Постфундаментальные догматы концепции правового государства
Фото: zakon.kz
Только справедливый закон делает человека человеком, и только справедливый закон делает государство государством, рассуждает теоретик государства и права, специалист философии права - Ермек Шаймердинов. Университет им. Д. А. Кунаева
Все равны перед законом и судом,
но закон и суд должны быть равными для всех.
Правовое государство - это справедливый и
эффективный закон, гражданское общество т. е.
нация - это хозяин государства, основатель и защитник
справедливого закона. Легендарные империи и
великие диктаторы - сверкают или разбиваются,
как стекло. За государство отвечают
не только цари, за государство всегда отвечает нация,
так как человек и нация смысл и содержание государства.
Цари и чиновники без нации, ничто, это не государство,
а корпорация, афиллированный картель или
криминальный синдикат, монополист институциональной экономики.
Нет иерархии закона, есть только закон.
Построить государство сложно, потерять государство легко.
История видела, как ленинская кухарка -
превратилась в сталинского тирана.
Правовое государство - это фундаментальный закон,
а не республиканская олигархия парламентарной диктатуры.
Только справедливый закон делает человека человеком, и только справедливый закон делает государство государством, рассуждает теоретик государства и права, специалист философии права - Ермек Шаймердинов. Университет им. Д. А. Кунаева
П
остфундаментальные догматы
концепции правового государства
Концептуальная философия права, теория государства и права оптимизированы форсированной эволюцией мира, но при этом, не происходит сублимации человечества, как эманации действительности гуманитарного измерения (см. Е. Шаймердинов «Транссистемная онтология прелатов права», Юрист № 6, 2008, 72-86 стр.). Цари и чиновники без нации, ничто, это не государство, а корпорация, афиллированный картель или криминальный синдикат, монополист институциональной экономики. Социальный трипартизм права необходимо формулировать следующим порядком - «человек отвечает перед государством, государство отвечает перед человеком, человек отвечает перед человеком» (категория вводится впервые - прим. автора). Поэтому предлагается не стандартная теория правового государства, т. е. разработаны постфундаментальные догматы фундаментального концепта - I. Проблема формального равенства людей, перекрывающей содержание и сущность права оригинальной, фундаментальной, естественной свободы и равенства, фундаментальности жизни и личности человека. II. Модель «полицейской демократии» (категория введена в 2006 г. - прим. автора), как реальной гарантии права, законности и свободы «гражданской нации» (категория вводится впервые - прим. автора), так как никакая идеология и религия кроме гуманности, справедливости и свободы не может абсолютно доминировать над человечеством. III. Незаконность и неэффективность концепции среднего класса, как деградации справедливости, национального единства, разложения унитарного государства и гражданских свобод, «экономической сегрегации», «социального геноцида» и «селективных экспериментов» (см. Е. Шаймердинов «Фатальная философия абсолютного права. Ментальность танатологии - наше право на смерть», Юрист № 3, 2007, 59-67 стр.). IV. Примат конституции и закона в целом над государством, т. е. охрана и защита закона, как социального нормативного института нации, против «республиканской олигархии» «парламентарной диктатуры» (категории вводятся впервые - прим. автора), иначе обеспечена лишь неприкосновенность аппарата и механизма государства в материале власти, посредством «парламентарной диктатуры». Толкование закона отличается от доктринальных комментариев, однако, данные акты не должны собой подменять закон и суд, как нормативный правовой акт и постановление, обладающие высшей юридической силой, так как комментарии и нормативные постановления становятся над законом. Наука, история, культура, армия и экономика, составляют «синдром нации» и чтобы стать эффективным политическим, идеологическим, экономическим институтом, нация трансформируется в живой социальный механизм, и каждый человек в этой системе представляет собой мозг и сердце механизма, т. е. государственная машина становится инструментом в руках нации и народа, их исторической антагонистической имплементации. Все равны перед законом и судом, но закон и суд должны быть равными для всех. Правовое государство - это справедливый и эффективный закон, гражданское общество, т. е. нация - это хозяин государства основатель и защитник справедливого закона. Легендарные империи и великие диктаторы - сверкают или разбиваются, как стекло. За государство отвечают не только цари, за государство всегда отвечает нация, так как человек и нация смысл и содержание государства. В действительности правовое государство - это государство, где принимаются, исполняются и гарантируются правовые законы. В проекте «Постфундаментальные догматы философско-политической теории правового государства» (см. Вестник Университета им. Д. А. Кунаева № 3, 2006, 29-34 стр.), доктринально анализировались трактаты, где мотивирован мой учитель и наставник в философии Барух Бенедикт Спиноза (аль-Фараби, Вильгельм Вундт, Фридрих Ницше, И. Кант, Николай Гартман, Зигмунд Фрейд, Эмерих Корет, Карл Юнг, Ф. Гегель, Дж. Дж. Фрэзер), поэтому сейчас не дублируются схолистические препозиции «этики», «политического», «метафизики» и «богословско-политического» трактатов (прим. - автора), необходимо оптимизировать доктрину исключительно в догматах и концептах философии права, теории государства и права, в потенциальности «правовых технологий».
Гениальная мысль дороже тысячи бессмысленных званий профессора и пророка. Невозможно говорить о процветании гражданских свобод, нации и государства, с позиций концептуальной науки юриспруденции, которая сама не отвечает канонам справедливости, истины и прогрессивности личности самих доктриналистов права, нет необходимости в «лицемерной этике», «искусственной морали» и «лживой нравственности», главное, истинная справедливость и гуманность феноменальной, гениальной и фундаментальной науки. Проблема современного мира в дисгармонии и неэффективности ротации цивилизационных и формационных инициатив человечества, так как элементарно деструктивны и прогрессивны инструменты и элементы суперсистем. Э. Гуссерль в работе «Философия как строгая наука» утверждал - «Нижеследующие соображения проникнуты мыслью, что великие интересы человеческой культуры требуют образования строго научной философии; что, вместе с тем, если философский переворот в наше время должен иметь свои права, то он во всяком случае должен быть одушевлен стремлением к новообоснованию философии в смысле строгой науки. Это стремление отнюдь не чуждо современности. Оно вполне жизненно и притом именно в самом господствующем натурализме. С самого начала со всей значительностью преследует он идею строго научной реформы философии и даже постоянно уверен, что уже осуществил ее, как в своих более ранних, так и в своих современных образованиях. Но все это, если рассматривать дело принципиально, совершается в такой форме, которая теоретически ложна в своем основании, равно как и практически знаменует собою растущую опасность для нашей культуры. В наши дни радикальная критика натуралистической философии является важным делом. В особенности же велика, по сравнению с просто опровергающей критикой следствий, необходимость в критике основоположения и методов. Она одна только способна удержать в целости доверие к возможности научной философии, которое, увы, подорвано познанием бессмысленных следствий строящегося на строгой, опытной науке натурализма». Научная мысль и прогрессивная наука эволюционно опережают социальные институты и государство в развитии, но зачастую именно наука подвергается консервативным тенденциям, а социальные и политические институты динамичнее. Но такие категории, как «справедливость», «родина», «истина», «свобода» и «отечество» никто и ничто не вправе монополизировать и узурпировать в политических, экономических и религиозных целях.
