Исповедь художника: о деньгах, копиях и творчестве
Игорь Буренин, АПН
Корреспондент Zakon.kz узнал, может ли художник, который с одной стороны должен следовать определенным правилам изобразительного искусства, заниматься настоящим творчеством и зарабатывать.
Изобразительное искусство настолько многогранно, что без каких-либо базовых знаний разобраться в творческом наследии художников весьма непросто. Если окунуться в историю, то немало величайших произведений изобразительного искусства появилось благодаря религиозным объектам – полотна Леонардо да Винчи, Микеланджело, Джотто и других гениев Эпохи Возрождения до сих пор украшают стены католических храмов в Европе и одновременно входят в число мировых шедевров.
На пространстве бывшего СССР есть как минимум одна известная на весь мир школа, связанная с традицией росписи стен религиозных объектов. Это Палех —знаменитый центр лаковой миниатюры, имеющий глубокую связь с традициями средневековой религиозной живописи. Несколько столетий местные мастера сохраняли и развивали древние технические приемы, знание материалов и стилистических особенностей различных иконописных школ.
Палехские иконы отличала особая тонкость письма, использование золота на одеждах святых и в орнаментах. Палешане в России всегда считались лучшими исполнителями больших храмовых икон, а в 19-м веке и стенных росписей.
На данный момент потребность в художниках, которые делают росписи на стенах религиозных объектов, на удивление, не иссякла. Правда, не все могут создавать по-настоящему произведения искусства. Не зря говорят, что для художника ценно писать в то время, когда он живет. Согласитесь, создателю полотен было бы приятно, если через 100-200 лет скажут, что храм расписан в 21 веке, а не как пародия на 15 век.
Известный российский палехский иконописец и руководитель Палехской иконописной мастерской Владимир Курилов со своей командой расписал 11 казахстанских храмов – храм Иоанна Богослова (Рудный), Успенский Кафедральный собор (Нур-Султан), церковь св. Николая в селе Малотимофеевка Акмолинской области и 5 храмов в Алматы: Софийский, св. Матроны, Троицкий нижний в храме Христа Спасителя, храмы Царственных страстотерпцев и св. князя Владимира, Вознесенский Кафедральный собор.
Он старается находить что-то новое в религиозной живописи, объединяя существующие стили со своим видением.
Почитайте объявления, некоторые «художники» так прямо и пишут: «роспись храмов в рублевском стиле». Ребята, да вы даже не скопируете его. Даже не скопируете! У вас красок таких нет, минералов таких нет сейчас, вы техникой не владеете. Золотом не умеете ни творить, ни класть, а самому такое создать – это тяжело, это невозможно. Я никогда не возьмусь писать под Рублева. И всем говорю: «Вы шарахайтесь от таких "художников", не вздумайте с ними связываться, они в лучшем случае сделают пародию на оригинал». Я смотрю на иконы Дионисия и на Рублева, поражаюсь: как они в 15-16 веке такие шедевры создавали? У них же не было информации такой, как у меня сейчас… Но! Во-первых, они были монахи, и, скорей всего, такой талант – это сверху. Во-вторых, мы сейчас живем в другом мире. Мы духовно до них не дойдем, до их высоты, до их чистоты, до их подходов к искусству.считает Владимир Курилов.
Он старается писать не только в палехском стиле, но и применяет навыки, полученные им от ярославской, строгановской, новгородской школ.
Многие забывают, что первая задача росписи в храме – живопись должна быть неразрывно связана с архитектурой. Но есть мастерские – они кааак выбрали одно, так и погнали! Храм стоит с колоннами, портики – неоклассика, там можно писать академию, а они там пишут древнерусский стиль. Вот в цвете – это все уже вторично. А первое, повторюсь, – это связь архитектуры с живописью. Вот у нас мУка была с Вознесенским собором в Алматы. Это неорусский стиль, и это модерн, и писать его в древнерусском палехском стиле нельзя…. А модерн в русском церковном зодчестве не состоялся, не успел, революция наступила. Он только-только начался, только-только, два-три храма есть, и все.посетовал Владимир Курилов.
Реально ли успевать одновременно творить и хорошо зарабатывать? Вопрос хороший. Владимир Курилов считает, что скорее да, чем нет.
Да, этот вид искусства (иконопись) консервативен… Если ты его не знаешь! А знание канона, знание службы, знание Писания, знание Ветхого и Нового завета, когда ты в теме, когда ты в материале глубоко, когда ты знаешь творчество Рублева, Дионисия, разбираешься в школах – это трудно, но это надо – ты можешь творить. Только тогда, когда ты себе ставишь творческую задачу – ты можешь творить. Конечно, если у тебя другая задача, если ты поставил себе задачу заработать побольше денег, то все просто – в интернете нашел подходящую картинку, скачал, перевел на стенку, раскрасил. Там творчества нет, там зарабатывание денег. А если у тебя нет знания канонов, что ты можешь изобразить? Ты не понимаешь элементарных вещей – можешь святого написать в профиль, а этого делать нельзя. Ты можешь хитон у мученика делать зеленым, хотя там должен преобладать красный цвет… Это и есть канонические вещи, которые иконописец должен знать. Большинство так называемых «иконописцев» их не знают. Да тот же красный цвет хитона – он же может быть красный холодный, теплый, красный яркий. Вот где творчество! Как все виды искусства – если ты человек творческий, то у тебя широкая гамма раскрытия образа своего Я. Тот же Рублев не стал бы великим, если бы он не сломал сложившуюся до него в византийской и греческой иконографии композицию Троицы. Он ее сломал и сделал по-своему. И теперь все ее рисуют так – канонически, как у Рублева. Но это он сделал, сломав предыдущий канон.сказал Курилов.
