Как смерть заемщика влияет на обязательства по банковскому займу и гарантии
Фото: freepik
Уже и сформирована правовая позиция Верховного суда РК по этому поводу, и в юридической литературе достигнут консенсус по этому вопросу, но нет – время от времени суды допускают ошибки.
Разберем вопрос на примере одного дела.
Дело несложное, но ошибки досадные
ИП получило банковский заем. Гарантом возврата кредита выступил фонд-субъект квазигосударственного сектора. Поначалу просрочек возврата кредита не было. Впоследствии субъект ИП – физическое лицо скончался. Наследники приняли наследство. Однако по кредиту допущена просрочка, из-за чего банк потребовал досрочного возврата банковского займа. С подобным требованием он обратился к гаранту.
Гарант в выплате долга по гарантии отказал, ссылаясь на то, что со смертью заемщика обязательство по банковскому займу прекратилось, следовательно, прекратила свое действие и гарантия.
По итогам рассмотрения иска банка к гаранту суды первой и апелляционной инстанций, как ни странно, поддержали позицию последнего. В основу судебных актов положен следующий аргумент.
Исполнение обязательства по возврату банковского займа не может быть произведено без личного участия должника, потому его смерть прекращает обязательство в силу ч.1 статьи 376 ГК РК. Поскольку прекращение основного обязательства влечет за собой прекращение обеспечительного обязательства, гарантию следует считать прекращенной. В иске к гаранту, таким образом, отказано (1).
Приведенный спор нельзя назвать сложным, но он позволяет лишний раз обратить внимание на несколько ключевых моментов, связанных с исполнением обязательств банковского займа и гарантии. По ним суды допустили досадные ошибки.
Не носит личный характер
Прежде всего, глубоко ошибочен тезис о том, что обязательство по возврату банковского займа не может быть произведено без личного участия должника либо оно иным образом неразрывно связано с личностью должника.
Обязательство банковского займа является денежным, на что прямо указывает норма ч.1 статьи 282 ГК. Предметом такого обязательства выступают деньги. Причем в данном случае под деньгами понимаются не определенные денежные знаки или купюры, а денежная сумма вообще. Должник не обязан вернуть те же самые купюры, которые он получил в виде займа. Он обязан вернуть равную сумму денег (с уплатой сверх этого вознаграждения).
Отсюда следует, что, обладая родовыми признаками, деньгам как предмету банковского займа (как и денежного займа вообще) присуще свойство заменимости. Следовательно, обязательство по возврату денежного займа является заменимым в том смысле, что его исполнение не зависит от личности должника. Оно может быть исполнено любым лицом, которое является обязанным. Грубо говоря, исполнить обязанность по возврату займа может каждый – были бы деньги.
Кстати, отсутствие у должника денег в данный момент не является препятствием для предъявления кредитором требования о возврате займа. К примеру, можно выручить деньги от продажи имущества, принадлежащего должнику, потребовать уплаты долга у созаемщика или гаранта. Сказанное лишний раз служит подтверждением того, что обязательство по возврату банковского займа не носит личный характер и не связано неразрывным образом с личностью должника.
Другое дело, когда исполнение обязательства в принципе возможно только определенным лицом и никто другой не способен это сделать за него. Тогда речь идет об обязательстве, неразрывным образом связанном с личностью должника.
Классический пример тому – обязательство по написанию картины или сочинению музыки. Смерть художника или композитора прекращает обязательство, которые они принимали на себя при жизни, поскольку очевидно, что для написания картины или сочинения музыки не обойтись без их личного участия. Эти обязательства уникальны, точнее, уникально их исполнение.
Долги по кредиту наследуются
Второй момент связан с вопросом наследования долгов.
Поскольку обязательство по возврату банковского займа не обладает свойством уникальности, следует вывод, что оно не прекращается со смертью заемщика; оно включается в наследственную массу и переходит к наследникам в определенном объеме.
Долги по кредитам к наследникам переходят при наличии двух условий:
- наследство приобретено наследником (неважно, выдано ли было ему свидетельство о праве на наследование или нет; владение и пользование наследственным имуществом уже говорит о фактическом принятии наследства) (статья 1072-1 ГК);
- наследник отвечает по долгам наследодателя в размере стоимости наследуемого имущества (статья 1081 ГК).
Долги переходят к наследникам даже в том случае, если кредит при жизни был использован исключительно на личные нужды умершего заемщика. К примеру, заемщик использовал заем на личные нужды (приобретение предметов личного пользования, туристической путевки и т.п.), непосредственно супруга заемщика не пользовалась кредитом. Однако обязательства по возврату кредита все равно перейдут к ней в порядке наследования.
Долги переходят к наследникам и в том случае, когда доходы умершего были единственным источником погашения кредита в семье при его жизни.