Механизм разделения властей иллюзия, мотивированная диспропорциональным перераспределением функций и социальных ролей. При эволюции, стагнации, реформации и революции гуманитарных систем нарушены основоположения разделения труда и коммуникативных функций. Талантливые композиторы должны творить музыку, гениальные ученые должны делать феноменальную науку, профессиональные врачи служить медицине, республиканские сенаторы должны быть государственниками, одаренные военачальники должны командовать армией, просвещенные законодатели представлять парламентаризм, ветераны войны, нации и государства должны быть в почете, администраторы эффективно управлять государственными институтами т. е. основания фундаментальности и профессионализма национальных, правовых и социальных учреждений. Великий автор «Гибели богов» Рихард Вагнер предлагает в своем трактате «Искусство и революция» совершенно кардинальное решение вселенских проблем он отрицает реформацию мира Запада и Востока, призывая осознать наднациональность многих человеческих ценностей, для значительного прорыва необходимо самим преодолеть комплекс неполноценности современного искусства и сотворить нечто совершенно новое, т. е. преодолев хаос космополитизма и осознавая национальное чувство каждый, тем не менее, в состоянии сделать человечество более возвышенным. Человек в его трактате выступает поработителем и разрушителем свободного человечества, мы становимся наемниками и воюем с такими же наемниками, гибель цивилизаций подсказывают человечеству - куда оно должно идти. «Только Революция, а не Реставрация может дать нам вновь такое величайшее произведение искусства. Проблема, которую мы имеем перед собой, неизмеримо более сложна, чем та, которая была уже некогда разрешена. Если произведение искусства греков воплощало собой дух великой нации, то произведение искусства будущего должно заключать в себе дух всего свободного человечества вне всяких национальных границ: национальный характер может быть для него лишь украшением, привлекательной чертой, индивидуальным преломлением общего, но не препятствием». Государство и право - это результат, как реформаций и революций, так и разрушительных войн и Ренессанса, но великий гений оперы утверждает - революция должна происходить в искусстве, городских ремеслах, и государственных институтах. Но ничего невозможно пока не произойдет - «революция в умах» [категория сформулирована в 2006 г. прим. - автора] без полного осмысления невозможен сам расцвет наций и людей на планете (см. Государственная независимость Республики Казахстан: вопросы политического, правового и социально-экономического обеспечения. Материалы международной научно-теоретической конференции 15 декабря 2006 г. Алматы, Е. Шаймердинов «Реставрация права (юстиции) «эксвременность» института справедливости, 246-255 стр.).
I. Генеральный принцип права и правового государства, в признаках социального установления формальности права - это принцип и признак формального равенства, который противоречит самой категории равенства индивидов и свободы личности человека. Необходимо сформулировать категорию «фундаментального равенства» в естественном и абсолютном праве свободы каждого из людей. Нормативность, системность и формальная определенность права - это категориальная фундаментальность закона и государственной санкции правовых гуманитарных институтов социума, нации и человека, но не больше того. Г. Лейбниц «Рассуждения о метафизике» - «Отсюда очевидно, что всякое взаимообратное свойство может послужить номинальному определению; но когда какое-нибудь свойство показывает возможность вещи, тогда оно составляет реальное определение. Когда мы обладаем одним номинальным определением, мы не можем быть уверены в тех следствиях, которые выводим из него, ибо если бы оно скрывало в себе противоречие или невозможность, то мы могли бы вывести из него противоречивые заключения. Вот поэтому-то истины не зависят от имен и не произвольны, как думали некоторые новые философы. Сверх того, существует еще довольно большое различие между отдельными видами реальных определений; ибо когда возможность вещи доказывается только опытом - как, например, в определении ртути, возможность которой мы знаем только потому, что нам известно существующее в действительности тело, которое представляет в высшей степени тяжелую и тем не менее довольно летучую жидкость, - то определение бывает только реальным и больше ничем; но когда доказательство возможности совершается априори, определение бывает реальным и причинным, как в тех случаях, когда оно заключает в себе способ возможного произведения вещи. Когда же анализ вещи простирается в нем вплоть до первичных понятий, не предполагая ничего, что нуждалось бы в доказательстве априори своей возможности, тогда определение бывает совершенным или сущностным (essentielee)». Формальное равенство мотивирует формальное неравенство в самом праве, что уже противоречит аксиологии гражданских прав и свобод. Клерикализм теологических институтов и религиозных моделей уничтожают свободу личности и фундаментальные права человека. Эрих Фромм «Бегство от свободы» - «В истории жизни каждого индивида мы видим тот же процесс. Родившись, ребенок уже не составляет единого целого с матерью и становится биологическим существом, отдельным от нее. Однако, хотя такое биологическое разделение является началом индивидуального существования человека, ребенок в течение долгого времени сохраняет функциональное единство с матерью. Пока и поскольку индивид, фигурально выражаясь, не порвал пуповину, связывающую его с внешним миром, он не свободен; но эти узы дают ему ощущение принадлежности к чему-то, как бы гарантируют ему безопасность существования за счет корней в какой-то почве. Я предлагаю назвать эти узы, существующие до того, как процесс индивидуализации приводит к полному обособлению индивида, «первичными узами». Они органичны - в том смысле, что являются естественным фактором нормального человеческого развития. Они предполагают отсутствие индивидуальности, но дают индивиду уверенность и жизненную ориентацию. Эти узы связывают ребенка с матерью, первобытного человека с его племенем и с природой, а средневекового - с церковью и с его сословием. Когда достигается полная индивидуализация, когда человек освобождается от этих первичных уз, перед ним встает новая задача: сориентироваться и укорениться в мире, найти для себя какие-то новые гарантии, которые просто не были нужны при его прежнем существовании. При этом свобода приобретает другое, новое содержание». Формальное равенство в праве диспропорционально в формальном неравенстве права, а сущностные и содержательные атрибуты абсолютной свободы и равенства личности человека сведены в категориях и формулах, противоречащих самой гуманитарной природе человечества. Фундаментальное равенство, отраженное в формально-определенности категории права, фундаментального и социального закона, как институциональной и фундаментальной формы права, но, только, строго юридической санкции. Формальность права в теории государства и права, но в философии права формальности права нет.
