Аффилиированные банки ведут не честную игру

Аффилиированные банки
ведут не честную игру

КАЙДАРОВ Рустем Есимханович - генерал-майор юстиции Республики Казахстан, председатель РОО «Совет генералов», председатель правления АО НПФ «Қорғау». Родился 18 мая 1940г. в Семипалатинской (ныне Восточно-Казахстанской) области. В 1970 году окончил юридический факультет Казахского государственного университета имени С. Кирова по специальности «правоведение». Профессор КазГЮУ, действительный член Академии естественных наук Российской Федерации, Международной академии информатизации ООН. Имеет более двадцати научных статей и публикаций в изданиях стран СНГ и Казахстана. Трудовую деятельность начал в шестнадцать лет грузчиком, трактористом и дошел до первого заместителя председателя Государственного следственного комитета, заместителя министра внутренних дел Казахстана, курировал вопросы следствия. Работал в ЦК Компартии Казахстана, был делегатом 17 съезда Компартии, депутатом районного, городского, областного совета народных депутатов, но большую часть своей сознательной жизни отдал правоохранительным органам. В числе других занимал должности первого заместителя начальника УВД Семипалатинской области, начальника УВД Джезказганской области, начальника межрегионального управления № 6 МВД СССР по борьбе с организованной преступностью и коррупцией по Казахской и Киргизской ССР. Был членом рабочей группы Парламента РК по выработке модельных Уголовного, Уголовно-процессуального и Уголовно-исполнительного кодексов в Межпарламентской ассамблее СНГ (г. Санкт-Петербург), руководителем правительственной делегации Казахстана на 39-й сессии Комиссии ООН по проблемам борьбы с наркоманией и наркобизнесом (г. Вена, Австрия). Заслуженный работник МВД СССР, Почетный ветеран МВД РК. За высокие заслуги в развитии права награжден орденом «Парасат», двадцатью медалями СССР, Республики Казахстан и Российской Федерации. Женат. Воспитал сына Ербола и дочь Гульсим. Беседу с ним ведет Торгын НУРСЕИТОВА

- Рустем Есимханович, каким запомнилось Вам ваше детство?

- Детство, как у всех мальчишек и девчонок моего поколения, было холодным, голодным. Родился и вырос в селе Сосновка Семипалатинской области. Отец прошел Великую Отечественную с первых и до последних ее дней, участвовал во Второй мировой войне. Победу над фашистами встретил в Кенигсберге, затем воевал против японской Квантуской армии, домой вернулся в конце 1946 года, работал в лесном хозяйстве.

В семье у нас было четверо сыновей. Мама умерла рано, когда мне было 18 лет. Отцу одному тяжело было поднимать нас на ноги, и я уже в 16 лет стал зарабатывать себе на жизнь. Был грузчиком, лес валил, работал трактористом, комбайнером, мастером производственного обучения. Все эти навыки я приобрел в профтехучилище, куда пошел потому, что там бесплатно обували, одевали, кормили. Затем отслужил в армии, поступил в КазГУ на юрфак, вскоре познакомился с красивой молоденькой девушкой Аймен, мы поженились и до сих пор идем с ней рука об руку. Она доктор педагогических наук, профессор. Сын Ербол - юрист-предприниматель, невестка Диляра - главный врач онкологического диспансера в Алматы, дочь Гульсим - главный экономист. Растут внук и две внучки. В общем, как у всех.

- То есть карьера и жизнь состоялись?

- Не жалуюсь. Я счастлив, что работал в правоохранительных органах, а что такое работать в правоохранительных органах в советское время - знает все старшее поколение. Дисциплина, порядок, обостренное чувство ответственности, справедливости, патриотизма, честность, порядочность - эти качества были присущи сотрудникам милиции того времени. В своей профессиональной сфере я прошел все ступени, был оперуполномоченным, следователем, начальником милиции, также работал в партийных органах.

