Жительница Актобе рассказала о своей жизни в золотой клетке в качестве токал

Zakon.kz

Хотят ли на самом деле токал своей легализации? В чём их главное заблуждение? Кто они, эти «любимые вторые жены», в основной своей массе? Чего больше всего они боятся: разоблачения со стороны знакомых и родственников или насмешек от будущих сватов?

Корреспонденту «Эврики» удалось получить ответы на эти и другие вопросы, выслушав откровения бывшей токал.

– Ты сам позвони папе и спроси, когда он приедет. Потом перезвони мне, – говорит тихим, но настоятельным тоном Замира своему сыну, затем, всё так же прижимая трубку к левому уху, обращается ко мне и ведёт указательным пальцем:

– Минуточку. Я сделаю ещё один звонок на работу, и потом мы можем с вами поговорить.

Казалось бы, обычная картина из жизни среднестатистической замужней дамы, у которой есть семья, супруг. Но вся трагикомичность ситуации заключается в том, что Замира не может похвастать обручальным кольцом или официальным свидетельством о браке. Хотя женщина имеет сына, а некоторое время назад – как бы мужа, как бы семью...

Как бы. Замира ТУРЛЫХАН признаётся, что терпеть не может это словосочетание. Оно и понятно. Хотя 41–летняя женщина любит иронизировать и даже умеет посмеяться над собой, но с годами все шутки по поводу своей как бы семейной жизни начали вызывать у неё горькие усмешки и слёзы.

Со своим будущим «мужем» Арманом Замира познакомилась в Интернете, на сайте, где, как гласил лейтмотив веб–ресурса, одинокие сердца ищут серьёзных отношений.

– Он был на 17 лет старше меня, и на момент знакомства ему исполнилось 48 лет, а мне – 31 год, – вспоминает Замира. – Мы общались виртуально больше полугода, потом познакомились в реальной жизни, понравились друг другу и начали встречаться. Подарки, красивые ухаживания. Он имеет свой бизнес в Актобе, Алматы и Уральске. А потом в один прекрасный день Арман сделал мне предложение, но было одно большое «но». Как выяснилось, он женат уже многие годы, разводиться не собирается, так что предложил мне стать его любимой младшей женой.

Замира до сих пор не может простить себе, что согласилась после месячной «отставки» любимого поговорить с его тётей. Женщина в годах якобы была его дальней родственницей, и именно она начала ей рассказывать о «древних славных национальных традициях» многожёнства, что от этого всем только польза, тем более первая, старшая, жена не будет против их союза, и вообще она живёт в другом городе.

– Всё–таки я совсем не уважаю себя, раз согласилась в итоге стать токал, – говорит сейчас Замира. – Тогда я ужасно страдала, поскольку любила его. К тому же наивно полагала, что рано или поздно он разведётся с первой женой.

Шумной свадьбы, вопреки ожиданиям Замиры, не было. Зато появилась собственная квартира, машина. Что касается родителей женщины, то они до сих пор уверены насчёт «мужа Замиры», что их зять десять лет назад овдовел, после чего женился на их дочери.

– Первая жена знала, что у Армана появилась токал, он сам так говорил. Но ни разу с ней за эти годы я не встречалась и не разговаривала даже по телефону. Я страшно боюсь её, уважаю и корю себя за то, что «влезла» в их с Арманом жизнь. Она живёт в Алматы. Давала ли она согласие на наш брак или нет, меня уже не интересует последние пять лет. Сначала думала, что надо наладить с ней связь, общение, извиниться. А потом просто махнула рукой, – говорит женщина.

Муж–бизнесмен жил на два города, словно вахтовик. Месяц жил у старшей жены, месяц – у Замиры. Едва ли не каждый вечер влюблённые посещали кафе и рестораны, встречались с друзьями Армана и их жёнами. Тоже токал. Но всем участникам вечера было без слов понятно – чем меньше они бросаются в глаза окружающим, тем лучше.

– Компании собирались исключительно в кабинках. Танцевать никто в общей зал парами не ходил. В обычной жизни, если видишь друзей Армана с их законными женами, то категорически нельзя было с ними здороваться, – говорит Замира. – Стоило собраться за столом больше трёх токал, как вечер тут же превращался в собрание, на котором ругали законных жён наших мужей.