При гражданских правах и свободах реально существует террор против свободы интеллекта, т. е. всеобщее благо, не сформулированное и не определенное доминирует над гуманитарными ценностями, что потенциально приводит к искажению ориентира прав и свобод человека, что в свою очередь приводит к узурпации права свободы и неприкосновенности личности человека. А. Шопенгауэр «Размышления о государстве, политике и праве» - «4.2. Свобода воли и несвобода в действии. Безосновность воли, действительно, и признали там, где она проявляется наиболее очевидно, как воля человека, и назвали последнюю свободной, независимой. Но в то же время из-за безосновности самой воли проглядели необходимость, коей всюду подчинено ее проявление, и объявили действия свободными, чем они быть не могут, так как всякое отдельное действие вытекает со строжайшей необходимостью из влияния мотива на характер. Всякая необходимость, как уже сказано, только отношение следствия к причине и никак не что иное. Закон основания - общая форма всякого явления, и человек в своей деятельности, подобно всякому другому явлению, должен ему подчиняться. Но так как в самосознании воля познается непосредственно и сама по себе, то в этом сознании заключается и сознание свободы. Но упускается из виду, что индивидуум, лицо уже не воля сама в себе, а уже проявление воли, и как такое уже определено и вошло в форму явления, - закон основания. Из этого происходит та изумительная вещь, что всякий a priori [до опыта] считает себя вполне свободным, даже в своих отдельных действиях, и думает, что может каждую минуту начать новый образ жизни, что значило бы сделаться другим. Но a posteriori, по опыту, он находит, к своему удивлению, что он не свободен, а подчинен необходимости, что, несмотря на все планы и размышления, он не изменяет своих действий и вынужден с начала и до конца своей жизни проводить тот же, им самим же осуждаемый характер, как бы до конца разыгрывая принятую на себя роль. [2, 42; 3, 142: гл. 23]». Социальная роль и функции человека зачастую противоречат его оригинальной сущности, например когда история, наука, искусство и литература опережают свое время но, но пространственно физически не могут преодолеть действительность и реальность собственного существования.
Фундаментальный теоретик политических основ государства и права Томас Гоббс утверждал в трактате «Левиафан, или Материя, форма и власть государства, церковного и гражданского». Часть II. О государстве. Глава XVII. О причинах, возникновении и определении государства. - «В самом деле, естественные законы (как справедливость, беспристрастие, скромность, милосердие и (в общем) поведение по отношению к другим так, как мы желали бы, чтобы поступали по отношению к нам) сами по себе, без страха перед какой-нибудь силой, заставляющей их соблюдать, противоречат естественным страстям, влекущим нас к пристрастию, гордости, мести и т. п. А соглашения без меча лишь слова, которые не в силах гарантировать человеку безопасность. Вот почему, несмотря на наличие естественных законов (которым каждый человек следует, когда он желает им следовать, когда он может делать это без всякой опасности для себя), каждый будет и может вполне законно применять свою физическую силу и ловкость, чтобы обезопасить себя от всех других людей, если нет установленной власти или власти достаточно сильной, чтобы обеспечить нам безопасность. И везде, где люди жили маленькими семьями, они грабили друг друга; это считалось настолько совместимым с естественным законом, что, чем больше человек мог награбить, тем больше это доставляло ему чести. В этих делах люди не соблюдали никаких других законов, кроме законов чести, а именно они воздерживались от жестокости, оставляя людям их жизнь и сельскохозяйственные орудия. Как прежде маленькие семьи, так теперь города и королевства, являющиеся большими родами для собственной безопасности, расширяют свои владения под всяческими предлогами: опасности, боязни завоеваний или помощи, которая может быть оказана завоевателю. При этом они изо всех сил стараются подчинить и ослабить своих соседей грубой силой и тайными махинациями и, поскольку нет других гарантий безопасности, они поступают вполне справедливо, и в веках их деяния вспоминают со славой». Проблема в том, что сама категория «естественного права» подвергается инфляции и девальвации в нормативистких и либертарных системах, так как материальность и процессуальность позитивного и легистского права социальная и политическая мотивация форсирует гуманимтарную аксиологию различных институтов - фундаментального права и «правовых технологий» (категория 2006 г. - прим. автора).
Доктриналисты фундаментальной науки не имеют никаких оснований в постановлении и законодательстве основных препозиций существования, если нет реального и онтологического проявления действительности т. е. сама наука мотивирует стагнацию теорий метафизических систем не стандартных диспозиций. Г. Лейбниц «Рассуждения о метафизике» - «Отсюда очевидно, что всякое взаимообратное свойство может послужить номинальному определению; но когда какое-нибудь свойство показывает возможность вещи, тогда оно составляет реальное определение. Когда мы обладаем одним номинальным определением, мы не можем быть уверены в тех следствиях, которые выводим из него, ибо если бы оно скрывало в себе противоречие или невозможность, то мы могли бы вывести из него противоречивые заключения. Вот поэтому-то истины не зависят от имен и не произвольны, как думали некоторые новые философы. Сверх того, существует еще довольно большое различие между отдельными видами реальных определений; ибо, когда возможность вещи доказывается только опытом - как, например, в определении ртути, возможность которой мы знаем только потому, что нам известно существующее в действительности тело, которое представляет в высшей степени тяжелую и, тем не менее, довольно летучую жидкость, - то определение бывает только реальным и больше ничем; но когда доказательство возможности совершается априори, определение бывает реальным и причинным, как в тех случаях, когда оно заключает в себе способ возможного произведения вещи. Когда же анализ вещи простирается в нем вплоть до первичных понятий, не предполагая ничего, что нуждалось бы в доказательстве априори своей возможности, тогда определение бывает совершенным или сущностным (essentielee)». Названия категорий «правовое государство», «гражданское общество», «доктор философии», «профессор права», «магистр юриспруденции» и «академик института права» не мотивируют и не оптимизируют категорий вселенского существования, только лишь аффектируют на социальных учреждениях и проявлениях индивидуальной природы человека, а прогресс и деградация науки искажают фундаментальные ориентиры гуманитарного измерения, диспозиций и препозиций философии права, теории государства и права.
Категории нации и всеобщего блага не могут перекрывать индивидуализации и персонификации адекватной идентичности индивида, так как универсальная гуманитарная система выстраивается и мотивируется через элементарные и дисперсные образы личности человека. Ф. А. Хайек «Дорога к рабству» - «Социальные цели», «общественные задачи», определяющие направление общественного строительства, принято расплывчато именовать «общественным благом», «всеобщим благосостоянием», «общим интересом». Легко видеть, что все эти понятия не содержат ни необходимого, ни достаточного обозначения конкретного образа действий. Благосостояние и счастье миллионов не могут определяться по единой шкале «больше-меньше». Благоденствие народа, так же как и счастье одного человека, зависит от множества причин, которые слагаются в бесчисленное множество комбинаций. Его нельзя адекватно представить как единую цель: разве что как иерархию целей, всеобъемлющую шкалу ценностей, в которой всякий человек сможет найти место каждой своей потребности. Выстраивая всю нашу деятельность по единому плану, мы приходим к необходимости ранжировать все наши потребности и свести в систему ценностей настолько полную, чтобы она одна давала основание для единственного выбора». Понятно, что в прогрессивной социальной системе нельзя узурпировать и индивидуализировать категории гуманитарного масштаба в политической негативной оптимизации, т. е. необходимо запретить символы в названиях не эталонных политических институтов и партий, таких как «справедливость», «родина», «истина», «свобода» и «отечество», создавать и учреждать «незаконные и неконституционные по существу оппозиционные организации», все это аффектирует на цивилизационных и формационных инициативах человека и нации, что провоцирует «латентную холодную гражданскую войну» (категория вводится впервые - прим. автора).
