— Батыржан Кумекбаевич, как вы считаете: мирный атом в Казахстане – это реальность или утопия? Как он может помочь или навредить?
— Важно понимать, почему возникла необходимость в энергии атома и, соответственно, строительстве атомной электростанции. Во-первых, подписав Парижское соглашение, мы вошли в число стран, которые приняли правила по снижению выбросов парниковых газов и должны провести декарбонизацию экономики.
Не все знают, но большинство (70%) наших энергетических объектов работают на фоссильном топливе – уголь, нефть, природный газ, горючие сланцы, битумы, тяжелая нефть и т. д. Из-за этого генерируется огромное количество выбросов диоксида углерода (СО2). Наша цель – замена систем, основанных на этом топливе, электроэнергией, производимой с использованием низкоуглеродистых ресурсов, то есть возобновляемых источников.
Увы, нынешний уровень технологий не позволяет сразу отказаться от использования традиционных энергоносителей. Однако повысить эффективность их использования с целью снижения выбросов возможно уже сейчас. В мире только приходят к тому, что лишь полная декарбонизация энергосистем станет единственным решением ради стабилизации климата.
Поэтому сейчас так часто можно услышать об альтернативной энергетике, а электричество все чаще становится «топливом» выбора в странах, которые больше полагаются на более высокие технологии. Но мы должны понимать, что ветряные и солнечные генераторы не могут полностью покрыть всю потребность страны из-за нестабильной подачи энергии. До сих пор не решены вопросы с ее накоплением. Производство же электричества с помощью энергии атома достаточно стабильно.
— Нормально работающая современная АЭС производит столько же радиации, сколько угольная ГРЭС. В чем тогда разница?
— Все живое на Земле так или иначе находится под воздействием естественного радиационного фона. Его формируют ионизирующие излучения из недр планеты и космоса. Существует также и техногенная компонента фона, обусловленная технической деятельностью человека.
К ним относится АЭС и угольная генерация. Во многих странах АЭС находятся в непосредственной близости от населенных пунктов и примечательно, что радиационный фон там сильно не отличается от фонового. Это при нормальной эксплуатации, так как контроль и требования над всеми процессом очень жесткие. Конечно, история знает несколько серьезных аварий на АЭС, но после них массово прошло усиление всех аспектов безопасности.
— Получается, мирный атом в Казахстане с точки зрения науки безопасен для использования?
— Конечно, мы также имеем соответствующий опыт, у нас уже был первый в мире опытно-промышленный энергетический реактор на быстрых нейтронах с натриевым теплоносителем БН-350. Он успешно функционировал, опреснял морскую воду и генерировал электроэнергию. По ряду причин его остановили, но до сих пор там работают 160 различных специалистов.
У нас имеются три исследовательских атомных реактора в Алматы и Курчатове, которые успешно функционируют и на них ведутся научные исследования.
— К слову, о кадрах. Есть ли у нас подходящие люди? На кого нужно учиться, чтобы работать в отрасли?
— В Казахстане уже есть специалисты и их продолжают готовить по конкретным направлениям в нескольких университетах. Это профильные кадры, которые не только понимают ядерную физику и технологии, но и умеют применять свои знания на практике. Так что у нас есть огромный потенциал. Только в ОИЯИ (объединенный институт ядерных исследований – международная научная организация в г. Дубна) трудятся более 100 казахстанских специалистов, благодаря программе «Болашак» есть специалисты и в других международных организациях по изучению атома и даже есть работающие непосредственно на АЭС. Эти люди непременно будут нам полезны.
Если говорить о системе подготовки, то для этого есть специальные программы. Благодаря им можно обучиться в ведущих мировых университетах.
— Сколько нам нужно человек?