Такой подход законодателя к наследованию долгов представляется справедливым, поскольку наследник взамен получает имущественные блага в виде наследуемого имущества. Принимаешь наследственное имущество – плати по долгам наследодателя! Интересы наследника, по большому счету, не страдают, поскольку он все равно отвечает по долгам наследодателя в размере, не превышающем того, что сам получает в наследство.
Объем ответственности гаранта – как при жизни заемщика
Следующий важный момент при разрешении судьбы долгов умершего заемщика связан с обеспечением.
Со смертью заемщика не прекращаются способы обеспечения займа (гарантия, поручительство, залог и пр.). На это прямо указал Верховный суд РК в своем Нормативном постановлении от 25 ноября 2016 года № 7 "О судебной практике рассмотрения гражданских дел по спорам, вытекающим из договоров банковского займа" (п. 26).
Что касается объема ответственности гаранта, то из смысла приведенного Нормативного постановления в соответствующей части следует предположить, что гарант отвечает перед кредитором в том же объеме, как если он отвечал бы при жизни заемщика (разумеется, если иное не установлено договором).
Например, долг по банковскому займу составил 10 млн тенге, гарантия предусматривала ответственность гаранта в полном объеме. После смерти заемщика наследники приняли наследство и получили имущество на сумму 6 млн тенге. Кредитор предъявляет требование к гаранту, требуя оплаты 10 млн тенге, но гарант настаивает на уменьшении своего долга до размера принятого наследниками имущества (наследники, мол, отвечают по долгам только в размере стоимости принятого в порядке наследования имущества – 6 млн тенге – вот и я отвечаю не более этой суммы).
Позиция гаранта в подобном споре представляется необоснованной.
Представляется, что гарант не вправе ссылаться на ограниченную ответственность наследников и требовать уменьшения размера своей обязанности по договору гарантии пропорционально стоимости наследственного имущества.
Во-первых, на это косвенно указывает содержание абзаца 5 пункта 26 Нормативного постановления Верховного суда – "смерть заемщика не прекращает обязательства по договору банковского займа гаранта…". Несмотря на неудачную формулировку, тем не менее, ее следует понимать в том духе, что гарант как отвечал за исполнение обязательства по возврату банковского займа, так и продолжает по нему отвечать даже в случае смерти заемщика.
Во-вторых, иное решение этого вопроса (когда объем ответственности гаранта ограничивается только стоимостью наследуемого имущества) ставит кредитора в уязвимое положение. Получается, что на него возлагаются риски последствий смерти заемщика, отсутствия или недостаточности имущества последнего, составляющего наследственную массу. Совершенно непонятно, почему указанные риски должны возлагаться на кредитора, надлежащим образом исполнившего свои обязанности по договору банковского займа.
В-третьих, связывать ответственность гаранта с ответственностью наследников по долгам умершего заемщика неправильно еще и потому, что, например, в ситуации, когда наследники откажутся от принятия наследства либо у умершего отсутствует какое-либо имущество, получится, что кредитор вообще утратит право требовать исполнения по гарантии. Но такого основания прекращения основного обязательства и гарантии ни в ГК, ни в Нормативном постановлении Верховного суда нет. Утрата права требовать исполнения по гарантии будет противоречить правилу сохранения обязательств гаранта в случае смерти заемщика.
В-четвертых, уменьшение объема ответственности гаранта в случае смерти заемщика подрывает стабильность гражданских отношений и нивелирует назначение гарантии как обеспечительной меры исполнения обязательства. Смысл гарантии, как отмечено Диденко А.Г., состоит в том, что "определенное лицо берет на себя ответственность перед кредитором за нарушение договора основным должником" (2). Но если назначение гарантии состоит в том, чтобы отвечать за исполнение основного обязательства перед кредитором, то почему на эту ответственность должны влиять обстоятельства отношений должника и его наследников, то есть обстоятельства, не связанные с самим фактом неполучения кредитором должного исполнения по основному обязательству?
Требуется отражение в казахстанском законодательстве соответствующих прямых и четких норм по данному вопросу.
Согласие гаранта не требуется
Затронем еще один аспект, связанный с ответственностью гаранта.
Вправе ли гарант ссылаться на замену должника в лице наследника (наследников) как основание прекращения гарантии? Другими словами, обоснованным ли будет довод гаранта о том, что я, мол, давал гарантию за определенное лицо-должника, но за наследника (наследников) должника отвечать не обязан и не собираюсь?
В такой ситуации гарант наверняка попытается привести норму ч. 2 статьи 336 ГК, согласно которой гарантия прекращается с переводом на другое лицо долга по обеспеченному гарантией обязательству, если гарант не дал кредитору согласия отвечать за нового должника.
