводстве: исторический опыт и современные проблемы. / Журнал «Актуальные проблемы российского права». 2010. №11 (48); Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. Москва, 2009. - С.75; Лазарева В.А. Доказывание в уголовном процессе: учебно-практическое пособие. 4-е изд., перераб. и доп. Моска, 2013. - С.129
В уголовно-правовой литературе, в том числе современной казахстанской, данный признак встречается под названием «наказуемость», что, на наш взгляд, не соответствует объективной реальности из-за своего императивного характера, так как не всегда за преступление наступает наказание
Даев В.Г. Взаимосвязь уголовного права и процесса. - Л., 1982. - С.100