В начале девяностых годов меня назначили начальником межрегионального управления № 6 МВД СССР по борьбе с организованной преступностью и коррупцией по Казахской и Киргизской ССР. Я, можно сказать, создавал эту службу. Затем был заместителем министра внутренних дел Казахстана по следствию, первым заместителем начальника Государственного следственного комитета. В 1996 году по достижении предельного пенсионного возраста меня освободили от должности и проводили на заслуженный отдых. Но отдыхать мне не пришлось, я сразу пошел работать начальником кафедры криминалистики и судебной экспертизы Высшей следственной школы ГСК, оттуда меня переманил к себе ныне покойный Нагашыбай Шайкенов, предложив стать завкафедрой Казахского государственного юридического университета, где он был ректором. Мне понравилась моя новая работа, я свою кафедру сделал одной из лучших, образцовых среди юридических вузов Казахстана. И вот в 1998 году тогдашние министр внутренних дел Каирбек Шошанович Сулейменов и министр юстиции Юрий Алексеевич Ким предложили мне создать свой пенсионный фонд, чтобы наши сотрудники правоохранительной и судебной систем не рассыпались, кто куда. Недолго думая, я взялся за это дело.

- Почему в форме акционерного общества, а не как корпоративный пенсионный фонд для сотрудников силовых ведомств?

- Такая задумка у нас тоже была, но по закону государственные ведомства не могут создавать собственные корпоративные фонды. Потом мы хотели сделать учредителем фонда службу охраны «Кузет», которая ни копейки из бюджета не получает, зарабатывает сама услугами по охране. Оказалось, эта служба выдает лицензии и контролирует деятельность частных охранных фирм, то есть выполняет государственную функцию, значит, тоже не подходит. Словом, венцом наших усилий стало рождение открытого пенсионного фонда «Қорғау». Лицензию на осуществление своей деятельности мы получили в ноябре 1999 года, а заработали фактически с 1 января 2000-го. На тот момент у нас было 600 вкладчиков, сейчас 162 500, пенсионные активы составляют более 21 миллиарда тенге. 82 процента наших вкладчиков - военные, полицейские, пограничники, представители внутренних войск, финансовой полиции, комитета уголовно-исполнительной системы, противопожарной службы МЧС, прокуратуры, судов, юстиции, таможни и так далее. Получается, мы хотя и открытый пенсионный фонд, но действуем как корпоративный в интересах силовых структур, правоохранительной и судебной системы. Сейчас судьям, так же, как и представителям министерства обороны, КНБ, МВД идет 20-процентные пенсионные начисления: 10 процентов за счет госбюджета и 10 - за счет собственной зарплаты. Это тоже наша работа совместно с Министерством юстиции и Верховным судом, судьи тоже должны чувствовать заботу со стороны государства.

- По каким параметрам вы бы посоветовали гражданам выбирать пенсионный фонд?

- Главное - стабильность фонда. Фонд должен демонстрировать стабильные значения инвестиционного дохода, проводить эффективную инвестиционную политику, обеспечивать высокий уровень доходности вкладчиков при минимальных рисках, предоставлять получение доходности по инвестиционному портфелю выше среднерыночной. То есть стараться обеспечить безупречное качество пенсионных услуг.

Продуманная и проверенная временем инвестиционная политика, устойчивые ликвидные формы инвестирования, высокая капитализация, солидные учредители, партнеры, повышенные обязательства перед вкладчиками, широкий спектр качественных услуг - все это вместе взятое и обеспечивает фонду стабильный рейтинг на рынке по основным показателям, быстрое вхождение на отечественный пенсионный рынок и заслуженное признание за рубежом. Но наш фонд выполняет и другие важные задачи, имеющие большое социальное и государственное значение.

- Имеете в виду участие в реформировании пенсионного законодательства?

- И это тоже. С участием нашего фонда изменены положения статей пенсионного законодательства, в соответствии с которым перечисление пенсионных взносов для сотрудников силовых структур производится за счет бюджета. Изменены положения статей, в соответствии с которым с лиц, вышедших на пенсию по выслуге лет, а также имеющих к 1 января 1998 года десять и более лет стажа службы, при устройстве на работу не взимаются пенсионные отчисления. Проведен перерасчет пенсий для сотрудников силовых и правоохранительных ведомств, вышедших на пенсию по выслуге лет; предусмотрена государственная базовая пенсионная выплата для сотрудников силовых структур при выходе на пенсию по выслуге лет. Отчисляются пенсионные взносы курсантам Министерства внутренних дел, Министерства обороны, КНБ, МЧС, Министерства юстиции, Таможенного контроля, Агентства финансовой полиции и военнослужащим срочной службы.

- Разрешился ли вопрос с теми, кто на 1 января 1998 года был уже на пенсии, но пенсионного возраста - 63 лет еще не достиг.