Никто и ничто, не может подменять свободы интеллекта и совести индивида, так как политическая идеология и конфессиональная религия «вселенского синода» монополизируют право трактования идентичности и самобытности автономной личности человека в гуманитарном союзе людей «планетарного космосоциума». Людвиг Фейербах утверждал - «Но христианство присовокупило к неизбежному злу зло, которое само по себе было излишне, к необходимым имманентным столкновениям - разрушающую дух трансцендентную борьбу, к телесным страданиям - страдания душевные, к естественным противоречиям - противоречия неестественные - разлад между богом и миром, небом и землей, благодатью и природой, духом и плотью, верой и разумом. Борьба между церковью и государством была только внешним, политическим выражением этих изнутри терзающих душу человечества противоречий. Там, где человечество согласно с самим собой, оно не может распасться на два мира, противоречие между природой и благодатью, чувственным и сверхчувственным или противостоящим чувственности, человечностью и святостью, или, говоря короче и языком церкви, противоречие между духом и плотью» [История философии. Т. III]. Но, клерикальные институты и сакральные культы выступали катализатором и стабилизатором прогрессивных античных глобальных гуманитарных систем, но теологические системы не могут доминировать и монополизировать гуманитарные ценности человечества, что деструктивно и опасно в эволюции гражданских прав и свобод, как республиканских, так и монархических институтов, только лишь феноменальные теократические прецеденты модернизировали современные типы государственных культурных и парламентарных установлений и учреждений, результат прогрессивных и не стандартных «правовых технологий».
II. В диспозициях и препозициях современной цивилизации права демократия, как политическая и экономическая идеология перекрывает и доминирует над гуманитарным и фундаментальным правом. Никакая идеология, религия, концепция или теория не может главенствовать, если нет реального этимологического обоснования эффективной истинности Демократия, характеризирующая политический режим и элементы формы государства, на самом деле не отражает субстанциональной, онтологической и аксиологической мотивации гуманитарного измерения глобального права. Демократия - власть большинства, узурпировала фундаментальность - прав и свобод личности. Теоретик, фактически, имперского учения пролетарской революции В. И. Ленин «О демократии и диктатуре» - «Почему же нельзя достигнуть такой цели без диктатуры одного класса? Почему нельзя прямо перейти к «чистой» демократии? Спрашивают лицемерные друзья буржуазии или наивные клейнбюргеры и филистеры, одураченные ею. Мы отвечаем: потому, что во всяком капиталистическом обществе решающее значение могут иметь либо буржуазия, либо пролетариат, а мелкие хозяйчики неизбежно остаются колеблющимися, бессильными, глупыми мечтателями о «чистой», т. е. внеклассовой или надклассовой, демократии. Потому, что из общества, в котором один класс угнетает другой, нельзя выйти иначе, как диктатурой угнетенного класса. Потому, что победить буржуазию, свергнуть ее в состоянии только пролетариат, ибо это единственный класс, который объединен и «вышколен» капитализмом и который в состоянии увлечь за собой колеблющуюся массу трудящихся, живущих по-мелкобуржуазному, - увлечь ее за собой или, по крайней мере «нейтрализовать» ее. Потому, что только сладенькие мещане и филистеры могут мечтать, обманывая этими мечтами и себя и рабочих, о свержении ига капитала без долгого и трудного подавления сопротивления эксплуататоров. В Германии и Австрии это сопротивление пока еще не развернулось, открыто, ибо пока еще не началась экспроприация экспроприаторов. Это сопротивление будет отчаянным, бешеным, когда такая экспроприация начнется». На самом деле власть нации - формулируется и реализуется в модели «полицейской демократии», так как тип универсального материала национальной власти основан на общечеловеческих принципах, безопасности и гарантии, гражданских прав и свобод, основанных на полицейских институтах государства. Материал власти делегирован национальным институтам аппарата и механизма государства, как квалифицированных и профессиональных учреждений нации. «Феноменальным стала I Республика степной анархии Нестора Махно, полная исторических противоречий и сложной человеческой трагедии Пролетарской революции 1917 г. Советская эволюция перегревалась и вырождалась, так как не разрешенными остались противоречия - абсолютных законов природы и фундаментальных параметров человеческой расы. Понятно, что «ленинская кухарка» - превратилась в «сталинского тирана» (см. Е. Шаймердинов «Архитекторы советской империи. Механика архетипа пролетарского большевизма СССР», Зангер, № 10, 2007, 38-43 стр.). ВКП (б), ЦК КПСС, РККА (Красная Армия), Прокуратура, ВЧК/ОГПУ/НКВД/КГБ, ВЛКСМ (Комсомол), Пролетарский суд и организации «октября», считались «локомотивом» Пролетарской революции, построенных по идеологии и принципу - «мафии», поэтому таким институтам Военно-террористической Республики СССР, дистанцироваться от политического террора и феноменальности истории невозможно.
Парадоксально то, что установление и учреждение «полицейской демократии» современного мира параллельна и аналогична в оригинальных значениях на стадии первобытно-общинного строя, когда утверждалась «военная демократия», мотивированных первичными социальными, экономическими и репрессивными институтами. Шарль Луи Монтескье в трактате «О духе законов» указывал - Книга III. О принципах трех видов правления. Глава IX. «О принципе деспотического правления. Как для республики нужна добродетель, а для монархии честь, так для деспотического правительства нужен страх. В добродетели оно не нуждается, а честь была бы для него опасна. Безграничная власть государя переходит здесь целиком к тем, кому он ее поручает. Люди с большим самоуважением могли бы затевать в таком государстве революции, поэтому надо задавить страхом всякое мужество в людях и погасить в них малейшую искру честолюбия. Правительство умеренное может по желанию и без опасности для себя ослабить бразды правления: оно держится собственною силою и силою законов. Но если в деспотическом государстве государь хотя бы на мгновение опустит угрожающую руку, если он не может без замедления уничтожать лиц, занимающих первые места в государстве, то все пропало, так как страх - единственное движущее начало этого образа правления - исчез, и у народа нет более защитника». Существование и функционирование государства, как социальной, политической, экономической и правовой организации социума невозможно без - полицейских институтов, репрессивного аппарата и профессиональной армии.
Диспропорциональность и дефферинциированость индивидуального, коллективного и глобального развития в своих фундаментальных противоречиях оптимизирует и мотивирует универсальную парадигму эволюции человечества. Йозеф Шумпетер «Капитализм, социализм и демократия» - «В одном случае адвокат годами целенаправленной, стимулируемой его собственными интересами профессиональной деятельности доказал, что он может правильно оценить значение имеющихся в его распоряжении фактов; и теперь под влиянием стимула не менее мощного он использует свои знания, интеллект, волю для анализа дела. В другом случае он не даст себе труда достичь необходимого для суждений уровня; он не дает себе труда поглощать информацию или применять к ней те каноны критического подхода, которыми он умеет пользоваться; у него не хватает терпения на длинные или запутанные доводы. Все это показывает, что без инициативы, которая проистекает из непосредственной ответственности, несмотря на все обилие точной информации, будет преобладать незнание». Поразительно то, что при развитии глобальной гуманитарной системы права - усиливается неравенство людей и неадекватность свободы личности человека в границах и рамках существующей социальной системы.
