Один мой дед Шелков Иван охранял Кремль, другой дед Змеевской Георгий был пулеметчиком

Zakon.kz

На 22 июня и 9 мая мой отец всегда плакал. Пел песни «Враги сожгли родную хату», «Журавли», «Раскинулось море широко».

Хочу немного рассказать о двух своих дедушках.

О жизни и смерти моего деда по отцовской линии Шелкова Ивана Ивановича я знаю очень мало. Со слов моего отца Шелкова Евгения Ивановича, которому довелось пережить войну, будучи 3-летним ребенком.

Мой дед Иван, стрелок-красноармеец, начинал военную службу, охраняя Кремль. В 1941 году участвовал в ноябрьском параде, ушел на фронт. От него пришло только одно письмо с фотокарточкой. Пропал без вести в феврале 1942 года.

Мой дед по материнской линии Змеевской Георгий Иосифович - старший сержант, служил в 265 полку 20-ой горно-стрелковой дивизии. Был призван на фронт в 1941 году. Он вернулся с фронта, и кое-что успел мне рассказать, хотя и не любил войны.

20-горно-стрелковая дивизия сражалась на Северо-Кавказском фронте. 23 февраля 1943 года, шел бой за станицу Меречанская Крымского района. Заправляя новую пулеметную ленту, мой дед был ранен. Немецкий снайпер отстрелил ему правую руку. Инвалид войны, ветеран войны дедушка трудился до конца своих дней, сам построил дом, воспитал детей, никогда не унывал. Очень любил День Победы.

Умер 9 мая 1988 года.

Мама отца Шелкова Антонина Ивановна умерла с голоду. Впоследствии отец оглох на одно ухо. Рядом с домом, где он жил с бабушкой стояла зенитка, а вокруг рвались немецкие бомбы. Как-то нашли, с голодухи сварили и съели тонкую кожицу картофельных очисток - отравились вместе с бабушкой... Потом чувство страха остаться голодным преследовало отца всю жизнь. Много еще чего отец насмотрелся и пережил. Когда война закончилась, ему, сироте, исполнилось 7 лет. На 22 июня и 9 мая отец всегда плакал. Пел песни «Враги сожгли родную хату», «Журавли», «Раскинулось море широко». В те дни ему было что вспомнить и снова рассказать мне. А мне всё запомнить и никогда не забывать эти дни и эти даты.