- Верно. За эти прошедшие десять лет, пока человек был пенсионером от силовых структур, с его зарплаты стабильно удерживали 10 процентов обязательных пенсионных отчислений. И он их должен как-то изъять, поскольку сегодня получает пенсию полностью от государства - из солидарной системы. Но, к сожалению, нет механизма выдачи этих денег. По этому поводу, когда закон только вступил в силу, мы написали письмо в Министерство труда и соцзащиты и получили разъяснение за подписью вице-министра А. Курманова: «Основанием для получения пенсионных выплат из накопительных пенсионных фондов, сформированных за счет обязательных пенсионных взносов, после выхода на пенсию по выслуге лет, является достижение пенсионного возраста, установленное п. 1-3 ст. 9 закона: мужчины - по достижении 63 лет, женщины - 58». И вот еще на что хотелось бы обратить внимание.

Три года назад был принят закон об аннуитентном (пожизненном) страховании. Суть этого документа заключалась в том, что при выходе на пенсию работники силовых структур обязаны были заключать аннуитентный договор со страховой компанией. Согласно этому договору, пенсионер переводил все свои деньги с накопительного фонда в страховую компанию и таким образом имел возможность получать свои деньги. Но в этом варианте был определенный риск.

- Какой?

- После смерти пенсионера его накопленные деньги доставались не тому, кому было положено по завещанию, не близким и родным покойного, а уходили постореннему юридическому лицу - в доход страховой компании. То есть, умер человек и вместе с ним умерли его деньги, вот такой закон протащили, и это было главным его недостатком. В накопительных пенсионных фондах таких условий нет. Конечно, в последующем в этот закон не без нашего вмешательства были внесены изменения, и теперь пенсионер имеет право заключать аннуитентный договор о перечислении только 50 процентов своих накоплений с пенсионного фонда в страховую компанию и оттуда получать свои деньги. В измененном законодательстве есть существенное различие - нет слова «обязательное», а есть «имеет право».

- Многие решаются на перевод своих денег из пенсионного фонда?

- В том то и дело, что не многие, потому что в пенсионном фонде накопленные деньги работают и приносят весьма существенный доход. В настоящее время мы также поднимаем вопросы выплаты пенсии супруге пенсионера-силовика после его смерти.

- Когда выездная комиссия Парламента во главе с Гульжаной Карагусовой встретилась в Алматы с руководителями накопительных пенсионных фондов для обсуждения проблем пенсионной системы, один из депутатов внес предложение увеличить уставный капитал пенсионных фондов до двух миллиардов тенге. Как вы смотрите на это?

- Действительно, такое предложение было сделано и мы не в восторге от него. А вообще эта мысль впервые прозвучала на встрече в Ассоциации финансистов Казахстана, и я полагаю, ее лоббируют крупные банки. На наш взгляд, требование об увеличении уставного капитала накопительных пенсионных фондов до двух миллиардов тенге ущемляет права собственников малых и средних фондов и требует тщательного обоснования его объективности.

- Почему уставный капитал должен быть именно два миллиарда тенге? Были ли проведены какие-либо расчеты, в результате которых появилось это значение?

- Учитывая тот факт, что объемы пенсионных активов в настоящее время варьируются в десятки раз, можно предположить, что такое предложение направлено на вытеснение с рынка пенсионных услуг малых пенсионных фондов и преследует цель монополизировать эту сферу среди немногих крупных участников. Однозначно, такое предложение не должно быть узаконено, в противном случае это может быть расценено, как один из методов нерыночной конкуренции.

Мы считаем, повышение устойчивости финансовых институтов должно быть сосредоточено в направлении совершенствования методик оценки рисков и определения достаточности собственного капитала для их покрытия. Устанавливать минимальные требования по уставному капиталу два миллиарда тенге для фондов, когда уровень пенсионных фондов варьируется от 5 до 397 миллиардов, значит ставить их собственников в неравные условия и требовать от акционеров перечислить фонду излишек средств, потребность которых может наступить не скоро. Для контроля достаточности собственных средств накопительных пенсионных фондов Агентство финансового надзора имеет отработанный механизм пруденциального регулирования.

И еще: само по себе наличие уставного капитала - только косвенный показатель устойчивости пенсионного фонда. Если помните, отечественный рынок пенсионных услуг имеет печальный опыт банкротства пенсионного фонда с уставным капиталом 1,2 миллиарда тенге по причине отсутствия собственных средств, в то время, как пенсионные фонды со значительно меньшими уставными капиталами функционируют до сих пор и формируют собственные средства, удовлетворяющие требования текущих пруденциальных нормативов. Акционер любого пенсионного фонда сам вправе принять решение об увеличении уставного капитала, если уровень собственных средств перестает отвечать требованиям достаточности собственного капитала, но в этом случае он будет точно знать обоснованность и необходимость такого шага.

