Скромные рассказы нашего отца Аманжолова Машкурбека о войне

Zakon.kz

Ему пришлось быть и пехотинцем, и связистом, под пулями, взрывами прокладывать связь, прицепившись к броне танка или на мотоцикле.

Наш отец Аманжолов Машкурбек родом из Алматинской области. Участник ВОВ, умер в 1978 году от болезней и ранений, получивших в боях.

Он был человек с большим чувством юмора, самоиронии и очень скромным. Писал стихи на казахском языке, в т.ч. арабской вязью, имел прекрасный голос. Когда-то даже ему повезло спеть со знаменитой Куляш Байсеитовой, но редко рассказывал про войну. Помним, когда его все убеждали вплоть до 1978 года встать в очередь на квартиру в Алма-Ате, он откладывал, ссылаясь на то, что таких, как он, еще много и пусть сначала Герои и инвалиды войны получат. Но вскоре умер, так не воспользовавшись положенными ему льготами.

И до войны у него жизнь была не из легких. Единственный брат был осужден как враг народа (позже был реабилитирован) и сам подвергался запретам, гонениям как сын бия. Только в тяжелые послевоенные годы получил высшее образование, женился, стал преподавателем, работал в партийных органах. Мы - поздние дети, и очень редко приставали к нему с расспросами о войне, а он сам не любил ее вспоминать. Вырастил, выучил нас, но не дожил до тех дней, когда мог почувствовать заботу детей о нем.

Он ушел на войну в 1941 году. Попал в часть в г. Бабушкино под Москвой, 2-ой Белорусский фронт. Прошел в боях русские, украинские города и деревни, Польшу – города Цеханув, Нове Място, Варшава, Зольдау, Восточную Пруссию - Дойтш-Айлау, Заальфель, Данциг и т. д. Названия городов переписаны из документов, приложенных к его наградам и из благодарностей за проявленное мужество в боях.

Вернулся с фронта в конце 1945 года. Однажды во время одной из первых атак, он немного отстал от своих боевых товарищей. Ему казалось, что подними он голову и свинцовые пули снесут ее. И в какой-то момент он услышал сзади на казахском языке: Ага, я побегу вперед и вы бегите, я лягу и вы ложитесь и так перебежками за мной... Это оказался молоденький офицер-казах 20-22 лет. Так он быстро догнал свой отряд. Кто его знает, если бы на его месте оказался другой офицер, может, и расстрелял бы - такие случаи были, особенно в первые годы войны.

Папа с большой теплотой вспоминал того офицера, с которым получил свое боевое крещение (может он, прочитав эти строки, откликнется). И с большой горечью рассказывал, как после каждого боя поле оставалось усыпанным телами бойцов. А летом трупы солдат вздувались, перетянутые ремнем… Но война гнала их вперед. Ему пришлось быть и пехотинцем, и связистом, под пулями, взрывами прокладывать связь, прицепившись к броне танка или на мотоцикле. Иногда перед атакой солдатам давали сто грамм. Кто-то отказывался, кто-то принимал для храбрости, кто-то для согрева.

Проходя с боями сгоревшие дотла деревни, разрушенные города, не верилось, что когда-то здесь была жизнь, шептались деревья, бегали дети, спешили на работу взрослые. Были ситуации, когда после жестоких боев, освобождая уже польские земли от немецких захватчиков, голодных, грязных, раненных, уставших солдат размещали по польским домам. Некоторые хозяйки-полячки демонстративно проявляли недовольство по сравнению с оставшимися позади деревнями, что очень отца тогда удивляло. В той же Польше они весной проходили вброд реку, и вдруг на встречном берегу неожиданно началась стрельба. Стоя в холодной весенней реке, отстреливаясь от немецких пуль, все-таки вышли на берег и в мокрой солдатской одежде продолжили бой для выполнения задания командования.

После того дня, он с воспалением легких попадает в госпиталь, из которого опять уходит на передовую, что оставило отпечаток на его здоровье. Во время боев иногда попадались немецкие продовольственные склады, которые поражали солдат аккуратно разложенным и разнообразным ассортиментом, которыми бойцы порой досыта наедались.

В одном из очередных жарких боев, поднаторевший в боях отец, бежал прямо навстречу свинцовым пулям и кричал по казахски - за Родину, за Сталина. Пули косили бежавших в атаку солдат и вдруг прямо перед отцом оказались обезумевшие от страха глаза двух фашиство... Оказалось, на расстоянии стрелять во врага одно, а в упор стрелять – совсем другое. Долго потом стояли перед ним эти глаза, и его охватывало отчаяние от того, зачем люди убивают друг друга, вместо того, чтобы растить детей, получать образование, ходить в гости, в кино, на работу…

В один из очень холодных зимних боев, он удивлялся, почему ему так тепло в брюшной полости и только в конце атаки увидел, что вражеские пули прошли касательно по животу, и его же кровь грела его в бою. Конечно, было потеряно много крови, но поблагодарив бога за то, что пули не попали прямо в живот, он с перевязанными ранами был опять с отрядом в бою.

Однажды во время атаки рядом где-то упала бомба. Осколками его ранило и глубоко засыпало землей. Но, выбравшись из этого земляного удушающего плена, он почувствовал, что плохо слышит... После войны он очень комплексовал от этого.

Еще случай - еду бойцам привозили на танках. И однажды один молодой татарин, получив свою порцию, прыгнул с танка и вдруг – взрыв. Это взорвалась граната, висевшая у него на поясе. Все внутренности вывалились наружу и лежали на земле, а он еще живой стонал и шептал, енам, енам! Каждый из нас в трудные минуты шептал это слово – анам, мама. Его еще живого увезли в санчасть. Неизвестно, остался ли живым этот солдат.

После нескольких благодарностей от Главнокомандующего Сталина и полученных медалей «За отвагу» и «За проявленное мужество», отец за очередное мужество, проявленное при выполнении задания командования, был представлен в 1944 году к ордену. Он неплохо владел русским языком и периодически по приказу командиров вел разъяснительную работу среди бойцов не русской национальности. И так получилось, что именно в это время он осмелился отстаивать свое мнение перед офицером подразделения, что нелепо лишило его очередной награды - ордена... Но для солдата тогда было главное быстрей победить врага и вернуться живым к родным, обзавестись семьей и этот случай с орденом быстро забылся.

В 1945 г. он получил медаль «За победу над Германией», очередную благодарность и в конце 1945 года вернулся домой.

Вот и все, что осталось в нашей юношеской памяти от его рассказов о войне.

Его жене - нашей маме - сейчас 91 год, она ветеран тыла, Заслуженный учитель Казахской ССР, окружена нашей заботой. Надеемся, что этот скромный рассказ совсем не про героические подвиги, а про тяжелые будни войны, напомнят всем, особенно сегодняшнему поколению, что такое ВОЙНА, какова цена ВОЙНЫ и любить, ценить нашу мирную жизнь.

Дети, внуки, правнуки Гвардии рядового Аманжолова Машкурбека.