Интересно, что святые в православных храмах, как правило, смотрят на прихожан очень строго, взыскательно или же смиренно, и тогда в их глазах проглядывает вся мировая скорбь. А католические святые – почти земные, живые, из плоти и крови, это, скорее, портретная живопись или даже чуть ли не бытовая картинка.
Курилов объясняет, что такая разница в изображении возникла неслучайно. Когда христианство разделилось на католиков и православных, православная вера осталась верна мировым канонам. А условный язык иконы очень сложный, он вырабатывался веками. Потому по-настоящему писать икону очень сложно.
Я сам не все понимаю. А там было просто. Когда первые апостолы (это не притча, это было на самом деле) увидели первое изображение Спасителя, а это была как фотография, кто-то из апостолов сказал: «а так нельзя писать, человек придет в храм и не поверит, что царствие божие как на земле». И тогда стал вырабатываться свой язык иконописный. Мы ж привыкли: на картине перспектива к горизонту. А на иконе – обратная перспектива, там все сломано. На иконе, наоборот, предмет, удаляющийся от нас, расширяется (пример: стол и подставки у ангелов в иконе А. Рублева «Троица» – прим. ред.). Там нет объема, там все в одной плоскости. Это такой условно декоративный язык – очень сложный язык, но очень выразительный. Чем он ценен – он позволяет выразить, сделать ладно образ. Вот так и добивается иконописец изображения духовности мира.поведал Курилов.
Своим студентам художник всегда говорил о том, что при росписи шкатулки нужно писать сказку, а в случае с росписью стен храма нужно было изобразить космос, лик, который не должен выражать никаких чувств, поскольку ангелы – бесплодны, хотя многие этого не знают.
В то же время в католичестве как в академическом письме – там смех, улыбка, грусть, печаль. Европейская культура шла от греческих, римских художников – это прославление анатомии, красоты человеческого тела. Естественно, что и католическая церковь пошла по этому пути. И хронологически это прослеживается. Хотя ранние века, еще до Микеладжело, у них фрески с православными похожи, это романский стиль. А вот эпоха Возрождения – там уже иначе. А у нас до конца 17-го века, когда Петр I открыл окно в Европу и понаехало западное искусство, нельзя было академически писать. Во-первых, теней не должно быть на иконе и в храме. Какие тени?.. Там свет Божий льется со всех сторон. И других нюансов много, которые надо было учитывать. А в конце 17-го, в 18-м, в 19-м – там уже все иначе. В Питере в Исаакии (Исаакиевский собор – прим. авт.) – масляная академическая живопись. Вот и все.рассказал Курилов.
По его словам, проще написать икону в академическом стиле, это может любой, закончивший художественное училище и владеющий техникой, знающий в тоне, в цвете – он напишет, и тем более скопирует. А в православной иконе – тут уже надо не только знать, но и уметь, владеть техническими приемами. Это еще сложней.
Тот же Васнецов в конце жизни, он много храмов, икон написал, он говорит – «Как я был далек от настоящей русской иконы, я только сейчас понял. И, наверное, мне так и надо было писать сказки». Он понял, что не туда шёл.заявил Курилов.
Сколько времени занимает роспись одного храма? Васнецов в Киеве 10 лет расписывал. Храм Христа Спасителя 37 лет расписывали. Но в Казахстане Курилов и его команда успевают расписывать за более сжатые сроки.
Костяк нашей бригады десять человек. В Нур-Султане тридцать человек расписывали и работали полгода. Это не быстро, это сверхбыстро. Успенский храм в Нур-Султане – 6000 кв. м, это больше чем Вознесенский собор на 2000 кв. м. Я когда приехал, говорю – год минимум на роспись! А Владыка Александр мне говорит: Владимир Константинович, полгода, к Пасхе. Шесть тысяч квадратных метров за полгода!.. Я Владыке говорю – ни одна бригада в России не возьмется. Он – «надо». На Пасху была служба. Мы успели. Но так нельзя, я сразу скажу. Искусство не требует суеты. А с нас требуют. Быстро. Быстро. Быстро. И есть другие вещи, несовместимые с искусством. Расписываешь храм, а параллельно идет строительство, холод, двери открыты, шум, стук. Как писать? Леса трясутся, меньше 10 градусов в храме, рука к стене примерзает. Бывает, плюс пять в храме, а высота его – 44 м внутри, бывает, и до 70 м. Мы работаем с 8:00 до 20:00 каждый день, кроме воскресения. Постойте 10-12 часов на лесах, которые шатаются на высоте 40 м. И не просто стоять надо, а рисовать, писать тонкие ровные линии, и чтобы они на место легли. Это не валиком махать. Храмовое искусство – очень тяжелый труд, который мало кто ценит. отметил Владимир Курилов.
Он мечтает хотя бы один храм расписать в свое удовольствие и на тех условиях, которые его устраивают.
Леса такими должны быть, как я хочу, а не какими мне сделали. И писать не быстро-быстро, а как пишется.
Как бы там ни было, баланс между творчеством и заработком найти можно всегда. Недаром говорят, что любая работа должна быть в первую очередь в удовольствие, тогда и достойная оплата за нее подоспеет. А потому нет предела совершенству, и стать большим мастером изобразительного искусства сейчас может каждый, было бы желание, знание, вдохновение и талант.