III. В современных догматах и концептах юридической науки фактически формулируется и устанавливается «классовая теория» правового, светского и социального государства. Концепция «среднего класса» доминирует над гуманитарной и национальной аксиологии права в гражданских свободах и правах человека. Но критерии и принципы концепции «среднего класса» рудиментарны и консервативны, так как устраняют и затормаживают личностную мотивацию индивидов в социальной, культурной и экономической идентичности. Таким образом, П. Прудон утверждал «Что такое собственность, или исследование о принципе права и власти» - «Собственность же и по этимологическому своему смыслу и согласно определениям юриспруденции есть право, существующее вне общества; ибо очевидно, что если бы имущество каждого было общественным имуществом, то условия были бы равны для всех и тогда получалось бы следующее противоречие: собственность есть принадлежащее человеку право располагать самым безусловным образом общественным имуществом. Итак, вступив в союз для свободы, равенства, безопасности, мы не союзники в области собственности, и если собственность является естественным правом, то это право не социально, но антисоциально. Собственность и общество - две вещи безусловно несоединимые; заставить соединиться двух собственников так же трудно, как заставить два магнита соединиться одинаковыми полюсами. Общество должно погибнуть или уничтожить собственность». Но существует необходимость формулы и принципа - законность, легитимность неприкосновенность и фундаментальность права частной собственности, но только законной, легитимной и не криминализированной собственности. Проблема в том, что частный капитал и государственные институты, индивидуальные гражданские инициативы и национальная экономика, также полицейские и репрессивные институты унифицируются и сращиваются, что мотивирует и оптимизирует «коррупционные процессы» и «коррупционные системы», так как фундаментальные основы права подвергаются переработке, т. е. имплементируются в нормативные институты, утрачивая исходное значение и содержание, что актуализируется в философии права, теории государства и права.
Средний класс узурпатор и проблема единства нации, унитарного и федеративного государства, фундаментального права и гражданских институтов, так все равны и ответственны по одному закону, но основания препозиции концепции «среднего класса» неубедительны и однозначно незаконны. Универсальными актами о правах человека запрещены разделение и дискриминация людей по национальному, социальному, культурному и расовому признакам, почему, тогда позволено разделять людей по «социально-классовому» признаку, т. е. по антиправовому принципу - на маргиналов, граждан, репатриантов, плебеев. Адам Смит в работе «Исследование о природе и причинах богатства народов» утверждал - «Причины увеличения производительности труда и порядок, в соответствии с которым его продукт естественным образом распределяется между различными классами народа». Глава I. «О разделении труда». Величайший прогресс в развитии производительной силы труда и значительная доля искусства, умения и сообразительности, с какими он направляется и прилагается, явились, по-видимому, следствием разделения труда. Результаты разделения труда для хозяйственной жизни общества в целом легче всего уяснить себе, если ознакомиться с тем, как оно действует в каком-либо отдельном производстве. Обыкновенно полагают, что дальше всего оно проведено в некоторых мануфактурах, имеющих второстепенное значение. В действительности оно, может быть, и не идет там так далеко, как в других, более крупных; но в небольших мануфактурах, предназначенных обслуживать небольшой спрос лишь незначительного числа людей, общее число рабочих должно быть по необходимости невелико; и потому рабочие, занятые различными операциями в данном производстве, часто могут быть соединены в одной мастерской и находиться все сразу на виду. Напротив, в тех крупных мануфактурах, которые предназначены удовлетворять обширный спрос большого количества людей, каждая отдельная часть работы занимает столь значительное число рабочих, что уже представляется невозможным соединить их всех в одной и той же мастерской. Здесь нам приходится видеть вместе только рабочих, занятых одною частью работы». Актуализация современного права частной и государственной собственности мотивированы историческими и культурными основаниями начала собственности и пролонгации институциональных категорий частной капитализации.
Концепция правового государства и гражданского общества оптимизируют антагонизмы социальных процессов и реальных научных систем, так как «правовые технологии» задействованы в социальной и политической борьбе различных групп. И. В. Сталин указывал в статье «Классовая борьба» 1906 г. - «Таким образом, экономическая борьба при помощи союзов, общеполитическая борьба под идейным руководством партии октябристов - вот какую форму принимает сегодня классовая борьба крупной буржуазии. С другой стороны, подобные же явления наблюдаются в настоящее время и в классовом движении пролетариата. Для защиты профессиональных интересов пролетариев создаются профессиональные союзы, которые борются за повышение заработной платы и сокращение рабочего дня и т. п. Но, кроме профессиональных интересов, пролетарии имеют еще общеклассовые интересы, заключающиеся в социалистической революции и установлении социализма. Совершить же социалистическую революцию невозможно до тех пор, пока пролетариат не завоюет политического господства, как единый и нераздельный класс. Вот тут-то пролетариату и нужна политическая борьба и политическая партия, которая будет осуществлять идейное руководство его политическим движением. Конечно, рабочие союзы большей частью являются беспартийными и нейтральными. Но это означает лишь то, что они независимы от партии только в финансовом и организационном отношениях, т. к. они имеют собственные кассы, имеют собственные руководящие органы, проводят собственные съезды и формально не обязаны подчиняться решениям политических партий. Что же касается идейной зависимости профсоюзов от той или иной политической партии, то такая зависимость безусловно должна существовать и не может не существовать, помимо всего прочего, хотя бы потому, что в союзы входят члены разных партий, которые неизбежно будут вносить туда свои политические убеждения». Классовая борьба и социальная конфронтация приводят к разрушению механизма нации и государства, т. е. разворачивается борьба человеческой личности и коллективного организма. «Свободные профсоюзы стали одним из ужаснейших орудий террора, направленных против независимости и прочности национального хозяйства, против незыблемости государства и свободы личности» - Adolf Hitler «Mein Kampf». Правовое государство и тоталитарное государство сталкиваются с гражданским обществом, что аффектирует на институциональной и фундаментальной нации, так как ротация формационных и цивилизационных суперсистем достаточно антагонистичны, в основах государствообразующей гражданской нации. Патриотизм - это государственность гражданской нации и справедливость законов отечества в праве каждого человека.
Современная экономическая система продемонстрировала то, что нет феноменальных и гениальных теоретиков экономистов и финансистов, все мотивировано торговой спекуляцией и брокерскими диспозициями мировой экономики. Необходимо проанализировать Д. М. Кейнс «Общая теория занятости процента и денег» - «При норме процента, равной нулю, для каждого определенного предмета существовал бы оптимальный промежуток времени между средней датой запуска в производство и датой потребления - такой промежуток, при котором издержки на труд были бы для него минимальными. Менее продолжительный производственный процесс оказался бы технически менее эффективным, но и более продолжительный процесс был бы также менее эффективен из-за складских расходов и порчи продукции. Но если норма процента выше нуля, вводится еще один элемент издержек, возрастающий вместе с продолжительностью процесса, так что оптимальный промежуток времени сократится. Текущий объем запускаемой в производство продукции, предназначенной для последующих поставок, должен будет при этом уменьшиться до такого уровня, при котором возросшая в результате этого цена окажется достаточной, чтобы покрыть повышенные издержки - повышенные как вследствие начисления процентов, так и вследствие пониженной эффективности менее продолжительного метода производства. Если же норма процента падает ниже нуля (предполагая, что это осуществимо), имеет место противоположная ситуация». Капитализация национальной экономики диспропорциональна ликвидности государственного и частного капитала, если они взаимно не обусловлены и не взаимосвязаны в фундаментальных значениях, в этом развивается и мотивируется «классовая теория», так как антагонизмы индивида и социума усугубляются государственными экономическими институтами, т. е. появляются различные социальные системы и подсистемы, разделенные как по своему содержанию, так и целям и задачам, за которыми на самом деле стоят отдельные индивидуумы и групповые образования.