— Например, для эксплуатации атомной станции с двумя энергоблоками необходимо 1100 человек. Из них основной персонал, узкопрофильные специалисты – примерно 200 человек и еще столько же административных работников – управленцы, менеджеры, юристы, бухгалтеры. Еще 600 человек должны иметь высшее и средне-техническое и техническое образование в различных отраслях, например, инженеры-электрики и т. д.
Однако, если сегодня примут решение о строительстве АЭС в Казахстане, то до ввода ее в эксплуатацию пройдет от 10 до 13 лет. Конечно, все это время специалисты без проблем будут готовиться или перепрофилироваться по конкретным направлениям.
— В каких сферах можно использовать энергию атома?
— АЭС – это большой комплекс. Рядом с ней есть все условия для создания производственных площадок, где можно реализовать множество проектов. Ядерная наука, технологии и исследования лежат в основе многих прорывных и новых технологий в различных отраслях. Они вносят большой вклад в здравоохранение, развитие и обеспечение безопасности во всем мире.
Их используют во многих областях: в производстве энергии, медицине, сельском хозяйстве, обеспечении безопасности пищевых продуктов, охране окружающей среды, криминалистике, промышленности и анализе артефактов. Наверное, каждый сталкивался в той или иной мере с продуктом, произведенным с помощью атома.
— Но, получается, пока что мы уперлись в потолок?
— Верно. Пока мы не будем стремиться к замкнутому ядерному топливному циклу атомной энергетики и быть независимыми в энергетическом плане.
— Некоторые полагают, что казахстанцы будут чаще болеть, если в стране построят АЭС. Откуда фобии?
— У казахстанцев на генном уровне опечаталось то, что было в Семипалатинске. Но надо понимать, что тогда это была новая, неизведанная технология, которую использовали для военной защиты всего Советского Союза. И эта паника остается из-за однобоко поданной информации о последствиях тех дней.
Впрочем, современные АЭС такого радиационного загрязнения не производят. Поэтому ответственно заявляю, при нормальной эксплуатации работа АЭС безопасна для человека.
Сегодня все больше уделяется внимания автоматизации и цифровизации процессов. С каждым прорывом становится меньше человеческого фактора в процессе управления и эксплуатации атомных станции, а усиление активных и пассивных инструментов безопасной эксплуатации – это мировой тренд.
Самое больше количество АЭС расположено в США. А мы знаем, что там очень ответственно относятся к здоровью граждан и их безопасности. Я думаю, это один из ярких примеров того, что использование мирного атома не приостановлено и развивается.
— Значит, если в Казахстане построят АЭС, то она будет самой безопасной в мире?
— Я верю в это, так как все должно быть по самому последнему слову техники и науки. Это будет надежная станция, поколения 3+, которую можно эксплуатировать на протяжении многих лет.
Как отмечали Нурсултан Назарбаев и Касым-Жомарт Токаев, фобии сейчас неуместны. Следует проводить разъяснительную работу среди граждан. Мы, конечно, не спешим построить АЭС, но и опаздывать с этим делом не следует. Каждый должен думать с позиции будущего ради следующих поколений, нашей независимости от внешних факторов, в том числе энергетической независимости.
— Казахстанцы смотрят на Европу в некоторых вопросах. Какую работу с населением в отношении ядерной энергетики там проводили?
— Это было постоянное информационное сопровождение, серьезная подготовка по повышению знаний со школьной скамьи для выработки понимания. Беспрестанное разъяснение дает доверие к таким моментам. На данный момент на все вопросы по эксплуатации есть ясные и четкие ответы. Мы также берем пример с США и Японии, где не скрывают риски.
— Имеет ли значение, с кем будет сотрудничать Казахстан?
— Чисто технически – да. Под определенную станцию необходимо подвести соответствующую нормативно-правовую и законодательную базу, регламентировать все действия под требования, которые мы будем ставить с точки зрения безопасности.
Мы стоим на пороге глобальных вызовов, и чтобы сделать нашу энергетику независимой, пора принимать то или иное решение. Это станет переломным этапом на пути развития Казахстана.