- Это лоббируется со стороны крупных банков?

- Три года назад на Конгрессе финансистов Казахстана Президент дал команду соответствующим органам, чтобы пенсионные фонды не были в подчинении у банков, то есть не были аффилиированы с банком. Пенсионный фонд должен существовать отдельно, банк - отдельно. Никакого участия банк в деятельности пенсионного фонда не должен принимать. А сейчас что делается?

Идете, допустим, вы в банк получать льготный кредит на развитие своего ТОО и банк, прежде чем дать кредит, интересуется, в каком пенсионном фонде вы состоите, настаивает, чтобы все ваши сотрудники были вкладчиками НПФ этого банка, что тогда он даст вам кредит, а иначе вы его не получите. Хотя, заметим, по закону каждый человек сам выбирает себе пенсионный фонд и никто не имеет права давить на него, насильно загонять к себе. Но, как водится, у нас зачастую жизнь сама по себе, а законы сами по себе. Так вот, вам позарез нужен кредит, иначе ваше предприятие свернется, и вы соглашаетесь быть вкладчиком НПФ того банка, который навязывает вам это условие. Таким образом, многие банки, аффилиированные с фондами, ведут сегодня на рынке пенсионных услуг не честную игру. Они думают не об интересах конкретного человека, а о своих собственных. Предлагая клиентам льготные кредиты, вынуждают их переводить пенсионные накопления в свои фонды и тем самым пытаются перекрыть «кислород» малым НПФ. Это не правильно, это не по-государственному.

- А есть в Казахстане накопительные пенсионные фонды, не аффилиированные ни с каким банком?

- Таких можно по пальцам пересчитать. Это «Қорғау», «Республика» и корпоративный ПФ «Казахмыс», он зависит от своей корпорации, и все сотрудники этой корпорации являются вкладчиками своего пенсионного фонда. Все другие НПФ находятся под банками и, таким образом, указание Президента не выполняется, что, на мой взгляд, явилось причиной того, что тот же «ВалютТранзитБанк» лопнул вместе со своими двумя страховыми компаниями и пенсионным фондом, потому что везде одни и те же деньги показывались, как деньги «ВалютТранзитБанка». То, что наш фонд не аффилиирован с банками, обеспечивает снижение рисков, связанных с неустойчивостью банков и финансовых групп. Накопительный пенсионный фонд - не простая финансовая организация. С одной стороны, НПФ аккумулирует пенсионные накопления граждан, инвестируя их, а, с другой, это конкретное юридическое лицо, которое должно быть эффективным и рентабельным.

- Но банки как будто отошли от пенсионных фондов…

- Отошли формально, назвав фонды дочерними предприятиями, однако суть от этого не изменилась, банки так и остались хозяевами пенсионных фондов, что в какой-то степени обостряет социальную напряженность: человек не хочет идти в другой НПФ, а его заставляют.

- Вы хотите сказать, что сегодня вкладчики оказываются заложниками конкурентной борьбы на пенсионном рынке?

- Конкуренция - процесс естественный, нужный, но она должна быть здоровой, созидающей, а не разрушающей. Не зря Президент Нурсултан Назарбаев в нынешнем Послании народу Казахстана обращает внимание на необходимость разработки нового закона о конкуренции, который должен обеспечить успех в борьбе с ценовыми сговорами, недобросовестной конкуренцией, злоупотреблениями субъектов рынка своим доминирующим и монопольным положением. И, как подчеркивает глава государства, особую миссию в обеспечении эффективности и конкурентоспособности нашей экономики призваны выполнять расширенные полномочия вновь созданного Агентства по защите конкуренции.

- Рустем Есимханович, давайте вернемся к перерасчету пенсии для силовиков. Похоже, этот вопрос по-прежнему требует принципиальной доработки.

