Борис Надеждин: В России можно "подсмотреть" практики и применить опыт Казахстана
Фото: council.gov.ru
– Вы всегда позиционировали себя как либерал. Насколько сложно быть им в России? И в чем принципиальная разница между западными и постсоветскими либералами/демократами?
– Либерал – это про свободу. Разница восприятия на Западе и в постсоветском пространстве колоссальна. Для меня это "свобода для" – я хочу, могу и имею право делать то, что для меня важно и ценно, если это не мешает другим и не нарушает законы.
Я считал важным дать понимание права студентам самого элитного технического вуза России – Физтеха, в котором учились мой отец и я. В конце 90-х на свои деньги и за счет своих связей создал кафедру права МФТИ. Это про мою "свободу для".
К сожалению, на постсоветском пространстве часто свободу воспринимают как "свободу от" – от обязательств, совести, чести. Эта разница, скорее, про ответственность: люди, избалованные советским патернализмом, не готовы принимать на себя ответственность, проявляют инфантилизм, свобода их часто пугает.
Про демократию все просто – это набор работающих институтов, которые делают систему минимально зависимой от личностей начальников. К сожалению, на постсоветском пространстве укоренилась ориентация скорее на личности руководителей, чем на создание работающих институтов системы.
Меня радует, что Казахстан при президенте Токаеве делает акцент именно на создании институтов. Обновление состава Мажилиса и органов исполнительной власти – это важная составляющая перемен. Обновление элит в Казахстане дает хороший пример и для России.
– Вы сейчас баллотируетесь в президенты от партии "Гражданская инициатива". Почему именно эта площадка? Ведь поговаривают, что Нечаева в свое время просто назначили оппозиционером от власти.
– Ничего подобного. Андрей Нечаев – мой давний соратник и единомышленник. Он стоял у истоков создания экономики России после распада СССР, и он эту чашу испил до дна – делал что должно и не ждал похвалы сверху или понимания снизу.
Экономически СССР проиграл из-за авторитаризма и милитаризации, но все недовольство людей из-за действительно больших проблем перехода к рыночной экономике собрали на себе такие люди, как Гайдар и Нечаев.
К сожалению, Путин сегодня ведет Россию в ту же колею милитаризации и авторитаризма. Поэтому Андрей Нечаев делает именно то, что может сделать, чтобы не допустить повторения 1917 или 1991 года, – выдвигает альтернативу, не ищет одобрения сверху.
– Не боитесь фальсификаций? Как вы планируете организовать эффективную деятельность независимых наблюдателей?
– Я борюсь с фальсификациями на выборах несколько десятилетий.
20 лет назад именно я провел в Госдуме поправку, по которой в интернете публикуются итоги всех выборов на каждом избирательном участке. Поэтому в России невозможно сделать то, что сделал Лукашенко в Беларуси, – в Центризбиркоме тупо придумать итоги выборов.
В России фальсификаторы вынуждены делать свое гнусное дело на избирательных участках. Есть проверенный способ противостоять этому – записываться в члены избиркомов и в наблюдатели.
Мы будем организовывать широкое наблюдение в масштабах всей России. Я призываю всех сознательных граждан записываться в наблюдатели на нашем сайте.
– Один в поле не воин. Есть ли какие-то партии, которые могли выступить коалицией в вашу поддержку?
– Беда в России носит уже совершенно внепартийный характер. Это угроза скатывания в хаос и феодальные междоусобицы. Россия нуждается в консолидации большинства граждан для разворота от ускоренной деградации в сторону средневекового феодализма к будущему на базе европейских ценностей свободы, развития институтов, новой экономической парадигмы.
Для Казахстана такой феодальный сосед тоже опасен – происходит экспорт феодальных практик в экономике и политике.
За 35 лет своей политической деятельности я накопил огромный опыт консолидации различных партий и лидеров на базе общих ценностей и с принятием различий. Для казахстанцев это гораздо понятнее, чем для россиян, потому что принятие – база казахстанской тенгрианской номадической культуры.