Для гаранта личность должника в основном обязательстве, действительно, имеет значение. Гарант должен знать, за кого он готов исполнить денежное обязательство. Здравомыслящий гарант вряд ли примет на себя риск нести долговое бремя за должника, не будь он уверен в его надежности, порядочности и способности платить по долгам. За незнакомого, первого встречного гарантию не дают.
Собственно, именно поэтому законодатель предусмотрел общее правило, по которому за нового должника гарант ответственности не несет.
Однако все же данный довод нельзя считать правомерным в случае смерти должника (заемщика).
Приведенная норма ч .2 статьи 336 ГК о прекращении гарантии вследствие появления нового должника применима лишь в случаях перевода долга. Между тем, в случае наследования перевода долга как такого не происходит, поскольку обязанности умершего (равно как и права) переходят к наследникам в порядке универсального правопреемства.
В случае с переводом долга мы имеем дело с переменой лица в обязательстве, которое происходит по воле сторон. В отличие от этого правопреемство в силу наследования происходит вследствие юридического события – смерти должника, которое находится вне отношений как банковского займа, так и собственно гарантии.
Перевод долга и наследование – это примеры двух различных видов правопреемств. Первый относится к так называемому сингулярному правопреемству, когда правопреемник встает на место правопредшественника лишь в части тех правоотношений, на которые распространяется правопреемство. Ему противопоставляется универсальное правопреемство, при котором правопреемник занимает место своего предшественника во всех правоотношениях, за исключением тех, в которых правопреемство не допускается законом (3). Наследование как раз является примером универсального правопреемства.
Таким образом, появление наследника (наследников) в обязательстве банковского займа не является основанием считать гарантию прекращенной; согласие гаранта кредитору нести ответственность за наследника (наследников) не требуется.
Правовая позиция Верховного суда
В целом судебная практика придерживается вышеуказанных подходов.
В частности, Верховный суд РК в одном из судебных актов указал, что обязанность заемщика отвечать за исполнение обязательств, возникающих из кредитного договора, носит имущественный характер, не обусловлена личностью заемщика и не требует его личного участия, поэтому такое обязательство смертью должника не прекращается (4).
Как упоминалось ранее, высший судебный орган выразил также правовую позицию относительно сохранения обязательств гаранта в случае смерти заемщика (5).
Кстати, аналогичный подход применяется в законодательстве Российской Федерации. К примеру, ГК РФ, регулируя отношения поручительства (казахстанский аналог гарантии), прямо содержит норму, согласно которой смерть должника не прекращает поручительство (ч. 4 ст. 367 ГК РФ).
Кроме того, в случае смерти должника поручитель по этому обязательству не может ссылаться на ограниченную ответственность наследников должника по долгам наследодателя (ч. 3 статьи 364 ГК РФ). Как указал по одному делу Верховный суд РФ, ответственность поручителя перед кредитором в случае смерти должника сохраняется в том же объеме, что и при жизни последнего. При этом обращено внимание, что наследники умершего должника отвечают перед поручителем, исполнившим обязательство, как и ранее в пределах стоимости перешедшего к ним наследственного имущества (6).
Итак, основные выводы:
- обязательство по возврату банковского займа, будучи денежным, не связано неразрывно с личностью заемщика и его исполнение может быть произведено без личного участника заемщика;
- обязательство по возврату банковского займа не прекращается со смертью заемщика;
- смерть заемщика не влечет прекращения гарантии (если иное не предусмотрено условиями гарантии);
- гарант отвечает перед кредитором в том же объеме, как если он отвечал бы при жизни заемщика;
- наследование долга умершего заемщика не является переводом долга по основному обязательству на наследника (наследников) в контексте нормы ч. 2 статьи 336 ГК;
- не требуется согласия гаранта отвечать по гарантии за наследника (наследников) умершего заемщика.
(1) – см.: решение Специализированного межрайонного экономического суда Карагандинской области от 7 февраля 2024 года по делу № 3514-23-00-2/6971; постановление Судебной коллегии по гражданским делам Карагандинского областного суда от 17 апреля 2024 года по делу № 3599-24-00-2а/719
(2) – Диденко А.Г. Лекция 29. Обеспечение исполнения обязательства. В кн.: Гражданское право. Общая часть. Курс лекций. Алматы, 2006. С. 549.
(3) – см. подробнее: Сулейменов М.К. Понятие и виды правопреемства
(4) – см.: Постановление судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Казахстан от 23 апреля 2021 года № 6001-21-00-3пп/2
(5) – см.: Нормативное постановление Верховного суда Республики Казахстан от 25 ноября 2016 года № 7 "О судебной практике рассмотрения гражданских дел по спорам, вытекающим из договоров банковского займа" (пункт 26)
(6) – см.: Определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ от 19 декабря 2017 г. N 58-КГ17-17
