Регламентируя полномочия прокурора
Ахпанов А.Н.
доктор юридических наук, профессор
Хан А.Л.
кандидат юридических наук, доцент
В рамках продолжающегося в Республике Казахстан реформирования уголовно-правовой системы межведомственной рабочей группой в составе представителей суда, правоохранительных и специальных органов, адвокатуры подготовлены поправки к законопроекту «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам совершенствования уголовного и уголовно-процессуального законодательства».
Бесспорно, это вынужденная мера, призванная устранить пробелы законодательства, связанные с модернизацией процессуальных основ правоохранительной деятельности, начатой с 21.12.2017 года. Следует признать, что основная часть поправок действительно требует немедленной реализации, поскольку действующие уголовно-процессуальные процедуры не всегда способствуют эффективности судопроизводства, а иногда и просто не совпадают с задачами, закрепленными в ст. 8 УПК РК. Импонирует то, что разработчики поправок к законопроекту достаточно скрупулезно изучили проблемы теории и практики уголовного процесса и смогли сформулировать механизмы, разрешающие наболевшие проблемы, связанные с прекращением производства по делам об уголовных проступках, возобновлением производства после прерывания сроков или возвращения дела для производства дополнительного расследования, исчислением сроков задержания вследствие трудностей, возникающих при доставлении правонарушителя. Урегулировали проблему обеспечения защиты свидетелю, имеющему такое право (хотя и не решили вопрос об оплате такого участия), устранили противоречия в полномочиях следственного судьи и многие другие болевые точки процесса, о которых неоднократно поднимался вопрос как в теории, так и в правоприменительной практике.
Не вдаваясь в подробности, хотелось бы остановиться на предложении разработчиков, которое, на наш взгляд, имеет концептуальное значение для всей системы судопроизводства. Речь идет о поправках к ст. 193 УПК РК, регламентирующей полномочия прокурора в ходе досудебного расследования. Данные дополнения были внесены, по логике разработчиков «…в рамках поэтапного внедрения модели досудебного процесса, соответствующей базовым принципам развитых стран, а также в целях усиления полномочий прокурора в ходе досудебного расследования...». При этом предлагается «… закрепить право прокурора проводить по уголовному делу любые следственные и процессуальные действия без принятия его в свое производство…», изложив часть первую ст. 193 в следующей редакции:
«…1. Прокурор, осуществляя надзор за законностью досудебного расследования, а также уголовное преследование:
…. 4) при необходимости участвует в осмотре места происшествия, вправе без принятия уголовного дела в свое производство производить следственные действия и принимать необходимые процессуальные решения с дачей поручения лицу, осуществляющему досудебное расследование, о приобщении протоколов проведенных им следственных действий, их результатов и постановлений к материалам уголовного дела, а также осуществляет другие действия в рамках своих полномочий, предусмотренных настоящим Кодексом;…
…. 11-1) на любой стадии досудебного расследования прекращает уголовное дело в полном объеме или в отношении конкретных лиц;…».
На первый взгляд, такая поправка незначительна, но при внимательном изучении начинают «терзать смутные сомнения»: что это: расчет на наивность законодателя или точно спланированный расчет, направленный на лоббирование узковедомственных интересов органов прокуратуры. Не секрет, что после вступления в законную силу УПК РК 2014 года прокуратура ослабила свои монопольные позиции, о чем свидетельствует поэтапная, но неуклонная переоценка статуса прокурора в досудебном расследовании путем передачи части его полномочий в компетенцию следственного судьи и сокращением процедур, связанных с обязательным прохождением прокурорской инстанции. Чего стоят положения части второй ст. 147 УПК РК, дающие право прокурору на ознакомление с материалами дела в отношении задержанного, без императива и указания места ознакомления… Подобная тенденция прослеживается и у авторов поправок (часть вторая ст. 260 законопроекта).
Но вернемся к существу проблемы. Бесспорно, прокуратура стремится восполнить появившиеся пробелы путем дополнения или изменения не подвергнутых децимации оставшихся полномочий. Но суть кроется в том, что их реализация неизменно приведет к поэтапному отказу от предварительного следствия, как самостоятельной формы досудебного расследования. Аргументы для этого следующие:
1. существенно ограничивается процессуальная самостоятельность следователя (по сравнению с положениями союзного законодательства - УПК Казахской ССР), т.к. по УПК РК 1997 года указания прокурора являются обязательными и уже не приостанавливаются в случае несогласия с ними следователя;
2. границы предварительного следствия ограничены рамками объявленного подозрения и обвинения, последнее - исключительная прерогатива прокурора;
3. с введением понятия «разумный срок» прокурор вправе по своему усмотрению расширять или сужать границы предварительного следствия;
4. следователь лишен права на вынесение итогового процессуального решения, подводящего черту под проведенным им расследованием, поскольку вся его деятельность сводится к подготовительной работе, а окончательное решение по делу принадлежит прокурору.
Остался последний шаг - реализация поправок, предложенных разработчиками законопроекта, и предварительное следствие уже не самостоятельная форма расследования, а разновидность дознания, полностью зависящая от волеусмотрения прокурора. Из мастера-специалиста, понимающего конечный итог своей деятельности, следователь превращается в простого ремесленника, штампующего детали, и которого не интересует, какова дальнейшая судьба его работы.
Оппоненты могут возразить, что это только намеренное сгущение красок, но так ли это?