– Вы были ближайшим соратником Бориса Немцова в годы его вице-премьерства. Он достаточно известная политическая фигура, в Казахстане в том числе. Даже после смерти его вызов действующему режиму вдохновляет неравнодушных к судьбе России граждан. Но каким его описали бы вы, есть ли в России похожие политики сейчас?
– Борис был уникальный человек и политик.
У него было редкое сочетание трех качеств – фантастическая личная харизма, глубокое понимание проблем Родины, готовность брать на себя ответственность.
Можно, конечно, кого-то вспомнить наравне с Борисом по отдельным качествам.
Например, мощная личная харизма была у Лебедя и у Жириновского. Очень глубокое понимание проблем России было у Гайдара – почитайте его книги. Там есть и про нынешнюю ситуацию – как опасный, но очень вероятный сценарий.
Но вот по сочетанию этих качеств никого не могу поставить рядом с Борисом. Он обменял свою жизнь на воплощение своей мечты о созидательной, процветающей России.
И когда не осталось никого на свободе и в России, кто мог бы поднять этот флаг, я не мог молчать. Это уже вопрос того, на что я сам готов обменять свою жизнь.
– В России нередко звучат риторики о воссоздании СССР или возврате "якобы исконно русских земель" (в частности, приграничных регионов Казахстана). Каково ваше мнение о суверенитете Казахстана и возможен ли украинский сценарий в Казахстане?
– Сценарий "маленькой победоносной войны" с целью сплотить нацию и поднять рейтинг лидера – обычная история.
Никто ведь не собирался увязнуть в украинских степях – хотели Киев то ли за три дня, то ли за три недели. Но прогнозы кремлевских аналитиков разошлись с реальностью, как часто бывает в авторитарных системах без обратной связи.
Думаю, печальный опыт СВО в Украине отрезвил некоторые горячие головы, предлагавшие заняться еще и Северным Казахстаном. Тем не менее, многие в России разделяют эту безумную идею, что видно даже из социальных сетей.
Поэтому военные риски со стороны России считаю на этом этапе хотя и низкими, но пока не нулевыми.
А вот экономические риски высоки. Тесные экономические связи и политика шантажа могут привести к экспорту из России в Казахстан феодальных практик и в политике, и в экономике.
Как раньше Россия шантажировала газом Европу, так при сохранении курса Путина может шантажировать Казахстан. Экономика для нынешнего российского руководства – это способ сделать другие страны зависимыми. Экспорт российских феодальных практик в Казахстан точно не поможет президенту Токаеву на пути модернизации.
При феодализме, да и в старом Казахстане, самый дешевый ресурс – человеческая жизнь. Об этом хорошо знают в Жанаозене или на шахтах Караганды.
Замечу, именно новые депутаты вступились за шахтеров и спасателей Караганды. А теперь представьте, если феодальные практики будут выступать под флагом инвестиций и "братских народов".
Пользуясь случаем, хочу выразить свои соболезнования семьям шахтеров, сказать слова поддержки депутатам и членам правительства, которые нашли смелость пересмотреть старые заученные догмы и начали разбираться по существу.
Поэтому Казахстан очень заинтересован в курсе Надеждина – повороте России от прошлого к будущему, в интеграции России в европейские экономические и политические процессы. Судя по опросам казахстанской молодежи, большинство выбирает именно европейский путь.
– Правительство Казахстана выступает за мирное урегулирование боевых действий на Украине. Насколько вы разделяете эту точку зрения Токаева?
– В моем Манифесте Надеждина я называю СВО "фатальной ошибкой Путина".
Я очень уважаю президента Токаева за взвешенную политику. И очень понимаю узкий коридор возможностей для его маневра.
С севера – самая протяженная в мире сухопутная граница с Россией, которая решила поиграть в восстановление СССР, начав с Грузии и Украины.