- По поводу перерасчета пенсии Совет генералов Казахстана, куда входят генералы Министерства обороны, внутренних дел, КНБ, прокуратуры, юстиции, МЧС, в течение нескольких лет писал письма в самые разные инстанции, и эта переписка длилась до тех пор, пока я не выступил перед Президентом страны. Я не состою в какой-либо политической партии, но, тем не менее, в 2006 году был приглашен на съезд партии «Асар» и там мне первым дали слово. Я говорил о морально-политическом климате среди силовиков, затем поднял вопросы социально-правового характера, касающиеся ветеранов силовых органов и в первую очередь об их пенсионном обеспечении, ведь в тот момент дело доходило до парадокса, секретарь какого-то министерства, выходя на пенсию, получала пенсию больше, чем генерал или экс-министр. После моего выступления сам Нурсултан Абишевич пообещал рассмотреть этот вопрос, и слово свое сдержал. Механизм выплаты пенсии военнослужащим правительство рассмотрело, сделали перерасчет. Но…

Тогдашний премьер-министр Даниял Ахметов, ныне министр обороны, дал команду министерству труда и социальной защиты разработать такой механизм перерасчета пенсий, чтобы потом его не пересматривать, то есть добротный, долгоиграющий, перспективный, гибкий. Однако г-жа Карагусова, экс-министр соцзащиты не выполнила должным образом задание правительства, и перерасчет фактически был сделан только разовый, в итоге которого, не отрицаю, в армии повысилась заработная плата, а в некоторых службах даже в несколько раз, увеличилось денежное вознаграждение за воинское звание, но в последующем при необходимости делать перерасчет по этому механизму невозможно. Военнослужащие получают пенсию по перерасчету с 1 июля 2006 года и теперь у них пенсия меньше, чем те, которые выйдут на пенсию сейчас, понимаете? И мы опять вынуждены просить сделать нам перерасчет. Более того, произошло какое-то противостояние между силовиками. Если военнослужащим пересмотрены денежные вознаграждения за воинские звания, то аттестованному составу МВД, МЧС, Минюста, финпола такое не предусмотрено.

- Как известно, среди стран СНГ, подписавших Минскую конвенцию, Казахстан лишил своих силовиков многих льгот. Что-нибудь изменилось с тех пор?

- Увы… Как говорится, а воз и ныне там. В той же соседней России военнослужащие на сегодня имеют четырнадцать видов доплат: к должностному окладу, за воинские звания, за выслугу лет, коммунальные выплаты и пр. пр. Во время отпуска им оплачивается дорога в оба конца, независимо от расстояния и географии, хоть в Канары езжай на отдых. Нашим военнослужащим это и не снится. В бытность Союза людям в погонах также полностью оплачивались проездные билеты в любую точку СССР, а членам их семьи - 50 процентов, помимо этого, было предусмотрено бесплатное курортно-санаторное лечение. А у нас сегодня из силовых структур санаторий имеет только МВД, один в Алматы, другой в Сарыагаше, да и те хотели отобрать. По этому поводу мы провели пресс-конференцию и, благодаря СМИ, отстояли эти лечебницы. Этим самым я хочу сказать, что даже при наличии у силовых ведомств собственного госпиталя бюджет не выделяет достаточно средств и наши госпитали сами должны находить себе деньги, превращаясь в коммерческие учреждения, поэтому многие наши ветераны и сотрудники не могут попасть туда на лечение.

Между прочим, когда в системе внутренних дел строились санатории и госпитали, государство на это деньги не выделяло. Эти объекты сооружены на собственные средства МВД и личного состава каждой области. Одна область обеспечивала их кроватями, другая - холодильниками и так далее. Я тогда был начальником УВД Джезказганской области и помню, как мы всем миром помогали своим лечебным учреждениям.

Нам пора повернуться лицом к силовым структурам, ведь любое государство сильно тогда, когда заботится о своих защитниках. Они должны быть надежно защищены в законодательном порядке, должны быть обеспечены материально, социально, носить хорошую одежду, иметь современную технику, не нуждаться в жилье, в деньгах. Тогда у них и служба будет в радость, а не в тягость, тогда они будут меньше гибнуть при исполнении служебных обязанностей. Буквально недавно в Капшагае при перестрелке в ночном клубе погибли сотрудники полиции. А несколько месяцев назад работники дорожной полиции Карагандинской области спасли от встречного грузовика автобус с детьми, а сами погибли, приняв удар на себя. И таких случаев немало. В Шаныраке погиб молодой сотрудник полиции, хотя он никого пальцем не тронул.

