Героический путь нашего отца, доблестного солдата Сайдалина Сембая

Победа советского народа   досталась ему высокой ценой. Именно советский народ своими неимоверными усилиями, кровопролитным трудом на передовой и в тылу приложил максимум сил и средств для достижения Победы в самой жестокой и кровопролитной войне человечества. Об этом нельзя забывать.

«Прошла  война, прошла  страда,  но  боль  взывает  к  людям...

Давайте, люди, никогда, об  этом  не  забудем!» 

Читая эти строки, я всегда представляю  картины  тех  лет, с которыми знакома из  рассказов своего  отца Сайдалина  Сембая.

И сегодня, когда весь народ отмечает 70– летие Победы, я, как дочь ветерана войны, этому очень рада, о героических буднях войны узнала не только с газет и книг, об этом часто рассказывал отец  Сентай. 

В 8 классе, чтобы вступить в ряды ВЛКСМ отец исправил дату рождения с 1924 на  1922 год. А когда началась война, закончил 9 класс. Стал проситься добровольцем на фронт, но его не брали,  молод еще. Осенью 1941 года ушел брат Сатай, затем  Рахимберлин Касым – муж сестры Бибиш.

Тревожные сводки Совинформбюро сжимали сердце до боли, росла ненависть к оккупантам. И вновь и вновь  отец просился на фронт, чтобы мстить за погибших людей, сожженные города. Настойчивость взяла вверх, сделала свое дело. 14  января 1942 года ученика 10 класса пригласили в военный комисариат Кургальджинского района, дали 4 часа на сборы и повезли в г. Акмолинск. Попал отец на Сталинградский фронт. В рядах второй роты 128-го стрелкового полка отстаивал город на великой реке Волге. Здесь советские воины проявили массовый героизм, сражаясь за каждый дом, за каждый метр родной земли. 

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 декабря 1942 года  молодой солдат из Акмолинщины был представлен к первой боевой награде – медали «За оборону Сталинграда», которую вручили 3 марта 1944 года. Здесь отец был ранен. Осколок снаряда попал в голову.  Папа в своих воспоминаниях рассказывал: «С утра пошли в  наступление. Бои шли  по улицам города. Вдруг рядом разорвался снаряд... Осколок пробила железную каску на голове... Теряя сознание, успел увидеть,  чуть в стороне бежит друг Степан. Именно он, Степан (к сожалению, после войны мы долго искали его, но увы...)  вынес с поле боя и помог ему спуститься в окоп, затем перевязал голову (у каждого бойца в кармане был медицинский пакет, который выдавали перед боем). Через некоторое время, когда отец немного пришел в себя,  услышал голос Степана: «Мы идем в наступление. Прощай, будь здоров. Ползи назад, там наши».

Неизвестно, сколько времени прошло, папа кое-как выбрался из окопа и пополз. Его подобрали и он очнулся возле госпиталя, где всем оказывали помощь. Раненных было много.  Ему сделали перевязку. После этого, как тяжело больного, посадили на теплоход, который отплывал  на другую сторону реки Волги. На теплоход брали только тысячу раненных и только тяжело раненных, в их числе был мой отец. 

Позже, вспоминая, он говорил, да, повезло мне тогда, а сколько осталось там, которым не могли помочь перебраться на другой берег... Как только отплыли немного, немцы начали бомбить город. Всю ночь бомбили... К утру все утихло. На берегу дошли до госпиталя, с него стали снимать  повязку, которая  прилипла к  голове... Очнулся в операционной через два дня. Осколоки  снаряда, к счастью, чуть  задели череп головы. Госпиталь находился в  г. Энгельсе. Шла война да и специалистов не было.  От себя добавлю, эти осколки отец носил всю жизнь, иногда болела голова, обращался к врачам. Врачи  делали соответствующие процедуры  и удивлялись, как можно так ходить,  но оперировать все как-то не получалось,  так как особо не беспокоили. Иногда, гладя папу по голове, ощущала  две маленькие шишечки, одно побольше, размером  как зернышко, другое чуть поменьше, пол зернышка.  Осколки эти папа унес с собой...

Три месяца пролечился в госпитале, а затем снова в бой. После Сталинградской битвы отец воевал в 30-ой ордена Богдана Хмельницкого инженерно-саперной бригаде. Он уже был сержантом, командовал отделением солдат, был комсоргом батальона.  Участвовал в освобождении Крыма, которая началась 8 апреля 1944 года.  В этот день, по заранее подготовленному  плану насколько отделений начали наступление. Наши войска вели бои за города  Севастополь, Симферополь, Ялту. «Я очень поражаюсь героизму наших ребят, своих однополчан, - говорил папа, - иногда казалось, что все, невозможно уцелеть, но мы оставались целы и невредимы. Мы не боялись смерти, точнее,  мы не знали, что есть она... Сейчас, спустя годы, смотрю на своих сверстников, особенно кто воевал, редкий из воевавших не ранен. Почти все мы тогда лежали  в промерзших окопах, случалось по два-три дня бывали без горячей еды.  Худо бывало осенью, дождь моросил сутками, казалось, никогда не будет конца дождю, спали в палатках, портянки сушить негде, так наши ребята  на ночь обматывались портянками, чтобы просушить. Сам я не раз это делал...