IV. Примат конституции и закона над государством предполагает ответственность за негативную и деструктивную оптимизацию системы права, т. е. такие действия должны быть приравнены к преступлениям - «против личности», «против конституционных прав свобод человека и гражданина», «против основ конституционного строя и безопасности государства», т. е. амбивалентный потенциал «государственного переворота» и противодействия «фундаментальному конституционному строю». А. Шопенгауэр «Размышления о государстве, политике и праве» - «I. Государство. I.I. Возникновение государства. Общественный договор Общий для всех индивидуумов разум, который позволяет им, в противоположность животным, познавать не только отдельные случаи, но и абстрактно постигать целое в его связи, скоро раскрыл перед ними источник этого страдания и заставил их подумать о средствах к уменьшить его или, если возможно, устранить совсем некоей общей жертвой, которую, однако, превышала бы вытекающая из нее общая польза. В самом деле: как ни приятно эгоизму отдельного лица при удобном случае совершать несправедливость, но это имеет необходимый коррелят в перенесении несправедливости другим индивидом, испытывающим от этого большое страдание. И когда разум, продумывающий целое, отрешился от одностороннего понимания индивида, которому он принадлежит, и на мгновение освободился из-под его власти, тогда он увидел, что удовольствие, которое один индивид получает от совершения несправедливости, всякий раз перевешивается сравнительно большим страданием другого индивида; и он пошел далее, что, так как все здесь предоставлено случаю, то каждый имеет основание бояться, что на его долю будет гораздо реже выпадать удовольствие случайного причинения несправедливости, чем страдание от перенесения ее. Разум понял, что как для уменьшения тяготеющего над всеми страдания, так и для возможно равномерного его распределения лучшее и единственное средство - это оградить всех от боли перенесения несправедливости тем, чтобы все отказались от удовольствия причинять несправедливость. И вот это средство, с легкостью найденное эгоизмом, который благодаря разуму действует методически и покидает свою одностороннюю точку зрения, - это средство, постепенно усовершенствованное, и есть государственный договор, или закон» [1. 618; 2. 141: гл. XLVII «К этике»]. Но материал общественного договора не может противоречить фундаментальным основаниям индивидуальной идентичности и свободы личности человека, иначе постановляется «лицемерная этика», «искусственная мораль», «лживая нравственность», «парламентарная диктатура» и «доктринальная автократия».
Философия права, теория государства и права не могут больше чем фикция, если в догматах и концептах справедливости невозможно без формальных и косвенных оснований мотивировать фундаментальность закона. Карл Ясперс «Введение в философию» - «Каждый из нас в самом себе усматривает своеволие, сопротивление самопросветлению, софистику, с помощью которой и философия используется как средство для всякого рода утаиваний и искажений. Вместо коммуникации мы видим отталкивание чужого, пристрастие к силе и власти, увлеченность масс шансами, которые предоставляет война, слепую надежду на победу, одержимость авантюрными приключениями, дикими, жертвующими всем и уготавливающими смерть, и, с другой стороны, видим совершенно ничтожную готовность масс к отречению от всего этого, к бережному отношению, терпению и трезвому построению прочного строя, а также видим страсти, которые почти беспрепятственно пролагают свой путь сквозь кулисы духа. Мы видим далее, - совершенно не принимая во внимание специфические качества того или иного человека, - постоянную несправедливость во всех институтах; видим, как возникают ситуации, которые не могут быть разрешены справедливым образом, например ситуации, связанные с ростом и распределением населения, или такие ситуации, когда кто-либо совершенно единолично владеет тем, чего жаждут все, но что не может быть поделено». Действительно, столкновение индивидуального и коллективного духа аффектируют на эффективности и реальности закона, как постановления фундаментального права. Коррупция всегда воевала с криминалом за экономику, но коррупция всегда преодолевала параллельные социальные институты.
Сущность и содержание бытия, также мотивированы в основаниях права и закона, как акциденции социума, коллективного разума, опосредованных индивидными постулатами человеческой личности. Эмерих Корет - «Основы метафизики» «3.2.2.2. Принцип содержания бытия. 3.2.2.2.1. Содержания бытия мы схватываем в понятиях. Среди них находятся такие, которые не включают или не предполагают границу, а подразумевают позитивное содержание, которое, не упраздняя себя, допускает неограниченное увеличение [Steigerung]. Это именуют чистым содержанием бытия (perfectio pura). Оно называется «чистым», ибо обозначает позитивность без негативности, содержание бытия без ограничения сущности. Таким образом, чистое содержание бытия, прежде всего не исключает другое, понятийно отличное от него. Имеются другие содержания бытия столь же позитивной определенности, понятие которых, однако, уже содержит или предполагает границу; оно подразумевает сущностно ограниченное определение, которое поэтому не допускает неограниченного увеличения, не упраздняя самого себя. Таковы все понятия, оформляющие содержание опыта материальных вещей и их свойств. Такое определение мы именуем ограниченным содержанием бытия (в традиции: perfectio mixta), ибо оно обозначает позитивность в негативности, содержание бытия в определенном ограничении. В конечном сущем непосредственно имеются только ограниченные содержания бытия. Но, мы посредством понятийного абстрагирования можем не учитывать негативный элемент ограничения и выделять чисто позитивный, следовательно, можем образовывать понятие некоего чистого содержания бытия». От содержательности и действительности существования зависит ориентированность и основоположения бытия человеческого измерения, «планетарного космосоциума» гуманитарного права (см. Е. Шаймердинов «Теогония права планетарного космосоциума», Зангер № 3, 2007, 45-47 стр.).