С юга – Китай – один из глобальных игроков наряду с США и ЕС на ближайшие десятилетия.
К сожалению, Россия при нынешней власти становится вассалом Китая. Таким образом, Казахстан зажат между Китаем и его вассалом, и президенту Токаеву в этом смысле не позавидуешь.
Очень понимаю его шаги на сближение с Европой. При такой географии тем более вызывает уважение твердая позиция президента Токаева на урегулирование конфликта в рамках международного права и в соответствии с Уставом ООН.
Эту позицию я разделяю. Если Россия пойдет в будущем по "Пути Надеждина", Казахстан сможет забыть как страшный сон про попытки военного и экономического шантажа.
– Как часто вы бываете в Казахстане? Какие ваши впечатления?
– Я родился недалеко от Алматы, в Ташкенте. Очень похожие города, кстати. Когда гуляешь по улочкам старого Алматы, ощущение, как будто вернулся в детство.
Совсем другое дело – Астана. Напоминает Дубай, только в степи. И ветрище, конечно, страшный! Но зато заметно больше солнца, чем в Москве.
И самое главное отличие от России: Казахстан – очень молодая страна. Когда я хожу по российским городам, вокруг, скорее, мои ровесники. А в Алматы или Астане – ровесники моих многочисленных детей, которым от 10 до 40 лет.
Так получилось, что многие мои друзья и знакомые сегодня оказались в Казахстане. Стараюсь поддерживать с ними связи. Кто-то из них – граждане России, кто-то – Украины, и Казахстан оказался той страной и той культурой, где эти люди могут сотрудничать и взаимодействовать между собой.
Некоторые давние друзья буквально оживали в Казахстане после всего, что произошло. И за такое состояние моих друзей и знакомых и их новые возможности я очень благодарен вашей стране.
– Казахстан последние несколько лет переживает очень большие реформы. Какие отметили бы вы? Какой опыт могла бы Россия перенять у Казахстана?
– Президент Токаев взял курс на модернизацию политического пространства. Мажилис Парламента обновлен на 70%, буквально на днях прошли первые выборы глав районов. И замечу, именно новые депутаты поддержали увеличение степеней свободы для регионов и городов по распоряжению своими бюджетами.
Обновление органов власти – это то, чего России не хватает в последние годы, и чему Россия могла бы поучиться у Казахстана.
– Что думаете о Токаеве? Есть ли разница с Назарбаевым? И если да, в чем она для вас выражается?
– Президенты Назарбаев и Токаев решают разные задачи.
У президента Назарбаева основная задача была удержать многонациональную и многоукладную страну от хаоса и междоусобицы на фоне распада СССР. Для такого кризиса нужна жесткая вертикаль.
Эта задача была решена, пусть и ценой упущений в других сферах.
У президента Токаева задача другая – ослабить централизацию, создать устойчивые работающие институты, дать простор молодежи для реализации своей энергии и таланта.
Эта же задача стоит в России, но при Путине решить ее не получится. Если я стану президентом, то смогу применить опыт Казахстана в России, "подсмотреть" какие-то практики и результаты.
– Казахстан принял сотни тысяч релокантов из России. Какое у вас к ним отношение? И правильно ли сделал Казахстан, что не закрыл границы?
– Как и в прошлые времена войн и ссылок, Казахстан приютил многие тысячи россиян, покинувших Родину. У меня это вызывает уважение и благодарность. Спасибо президенту Токаеву и гостеприимному народу Казахстана.
В моем Манифесте сказано, что России нужно будущее страны, в которую захотят вернуться свободные и образованные люди.
Ну, а пока надо совместными усилиями решать проблемы и российских, и украинских граждан, оказавшихся в Казахстане. Думаю, им надо помогать с оформлением документов и не создавать лишних проблем.
Возможно, кто-то из них решит связать свое будущее и будущее своих детей с Казахстаном. И это, кстати, будет служить одной из гарантий нашего добрососедства.