Фронтовики знают , что такое совершать ежедневные походы на 20-30 километров в полном боевом снаряжении в любое время года, при любой погоде, подвергаясь при этом налетам вражеской авиации. Только что, казалось бы, соорудили окопы и укрепления, и поступает команда занять другую позицию, а то и опять вступать в тяжелый бой. Бои все были тяжелыми, в начале войны враг был силен, техника у него была хорошая. Но мы держались, казалось все, но нет, откуда мы брали  тогда силы, смекалку, не знаю...».

Папа всегда, вспоминая об этом, вздыхал громко и ненадолго молчал. Молчали и мы, каждый  боялся нарушить тишину. «Папа, пап, а что дальше», - чуть ли не хором говорили мы. И рассказ – воспоминания продолжалось... 

И снова из его рассказов: однажды под утро вернулась разведка, четверо ребят привели молодого немца «языка» и устроили допрос, но кроме «гитлер капут» и «хенде хох», ничего не знали. Начали мимикой и жестом спрашивать, как его зовут, с какой он части и где эта часть. Он что-то говорил на своем, наконец стал повторять, я, я, гитлер капут. Тут мы расхохотались, а старший из разведки говорит, хочет жить, гад, но я ему сейчас покажу. Достает пистолет и направляет вражескому солджату в лицо, тот чуть привстал и стал быстро-быстро что-то говорить на своем, а в глазах его были слезы... На минуту забыли мы о войне, о том, что перед нами враг... Каждый из нас, думая о чем-то, молча вздохнул... 

Папа всегда говорил, вспоминая те минуты, я  сейчас понимаю и представляю, каково было тому «языку».  А тогда все мы мечтали о победе, представляли, как вернемся с войны, как нас будут встречать, как будем дальше жить.

Под Перекопом со своим отделением, рискуя жизнью, разминировали проход, чтобы пехота и техника могли наступать на Севастополь. За выполнение этого задания отец был награжден медалью «За боевые заслуги». 

На фронте дедушка вступил в ряды Коммунистической парти. А было это в 1944 году. Комсомольский билет   оставили ему на память, он  хранится в домашнем музее. За участие в штурме и взятие Кенисберга папа был удостоен медали «За взятие Кенисберга». 

И снова из его воспоминаний: На подступах к городу Кенисбергу отделение, которым он командовал, получило ответственное задание: во чтобы-то ни стало восстановить мост через реку Прегель для продвижения ударных частей. Ночью группа саперов вышла на задание. В небе беспрестанно повисали осветительные ракеты, и все становилось светло, как днем. Но бойцы упорно ползли к цели. Наконец, долгожданный мост. Под непрерывным огнем противника воины восстанавливали переправу. Мужественно умирали солдаты, живые продолжали работу, понимая, что от них зависит судьба предстоящего наступления. К назначенному сроку переправа была наведена. Указом Президиума Верховного Совета СССР  сержант Сентай Сайдалин и группа бойцов, выполнившие боевое задание, были награждены орденом Красной Звезды. Папе еще дали похвальный лист, где «участнику боев Восточной Пруссии товарищу сержанту Сайдалину Сентай приказами Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина от 4 февраля 1945года № 269 и 10 февраля 1945 года № 272 Вам ОБЪЯВЛЕНА БЛАГОДАРНОСТЬ за участие в боях по форсированию реки Прегель и овладении городами Бартенштайн и Прейсиш Айлау – важными опорными пунктами обороны немцев в Восточной Прусии». (Приложение № 7)

Закончил  папа войну в Пруссии, там и встретил великую Победу. 

«Не передать словами и невозможно описать те чувства, когда услышали слово «ПОБЕДА», - говорит отец. - Что тут было... кто-то плакал, кто-то  обнимался, все кричали, стреляли,  я лично ушам своим не верил, в голове все крутилось,  неужели правда, неужели конец проклятой войне...»

Домой папа вернулся осенью 1946 года. Участвовал в восстановлении городов, выполнял спецзадания, суть заданий – не скрываются ли офицеры и солдаты вражеской армии в освобожденном городе. Тут тоже приходилось применять оружие –  не все оставшиеся мирно сдавались. Находили не только людей, оружие. Уходя, враг прятал мины. Обидно было хоронить товарищей, дошедших до Победы, но не дошедших до дома. Так говорил мой  отец,  один  из  миллионов  тех, кто отстоял свободу страны,  кто дал  нынешнюю счастливую жизнь нашему обществу. 

После войны папа работал в совхозе «Дружба» бухгалтером. В его трудовой книжке только одна запись. Вместе с бабушкой Турсын Оспановной воспитали восьмерых детей. Всех подняли на ноги, дали  высшее образование. В нашей семье два медицинских работника, остальные воспитывают подрастающее  поколение.

Ежегодно мы - дети, внуки и правнуки - собираемся дома, уже сами отмечаем день Победы и каждый  раз вспоминаем рассказы дорогого нам отца. Лично в моей   памяти  папа – это примерный семьянин, передовик мирного труда. 

С огромным энтузиазмом, чувством гордости мы передаем внукам и правнукам, что было сделано их дедом и всей страной в целом, ради  сегодняшней нашей жизни на Земле.