Стагнация государства, также начинается с индивидуальных позиций в институциональных категориях, если закон развития не работает, то срабатывает инстинкт выживания, но данный инстинкт присущ только живому организму. Э. Гуссерль «Философия как строгая наука» - «Смысл высказывания о предметности, что она есть и познавательным образом проявляет себя как сущее и притом сущее в определенном виде, должен именно из одного только сознания сделаться очевидным и, вместе с тем, без остатка понятным. А для этого необходимо изучение всего сознания, так как оно во всех своих образованиях переходит в возможные функции познания. Поскольку же всякое сознание есть «сознание о», постольку изучение сущности сознания включает в себя изучение смысла сознания и предметности сознания, как таковой. Изучать какой-нибудь род предметности в его общей сущности (изучение, которое должно преследовать интересы, лежащие далеко от теории познания и исследования сознания) значит проследить способы его данности и исчерпать его существенное содержание в соответствующих процессах «приведения к ясности». Если здесь еще исследование и не направлено на формы сознания и их сущность, то все же метод приведения к ясности влечет за собой то, что и при этом нельзя избавиться от рефлексии, направляемой на способы общности и данности. Равным образом и наоборот, приведение к ясности всех основных родов предметности неизбежно для анализа сущности сознания и, согласно с этим, заключается в нем; а еще необходимее оно в гносеологическом анализе, который видит свою задачу как раз в исследовании соотношений. Поэтому все такого рода изыскания, хоть между собой они и должны быть разделяемы, мы объединяем под именем «феноменологических». Но противоречия в теории права аффектируют на государстве и нормативных институтах в равной степени от их сложности и адекватности проявления атрибутивных признаков социальных процессов и учреждений.
Ложность мышления развивается в ложности действия, т. е. смысловая амплитуда предполагает такую же практическую имплементацию в законе независимо от фундаментальных и постфундаментальных факторов. Рене Декарт постулировал «Разум в поисках истины науки» - «Ибо стремиться побеждать все трудности и заблуждения, мешающие нам достичь познания истины, есть поистине то же, что давать сражение, а составить ложное мнение относительно какого-либо важного и общего предмета - то же, что потерпеть поражение; впоследствии потребуется больше искусства, чтобы оправиться и прийти в прежнее состояние, чем его нужно было для достижения больших успехов, когда располагаешь вполне обоснованными принципами». Но правовая наука достаточно консервативна в идеологии и не динамична в фундаментальной эволюции, что противоречит гуманитарному измерению человечества, так как постфундаментальные догматы и концепты философии права подвергаются регрессии или прогрессии реального основания. Противоречия фундаментальной действительности и реальности существования разрешаются универсальной бесконечностью, пролонгированной самим совершенством «транссистемной онтологии». «Государство - естественная монополия народа, администратор имперских программ нации. Авторитарность прогрессивной власти институционального государства, заложенных в основе концепции «этногениальности нации» и «техногениальности государства» (см. Е. Шаймердинов «Философия права субстрата власти» [экзегеза п. 1 ст. 3 Конституции РК], Фемида № 10, 2006, 25-28 стр.).
Работа «Политика как призвание и профессия» Макса Вебера представляет интересное суждение - «Если государством или партией руководят люди, которые (в экономическом смысле слова) живут исключительно для политики, а не за счет политики, то это необходимо означает «плутократическое» рекрутирование политических руководящих слоев. Но последнее, конечно, еще не означает обратного: что наличие такого плутократического руководства предполагало бы отсутствие у политически господствующего слоя стремления также жить и «за счет» политики, то есть использовать свое политическое господство и в частных экономических интересах. Об этом, конечно, нет и речи. Не было такого слоя, который не делал бы нечто подобное каким-то образом. Мы сказали только одно: профессиональные политики непосредственно не вынуждены искать вознаграждение за свою политическую деятельность, на что просто должен претендовать всякий неимущий политик. А с другой стороны, это не означает, что, допустим, не имеющие состояния политики исключительно или даже только преимущественно предполагают частнохозяйственным образом обеспечить себя посредством политики и не думают или же не думают преимущественно «о деле». Ничто бы не могло быть более неправильным. Для состоятельного человека забота об экономической «безопасности» своего существования эмпирически является - осознанно или неосознанно - кардинальным пунктом всей его жизненной ориентации. Совершенно безоглядный и необоснованный политический идеализм обнаруживается если и не исключительно, то, по меньшей мере, именно у тех слоев, которые находятся совершенно вне круга, заинтересованного в сохранении экономического порядка определенного общества; это в особенности относится к внеобыденным, то есть революционным, эпохам». Аксиологическая проблема и эгоцентризм актуализируются на стыке соотношения - индивидуально-частного и коллективно-группового, поэтому расхождения и антагонизмы социального и личностного в элементарных категориях непреодолимы, так как непреодолимы индивидуальность права и коллективность закона.
Свобода в законах государства не значит свободы гражданского духа. Шарль Луи Монтескье «О духе законов» - Книга XIV. Об отношении законов гражданского рабства к природе климата. Глава I. О гражданском рабстве. Рабство, собственно говоря, есть установление права, дающего такую власть одному человеку над другим, что первый становится безусловным господином над имуществом и жизнью последнего. Оно дурно по самой своей природе; от него нет пользы ни рабу, ни господину: первому - потому, что он ничего не может делать по внушению добродетели, второму - потому, что он усваивает всевозможные дурные привычки, незаметно привыкает пренебрегать всеми нравственными добродетелями, становится гордым, нетерпеливым, суровым, гневным, сладострастным, жестоким. В деспотических странах, где уже существует политическое рабство, гражданское рабство более сносно. Там каждый доволен уже тем, что может жить и питаться, поэтому положение раба там не тягостнее, чем положение подданного. Но в монархическом правлении, когда безусловно необходимо воздерживаться от подавления и унижения природы человека, не должно быть рабов. В демократии, где все люди равны, и в аристократии, где законы должны употреблять все усилия, чтобы сделать их равными, насколько допускает природа этого правления, рабство противно устройству государства и служит только для того, чтобы доставлять гражданам могущество и роскошь, которыми они отнюдь не должны пользоваться». Но в тоталитарности и в демократии люди не равны и не свободны, так как социальные институты построены на основе неравенства и неравноправия, заложенных в этимологии и акциденции титульного закона.
Отчетливость и определенность научного знания не означает полной адекватности и абсолютности истинного знания. Г. Лейбниц «Рассуждения о метафизике» - «24. Когда же все, что входит в определение или отчетливое знание, познано отчетливо, вплоть до первичных понятий, то такое знание я называю адекватным. А когда мой ум сразу и отчетливо понимает все первичные составные части какого-нибудь понятия, то он имеет познание интуитивное (intuitive), что бывает весьма редко, так как большинство человеческих познаний бывает смутно или предположительно (suppositive). Следует также отличать номинальные и реальные определения. Я называю определение номинальным (nominale), когда еще можно сомневаться, возможно ли определяемое понятие; так, например, когда я говорю, что бесконечный винт есть телесная линия, части которой конгруэнтны, или могут вступать одна на место другой, то тот, кто не знает из других источников, что такое бесконечный винт, может сомневаться, возможна ли такая линия, хотя в действительности это есть взаимообратное свойство бесконечного винта, ибо другие линии, части которых конгруэнтны, суть плоские линии, т. е. могут быть построены на плоскости». Акциденция мира не предполагает субстанциональных категорий, если разум не располагает фундаментальными основаниями действования мысли в мотивации оригинальных и не стандартных догматов и концептов философии права, теории государства и права.
