Казахстану удается предотвратить радикализацию населения — профессор
Фото minbar.kz
Казахстану удается в государственных масштабах предотвратить угрозу радикализации населения, столкновения светских и религиозных взглядов у нас маловероятны и практически невозможны, считает Н. Сейтахметова, профессор, член-корреспондент НАН РК, главный научный сотрудник отдела религиоведения Института философии, политологии и религиоведения Комитета науки МОН РК г. Алматы – Zakon.kz.
— К сожалению, сегодня экстремистские и террористические выпады происходят по всему миру. Является ли это угрозой целостности мусульманской уммы?
- Однозначно, да. Проблемная ситуация феномена религиозного экстремизма и терроризма находит отражение в общественном сознании. Религиозный экстремизм в новых политических и социальных реалиях становится угрозой духовной национальной безопасности, стирающей идентификационные культурно-религиозные коды, и что еще страшнее – ценностные мировоззренческие парадигмы, обесценивая жизнь отдельного человека и общества, предлагая взамен квазирелигиозную идеологию.
Цель религиозного экстремизма – дезориентация, дезинтеграция, радикальная конфронтация с уже сложившейся традиционной системой религиозных ценностей. Опасность и угрозу представляет эта тенденция, поскольку ведет к дестабилизации общественных отношений, разрыву с традиционными религиозными ценностями, потери личностной идентичности, радикализации социальных отношений, конфронтации светских и религиозных ценностей, к созданию конфликтогенных зон, социально-политического хаоса.
Точки социальной напряженности, создаваемые радикальными религиозными течениями, становятся перманентными, превращаясь в локальные конфликты, которые все труднее остановить.
— Что здесь является наиболее сложным?
— На мой взгляд, наиболее сложным представляется выявить мировоззренческие характеристики и психологические особенности восприятия угрозы религиозного экстремизма в общественном сознании. Поскольку религия является феноменом особенным, включающим в себя духовные, психологические, мировоззренческие ментальные структуры, формирующиеся людьми, группами, обществом, то и угроза религиозного экстремизма находит свое отражение в общественном сознании.
Важно отметить, что религиозный экстремизм – это радикальные и извращенные формы псевдорелигии, трансформирующие религию в идеологический инструмент, оправдывающий любые средства достижения целей, включая насильственные.
Экстремизм и терроризм в общем виде представляет собой приверженность к крайним взглядам и действиям, радикально отрицающим существующие в обществе нормы и правила. Экстремизм, проявляющийся в политической сфере общества, называется политическим экстремизмом, экстремизм же, проявляющийся в религиозной сфере, получил название религиозного экстремизма.
— Любая религия предполагает следование догматам, канонам и их соблюдению...
— Совершенно верно. Религиозный культ действительно предписывает определенное поведение, религиозную практику, культивирует чувство зависимости, исполнение обязанностей в виде заповедей, следование религиозной традиции.
Религия дает четкое обоснование для проявления протеста и сопротивления всему неправедному. В разные эпохи существования человечества религиозный экстремизм вспыхивал в различных странах, в недрах разных вероисповеданий – как дискурс сопротивления всему, что противоречило и препятствовало вероисповедательным практикам. Более того, очень часто несогласие с правящими режимами находило свое выражение в формах религиозного экстремизма и терроризма.
Главной задачей, особенно секулярного общества, является продуманная государственная политика в сфере борьбы с религиозным экстремизмом. Данная политика должна быть, как совершенно верно отмечает наш Президент Нурсултан Назарбаев, не «охотой на ведьм», а концепцией с расставленными приоритетами, действенными механизмами, и соответствовать тем демократическим принципам, которые являются общепринятыми в мире.
При этом каждая государственная доктрина борьбы с религиозным экстремизмом должна базироваться на собственных ценностных принципах с учетом специфики и особенностей социально-политического, культурного, психологического и географического характера.
Казахстанская модель исламского образования, находящаяся на стадии формирования, показывает, что Казахстану удается в государственных масштабах предотвратить угрозу радикализации населения через повышение уровня религиозной грамотности, привития молодому поколению исламских ценностей, принципов толерантности, диалога светскости и религиозности, нравственности, преемственности исламской культуры.
Сегодня с определенной долей уверенности можно сказать, что повторения проблемы столкновения светских и религиозных взглядов в Казахстане на уровне государства маловероятны и практически невозможны.
— Как вы думаете, что этому сопутствует?
— Данному заключению сопутствует ряд причин, среди которых применяемые государством методы противостояния и борьбы с религиозным радикализмом и фанатизмом. В том числе прилагаются максимальные усилия по поддержке традиционного духовенства, повышению уровня религиозного просвещения и закреплению диалоговой площадки, созданной государством.
Иными словами, в Казахстане не дают ни малейшего повода для развития ценностных кризисов или столкновения светскости и религиозности. Напротив, повсеместно проводится регулярная пропаганда межконфессионального диалога и веротерпимости, взаимодействия светскости и духовности. Ведущие отечественные религиоведы неоднократно подчеркивали, что светскость и духовность взаимосвязаны и невозможно представить стабильность в республике без их взаимодействия.
Для того, чтобы сохранить достигнутую стабильность в религиозной сфере и не допустить развития европейских событий во всей Центральной Азии, наиболее эффективным является выбранный государством вектор государственно-конфессиональных взаимоотношений.
Он нацелен закрепить концепции традиционного ислама, в частности ханафитского мазхаба, который дает возможность избегать конфликта религиозных взглядов и светских ценностей. И в тоже время прилагаются немалые усилия по сохранению свободы слова и вероисповедания.