Почему у нас в мирное время гибнут люди в погонах? Потому что они приняли присягу, поклялись, что будут защищать жизни людей, собственность граждан и государства. Согласитесь, ни в одной силовой структуре нет такой повышенной опасности при несении службы, как в органах внутренних дел. Я недавно приехал из Испании и видел, в каких условиях работают там полицейские. Позавидуешь! Народ кругом законопослушный, никаких тебе ЧП, никаких эксцессов, полицейские лишь разъезжают на своих машинах, спокойно наблюдая за общественным порядком. А у нас везде глаз да глаз нужен, даже в школах ввели участковых инспекторов по делам несовершеннолетних. Это же позор!

- Почему позор?

- Потому что педагоги, родители, общественность должны работать с детьми в школе, а не полиция. Нездоровые отношения между учителями и учениками, вседозволенность, падение нравственности, морали, утрата общечеловеческих ценностей, неуважение к старшим, нежелание учиться, наркота, пьянка, изнасилования несовершеннолетних - это все недоработки нашего общества и государства, а мы теперь хотим припугнуть детей присутствием полиции. Директор бессилен, педсовет тоже, родителям все равно, они сами не уважают педагогов. Разве можно так? Это ненормально, так не должно быть. Помню, мой дед при виде учителя снимал свой тумак даже в лютые морозы и низко кланялся. Раньше фигура учителя была чуть ли не знаковой, уважаемой, а сейчас… Кто будет защищать родину при таком положении вещей? Страшно даже подумать. Не знаю, кого как, а меня присутствие участковых в школах морально убивает.

- Мало кто смотрит на это вашими глазами. Многие, напротив, думают, о-о-о, это здорово, что в школах появилась полиция.

- Это показатель нашей деградации, нелюбви к собственным детям. Дворовых клубов нет, спортивные залы не работают, и они представлены улице, а «услуги» улицы мы хорошо знаем. В Китае я был приятно удивилен тому, чем занимаются дети во время перемен. Там у каждого ребенка в руках мяч и они весь перерыв играют с мячом, не то, что у нас - по морде дал, за углом закурил, окна разбил, мебель сломал...

Государство должно заботиться о каждом школьнике, о каждом солдате, смотреть на них как на собственных детей, тогда и отдача будет высокая. Сравнительно недавно в Жамбылской области создали новый пограничный отряд - южное региональное управление пограничных войск и командир попросил меня помочь им. Мы дожили до того, что солдат несет службу по охране Государственной границы, а его даже теплой водой не могут обеспечить, чтобы он мог помыться, заселяют в неприспособленные помещения - бывшие кошары. В прошлом году наш фонд купил и установил душевые кабины на солнечной батарее на 12 заставах.

Радует то, что сейчас Министерство обороны многое делает по восстановлению заброшенных военных городков, значит, семьи военных худо-бедно будут обеспечены жильем. В армии, пограничных и внутренних войсках есть так называемые дома офицерского состава (ДОС). При переводе офицера на другое место службы или при его увольнении из армии, он должен освободить служебное жилье, которое в последующем будет предоставлено вновь прибывшему офицеру. Но многие военнослужащие после увольнения так и остаются жить со своими семьями в тех же погранотрядах, потому что у них нет денег на покупку квартиры в других городах, а государство на это не выделяет им средств. Раньше после выхода на пенсию военнослужащим предоставляли квартиры в любом городе Советского Союза, кроме Москвы и Ленинграда. Раньше для людей в погонах были предусмотрены льготы по коммунальным выплатам, а сейчас даже командировочные полицейским не вовремя платят. На раскрытие преступления оперуполномоченные, следователи вынуждены ехать на свои личные деньги, причем зачастую в населенные пункты, где нет ни гостиницы, ни столовой и других удобств. В общем, это очень большая тема и о ней можно говорить долго.

- В начале беседы вы отметили, что, благодаря усилиям фонда, стали отчисляться пенсионные взносы курсантам силовых структур и военнослужащим срочной службы. А что, раньше они не отчислялись?