Если справедливый закон утверждает правовое государство, значит - это правовое государство, не декларация, а основной закон гражданской нации. Томас Гоббс в трактате «Левиафан, или Материя, форма и власть государства, церковного и гражданского» утверждал - «Глава XXIX. О том, что ослабляет или ведет государство к распаду. Распад государств из-за несовершенного их установления. Хотя ничто, сотворенное смертными, не может быть бессмертно, однако, если бы люди руководствовались тем разумом, на обладание которым они претендуют, их государства могли бы быть, по крайней мере, застрахованы от смерти вследствие внутренних болезней. Ибо, по своей природе эти установления призваны жить так же долго, как человеческий род, или как естественные законы, или как сама справедливость, которая дает им жизнь. Поэтому, когда государства приходят в упадок, не вследствие внешнего насилия, а вследствие внутренних междоусобиц, то это вина людей не в силу того, что они являются материалом, из которого составлены государства, а в силу того, что они являются творцами и распорядителями последних. Ибо, когда люди, устав, наконец, от беспорядочных столкновений и взаимной резни, желают от всей души приладиться друг к другу и образовать совместно прочное и долговечное здание из людского материала, то - вследствие недостатка умения создать справедливые законы, чтобы сообразовать с ними свои деяния, а также скромности и терпения, чтобы мириться с упразднением шероховатых и грубых сторон их прежней безграничной свободы, - без помощи способного архитектора из них не может быть составлено ничего, кроме шаткого здания, которое, едва пережив самих строителей, неминуемо обрушится на голову их потомства». Круговорот истории идет по принципу ротации формационных и цивилизационных инициатив мира, так как мотивированность и причинность существования аффектируют на бесконечности пространства и времени. Конфуций «Уроки мудрости» [Луньюй]. Глава IV. Там, где человечность - «Каждый ошибается в зависимости от своей пристрастности. Вглядись в ошибки человека и познаешь степень его человечности». Правовое государство - это фундаментальный закон, а не «республиканская олигархия» «парламентарной диктатуры». Нет иерархии закона, есть только закон. Построить государство сложно, потерять государство легко. Только справедливый закон делает человека человеком, и только справедливый закон делает государство государством.
ЛИТЕРАТУРА
1. Конфуций. Уроки мудрости. [Луньюй]. Москва. Эксмо. Харьков. Фолио. 2007 г. 31 стр.
2. Международный Пакт о гражданских и политических правах // (Нью-Йорк, 19 декабря 1966 г.).
3. Основные принципы независимости судебных органов (международный акт) // Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН, 29 ноября 1985 г. № 40/32.
4. Эмерих Корет. Основы метафизики. Emerich Coreth. Grundriss der Metaphysik. Innsbruck-Wien: Tyrolia-Verlag, 1994.
5. Международная Конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации (21 декабря 1965 г.) // Конвенция вступила в силу 4 января 1969 г. // https://www.raiponlaw.org/konrasdis.htm
6. Макс Вебер // Политика как призвание и профессия. Избранные произведения. Москва. 1990. 644-706 стр. // https://www.gumfak.ru/polit.shtml
7. П. Ж. Прудон // Что такое собственность или исследование о принципе права и власти // https://itlibitum.ru
8. Richard Wagner. Кольцо Нибелунга. [Искусство и революция]. Москва. Эксмо-Пресс. Terra Fantastica. 2001 г. 692, 693 стр.
9. Рене Декарт. Сочинения в II томах.: Пер. с лат. и франц. Т. I. Москва. Мысль. 1989 г.
10. И. В. Сталин. Классовая борьба. Полное собрание сочинений. I том.
11. Д. М. Кейнс. Общая теория занятости процента и денег. Электронная экономическая библиотека. https://www.geocities.com/CapitolHill/Senate/7341/rus/indexrus.htm
12. [Ермек Шаймердинов e-mail: remproject@rambler.ru].
Анотация
Ұсынылған құқықтық мемлекет негізгі теориясы емес, ал соның постфундаменталды қағидаттары - I. Адамдардың формалды жалпылама теңдігі, құқықтың негізгі мағынасы мен мәніне қайшы келіп, жеке тұлғаның түпкі бостандығы мен табиғи құқықтылығына қарама-қарсы келеді. II. Демократияның «полициялық жобасы», өйткені адамгершілік, бостандық пен әділдіктен басқа қайсы идеология, не діни нанымдар адамзатты билеп тұруға құқылы емес. III. Ортаңғы тап тұжырымдамасы толығымен заңсыз және орынсыз деп танылуы қажет, себебі бұл әділдіктің тапталынуына, ұлттың бірлігіне, унитарлы мемлекетттің таралуына және азаматтық бостандықтарға нұқсан келтіреді де «экономикалық сегрегация», «әлеуметтік геноцид» пен «таңдаулы селективті тәжирибелердің» негізі болып табылатыны рас. IV. Конституция мен заңның мемлекет алдындағы примат, ұлттық әлеуметтік институттың мызғымастығы заң қорғау және орындалуы кепілдіктерінде, ал құқықтық заң пәрменділігі мемлекеттік аппарат пен механизміндегі басымдылығында. Заң талдаулары мен нормативті қаулылар ғылыми доктриналды талдаулардан ерекшеленеді, дегенмен осындай құжаттар заңдардың орнын баспаулары қажет, өйткені заң құқықтық нормативтік акт, заңның жоғарғы құзырына немесе заң мәртебесіне cәйкес келеді.
Представляется не стандартная теория правового государства, т. е. разработаны постфундаментальные догматы - I. Проблема формального равенства людей, противоречащей и перекрывающей содержание и сущность права оригинальной, естественной свободы и равенства, фундаментальности жизни и личности человека. II. Модель «полицейской демократии», так как никакая идеология и религия кроме гуманности, справедливости и свободы не может абсолютно доминировать над человечеством. III. Незаконность и неэффективность концепции среднего класса, как деградации справедливости, национального единства, разложения унитарного государства и гражданских свобод, «экономической сегрегации», «социального геноцида» и «селективных экспериментов». IV. Примат конституции и закона в целом над государством, т. е. охрана и защита закона, как социального института нации, иначе обеспечена лишь неприкосновенность аппарата и механизма государства в материале власти. Толкование закона и нормативные постановления отличаются от доктринальных комментариев, однако данные акты не должны собой подменять сам закон, как нормативный правовой акт, обладающий высшей юридической силой.
It is offered not standard theory for legal state, i. e. is designed postfundamental dogmatas - I. The problem of formal equality people, overlaying contents and essence of the right original, fundamental, natural liberty and equality, fundamentality life and personalities of the person. II. The model of «police democracy», since no ideology and religion except humanity, fairness and liberties can not absolutely dominate on humanity mankind. III. Illegality and inefficacy to concepts of the average class, as degradation to fairness, national unity, decompositions unitary state and civil liberties, as the «economic segregation», «social genocide» and «selective experiment». IV. The primate to constitutions and law on state as a whole, i. e. guard and protection of the law, as social institute of nation, otherwise is provided only inviolability of the device and mechanism state in material authorities. The Interpretation of the law and normative decrees, bills or acts differs from doctrinal commentaries, however act data must not itself to substitute law itself, as normative legal act, possessing high legal power in authority of law.