Но, пожалуй, самой ненавистной темой для разговоров между младшими жёнами было всё–таки не здравие байбише, а легализация самих токал.

– Как ни прочитаешь в газете статью на эту тему, так все – мужья и их вторые, третьи, четвёртые жены якобы «за» то, чтобы узаконить в стране многожёнство. Но на самом деле я не встретила ни одну токал, которая хотела бы иметь официальный документ, что она – вторая жена, – говорит Замира. – Я скажу больше. Может быть, есть иные, но все токал, с которыми я общалась, любят говорить только на одну тему, а точнее, фантазировать: эх, жаль, что не я на месте первой жены. Уж у меня, мол, хватило бы мозгов сделать так, чтобы у моего мужа не было никаких младших жён. Всё это говорит о том, что токал согласны лишь на первые роли.

Ещё один страх, по поводу которого токал переживают с каждым годом всё больше и больше, это свадьбы их детей и обязательное в таких ситуациях сватовство и общение со сватами.

– Те токал, с которыми я общалась, просто убиваются по поводу того, как к ним будут относиться будущие сваты. Они боятся усмешек, мол, гонялась за хорошей жизнью, вот и стала младшей женой. Есть ещё и такие мужья, которые... запрещают токал рожать детей, – говорит Замира.

О своей жизни в золотой клетке Замира, возможно, никогда бы не жалела, не встреть она в 2008 году известного в области, да и на весь Казахстан, актюбинского профессора. Турлыхан, работавшая на тот момент администратором в одном из отелей города, где часто проводились корпоративы, свадьбы и юбилеи, познакомилась с учёным. Он собирался сыграть свадьбу своего сына, поэтому Замире пришлось часто общаться с профессором и его женой по поводу предстоящего торжества.

– Как–то мы за чашкой чая обсуждали нюансы предстоящей свадьбы, и тема неожиданно зашла о токал. Профессор сказал, что они с женой живут душа в душу уже не один десяток лет, и он тоже хочет, чтобы у сына была такая же крепкая, дружная семья, мол, никаких шагов налево, и тем более токал, – говорит Замира. – Помню, как я огорошила его своей репликой: «А разве иметь токал – это не из национальных традиций?!». И услышала такую лекцию–отповедь, что мне долгое время после этого было не по себе.

По словам профессора, никогда казах в старину не женился во второй или третий раз «по великой любви», поскольку первой любовью и была его первая жена. А если и надумал, то только из–за того, что его уговаривало окружение: мол, в таком–то ауле осталась вдова, или в таком–то – старая дева. Мол, не по шариату это, чтобы женщина оставалась без хозяина. К тому же, по исламу, нужно плодить количество правоверных. Так что, сделай доброе дело. Да и то, сказал профессор, если мужчина после долгих уговоров и соглашался, этого было недостаточно. По шариату, требовалось согласие первой жены, к тому же наличие таких фактов, как неспособность иметь детей старшей женой и многие другие веские причины.

– А у нас как? Первая жена все свои лучшие годы посвящает мужу и его семье, рожает, воспитывает детей и во всём поддерживает супруга, помогает развивать его дело. А потом, спустя пару десятков лет после свадьбы, он весь готовенький, завидный и состоявшийся вдруг понимает, что первая жена «перестала развиваться», скучно с ней, надо бы вторую жену подыскать! При этом с первой разводиться не хочет! Понимает, что без неё ему будет плохо, а вторую не спешит в ЗАГС вести. Но самое обидное и ужасное, что всё это преподносится под соусом национальных традиций, – ужасается Замира.

В 2010 году «брак» Замиры и Армана распался. Идти в ЗАГС, чтобы разводиться, не пришлось. С отцом своего ребёнка она поддерживает отношения, но алименты не получает. Но Арман помогает сыну, хотя, как ни странно, уговаривать долго Замиру передумать и вернуться мужчина не стал. Сама Турлыхан, тем временем, не оставляет надежды, что всё–таки встретит своего мужчину.

– Мужа на полный график, – грустно улыбается она.

Имена и фамилии героев материала по этическим соображениям изменены.

Асем ТОЛЕУ