В Атырауской области 73 года назад в такие же погожие майские дни пришла большая Вода

Zakon.kz

О наводнении 1942 года есть возможность судить по сохранившимся архивам и воспоминаниям очевидцев.

Трудно поверить, но факт: ровно 73 года назад в такие же погожие майские дни многим гурьевчанам и жителям нескольких прибрежных районов Гурьевской области пришлось в срочном порядке эвакуироваться: пришла большая Вода, сообщает "Ак Жайык".

О наводнении 1942 года есть возможность судить по сохранившимся архивам и воспоминаниям очевидцев, одним из которых был ныне уже покойный участник войны, но на тот момент 21-летний сельский учитель математики и завуч Кзылуйской (Кызылкогинской) средней школы Укас НИГМЕНДИНОВ.

Этот дневник фронтовик пронес через всю войну, подробно описывая места и события, которые с ним случились. А начинается он маем 42-го года, когда в его родное село пришла беда. «…Почти ежедневно приходят телеграммы. Суть одна – “спасайте колхозное имущество, спасайте школу", – пишет молоденький завуч Укас. – …Говорят, что в этом году будет большое наводнение. Особо не верится, но все как один взялись за работу: строили валы, дамбы, чтобы защитить посевы, укрепляли дома, школы. Мы же построили вал вокруг школы высотой полтора метра силами учителей и учеников. Лодки в школе не было, и мне скрепя сердце пришлось разобрать пол в одном из классов. Я сам сделал лодку за четыре дня. К этому времени все поверили в угрозу, вода действительно прибывала сильно. Стариков, детей и имеющийся скот перевели на возвышенное место в двух километрах от села. А в школе остался только учительский коллектив и техперсонал. Мы работаем дни и ночи напролёт, чтобы спасти учебные корпусы от большой воды…».

В эти же дни уровень воды в Урале в районе Гурьева тожеподнимался угрожающе. В городе были организованы круглосуточные дежурства, каждый час по радио сообщали уровень воды и прогноз. Зампредоблисполкома Иванов телеграфировал в Москву, что ожидается подъем воды до 410 сантиметров: «Это грозит затоплением Гурьева тчк».

Тем временем записи молодого учителя становились всё тревожней: «Положение критическое! Вода прибывает ежечасно! Нет никакой возможности спасти школу!!! К 17.00 18 мая вокруг сплошная вода – ни единого клочка земли.

…Мы заметили, что дети и старики, эвакуированные на возвышенность, посылают нам сигнал, и поняли, что и у них дела плохие. Оставили в школе директора и счетовода, а сами сели в лодку и поплыли на помощь. Люди сидели на телегах, а скот стоял рядом по самое пузо, коровы мычали и испуганно таращились по сторонам…

Стемнело. Люди впадают в панику – вода всё поднимается.

...Вдалеке ещё оставался клочок сухой земли. Мы решили переправить людей именно туда. Все последующие полтора суток без отдыха и сна перевозили туда людей на моей единственной лодке. А когда вернулись в школу, она была уже практически под водой. Забрав директора и счетовода, которые сидели на крыше, мы поплыли к людям. Тетради по математике так и остались в школе непроверенными, наверняка их уже не спасти».

Вероятно, дальше у Укаса не было ни сил, ни времени писать дневник – не до этого было.

Из больших запылённых томов, хранящихся в Атырауском областном архиве, явствует, что внимание тогдашней власти было направлено в первую очередь на мобилизацию мужского населения на войну. Из множества выцветших телеграмм, направленных в Алма-Ату и Москву из Гурьева и затопленных районов, следует, что для борьбы с наводнением просто не хватало мужских рук.

«В связи с разливом Урала и затоплением места для эвакуации населения крайне ограничены тчк, – телеграфирует зампред правительственной комиссии по наводнению товарищ Сырцов генерал-лейтенанту товарищу Рембову. – Нужны работники ОСВОДа. В связи с этим прошу отсрочить призыв Смирнова, Хандохина, Жучкина до первого июня тчк».

В архиве я нашла ещё много таких взывающих об отсрочке телеграмм. Но нужно было защищать Родину, и мужчины уезжали из родных краёв с тяжёлым сердцем, оставляя жён с детьми, родителей в полном отчаянии.

В самом Гурьеве за считанные дни на всех городских складах были сколочены верхние полки: всё, что могло вместиться из продуктов, было складировано туда. В «незатопляемые места» перевозили стариков, женщин, детей, скот и сено. Туда же была свезена и картошка в больших объёмах.

В сёлах было сложнее, к примеру в одном только Баксайском (ныне Махамбетском) районе были уничтожены посевы 11 колхозов, многие дома, сараи попросту разрушились. Что могли забрать с собой из имущества, люди вывезли.

– Да, именно Махамбетский район более всего пострадал. К примеру 10 мая уровень воды в районе села Тополи намного превысил 900 сантиметров, – говорит инженер-гидролог станции гидрометеорологии Атырауской области Валентина ПОХОРСКАЯ. – А самый пик, пришедшийся на 17-18 мая, у нас не зарегистрирован, к сожалению.

«В Баксайском районе колхозом построено 2 746 погонных метров дамб, вывезено 3 170 центнеров сена, подготовлено 38 лодок. Испульскому району переброшена 21 тонна семенного картофеля…» – летели телеграммы из Яманки (так тогда назывался Махамбет) в Алма-Ату.

Чуть позже из Орска в Гурьевскую область пришли стройматериалы на восстановление разрушенных зданий.

Москву и Алма-Ату в эти тревожные дни очень интересовало состояние железнодорожных полотен, по которым перевозили нефть, а также собственно состояние нефтепромыслов. Увы, в Макате нефтяники вынуждены были покинуть места работы, и добыча временно остановилась.

«Они отрезаны водой тчк Они не работают тчк Сделаем, что сможем» – телеграфировали оттуда.

В результате разлива Урала вода во многих местах перерезала дороги. Автомобильное сообщение между Гурьевом и Доссором было прервано. Но наибольшую опаску вызывал район Сагиза, там помимо нефтяных промыслов находился стратегически важный железнодорожный мост через реку Соколок. В какой-то момент там стали рушиться опоры, но местные жители в тяжелейших условиях, рискуя жизнью, через кровь и пот одержали свою большую Победу, сохранив этот мост.

Какова цена, сколько жизней унёс паводок 42 года? Я так и не нашла сведения о жертвах этого наводнения ни в одном из документов. Этих цифр нет.

Анастасия ПАСТУХОВА