Согласно положениям закона прокурор - это должностное лицо, основная функция которого - высший надзор за законностью в государстве. Факультативно это реализуется в надзоре за досудебным расследованием и в участии прокурора в суде в качестве государственного обвинителя. Помимо этого прокурор осуществляет фрагментарное процессуальное руководство расследованием. Последнее предполагает дискреционное право прокурора в предусмотренных законом случаях принять любое дело (независимо от подследственности) к своему производству, приобретая полномочия и статус следователя. Аналогичная ситуация при руководстве прокурором следственной группой, а также при выполнении функции процессуального прокурора.
Полагаем, и с этим согласится рационально мыслящий юрист, что предлагаемые поправки и дополнения к п. 4) и п. 11-1) статьи 193 УПК РК носят узковедомственную направленность, являются иррациональными и неаргументированными.
Они расходятся с процессуальным значением термина «принятие уголовного дела к своему производству», которое предполагает:
- определение конкретного должностного лица, наделенного законом исключительной компетенцией вести досудебного расследование по определённому уголовному делу, совершать при этом процессуальные, в том числе следственные действия, принимать процессуальные решения;
- установление подследственности уголовного дела;
- персональную ответственность лица, ведущего производство по уголовному делу, за качество, соблюдение процессуальных сроков, обеспечение прав и законных интересов участников уголовного процесса и т.п.;
- системную проверку выдвигаемых следственных версий обвинения и защиты;
- планирование и организацию досудебного расследования;
- разработку тактики конкретных следственных действий;
- следование лицом, ведущим производство по уголовному делу, правилам, принципам и логике собирания, проверки и оценки доказательств;
- оценку лицом, ведущим производство по уголовному делу, собранных им доказательств на основе своего внутреннего убеждения согласно предписаниям статьи 25 УПК РК.
Помимо этого, происходит подмена или смешение понятий. С принятием предложенных поправок прокурор становится лицом, не надзирающим за законом, а стоящим над законом, поскольку такое произвольное вмешательство в деятельность следователя для любого другого лица влекло бы наступление уголовной ответственности. Следуя логике разработчиков, следовало бы по аналогии с процессуальными правоотношениями следователя и прокурора при собирании доказательств наделить и председателя суда правом подменять судью по своему усмотрению и вместо него проводить судебное следствие на предмет проверки собранных и представленных доказательств без каких-либо правовых последствий своей деятельности (независимо от полученного результата).
Прогнозируемые нами издержки предлагаемых несистемных изменений и дополнений важной нормы УПК РК:
- для производства прокурором того или иного следственного действия уголовное дело, как правило (при слабом внедрении электронного производства), может быть истребовано последним для его планирования, организации, определения тактики и места в системе собранных доказательств;
- как закономерное следствие, возможны серьёзные искусственные и не вызванные необходимостью помехи в надлежащей организации работы следователя, дознавателя по данному уголовному делу и в целом по другим делам;
- исключение какой-либо личной ответственности прокурора, произведшего следственные действия без принятия уголовного дела к своему производству, за их качество, за ход расследования и исход уголовного дела;
- усиление возможностей для коррупционных проявлений в стадии досудебного расследования в тех случаях, когда внутреннее убеждение прокурора и следователя могут не совпадать в вопросах планирования досудебного расследования, собирания и оценки доказательств;
- безусловное нарушение системности и логики производства досудебного расследования, когда попираются фундаментальные принципы уголовного процесса и базовые общие условия стадии досудебного расследования;
- возможность когнитивного диссонанса у следователя при оценке им доказательств, в том числе собранных при производстве прокурором следственных действий;
- нарушение адресованных УПК персонально лицу, в производстве которого находится уголовное дело, правил собирания, проверки и оценки доказательств, гарантирующих как публичные интересы (раскрытие преступления, изобличение виновного, доказанность подозрения и обвинения), так и охрану, защиту и восстановление прав и законных частных интересов.
Выводы и предложения:
- предлагаемая поправка явно алогична и иррациональна, несомненно вредит публичным интересам досудебного расследования, таит в себе опасность попрания прав и свобод участников уголовного процесса при размытости персональной ответственности за ведение производства по конкретному уголовному делу;
- действующая редакция статьи 193 УПК РК и новый Закон «О прокуратуре» содержат с позиции обеспечения публичных и частных интересов достаточные, а порою избыточные, полномочия прокурора для осуществления полноценного надзора за законностью досудебного уголовного производства, по обеспечению качества досудебного расследования уголовного дела;
- при остром желании вести досудебное расследование, в т. ч. проводить следственные действия, прокурор в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством обязан принять уголовное дело к своему производство и при этом он наделяется полномочиями следователя, согласно его статусу несет персональную ответственность за ход и исход дела;
- если действительно назрела очередная реформа стадии досудебного расследования, то целесообразно проработать вопросы о:
а) принятии процессуального решения о прекращении уголовного дела (уголовного преследования в отношении отдельных лиц и эпизодов) по реабилитирующим основаниям исключительно прокурором от своего имени и оформлением им лично соответствующего постановления;
б) вынесении только прокурором постановления о прекращении уголовного дела (уголовного преследования в отношении отдельных лиц и эпизодов) по нереабилитирующим основаниям с последующим согласованием данного решения со следственным судьей;
в) составлении лично прокурором обвинительного акта по всем уголовным делам на основании собранных следователем, дознавателем материалов уголовного дела.
На наш взгляд, комментарии излишни. Но будет ли это воспринято авторами поправок к законопроекту? Практика «шоковой терапии», применительно к вносимым изменением в закон, когда без предварительного гласного обсуждения юридическая общественность и правоприменитель ставятся перед фактом, становится уже обыденной практикой, не вызывающей каких-либо возражений даже при условии, что на кон ставится не чье-либо имущество, а потенциально права и свободы каждой личности - гражданина Республики Казахстан.
Источник:
Юридическая газета Республики Казахстан от 12 февраля 2019 года