- Вот именно, что не отчислялись и чтобы добиться этого, у нас была целая «война» с министерствами и чиновниками, вплоть до правительства и парламента. По закону срочная служба солдат и годы учебы курсантов в военных учебных заведениях засчитываются им как стаж работы, а значит, им должны идти пенсионные накопления, но этого не делалось, никто им ни копейки не отчислял. Получалось, что, когда по выслуге лет человек уходил на пенсию, у него выслуга лет была 25 лет, а пенсионные накопления шли только за 21 год. Почему мы должны обкрадывать военнослужащих, которые и без того лишены всяких льгот и живут лишь на одну зарплату? Мы рьяно стали на защиту закона и сейчас многие правоохранительные ведомства перечисляют своим курсантам и солдатам срочной службы пенсионные отчисления. Проблема лишь с курсантами учебных заведений системы МВД и МЧС, там не перечисляют, потому что они очень узко толкуют норму закона, ссылаясь на то, что курсанты - не сотрудники, либо заявляют об отсутствии денег. По этому вопросу я неоднократно заходил к начальнику финансовой службы и к заместителям министра внутренних дел, убеждал их в необходимости отчисления пенсий этой категории военнослужащих, причем делаю это не ради процветания своего фонда, повышения собственного реноме, а ради соблюдения духа и буквы закона. Солдат тоже человек и никто не вправе обворовывать его. Сам он ничего не может сказать и рта раскрыть не посмеет, потому что он рядовой солдат, да и откуда он знает все тонкости закона, если даже в высоких кабинетах умудряются толковать его по своему разумению, а то и обходить его. Однозначно, людям надо платить то, что полагается им по закону, никто же не просит недозволенного.

- Возможно, в силовых ведомствах нет средств на необходимые нужды?

- Сомневаюсь. Смотрите, каждый год критикуют наших силовиков за то, что они не освоили выделенные им деньги. К концу года даже миллиарды остаются неосвоенными. А почему не осваиваются? Да потому что в любом подразделении существует кадровый недокомплект, хотя в бюджете средства расписываются на полный штат. Несмотря на вакансии люди на местах в полном объеме выполняют поставленные перед ними задачи, не кивают на нехватку кадров, обеспечивают охрану границы, поддерживают правопорядок, боеготовность. Недавно я был в полиции города Сатпаева Карагандинской области и там личный состав недоукомплектован на 35 человек. Это очень много. Значит, другие выполняют работу «за того парня».

Я считаю, что оставшиеся неосвоенные деньги к концу года должны быть разделены между сотрудниками с учетом вклада каждого в выполнение задач и перечислены на их индивидуальные пенсионные счета, то есть, проведены как профессиональные отчисления.

- Вы говорите, что в армии, в полиции много вакансий, а в народе так не думают...

- Вакансий в правоохранительных органах полно, люди не идут туда, и я их понимаю. Почему здоровый мужик должен идти в малоперспективную сферу на мизерную зарплату, сто лет ждать квартиру, которую так и не получит, а ипотека очень дорогая. Взять, к примеру, органы следствия. Сейчас там уже нет высокопрофессиональных следователей с большим стажем работы. Как-то я при встрече с Генеральным прокурором предложил создать в высшем надзорном органе небольшой следственный аппарат, которому были бы подследственны несколько статей Уголовного кодекса. На мой взгляд, сегодня в Генеральной прокуроратуре следствие хорошо знает только заместитель Генпрокурора Ергали Мерзадинов. Если он уйдет на пенсию, то в системе прокуратуры не останется специалиста, знающего тонкости предварительного следствия. Думаю, настало время в законодательном порядке закрепить подследственность отдельных видов преступлений органам прокуратуры.

Мы, генералы, много говорим о проблемных вопросах и не потому, что кому-то завидуем, или хотим чего-то для себя, а потому, что деньги государственные неправильно используются, права нарушаются или в угоду кому-то принимаются нежизнеспособные законы. У нас, ветеранов, потенциал большой, мы могли бы помочь в решении любых вопросов, касающихся социальной сферы, образовательной, патриотической, правовой, оборонной, безопасности и так далее. По нашему мнению, при правительстве можно было бы создать общественно-экспертную комиссию, куда входили бы представители ветеранских организаций, и которая определяла бы качество принимаемых зконопроектов, тогда наши законы не страдали бы погрешностями.

В прошлом году при Праламенте создали Общественный совет из 20 человек и больше половины из них - госслужащие. Более того, в его состав входят и депутаты, а от республиканского общественного объединения «Совет генералов», представляющего около 70 тысяч ветеранов, нет ни одного человека, хотя мы свою кандидатуру предлагали. Какая же это общественная организация? Из какого принципа отбирались люди в этот совет? Кто их рекомендовал, ведь их не слышно, не видно, значит, опять все свелось к формализму. Общественные институты должны помогать реально, ощутимо, а для этого там должны работать достойные люди. К сожалению, мы начинаем шевелиться, когда болезнь становится уже хронической...

Торгын Нурсеитова